Подопечный Перуна. 3

— Хотя бы про его похоть. Он заставляет меня изменять моей невесте. И при этом выбирает объектом желания недоступных женщин, вроде дочери монарха.

Архимаг захохотал, обескуражив этим серьезно озабоченного Грома.

— Это же ясно и так. Ни одна женщина, наделенная большой властью, не избежит драконьего внимания. Радуйся, что в тебя вселился самец дракона, а не самка. Вот была бы потеха! — пуще прежнего захохотал он.

— Это еще что за намеки? — рассвирепел Гром. — Ты следи за языком.

— Ладно, ладно. Извини, — прыская смехом, продолжил архимаг. — Я это так, пошутил только. Итак, возвращаюсь к проблеме. Гром, он ищет и будет дальше искать, находясь в тебе, только властных женщин. Что с этим можно поделать — не знаю.

Гром задумался. А действительно он угадал верно. Ведь, впервые проснулся в нем похоть Дракона, когда Мартина обрела власть алмаза. А теперь — принцесса Теленна. Вот, оказывается, где собака зарыта!

— И что мне теперь делать? — с отчаянной надеждой поглядел Гром в раскосые серые глаза архимага.

— Единственный способ, который я вижу, это хирургический. Могу избавить тебя от его присутствия, и навсегда. Магия крови это сделать может.

— Нет! — вскочил Гром на ноги. — Он мне будет еще нужен.

— Тогда терпи, — развел руки архимаг.

Гром нервно прошагал возле его письменного стола, снова опустился на кресло.

— А все-таки, нельзя как-то контролировать его желания?

Настала очередь архимагу глубоко задуматься. При этом буйство багряной ауры достигало потолка. И сам он на глазах менял свой рост — с нормального до великана и обратно.

Гром терпеливо ждал его вердикта.

Прошло немало времени, прежде чем архимаг снова заговорил:

— Чем чаще ты его вызываешь, тем он больше овладевает твоими помыслами. Старайся при только самой крайней необходимости вызывать его. Но, вообще-то, можно попробовать и контролировать... Но, даже не знаю, как тебе об этом сказать... Думаю, для этого нужно кое-что сделать выдающееся. — И снова замолчал.

— Скажи же: что нужно? — нетерпеливо заерзал на кресле Гром.

— Невероятное! — понизил голос до шепота архимаг. — Захватить Логово!

— Какое еще логово?.. — только начал возмущаться Гром, как молнией сознание прошило воспоминание. — В Инферно которое?!

— Да. Оно.

Гром выпал в осадок. Надо же такое предложить смертному! Хотя, какой же он смертный? Он игрок. А это значит, что может делать таких попыток множество раз.

— И что это даст? — осторожно спросил Гром.

— Послушание инфернальных созданий. В тебе дух такого существа.

— А это возможно? Захват такой.

— Не знаю, — пожал плечами, ставшим нормального роста, архимаг.

Гром в отчаянии схватил со стола кубок и осушил его до дна, с треском положил обратно. Голова резко закружилась, будто целую бочку вина осушил.

— Ладно. Захвачу, — пошатываясь, поднялся он. — Только это сделаю потом, как открою все границы.

— О! — обалдело приподнялся с места и архимаг. — Так это ты их открываешь?

— А как же, — хмельно ухмыльнулся Гром. — Уже три края объединил. Остались еще три.

— Восхищен! — снова протянул руку пожать рукавицу Грома. — Отныне буду рад каждому твоему посещению нашей скромной обители. И помогу чем смогу.

— Спасибо тебе, — Гром ответно пожал его руку. — Тогда, позволь, оставлю тут свой личный портал. Ты не против?

— Нет проблем. Оставляй.

Гром огляделся, подошел к щели между двумя шкафами, кинул там на пол треногу портала.

— Тогда я прямо отсюда и уйду теперь. Надеюсь, старцы не обидятся, что не попрощался с ними.

— Не обидятся, — усмехнулся архимаг. — иди с миром.

Гром прощально кивнул ему, влез в опции, чтобы перескочить назад в свою комнату.

Пошла привычная фрагментация окружения и мгновенное перемещение в гильдию. И он сразу лениво разлегся на диване в думках по новым, полученным от архимага сведениям.

Выходило, что обуздать чудовище в нем он пока не сможет. Что порой обречен исполнять его звериные прихоти. А они могут со временем бывать не только похотливыми, но и кровожадными. Тогда Грому конец, как личности. По всему выходило, что он должен либо успеть достаточно быстро исполнить сюжетные задания, либо рискнуть, и атаковать Логово в промежутке, не имея даже приблизительного представления что там его ждет.

— Чертово ситуация, — ворчливо пробурчал он, поворачиваясь на бочок. Кровяное вино еще бродило в нем, поэтому зевнул и уснул до самого утра.

...

Проснулся рано. Сразу направился в столовую традиционно позавтракать, потом оттуда прямиком направился в конюшни. Сегодня же решил перебраться в Алтону, свидеться там с монархом, ставшим теперь императором Валгоры. Пора получить обещанное за достойный иператора дар, за что пожертвовали жизнью сотни рыцарей и эльфийских лучников. Не говоря, о гибели сотника Моурна, претендующего в друзья. Все эти жертвы принесены похотливым драконом, который теперь требует свою законную награду за все это.

Гром вывел своего Агата за ворота, взлетел в седло и рванул в сторону городских врат.

Сияющий горизонт встретил его за ними и еще долго сопровождал справа, пока он стремительно несся на север, переваливая через возвышенности, перескакивая через глубокие рытвины в пути. Не разбирая дороги, он мчался на крупе своей черной бестии сквозь режущий лицо холодом ветер на встречу с единовластным монархом этого сурового края, с высоким Чуунилом, чтобы получить полагающуюся ему за подвиг награду. А нужно будет, с боем отберет.

Где-то после полудня решил сделать небольшой привал, чтобы дать немного отдохнуть коню, хотя никаких признаков усталости его скакун еще не проявлял. Тем не менее, остановил его у первого, возникшего на пути дерева, названного Громом секвойей, соскочил с седла и присел, облокотившись к ребристому рыжему стволу. Решил минут пятнадцать тут просидеть с прикрытыми веками, прежде чем снова взлететь в седло и понестись дальше. Плотнее укутался в плащ, так и сделал.

Однако блаженный покой продлился не долго; Агат громко заржал, дробно забарабанил копытами по твердой земле.

Гром досадливо приоткрыл один глаз; ну, не дадут местные хищники спокойно отдохнуть. Заставляют вставать, — поднялся он, оглядываясь кругом: где нарушитель их покоя?

Однако, представшее его взору резко изменило ворчливое настроение.

По восточному тракту, что проигнорировал сам, чтобы коротким путем добираться к цели, шествовала в северном направлении кавалькада из полсотни рыцарей за роскошной колесницей, запряженной четверкой кипенно белых коней.

Гром уставился туда, потому что был уверен, что уже встречал эту карету, как вдруг вспомнил и обалдел! Да это же там саму его награду транспортируют! Мгновенно снова оказался в седле, и стрелой помчался навстречу кавалькаде.

Сопровождающие карету рыцари еще издали заметили одинокого всадника, мчавшегося к ним. Резво развернулись в строй и окружили карету. Ведь никто не смеет приблизиться к ее высочеству принцессе Теленне ближе, чем на десять шагов.

Тем временем, галопом несущийся всадник, подлетел к ним, резво осадил красавца-коня перед первыми рыцарями, отдал немного назад капюшон. Тут его и узнали эти рыцари. Растерянность мелькнула на их лицах, потому что только глухой в Абасире еще не знал условия произошедшей войны кланов.

— Куда везете принцессу Теленну? — закричал Гром не своим голосом.

Ближе всех оказавшийся рыцарь ответил ему:

— Приказ высокого Чуунила: доставить принцессу в Алтону.

— Нет, — насупился Гром. — Этого вы теперь не сможете сделать. Она моя. Оставьте ее со мной и убирайтесь.

— Ты требуешь невозможного, — нахмурился рыцарь. — Мы знаем на сколько ты силен, и способен перебить нас. Однако мы не можем не выполнить приказ. Иначе всех нас перевесят. Ты должен этого знать.

— Знаю. Но и вы знаете, что я по праву победителя клана Всеслышащих добыл ее в награду.

Рыцари рядом согласно покивали. А тот же рыцарь в отчаянии сказал:

— Все равно повесят. Уж лучше ты сам нас всех убей в бою.

В тот же момент в проеме оконца кареты возникло личико юной Теленны. Молнией сверкнули в душе Грома ее серые раскосые глаза. С испугом почувствовал шевеление чего-то громоздкого в нем. Хоть вой от терзающих изнутри бешеных чувств.

— Что же ты со мной делаешь, принцесса? — простонал он, ошарашив этим, кто услышал его причитание. Потом окрепшим голосом снова заговорил с рыцарями: — Никто вас не повесит, если откажетесь служить монарху, как это сделал когда-то ваш соратник, рыцарь бер Гуоно. Отправляйтесь в Индекай дальше служить под его началом в крепости Стража. И мне не придется тогда никого из вас убивать.

От его предложения отборные рыцари высокого Чуунила впали в ступор. Гром понимал их тяжелое состояние, но больше ничем им помочь не мог. Если откажутся, придется им выходить на бой с Громом, вооруженным перуновым преимуществом, пока всех их не перебьет. Страшно не хотелось ему этого делать, но, возможно, что они не оставят ему выбора. Дракон растерзает его изнутри, отступи он сейчас.

— Позволь нам переговорить, — попросил рыцарь. — Но ты не подходи пока к принцессе, пока мы будем говорить. Обещаешь?

— Обещаю, — кивнул Гром, отступая на коне на несколько шагов назад.

Там он остановился и с тревогой следил за тем, как рыцари сбились за каретой в тесную кучу и жестикулируя спорят меж собой.

Гром ждал долго, изредка замечая прекрасные черты, мелькающие за занавеской в проеме оконца кареты. В такие моменты Дракон неуклюже шевелился в душе, требуя не дожидаться конца переговоров, а вероломно атаковать рыцарей со спины. Приходилось в эти моменты шикнуть на коварного лютого зверя и продолжать ожидать результатов обсуждения.

Наконец, тот же рыцарь оторвал коня от остальных, потрусил к нему.

— Рыцарь бер Гром, — заговорил тот торжественным голосом. — Мы готовы присягнуть тебе и отправляться в Идекай. Но при одном условии.

— При каком? — с готовностью спросил Гром.

— Если только ты будешь сам нами командовать, и мы только с твоими врагами будем воевать.

— Благодарю за преданность. Но бер Гуоно мой близкий друг. Исполняя его команды, считайте, что исполняете мои. Вы сами в этом убедитесь, как доберетесь до крепости Стража.

Рыцарь кивнул, вернулся к остальным, а после нескольких переговорных выкриков, построились в колонну и галопом понеслись дальше на север, но оставив колесницу с Громом на тракте.

Вот и получил он свою награду, прикатившая сама в его лапы!

С сердечным трепетом он подходил к карете. Мельком приметил испуганное лицо кучера на козлах, озорно подмигнул ему, а сам приблизился к оконцу.

— Принцесса Теленна! — позвал он пассажирку. — Я за тобой пришел.

Дверца открылась изнутри, и он во второй раз увидел ее так близко. Не удивился бы, если тут же началось оборачивание его в Дракона. Но этого не случилось, потому что только Гром может насладиться женщиной, а не зверь. Как понимал Гром, только это сдерживало сейчас чудовище от радикальных преобразований внешности. Но он был рядом. Он всегда будет рядом в такие минуты. И сейчас вот глазами Грома с вожделением оглядывал красавицу в карете Дракон, а не он.

Принцесса уже догадалась что произошло с ее эскортом на тракте. Что оставила охрана ее на милость странному, но сильно притягательному иномирянину. И она в душе только рада тому. Хотя почему — ей не понятно. То, что он невероятно силен — а это она воспринимала как неотвратимое притяжение к нему — ощущала всеми фибрами юной души. Знала точно, что не в состоянии в чем либо ему отказать. И этот первый такой мужчина в ее жизни. Возможно, никогда другого такого не встретит.

Тем временем Гром осторожно взобрался во внутрь, сел рядом с ней, не отрывая от ее лица золотистым сиянием сверкающие глаза. Он хотел ее немедленно, прямо тут, в этой тесной карете. Еле сдерживал монстра от неприличных поспешных проступков.

— Принцесса, — с выдохом страсти заговорил он с ней. — Согласна быть моей?

— Да! — бессознательно согласилась она, сама не понимая, как смеет так сразу давать такой ответ незнакомцу.

Гром на радостях пулей выскочил из кареты, торопливо привязал поводья Агата к дуге позади кареты и скомандовал кучеру:

— Гони, дружок, назад в замок. Принцесса Теленна пожелала вернуться.

Кучер в ужасе закатил глаза:

— Как же так? Без стражников? Нас по дороге растерзают звери.

— Никто вас не растерзает. Я же тут. Гони, тебе говорят.

Но на всякий случай, прежде чем вернуться в карету благоразумно врубил 'подчинение живности'. После этого забрался назад к девушке, а карета стала разворачиваться на тракте в обратном направлении.

Гром сыпал комплименты в тесной кабинке бок о бок с замершей Теленной, и не мог оторвать похотливого взгляда с ее точеной фигурки. Ему стоило больших усилий продолжать оставаться галантным с ней назло рогатому чудовищу внутри.

Порой остро щемило сердце, когда в воспоминаниях мелькали голубые глаза, полные укора. А слух явственно различал собственный голос, дающий обещание никогда не разочаровывать любимую.

Вот так он страдал в противоречивых терзаниях всю дорогу, пока трусливый кучер, нещадно стегал уже и так замученных лошадок, гнал карету обратно в Абасир.

В наступающих сумерках взмыленные лошади подлетели к городским вратам, ввергнув здешних стражников в панику: карета принцессы без сопровождения возвратилась! И весь путь до замка сопровождали их озадаченные взгляды горожан.

Наконец, кучер осадил валившихся с ног лошадок перед замковыми воротами, куда моментально высыпали десятки рыцарей и несколько придворных слуг в сопровождении того же самого помпезно наряженного дроу, который теперь истерично кричал: 'принцесса Теленна!!!'

— Я здесь, — выглянула она из кареты.

— Что случилось, принцесса Теленна? Где охрана? Почему тут чужеземец? — тараторил он, испуганно переводя взгляд то на девушку, то на Грома в карете.

— Тебя это не касается, — властно блеснули раскосые глаза принцессы. — Пойдите все вон!

С робким говором рыцари в поклоне расступились, а несчастный дроу в полной прострации отступил от кареты на несколько шагов.

Глазами на выкате все они смотрели, как наглый чужеземец с довольной ухмылкой вылез сам из кареты, подал руку выходящей принцессе, и они вдвоем неспешно направляются к дворцу.

Паника обуяла и всех обитателей дворца, как они вошли в большое фойе, и пошли подниматься по широким гранитным ступеням.

Со всех сторон слышался недоумевающий шепот: 'что случилось?', 'не может быть!', 'она околдована!', 'позовите дворцового мага!', 'Почему не схватили?'...

Тем временем уникальная пара, вызвавшая неслыханный в монархии скандал, уже оказалась на втором уровне дворца, и теперь принцесса вела Грома к дверям своих покоев. Следовавшая за ними на почтительном расстоянии толпа придворных, стражей и слуг, зачарованно глядела, как они вошли туда, и за ними наглухо закрылась дверь.

У Грома глаза разбежались от обилия роскоши зала, где очутился, наконец-то, наедине с объектом страсти. При свете горевших тут лампад сверкали золотом и драгоценными камнями не только украшения, расставленные повсюду, но и вся сама мебель, включая и ту широкую кровать под желтым балдахином, к которой он сразу повел, смущенно потупившую взор, Теленну.