Истоки неприятностей

— Грустно, — вздохнула, наконец, Марлена (грудь при этом снова упёрлась в Ракуна). — И что мне теперь делать?

— А что ты делала всё это время — то и продолжай. Только постарайся больше не попадаться, когда вскрываешь чужие кабинеты. И, кстати, зря ты удрала после взрыва у Тивасара. Я ж тебе работу предложить хотел.

— А сейчас не предложите?

— Сейчас... — Магос задумался. Идея пристроить Марлену в управление ему всё ещё нравилась, но кто знает, насколько глубоко эта талантливая особа увязла в криминальных кругах Викены, и как быстро её раскусят. С другой стороны, заиметь своего человека в преступной среде не помешало бы.

Это стоило обсудить, но тут танец закончился.

Марлена с таким любопытством ждала продолжения разговора, что грех было не помариновать её в этом ожидании подольше, поэтому Ракун повёл девушку обратно нарочито медленно, разглядывая по пути узоры на колоннах и кивая другим гостям.

Одни отвечали на приветствие охотно, другие — настороженно и с заминкой. В общем, всё было как обычно, но какое-то неприятное ощущение всё же царапало. Чего-то не хватало. Что-то изменилось в зале за время танца, но Ракун не сразу понял, что именно. Подвёл партнёршу к столу, утащил последний кусочек мясного рулета прямо из-под руки нацелившейся на него Власты Мир — и только тогда сообразил, в чём проблема.

Хозяйка бала стояла в гордом одиночестве.

— А где моя женщина? — опешил магос.

— Твоя женщина... — Власта сделала такое многозначительно ударение на слове 'твоя', что сразу стало понятно — сейчас скажет гадость. — Твоя женщина решила, что не является твоей собственностью и вольна сама распоряжаться своим свободным временем. Особенно когда её демонстративно игнорируют. И если я хоть что-то понимаю в женской психологии, то сейчас она пытается оказаться как можно дальше отсюда.

— Ой, — сказала Марлена.

Ракун мог бы ляпнуть что-нибудь покрепче, но тратить время на матерные монологи было глупо. Поэтому он просто рванул к выходу из зала, проглотив всё, что вертелось на языке.

Куда эту выхухоль понесло? И, главное, почему? Сама же уверяла, что всё в порядке! Вот и хвали после этого чужие мозги!

Перехватить Нину магос не успел. Заметил только, как машина трогается с места и выруливает на дорогу. Он даже немного пробежался за ней, надеясь, что водитель заметит и остановится, но тот, видимо, основное внимание уделял мокрому асфальту, и Ракун решил не позориться перед окружающими игрой в догонялки.

Окружающие, как назло, смотрели с любопытством. Многочисленным извозчикам уже давно наскучило ждать окончания бала, а тут хоть какое-то развлечение. Не требовалось вглядываться в лица, чтоб понять: всем интересно, отправится ли проштрафившийся кавалер обратно в особняк или начнёт носиться вдоль дороги в поисках свободного экипажа, чтоб броситься в погоню за сбежавшей подругой.

Догонять Нину Ракун не собирался, пусть остынет и успокоится, но возвращаться к Лисару пешком тоже не планировал. В душе шевельнулось откровенно дурацкое желание угнать кабриолет Бинниаса (слишком уж близко тот стоял и слишком вызывающе смотрелся), но всерьёз портить отношения с Властой не хотелось. Да и магос прекрасно помнил разговор о том, что поездка на таком автомобиле продлится ровно до первой кочки. То есть спуститься с холма получится, а вот ехать дальше — вряд ли.

Машина, на которой укатила Нина, как раз мчалась вниз, даже не притормаживая на поворотах. Лужи ловили свет фар и разлетались весёлыми брызгами.

Ракун нахмурился. Водитель им достался аккуратный и к бессмысленным лихачествам не склонный, поэтому такой быстрый спуск по мокрой дороге откровенно удивлял и даже пугал. Извозчики за спиной, кажется, уже делали ставки, сколько ещё магос простоит без движения на обочине, а машина всё набирала и набирала скорость.

Как будто вообще не собиралась тормозить.

Как будто просто не могла это сделать!

Ракун ругнулся и бросился вниз по склону, на ходу сдёргивая серёжку. Потому что не существует арфактумов, способных мягко остановить несущийся на полной скорости автомобиль.

Значит, придётся справляться без них.

Сверху было отлично видно, как по грунтовке у подножия холма ползёт грузовик. Тяжёлый, здоровенный, он-то уж точно никуда не торопился. Его водитель контролировал ситуацию и мог в любой момент нажать на тормоз, если бы вообще знал, что на него нужно нажать. Если бы видел машину, мчащуюся ему наперерез и сейчас скрытую за кустами и деревьями.

Всё в особняке Власты Мир было прекрасно, кроме подъезда, той самой 'тропиночки', как её любовно называли местные, и о которой не упоминалось ни на одном дорожном знаке.

И по которой ехала сейчас Нина.

Машина по-прежнему и не думала тормозить.

Ракун затормозил её сам. Просто представил, как цепляется за бампер и тянет на себя. От резкого рывка лязгнули зубы, ноги заскользили по влажной земле, наткнулись на вывернутый из земли корень — и магос, не удержавшись, с разбега вломился в кусты, там окончательно потерял равновесие, грохнулся и дальше покатился кубарем. О том, чтобы хоть как-то сгруппироваться или замедлить падение даже речи быть не могло: или спасать себя, или машину.

Машина была явно важнее хлеставших по лицу веток и впившихся колючек, но держать её долго не получилось бы, и Ракун, кое-как сориентировавшись, потащил транспорт вместе с пассажирами на обочину и мягко вписал в дерево. Точнее, пытался мягко, но звук удара и разбившегося стекла отчётливо слышался даже на расстоянии.

Сверху, на парковке, тоже услышали и наконец-то сообразили, что произошло что-то непредвиденное. Вниз потянулись первые любопытные. Их только не хватало...

Вписавшись в очередной куст, Ракун наконец-то сумел остановиться, с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся к месту аварии. Не по дороге, а напрямик, срезая углы через лесопосадки. Каким-то чудом он даже успел быстрее всех. А может и не чудом, просто сила отреагировала на желание владельца и перенесла куда надо. Так или иначе, дорогу он толком не запомнил: вроде только что продирался через заросли — и уже стоит перед машиной.

Водитель к этому времени успел выбрался наружу и как раз осматривал покорёженный капот. Нина (на вид целая и невредимая) дёргала заклинившую ручку. Магос тоже дёрнул, но, не рассчитав силу, выдрал дверь целиком. Удивлённо посмотрел на дело рук своих, отбросил ненужный кусок металла подальше и потянулся вытащить Нину, но та отстранилась и вылезла сама.

Только прошипела сквозь зубы:

— Серёжку надень, придурок. Заметят же.

Ракун послушно полез в карман за камнем, вернул на законное место... и едва удержался, чтоб не грохнуться на землю, потому что в глазах потемнело, и ноги как-то сразу перестали держать. Вслепую дотянулся до машины, опёрся на неё, но в итоге всё равно осел в грязь, прислонившись к колесу.

— Господин Эллерт, вы в порядке? — наконец-то подал голос водитель, но магос только отмахнулся, пытаясь удержаться в сознании.

Вырубиться сейчас было бы совсем не к месту.

Зашуршала ткань, и Нина, не особо заботясь о чистоте платья, опустилась рядом, но не прижалась к плечу, как обычно, а так и осталась сидеть на некотором расстоянии. И после небольшой паузы сообщила:

— У нас тормоза отказали.

— Я понял.

Зрение понемногу возвращалось, но до нормы было ещё очень далеко, перед глазами, скрадывая очертания предметов, плавала густая белая пелена, да и слабость никуда не делась. В груди горело, в горле першило и очень хотелось пить. По растрескавшимся губам текло что-то жидкое и солоноватое.

Этого только не хватало!

— У тебя лицо в крови.

— Я понял, — повторил Ракун. С трудом поднял руку и, ощупав рассечённую щёку, наугад вытащил из ранки несколько колючек. Зарастили склон какой-то гадостью, нормальным людям не пройти!

С другой стороны, намного приятнее знать, что ты всего лишь напоролся на ветку, чем бояться, что от напряжения полопались какие-нибудь жизненно-важные сосуды. В тех же глазах, например.

Нина ещё немного помолчала, собираясь с духом, и в итоге всё-таки произнесла то, чего магос ожидал с самого начала:

— Нам надо поговорить. Потом, когда доберёмся до дома.

— И это я тоже понял. — Ракун всё-таки рискнул, нащупал ладонь Нины и легонько сжал, гадая, отдёрнет она руку или нет. Не отдёрнула, и этого оказалось достаточно, чтоб жизнь перестала казаться совсем уж отвратительной штукой. — Сильно испугалась?

В ответ раздался с трудом сдерживаемый всхлип. Судя по всему это означало 'да'.

* * *

Через два часа блуждания по улицам Алина всё же признала, что заблудилась. Точный адрес Лисара она не помнила, а прохожие по описанию 'Ну такой большой серый дом где-то в центре' только пожимали плечами и шли по своим делам. Да и мало их было, прохожих-то. И с каждой минутой становилось всё меньше и меньше.

После заката Викена не то, чтоб всерьёз вымирала, но делалась намного более безлюдной, чем днём: магазины, кафе, библиотеки и другие приличные места закрывались, оставались разве что бары с сомнительной репутацией (куда Алина ни за что не сунулась бы в одиночку) и закрытые клубы (куда её никто не приглашал).

Поэтому девушка уныло брела по тёмному городу и думала, что лучше: ещё немного попытать счастья на улицах или вернуться в порт и проторчать там до утреннего парома. И никуда на нём не уехать, потому что денег нет, а закладывать больше нечего. Не душу же продавать.

Хотя если бы сейчас появился кто-нибудь, готовый решить все проблемы в обмен на душу, Алина бы серьёзно задумалась над этим предложением. Слишком уж много лишнего она успела натворить. Надо было слушаться Долана и смирно сидеть в школе, тогда не пришлось бы шляться по темноте без еды и крыши над головой. Но это, конечно, не самое страшное. Вот когда взрослые узнают, что она уехала в другой мир по чужому пропуску, да ещё и браслет ради этого отдала — вот тогда наступит апокалипсис. А они непременно узнают!

Алину никогда не били за проступки. Нина много раз грозилась всыпать неугомонной племяннице по первое число, но от слов к делу не перешла ни разу. Да и сердиться долго не умела, уже на следующий день забывала все обиды, чем её подопечная нагло пользовалась. Но сейчас девушка была твёрдо уверена — это конец. Конец доверительных отношений, дружеского общения, семейной любви. Шаг на паром оказался тем самым рубежом, после которого пути назад нет.

Вперёд, как выяснилось, тоже. Потому что толку от этой безумной вылазки не было никакого. Обожжённого хмыря Алина больше не видела. Она не нашла его ни на пароме, ни в Викенском порту. Исчез — словно в тумане растворился.

В продолжение всех неприятностей, начал накрапывать дождь. С водонепроницаемостью у куртки было примерно так же, как с отводом глаз: вроде и защищает, но не всегда и не от всего. Когда холодные струи потекли за шиворот, Алина решила, что пора возвращаться в порт — там хоть крыша есть. Решила, но так никуда и не пошла. Покрутилась немного, выбирая дорогу, сунулась в один проулок, потом в другой — и в итоге призналась себе, что понятия не имеет, где оказалась и как отсюда выбраться.

Вокруг темнели уже не дома, а какие-то складские помещения, и пахло как в погребе — старой подгнившей картошкой. Земля под ногами быстро превращалась в липкую грязь, фонари на столбах не горели, а затянутое тучами небо не давало даже по звёздам сориентироваться. Не то, чтоб Алина была таким уж знатоком звёздного неба, но уж Полярную (а вместе с ней и север) найти смогла бы. Найти — и идти туда. Или оттуда?

Порт вообще где?!

— Да, если голова дырявая — компас не поможет, — пробормотала девушка. Вслух, чтоб хоть как-то разбавить нахлынувшее чувство острого одиночества. И немножко — застарелый страх.

В прошлый раз, когда она так вот гуляла ночью по незнакомым улицам, её первый же встречный чуть не ограбил. Повезло ещё, что так вовремя проснулась наследственная сила и...

Ага. Сила.

— Если голова дырявая... — повторила Алина, стягивая с пальца кольцо.

В Истоке она запрещала себе даже думать об этом, но всё равно, конечно, думала. Сила манила, тянула, уговаривала к ней прикоснуться. Хотя бы чуточку, на мгновение — просто чтоб почувствовать себя сильной и всемогущей.

Чтоб почувствовать себя собой.

Главное не переборщить: какой смысл от найденной дороги, если сразу после этого ты грохнешься без сознания в ближайшую лужу и не сможешь никуда пойти? Поэтому Алина постаралась выпустить силу очень аккуратно, дозированно. Представила себе путеводный клубочек, из которого тянется тонкая ниточка — и та немедленно появилась перед внутренним взором, готовая вести в нужном направлении.

Осталось понять, куда идти: обратно в порт (и что там делать?), к Лисару (сначала накормят, потом прибьют за самоуправство) или просто куда-нибудь, где есть крыша и никто не будут отчитывать за глупые поступки (уже сама себя отчитала и наказала, достаточно)...

Магии не было дела до сумбурных мыслей, она уверенно тянула вперёд, прямо в узкий просвет между складами. Алина не стала сопротивляться и послушно двинулась в указанном направлении, надеясь, что в итоге не наткнётся на тупик, сторожевых собак, застарелый труп или ещё какое-нибудь приключение.

Тупика не случилось, а вот приключения не заставили себя долго ждать. Едва девушка вынырнула из прохода в очередной тёмный закоулок, как почти сразу услышала хриплый окрик:

— Эй, крошка! Не уделишь минутку внимания?

— Да что ж вы все ко мне липните-то? — вполголоса буркнула Алина. И с удивлением обнаружила, что ошиблась: слова предназначались не ей, а совсем другому человеку.

'Крошка' оказалась крупной дамой, внешне напоминающей кладовщицу. Легко представлялось, как она стоит в дверях какого-нибудь овощехранилища и покрикивает на грузчиков: 'Куда ж ты лук в морковку пихаешь? Дальше, дальше неси, вон в тот угол!'

— Сам ты крошка! — огрызнулась тем временем женщина (и прозвучало это ровно с той интонацией, которую воображала себе Алина). — Глаза-то разуй! И говори прямо, чего надо?

— Так это... — развёл руками собеседник, плохо различимый в темноте. — Как лучше же хотел. Чтоб вежливо. Ты, говорят, можешь ключами от склада помочь.

— Допустим, могу. Это уже смотря, зачем надо и под какой товар.

— Да какой товар, кро... хм... госпожа. Нам бы с друзьями дождь переждать. Ну и заночевать заодно.

— А чего ж в гостиницу не идёте, раз только переночевать?

— Так праздники, всё гостями забито.

— Ой, так уж и всё! — выразительно хмыкнула кладовщица (видимо, действительно кладовщица). — Рожи свои уголовные в приличных местах светить не хотите, небось.

— Не без этого.

Голос просителя звучал подозрительно знакомо, и Алина слегка подалась вперёд, чтоб лучше разглядеть лицо. И совсем не удивилась, различив в темноте рыжеватые лохмы Кобы. И остальные, наверное, неподалёку! Вот уж кто точно не будет отчитывать за глупые поступки!

Магия больше никуда не тянула. Видимо, она тоже считала, что четыре бандита — отличная компания для молодой девушки. И отходняк после колдовства был совсем слабый, почти незаметный: голова чуть-чуть кружилась и во рту пересохло, но это казалось сущими пустяками. Может, вообще от голода.