Земля Испытаний

'Твою ж...' — жрица улыбнулась. Просто, глядя исподлобья, изогнула кончики губ, но мне это показалось оскалом тигра.

'Надо бежать!'

И я побежал. Со всех сил рванул к стене, плечом протаранил ослабленный ранее участок, проломив его. В руке болезненно стрельнуло, на что я не обратил внимания: не до того было. Буквально вывалившись в следующей комнате, я вскочил на ноги, огляделся в поисках выхода. И тут кожу на лопатке пронзил нестерпимый, леденящий зуд. Я понял, что если немедленно не поспешу — моя жизнь окончится прямо тут. Не медля более, я ринулся к ближайшему выходу из этой комнаты — окну. Альтернативой была лестница, но у меня не было уверенности в том, что в этот раз чертова колдунья ограничится только вторым этажом.

Окно было закрыто. Пинок обутой в сапог ноги решил эту проблему: ставни повисли на петлях, полетели стекла. Я высунулся в проем — и в этот момент в покинутой мной детской появилось нечто.

Я нутром почувствовал тот сгусток энергии, некой чужеродной материи, само появление, существование которой в обычном мире противоречило здравому смыслу. И я знал — это нечто несло в себе невероятную, ужасающую угрозу.

Весь дом мелко задрожал, по штукатурке пошли трещины; как миниатюрная черная дыра, это сосредоточие чего-то чуждого с чудовищной силой потянуло к себе все вокруг. Дерево, камень, стекло, даже воздух... и что самое плохое — моя одежда так же подверглась этому эффекту. Кожаную куртку потащило назад, да так, что мне до онемения в пальцах пришлось схватиться за оконную раму, дабы остаться на месте.

— Ну, уж нет! — взревел я. Сдаваться я не собирался. Огромного напряжения мне стоило вытолкнуть себя вперед: моя одежда захрустела по швам, сапоги, как и штаны начали сползать. Спасение было совсем рядом: у самого окна росло дерево, за ствол которого я каким-то чудом и сумел схватиться.

Мою одежду все еще тянуло назад, но я намертво вцепился в спасительное дерево, зависнув параллельно земле. Сапоги уже улетели в направлении этой жуткой аномалии; штаны и белье вот-вот должны были присоединиться к обуви. Даже само дерево опасливо наклонилось в сторону этого сгустка, словно под сильным порывом ветра. И вдруг притяжение исчезло.

Мое тело перестало занимать горизонтальное положение, поддавшись наконец силе тяжести. Повиснув на дереве, я обернулся, чтобы лицезреть еще одно проявление магии — едва ли не самое впечатляющее, даже если сравнивать увиденное сейчас с той жрицей, что размазало ровным слоем у Слезы Смерти-Матери.

Большой шар примерно в два метра диаметром завис над землей примерно на уровне второго этажа — вот что я увидел висящим за своей спиной. Этот шар был спрессован из камней, обломков дерева, черепицы и прочего. Я даже разглядел в этом комке свои сапоги; правда, думаю, достать обратно их вряд ли получилось. Что же касается дома, то от него мало что уцелело: только фундамент и частично — стены. Все остальное было притянуто магией жрицы. Шар еще секунду повисел в воздухе — и рухнул оземь, рассыпавшись комом.

Кстати о жрице... Та все так же сидела на коленях на покрытой растекающейся кровавой водой брусчатке, не сводя с меня глаз. И отчего-то она не спешила заканчивать начатое, не обращая внимания даже на собственных солдат, что спешили на помощь своим командиршам. Я же не стал задаваться вопросом, чем было вызвано такое поведение аг-наарской ведьмы — главным для меня сейчас стала возникшая возможность на побег.

Разжав хватку, я спрыгнул на землю. Подтянул штаны. И побежал прочь, так, будто за мной гонятся все черти ада. Даже то, что я был босым, не слишком меня замедлило — я не мог отвлекаться на боль в руке или от камней, впивающихся мне в ноги. Я стремился оказаться как можно дальше от жрицы Аг-Наар, так далеко, чтобы ни она, ни ее подчиненные не смогли отыскать меня.

Это было сложно: аг-наарцы были буквально всюду в Синуэде. Но из-за возникшей неразберихи после прерывания жертвоприношения, и, следовательно, отсутствия своевременных приказов касательно меня, удалось беспрепятственно проскользнуть к границам поселения. Свою роль сыграл и ливень, сильно ограничивающий видимость. Думаю, из-за него многие солдаты, заметившие меня, так и не осознали, что я — враг.

Наилучший путь за границу Синуэды пролегал через ту часть деревни, что в большей степени пострадала прошлой ночью от пожара. Остовы сгоревших домов квартала рабов, скелеты деревьев. Сажа, смешанная с водой, образовала на земле черное месиво, а в воздухе висела густая вонь свежего пожарища. Неприятная картина. Из-за этого тут практически не было аг-наарцев. Это стало определяющим фактором в выборе направления.

Я свернул с дороги, решив срезать через один из дворов. Несколько шагов — и неожиданно под левой ногой что-то громко хрустнуло, сильно просев. Рывок вперед — но было уже слишком поздно. Вторая нога и вовсе не нашла опоры. Из-за того, что двигался слишком быстро, я не успел среагировать, завалившись вперед; левая нога отозвалась болью, когда ее выгнуло всей моей массой. Изогнувшись, я умудрился выдернуть конечность из капкана, избегая перелома. И упал на бок. Снизу снова что-то хрустнуло, и я разом провалился вниз.

Полсекунды свободного падения — и полет закончился весьма болезненно для меня: я придавил травмированную руку. Боль я ощутил в полном объеме, с трудом сдержавшись от того, чтобы взвыть во весь голос. Закусив губу и выждав, я перевернулся на спину, посмотрев наверх.

Там — примерно в двух метрах надо мной, — зияла неровная дыра, сквозь которую на меня продолжали падать тяжелые дождевые капли.

И куда это меня угораздило упасть? Судя по краям пролома, провалился я сквозь дерево. В голове возникла догадка о месте, где я оказался. Приходилось видеть такое во дворах некоторых жителей Синуэды. Нечто вроде кладовой — или погреба. Буквально, нора в земле, расположенная выше уровня грунтовых вод. Нередко вход в такую кладовую перекрывался простым щитом из досок. Видимо, так было и в данном случае — только этот щит оказался недостаточно прочным, чтобы выдержать мой вес.

Мое предположение о характере этого места подтвердилось, когда я присев, смог осмотреться. Действительно, чья-то кладовая. Пол из уплотненной до каменного состояния земли. Стены из грубо обработанных стволов деревьев, в некоторых местах поддавшихся гнили и плесени. Каких-либо припасов тут сейчас не было: либо их забрали хозяева при эвакуации, либо их позаимствовал кас для нужд своих воинов. В целом, помещение было достаточно просторным. Оно и понятно: обычно именно в таких погребах хранят урожай за целый сезон.

Спешка сыграла со мной дурную шутку — из-за гари и сажи я не видел, куда наступаю. Результат налицо. И ведь на первый взгляд все продумал: специально бежал там, где до пожара не было никаких строений, чтобы не напороться голой ногой на острую щепу или гвоздь. Но не учел всего.

Нет времени костерить себя за глупость. В любом случае, мне нужно решить, как поступить дальше. Из-за непредвиденного падения я потерял фору перед преследователями. Так что же теперь? Выбраться из погреба и попытаться уйти в холмы, к храму Наэ-Хомад? Или остаться тут? После секундного раздумья я принял решение: лучше не пытаться спрятаться здесь. У меня не было малейшего желания оставлять все на волю случая: найдут ли эту кладовую аг-наарцы или нет.

Определившись, я попробовал подняться на ноги, но остановился, скривившись. Рука пострадала куда серьезней, чем мне казалось ранее, о чем мне ясно сообщили болевые ощущения. В таком состоянии, как это не прискорбно осознавать, у меня не выйдет выбраться из этого погреба: мало того, что мне нужно будет забраться по лестнице, представлявшей из себя вбитые в стену толстые металлические скобы; так же мне нужно будет откинуть щит. А если он еще и заперт сверху на засов, то задача многократно усложнится.

Не медля, я стянул куртку, дабы иметь возможность лучше оценить травму. Как я и предполагал, у меня наличествовал вывих плеча. О том, как вернуть сустав на место, я имел представление. Если упростить до максимума, то нужно заставить кость повторить путь в обратном порядке. Но это легко только на словах, а вот на деле...

Сжав зубами рукав куртки, я резко дернул пострадавшую конечность, вправляя ее. Короткая, ослепительная вспышка боли, негромкий щелчок. Выплюнув рукав, я с облегчением вздохнул. Ощупал плечо, пошевелил рукой: все получилось. Конечно же, в идеале мне бы не следовало напрягать эту руку в течении продолжительного времени, но реалии таковы, что избежать нагрузки на нее не получится.

Вот и сейчас, натянув куртку обратно на себя, я начал взбираться по лестнице наверх. Деревянный щит, прикрывающий вход, не был заперт: я без особых сложностей приподнял его. Выглянул в возникшую щель. И медленно опустил его назад. Спустился вниз и отполз в самый дальний угол, туда, куда не пробивался слабый луч света из пролома.

Аг-наарцы были уже здесь, и они однозначно искали меня. Совсем неподалеку от той дыры, в которую я так неудачно провалился, стояли солдаты, и это означало, что выбраться незамеченным не получится.

Как ни прискорбно это было осознавать, от меня более ничего не зависело. Теперь все в руках случая — если псы жриц наткнутся на эту яму — мне не жить. И, думается мне, это наиболее вероятный исход.

Что ж. Сдаваться просто так я был не намерен. Я достал метательные ножи, разложив их на полу. Извлек из ножен меч, положив его так, чтобы было удобно схватить при необходимости. И стал ждать. Если меня найдут — живым не дамся. Заберу с собой как можно больше аг-наарцев и, если потребуется, сам себя прикончу. Нельзя попадать в плен. Как я слышал не раз, жрицы крайне изощренны в пытках, и у меня не было ни малейшего желания проверять это на себе.

Одеревеневшими — и вовсе не от холода! — пальцами я достал из нагрудного кармана запечатанный воском маленький глиняный флакончик. Меня дрожь пробивала от одной только мысли, что придется выпить его содержимое, но если ситуация вынудит — колебаться я не буду, ибо альтернатива будет еще хуже.

Эту алхимическую отраву дал мне во время инструктажа Реэз-Шэ. Из его разъяснений стало ясно, что содержимое флакона — редкостная алхимическая дрянь, глотать которую следовало только в одном-единственном случае: если не было желания посмертно стать нежитью, мертвой марионеткой в руках жриц. Колдун в общих словах описал принцип действия зелья: оно, буквально говоря, довольно быстро разлагало любое живое существо в гнилостную слизь, не оставляя даже костей и делая невозможным применение любой, даже самой искусной некромантии. Вот только был один неприятный момент — зелье не убивало сразу и гниение почти до последнего момента проходило заживо.

Ожидание. Звук капель дождя, барабанящих по дереву, падающих на утрамбованный пол. Собственное дыхание — очень громкое. Стук сердца: обычно на такие вещи не обращаешь внимания, но сейчас я его отлично слышал и оно, как мне казалось, ухало подобно молоту. Неопределенность ситуации оставляла меня в напряжении, заставляла вслушиваться в каждый звук. Потому я и не пропустил голосов, раздавшихся совсем рядом с входом в мое укрытие.

Скоро все закончится.

Проем загородила тень, перекрывшая собой слабый свет, идущий снаружи. Я взялся за рукоять кинжала, а пальцы другой руки напряглись над разложенными веером метательными ножами.

— Ну, что там? — услышал я говор с характерным акцентом. — Видишь что-нибудь?

Что в Кшале, что в Аг-Наар главным был один язык — си-хаэ. Его различия и диалекты, конечно же, существовали, но были столь незначительны, что я прекрасно разбирал переговоры солдат.

— Подожди... — в проем просунулась голова аг-наарца и солдат осмотрелся. Спиной я вжался в стену. До того угла, в котором я нашел укрытие, не пробивался свет, более того, своим телом солдат перекрыл проем, отчего мрак в кладовой еще более сгустился. Не будь среди ищущих меня жриц — так я бы использовал Ат-Ску. С ним бы я с гарантией смог спрятаться от солдат. Но не от ведьм.

'Что за...?!'

В первый момент я подумал, что глаза подводят меня: тени в кладовой колыхнулись, как под порывом ветра. Они будто ожили — став чем-то аморфным, скопления мрака начали стекаться ко мне, собираясь вокруг. Воздух загустел, став как бы более плотным — я чувствовал его тяжесть при каждом вдохе.

'Так эта жрица все же нашла меня?! — полыхнуло в голове обреченностью, страхом и злостью. — Это ее магия?!'

Как и прежде в таких случаях, знак на моей лопатке дал о себе знать: его кольнуло холодом, потом обожгло. Я застыл; забился в угол, как мышка, стараясь не шевелиться, надеясь, что эта непонятная сила не заметит меня, пройдет мимо. Тем большим было мое удивление, когда мрак и тени не тронули меня. Тьма заклубилась вокруг — и застыла бесформенным, растекшимся облаком, сквозь которое с трудом можно было что-то рассмотреть. Края этой колышущейся теневой завесы коснулись моей кожи; ощущение от прикосновения была мне знакомо. Колючий холод — совсем как при использовании Ат-Ску.

'Эти тени... Они... Они прячут меня? Но почему...?'

— Никого, — слова солдата были заглушены, как в тумане. — Идем дальше.

Невесомое покрывало мрака дернулось, словно под порывом ветра — и исчезло, впитавшись в естественные тени так, будто все только что прошедшее мне привиделось.

Я был в растерянности. По всему выходило, что кто-то помог мне, укрыл меня от глаз аг-наарца точно так же, как это делал затемняющий взор амулет. Но кто мне помог? И зачем?

Ход моей мысли привел меня к неприятному выводу: если мой неизвестный помощник использовал тот же принцип, что и в Ат-Ску, то это обязательно должно было привлечь внимание жрицы; вчера я на личном опыте убедился, что работа амулета для аг-наарских ведьм — как костер в ночь без Сиртех. Значит, жрица уже знает, где я прячусь, и скоро меня найдут?

Но нет, мои опасения не оправдались. Минуты напряженного ожидания текли одна за другой — но никто так и не заглянул в мое укрытие. И этот факт добавил еще больше вопросов о личности моего неизвестного благотворителя.

'Вот оно значит как... — догадка о том, кто оказал мне помощь, звучала абсурдно даже в моих мыслях. Но иного объяснения я найти не мог.

— Ну, спасибо, Смерть-Мать, — подняв глаза к потолку, поблагодарил я богиню, даже и не стараясь убрать нотки сарказма. Не сказать, что я не был признателен за помощь этой могущественной сущности — если, конечно же, подмогу мне оказала мне именно Наэ-Хомад. Вот только у меня не было иллюзий, зачем Та-Кто-Ждет встала на мою сторону. Трижды прав был лекарь — у богини есть на меня виды и она не хочет потерять одну из пешек в своей игре раньше времени.

Воины Аг-Наар еще несколько часов пробыли в Синуэде, но более в эту яму в земле никто не заглядывал.

* * *

Я выбрался наружу, только убедившись в том, что это стало безопасно: когда ни одного аг-наарца не было в поле зрения. По моим ощущениям, я просидел в яме не меньше четырех часов; время уже должно было близиться к полудню. Возможно, с точки зрения осторожности, мне стоило остаться в кладовой до ночи или хотя бы до сумерек, если бы только не одно 'но': без обуви, промокший до нитки, в прохладе кладовой, я быстро начал мерзнуть.