Иногда мне казалось, что я могу писать письма кистями, как каллиграфы древней Япо-нии или Китая. Я прекрасно осознавала, что до Даниэля мне пока еще как пешком до Шанхая, но я старалась. Я таскала в сумке блокнот с карандашами, я рисовала в парке, бесплатно раздавая свои рисунки, я пыталась остановить каждое красивое зрелище в сво-ей жизни — и с каждым днем получалось все лучше и лучше. Словно кто-то большой и очень добрый стоял за моим плечом, показывая и направляя.
Если бы Даниэль не подарил мне свой талант (свой дар от Бога?) я бы просто не смогла жить.
А в подъезде меня ждал сюрприз. Даже целых два.
Ну, свежие цветы в вазе мне уже приелись. Но теперь на площадке, где стояла ваза, ме-ня ожидали и двое людей. То есть человек и оборотень.
Оборотня я отлично знала. Чтобы Надя дольше пяти часов обошлась без сводок с фрон-та? Да никогда! Я выключила мобильный телефон на входе в кинотеатр, так что подруга позвонила мне домой, а, не застав меня там, решила нанести личный визит. Я могу не от-ветить по телефону, но уж дверь-то обязательно открою.
Хвост даю на отсечение, так и было. Ее хвост, конечно.
А вот второй визитер был гораздо интереснее.
Это был тот сопляк, с которым я 'познакомилась' на пляже. И как он только меня на-шел?! Проследил,
что ли!? Теряешь хватку, Юлечка! Хотя какая там хватка? Ее и не было никогда! Так, игрушки на опушке.
— Привет, — махнула я подруге. — Как дела?
— А это ты мне расскажи, как у тебя дела, — Надя определенно нервничала, но виду не подавала. Я хлопнула ресницами.
— Да все просто восхитительно. Наш общий знакомый бывает такой лапочкой, когда по-лучает то, что ему нужно! Но об этом мы поговорим не на лестнице. — И я тем же тоном обратилась к юноше.
— Что вам здесь понадобилось, молодой человек?
— Меня зовут Сергей.
А паренек не из пугливых. Жаль. Здесь ему это не поможет. Здесь ему вообще ничего не поможет.
— Да, вы мне вчера это уже говорили. И что?
— А как вас зовут?
— Это, мальчик, Юлия Евгеньевна, — вступила в игру Надя. — А теперь быстренько гово-ри, что тебе от нее нужно и исчезай куда подальше.
— И исчезну! — не дрогнул паренек. — Если телефончик оставите!
— Мой, что ли! — Надя покривилась. — Совращением малолеток не занимаюсь!
— А я геронтофилией не страдаю, — огрызнулся парень. — Иначе пошел бы в дом преста-релых, а не к Юлии... Евгеньевне.
Последнее слово он произнес так, что стало ясно — еще пара секунд, и он прекрасно обойдется без отчества. Мы с Надей переглянулись — и я махнула рукой.
— Мальчик, ну зачем тебе это нужно?! Я некрасивая, у меня плохой характер и куча зна-комых с отвратительными привычками! Не говоря уж о том, что ты мне не нравишься.
— Это дело наживное. Главное, чтобы ты мне нравилась! — заявил юный нахал.
Я покатилась со смеху.
— Правда, что ли, дать тебе телефон? Но учти, характер у меня, и в самом деле, бого-мерзкий.
— Это мы уже проходили, — отмахнулся Сергей. — Ты сейчас ни с кем не встречаешь-ся?
— А если да, то что? — прищурилась Надя.
— Будем выяснять отношения, — спокойно заявил этот балбес.
Я представила, как это чудо без перьев отправляется выяснять отношения с князем вам-пиров города — и чуть слюной не подавилась. На такое представление я бы билеты прода-вала! ИПФ точно купили бы! Даже по тысяче долларов за место на галерке. Под стулом. Рядом булькала Надя, представляя себя, видимо, то же самое.
— Деточка, — наконец выдавила она, — Если ты отправишься выяснять отношения с чело-веком, который пытается ухаживать за Юлей...
— Помолчи, — оборвала я ее. — Может, еще объявление в газету дашь!?
— А что, хорошая идея!
— Записывай номер, — бросила я Сергею.
Выбора у меня просто не было. Надя определенно собиралась свести меня с этим моло-дым человеком. Или свести с ума — на выбор. Я выбрала первое. И решительно повернула ключ в замке.
— Можешь позвонить мне сегодня. Но не раньше восьми вечера. Я днем отдыхаю. До свидания. Заходи, сводня несчастная!
Надя, весьма довольная результатом своих действий, проскользнула в дверь. Я прошла за ней и щелкнула замком перед самым носом Сергея.
— А теперь объясни, зачем тебе это понадобилось?
Надя даже и не подумала смущаться.
— Я решила, что сейчас, когда ты опять начала тесно общаться с вампирами, понадобится какой-нибудь противовес. Мечислав — сволочь порядочная, через пару месяцев ты сама поймешь, что этот парень послужит хорошим буфером между вами.
Спорить я не стала. Просто кивнула подруге на кресло в гостиной.
— Присаживайся. Сейчас сделаю кофе и расскажу, что и как было.
Надя расплылась в улыбке, даже и не пытаясь отрицать очевидное. Думаете, она за меня беспокоилась!? Фигушки! Её любопытство грызло!
— Любопытство раньше тебя родилось, — проворчала я, отправляясь на кухню.
Но кофе заварила быстро. Мне тоже хотелось поделиться с подругой наболевшим.
Слушать Надя умела как никто другой. Когда я закончила, она некоторое время сидела молча, а потом кивнула.
— Пока все идет лучше, чем я думала.
Я не стала спорить. Лучше? Несомненно. Но...
— Мечислав достаточно умен, чтобы не давить на меня....
— Ты хочешь сказать — сразу, — подхватила мысль подруга.
— Именно!
Надя почесала кончик носа.
— Слушай, если уж говорить об обмене шила на мыло, то Мечислав — действительно от-личный вариант. Я такого наслушалась от парней и девчат — в дрожь бросает! Кстати, и про Рамиреса тоже.
— А вот с этого места поподробнее, — я поерзала в кресле и приготовилась слушать.
— Тут особенно подробно и не расскажешь. Жесток, как и все вампиры. Стар. Очень умен, иначе не достиг бы своего нынешнего положения. Коварен. Способен на любую подлость, чтобы добиться своей цели. И, вместе с тем, может заиграться. Понимаешь? Не способен контролировать свой азарт, если на кону стоит что-то очень большое.
Я вспомнила серое лезвие, летящее в горло Даниэлю. Вспомнила бросившуюся напере-рез Марию — и ярко-алую кровь. Людям она кажется черной в темноте. Вампиры же хо-рошо различают цвета даже в полном мраке.
— Я понимаю. Это все?
— Практически. Осталось сказать, что в постели он предпочитает голубоглазых брюнеток и плетки. И у него никогда еще не было фамилиара.
Я кивнула.
— Спасибо, Надюш. Это все?
— Это, пожалуй, все. О Рамиресе. Теперь о твоих приблудышах.
— ?
— Сегодня ночью Мечислав обратился к Валентину с официальной просьбой взять твоего брата и его пади под временное покровительство стаи, до рассмотрения их дела.
— И что это значит?
— Что Клара может произвести хорошее впечатление на вольпов. Что твой брат может выбрать для себя инициацию, если пожелает. Что они, пусть и неофициально, становятся частью нашей стаи, так что против стаи Ивана Тульского будут свидетельствовать уже не только твои уроды. Если мы увидим, что Клара пострадала невиновно, мы поддержим ее. Но только в этом случае.
— Спасибо.
— Не меня благодари. Мечислава и Валентина.
— Поблагодарю, — огрызнулась я. — или ты думаешь, они о себе не напомнят? Особенно вампир? Еще кофе будешь?
Но сбить Надю с темы не удавалось еще никому.
— Валентину ты позвонишь быстро и с удовольствием. Это я знаю. А своему вампи-ру?
— Он не мой.
— Верно. С точки зрения нашего закона, скорее, ты — его. И все же?
— Сегодня вечером, — вздохнула я.
— А почему так печально?
— Потому что это подразумевает еще один личный визит, — вздохнула я. — Думаешь, я не понимаю?
— Отлично понимаешь. Но не хочешь.
— Не хочу. Надоели все эти танцы с вампирами. Придется звонить Вадиму, осведомлять-ся о местонахождении его шефа в такое-то время, потом ждать пока он обо всем доложит Мечиславу... Занудство!
— Зато живем и здравствуем!
С этим спорить было сложно. ИПФ не дремало.
Узнав все, что хотела, Надя начала откланиваться. Я ее особо не удерживала. Закрыла дверь — и набрала номер Валентина.
Оборотень снял трубку почти сразу.
— Да?
— Валентин? Привет! Это Юля!
— Привет, кудряшка.
Я покривилась, но смолчала. Что поделать! Из всех вампиров и оборотней, которые хоть кончиком ногтя зависели от Мечислава, называть меня по имени осмеливалась одна Надюшка. Валентин — только иногда. Но я и это ценила.
— Я тебя не разбудила?
— Да нет! Часом бы раньше я тебя пригласил присоединиться, а сейчас я даже душ при-нять успел!
— В следующий раз позвоню в шесть утра, — фыркнула я. — Но сейчас я звоню, чтобы по-благодарить.
Голос вожака стаи мгновенно посерьезнел.
— За это можешь поблагодарить Князя Города.
— Поблагодарю. Но и тебя тоже. Ты ведь мог отказаться!
— Юля, это твои родные. А я тебе кое-чем обязан.
— Довольно! — вскипела я.
— Слушаюсь, кудряшка.
— Сволочь ты все-таки, — задумчиво протянула я.
Уныние в голосе оборотня мгновенно сменилось на сдержанный смех.
— На том стоим, солнышко.
— И уши у тебя холодные, — тем же задумчивым тоном продолжила я.
— Теплые! Хвостом клянусь!
— Не верю!
— Мой хвост! Я смертельно оскорблен! А проверить хочешь?
— Хочу, — засмеялась я.
— Ну, тогда приезжай на тренировку!
— К оборотням!? Да я комплекс неполноценности наживу! Тебе меня не жалко?
— Тебя? Не жалко!
— Нахал!
— Чья бы корова мычала!
— Погоди, я тебе при встрече покажу корову!
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!
Я улыбалась. Валентин — лапочка. С ним поговоришь — и уже настроение прет вверх, как курс доллара.
— Ладно, когда и во сколько?
— В спортзал. К двум. Идет?
— Договорились.
Я бросила взгляд на часы. Только что одеться и доехать. В самый раз.
— До встречи?
— До встречи.
Я хлопнула трубкой о рычаг. Поднимать ее совсем не хотелось. Но я могу быть кем угодно, — но! Быть неблагодарной тварью мне вовсе не хотелось. Меня не так воспитыва-ли!
Я угрюмо вздохнула и набрала номер телефона Вадима.
— Алло, это Вадим Соколовский. Меня сейчас нет дома, но если вы оставите сообщение, я отвечу на него, как только захочу. Говорите после гудка.
Я фыркнула. Ну, никакой серьезности у вампира. Нет бы, замогильным тоном вещать что-нибудь типа: 'Смертный! Ты позвонил самому....'. Этого от Вадима не дождешься. Он, как и я, твердо уверен, что если посмеяться над ситуацией, то она устыдится и испра-вится.
— Приветствую тебя, о прекрасный и мудрый отрок Вадим ибн Мечислав, да будет бла-гословенно и имя твое и дом твой и ты сам поленом осиновым по лбу три раза, — завелась я после гудка. — И не будь свиньей, перезвони как можно скорее мне на сотовый. Юля.
Я хлопнула трубкой о рычаг и отправилась переодеваться. Сунула в сумку спортивный костюм, стянула волосы в хвост — и хлопнула дверью. Валентин бывает ужасной своло-чью, если его заставить ждать. Во всем остальном он милейший человек и еще более оча-ровательный вольп, но опозданий не терпит. Ни своих, ни чужих.
В спортзале я оказалась без двух минут два. Валентин уже ждал меня.
— Я так и знал, что ты приедешь пораньше.
— Я за тебя рада, — огрызнулась я.
Вольп внимательно посмотрел на меня.
— Что случилось?
— Жизнь не получилась, — вздохнула я. — Пошли, потренируемся, а? Хоть успокоюсь не-много. Тогда и поговорим. Я сейчас на взводе, а на тебе срываться не хочу.
Валентин, без лишних слов, подцепил меня под локоть и потащил за собой.
Два часа прошли без особых проблем. Я бегала, прыгала, отрабатывала удары на бок-серской груше и уклонялась от ударов. Конечно, Валентин бил не в полную силу, а то от меня бы мокрое место осталось. Но и того, что я получила, мне хватило, чтобы плюх-нуться после тренировки на скамью и жалобно застонать.
— Изверг! Садист! Убивец!
— И за что ты меня только такого любишь, — ухмыльнулся Валентин.
— Действительно — за что!?
— За мое доброе сердце, — оскалился оборотень двумя рядами клыков. — И очарователь-ную улыбку. Иди, ополоснись, да приходи в бар, поболтаем.
Когда я спустилась в бар, Валентин уже сидел там. И распекал бармена за плохой то-матный сок. Невкусно, соли мало, витаминов нет, и вообще, лучше подавать свежевыжа-тый. Приготовленный прямо на глазах у клиента. Бармен слушал и кивал головой, как китайский болванчик. Еще бы. Если оборотни этот бар уже лет пять как держат. Я плюх-нулась рядом с другом и заказала себе стакан минералки. Терпеть эту гадость не могу, но водно-солевой баланс восстанавливать как-то надо. С меня же во время тренировки семь потов согнали.
— Ну, рассказывай, — велел Валентин.
Я опустила глаза и во всех подробностях поведала о появлении братца в своем доме.
Валентин молча слушал, не перебивая и не переспрашивая, а потом высказался коротко и очень эмоционально.
— Подруга, твой брат — просто козел. И я даже не знал, что — настолько. Придется за ним постоянно приглядывать.
— Сама знаю, — вздохнула я. — Так ведь это не лечится.
— Почему же? Пара способов есть...
— Ага, мигрень мы лечим вместе с головой, — покивала я. — Да не в этом дело. Валь, он ведь мой брат. Вот такое дерьмо, сволочь, тварь и кретин. Но бросить его на произвол судьбы я не могу.
— И напомнить о своей помощи тоже не сможешь.
— Не смогу. Сам знаешь.
— Знаю. Тебе бы в другую эпоху родиться, — вздохнул оборотень. — Давай я подведу ито-ги? Ради сомнительных родственных уз, о которых твой брат забыл уже лет десять как...
— Меньше!
— Неважно! Так вот, — ради сомнительных родственных уз, ты готова пожертвовать сво-ей свободой, своей душой, а, возможно, и жизнью. Не слишком ли это для него жирно?
— Он мой брат.
— Но ведь не ты первая отреклась от него.
— Вспомни библию.
— Юля, не протирай мне мозги. Ты цитируешь библию, только когда понимаешь, что крупно неправа.
Понимать-то я понимала, да толку с того.
— Валентин, а что мне делать!? Отказаться? Он же к деду пойдет! А если я еще и деда в это втяну, я же себе век не прощу.
— Зачем отказываться? Выдай его вампирам головой. Они быстро разберутся, под какой сосной, чьи шишки. И до деда твоего ничего не дойдет. Никогда.
— А я потом себя всю жизнь винить буду.
— Не видел я, чтобы тебя угрызения совести мучили. А сколько на твоей совести уже трупов?
— Это другое, — покраснела я. — Это была война.
— А сейчас разве нет?
Ответить на это я не смогла и занялась стаканом с минералкой. Оборотень смотрел на меня с сочувствием — и это злило и раздражало еще больше. Такая вот я дура.
— Юля, — наконец заговорил он. — Ты сказала, что мы — друзья. Это так?
— Да, — твердо ответила я.
— Тогда постарайся меня выслушать. И не перебивай, даже если не понравится.
— Хорошо.
— Твой брат — неплохой человек. Но, увы, он слаб. Очень слаб. Я говорил с ним сегодня утром, хотя и недолго. Мечислав скинул мне твою семью перед рассветом. Так вот. Твой брат — ведомый. Не более того. Эта пади гораздо лучше ориентируется в ситуации, чем он. Погоди! — он поднял руку, убивая мои возражения на корню. — Я знаю, что ты хочешь сказать. Что оборотням сам бог велел лучше разбираться в ситуации, чем человеку со стороны. Да. И все же, все же, все же.... Смотри. Из-за этих двоих наш клан втягивается в серьезные разборки. И, заметь, разборки морально необоснованные.
