Родина - рядом

Отступила в глубь прихожей. Я вошёл, щёлкнула дверь. Спросил женщину:

-Это дом господина и госпожи Тянь?

Женщина чуть заметно поморщилась и поправила:

-Товарищей Тянь... Я доложу. Как вас зовут?

-Владимир Токарев. Я сослуживец Тянь Пинга..

Женщина вскинула брови, но ничего не сказала и ушла. Я переминался в прихожей, когда та же женщина появилась и сказала:

-Раздевайтесь и проходите.

Я снял куртку, разулся, по пушистому ковру пошёл в дом. За прихожей был большой зал. Видимо родители Пинга довольно обеспечены. Полы устланы коврами. Стены, покрытые старыми деревянными панелями, увешаны занавесями из исконно сяньюньских тканей. Под потолком висела старинная кованая светильня, переделанная под электроосвещение. Диван, кресла, столики — всё строго под старину, из старого тёмного дерева. Никакого новомодного полированного металла и кожезаменителя. Одна обстановка потянет на кругленькую сумму. Надо же, Пинг не говорил что сам из богатых. Дверь открылась, первым в зал вошёл зрелый мужчина в деловом сюртуке. Лицо его было типично сяньюньским, а сам он был здорово похож на повзрослевшего Пинга. В волосах пробивалась седина, но еле заметно. Сразу за ним следовала красивая женщина примерно того же возраста, в традиционном сяньюньском платье. Моё внимание привлекла причёска. Ей она очень шла. Длинные волосы ниспадали на спину, совсем рассыпаться по плечам им не давал большой, инкрустированный самоцветами гребень, а с висков тянулись вниз витые длинные пряди. Я понял, почему ждал. Господин и госпожа Тянь не могли выйти к гостю в простой одежде и им нужно было время переодеться. Сяньюни очень традиционны в домашних вопросах. Нужно быть близким другом семьи или родственником, чтобы хозяин дома принял тебя в обычной одежде, по-простому. Я даже пожалел, что сам не одет в деловое. Но я обычный беженец-безработный, почти бродяга и мне хоть немного простительно. Мужчина и женщина доброжелательно улыбались, ожидая что я представлюсь. Слегка поклонился, как было принято в Амуре:

-Владимир Токарев. Сослуживец и начальник Тянь Пинга. Вы — его родители?

Мужчина кивнул, а женщина смахнула с уголков глаз слёзы.

-Фу Тянь, отец Пинга. А это — Джия Тянь, его мать.

Представился господин Тянь. Я шагнул вперёд и опустился перед ними на колени:

-Простите меня за сына. Я живой, а он...

Да, я и в самом деле ощущал за собой вину. Умом, конечно, понимал, что нельзя было отправить взрослого человека с войны домой, что невозможно было обеспечить какую-то безопасность в гуще событий, когда гибли десятки, сотни других людей. Всё это было понятно, но... Зачем ты тогда приехал, Пинг? Ведь это была не твоя война. Ведь ничего бы не изменилось, если бы ты остался дома. Жил бы сейчас, молодой, здоровый парень. Учился или работал, помогал родителям. За девчонкам ухлёстывал. Ну шла где-то война? Ну и что? Мало ли их по свету?.. Я поднял взгляд. У отца задрожали губы, мать закрыла рот ладонями и из её глаз потекли настоящие слёзы...

-Встаньте, Владимир. Встаньте.

Мужчина поднял меня на ноги, приобнял. Женщина, утирая слёзы платочком, погладила меня по плечу...

-Вы не виноваты, Владимир. Пинг сам выбрал свою судьбу.

Это сказал господин Тянь. Он отстранился, проведя ладонью по глазам. Я смог только выдавить через перехваченное спазмом горло:

-Вы можете гордиться своим сыном. Он был хорошим другом и отличным воином.

Родители закивали, отец грустно улыбнулся, а мать снова вытерла выступившие слёзы и словно спохватилась:

-Владимир, где вы остановились?

-Э. Да, вобщем-то, пока нигде.

-И не надо искать. Оставайтесь у нас. Я попрошу приготовить для вас гостевую комнату. Но сначала вы поужинаете с нами.

-Благодарю, госпожа Тянь.

В зал вошла давешняя женщина в строгом. Это, как я понял, была служанка, вернее — домработница семьи Тянь. Она вежливо кивнула хозяйке. Джия что-то ей сказала на сяньюньском. Домработница снова кивнула и удалилась. Фу пригласил нас сесть на кресла и мы поговорили о малозначимых вещах вроде погоды. Потом нас позвали к ужину. Мы прошли в столовую комнату. Дорогущая посуда в шкафах со стеклянными дверцами нагоняла дрожь своей стоимостью в золотых червонцах. Большой стол из чёрного дерева мог бы послужить хорошим средством защиты от пулемётного огня — таким крепким он выглядел. Посуда на столе была хоть и попроще чем в шкафах, но всё равно дорогая. Всё было красиво расставлено, а пахло вообще сногсшибательно. Сел после хозяев. Больше всего я боялся сделать что-то не так. Ведь в бронеходной учебке не преподают столовые правила знати. Однако мои страхи оказались напрасны. Особых изысков не было. Если не считать дорогой посуды, то всё остальное было довольно простым. Никто не заставлял меня есть семью разными ложками и всё такое. За ужином, очень вкусным, почти не говорили, отдавая должное поварскому мастерству кухарки. Под самый конец ужина зазвенел дверной колокольчик. Госпожа Тянь успокоила:

-Я пригласила к нам Мин. Это, наверное, они. Извините.

Я понятия не имел — кто такие эти Мин, но господин Тянь одобрительно покивал и продолжил ужинать. Госпожа Тянь вышла. Я слышал отдалённый разговор женских голосов, однако говорили по-сяньюньски и я ничего, разумеется, не понял. Господин Тянь закончил ужин и повёл меня в тот самый зал. Рядом с госпожой Тянь стояли и разговаривали двое. Она обернулась и поведала скорее мужу, чем нам:

-Канг не смог оставить дела. Так что приехали только Веики и Анита.

Господин Тянь лишь пробормотал: "Деньги, всегда деньги..". Однако опомнился и начал знакомить меня с госпожами Мин:

-Это Владимир Токарев, друг и начальник нашего Пинга.

Я коротко поклонился.

-Это Мин Веики, моя сестра.

Старшая Мин, невысокая красивая сяньюнька лет тридцати с небольшим в опрятном, сшитом под старину платье дружелюбно улыбнулась и немного склонила голову в приветствии. Поклоны в СССР не приняты, это лишь я следую амурской привычке.

-Это Мин Анита. Её дочь и моя племянница.

Младшая Мин оказалась совсем ещё девчонкой в гимназической одежде. Такая же невысокая как мать, худенькая, с большими глазами. Короткая, почти мальчишеская стрижка удивительно подходила к её одежде. На вид я бы дал ей лет четырнадцать-пятнадцать, но в случае с сяньюнями можно легко ошибиться в меньшую сторону, особенно с женским полом. Часто сяньюньки выглядят младше своих лет. Анита покраснела почему-то, опустила взгляд. Господин Тянь не упустил случая пошутить:

-Анита, ты стала совсем взрослая — так мило смущаешься.

Девчонка пробомотала, краснея уже и ушами:

-Ах, дядюшка Фу...

Все рассмеялись, я вежливо улыбнулся. Господин Фу спросил у госпожи Веико:

-А что же Шана не приехала с вами? Я был бы рад её увидеть тоже.

-Их класс уехал в ознакомительную поездку. Она вернётся только завтра.

-Подумать только, их уже отправляют в поездки с ночёвкой.

-Это лучше, чем везти их обратно ночью, по зимней дороге. К тому же они ночуют в детском лагере, где много воспитателей. Детям интересно.

-Всё равно жаль, что Шана не приехала.

Господин Тянь, госпожа Тянь и госпожа Мин сели на диван, Анита присела на одно из кресел, напротив меня. Я тоже сел. На краешек кресла. После неловкого молчания господин Тянь обратился ко мне:

-Владимир, расскажите нам о том, как... Как ушёл наш сын. Мы ничего не знаем об этом, не знаем где это произошло. Может быть вы знаете?

Я вздохнул и ответил:

-Да, знаю. Тот бой был последний для нас всех. И я был свидетелем смерти Пинга.. Я сейчас расскажу...

Я рассказал им всё. Как Пинг пришёл в мой экипаж, как мы воевали. Рассказал о последнем бое и о геройской смерти их сына. Никто не плакал, но тишина стояла такая, что уж лучше бы слушать рыдания. Я и ожидал их. Однако господин Тянь негромко сказал в тишине:

-Я горжусь своим сыном. Благодарим, Владимир, что рассказали нам о Пинге. Теперь мы знаем, что он до последнего мига оставался настоящим мужчиной и не опозорил фамилию Тянь малодушием.

Госпожа Тянь молча кивнула, блеснув мокрыми глазами. Господин Тянь помолчал и вдруг сказал:

-Владимир, погостите у нас пару-тройку дней. Вы теперь не чужие для нас.

-Благодарю, гос.. товарищ Тянь.

-Ну зачем же так церемонно? Зовите меня дядей Фу.

-Хорошо бы, дядя Фу, но не могу. Меня в Велесославле ждёт двоюродная сестра. Да и работа..

-Сестра?

-Дарина Юэн.

-Она сяньюнька?!

-Наполовину. Её отец, Зэн Юэн, был пограничником и погиб в самом начале войны.

-Вот как..

Пробормотал господин Тянь и замолчал. Зато оживилась госпожа Тянь:

-Володя, привозите Дарину к нам, в гости!

-Э.. Понимаете, она больна и я боюсь, как бы не случилось хуже.

-Больна?! Может быть нужна помощь?

-Нет. У неё болезнь скорее душевная.. Вобщем её родители умерли. На её глазах тяжело ранили девушку. А сама она попала в острог и там подвергалась надругательствам... Теперь она сторонится людей и ненавидит мужчин. Кроме меня.

-О, Небеса!

Ахнули Джия и Веики. Фу нахмурился.

-Простите, Владимир! Это всё моя женская любопытность, будь она неладна!

Взмолилась Джия. Я развёл руками, повисла неловкая тишина. Госпожа Тянь поднялась:

-Извините, я схожу проверить гостевую комнату.

Голос её звучал расстроено. На полпути из зала она обернулась, словно на что-то решившись:

-Я могу узнать на счет врача, если нужно.

-Не стоит, госпожа. Дарину уже обследовали.

-И что сказали?

-Сказали: "Пейте успокоительные и всё в руках Богов".

-Простите, Володя, а сколько Дарине?

-Недавно исполнилось четырнадцать.

-Какой ужас!

Воскликнула Веики. Наверное она примерила произошедшее на своих дочерей. Я заметил, что Анита побледнела. Всё-таки она уже достаточно взрослая чтобы понимать что такое "надругательство". А тут речь про её сверстницу. Фу сказал:

-Знаете что, Владимир? Мы с Джией будем помогать девочке. Если вы позволите, конечно.

-Я и не смел просить о таком. Буду очень вам благодарен. Но почему вы...

-Почему?

Переспросила тихо вернувшаяся Джия...

-Наш Пинг уехал не убивать людей. Он уехал спасать людей. Для нас дело чести — продолжить его дело. Дарина нуждается в помощи как никто другой. Пинг бы нас одобрил. Это всё ради его памяти.

-Благодарю вас. Вы даже не представляете — как нам помогли.

-Бросьте извиняться, Владимир. Вы тоже можете приезжать к нам в любое время. Мы будем всегда вам рады.

-Хорошо.

Я был поражён добротой и великодушием семьи Тянь. Думал, что таких в наш суровый век не осталось. Благодарю тебя, Пинг, что хоть и после серти, но надоумил меня заехать к твоим родителям. От нахлынувших чувст я размяк и позволил себе обратиться к сестре господина Тянь:

-Госпожа Мин, ваша дочь учится не в обычной гимназии?

Решил я поддержать разговор. Анита снова порозовела щёчками и тихо опустила голову. Веики ответила, с тихой гордостью глядя на дочь:

-Она учится в "Малахитовой короне". Это старейшая гимназия в Малахите.

-Как успехи у вашей Аниты?

Я заметил, как сжалась девочка, когда я назвал её имя. Стеснительная какая.

-Ну, может она и не лучшая ученица, но близка к этому.

-Мама!

Жалобно отозвалась девочка. Я усмехнулся. Это смущение было таким милым. Господин Фу добродушно улыбнулся:

-Женщины из рода Тянь всегда были умны.

-Дядюшка, теперь и вы!

-А что, Анита? Посмотри на свою маму. Моя сестрёнка Веики закончила "Малахитовую корону" с отличием, войдя в сотню лучших выпускников гимназий по Сибирскому княжеству за восемьдесят девятый год.

-Брат, теперь ты и меня смущаешь.

Улыбнулась Веики.

-Но это же правда.

-Да. Однако я не стала развивать свои способности дальше. А вот Анита решила продолжать обучение и после гимназии.

-Я и говорю — умница растёт.

-Дядюшка!.

Фу рассмеялся, Веики тоже. Я даже посочуствовал девчонке.

-Госпожа Мин..

-Владимир, пожалуйста, зовите меня просто "Веики".

... С улыбкой и капелькой игривости ответила женщина и обворожительно улыбнулась. Она очень красивая, пусть и старше меня лет на восемь-десять..

-Хорошо. Веики, у вас есть ещё дочь?

-Да. Её зовут Шана, ей четырнадцать.

-Как и Дарине.

-Они ровесницы? Это же хорошо! Я как-нибудь их познакомлю. Кстати, Дарина ведь, как и Шана, в этом году заканчивает среднюю гимназию. Вы не решили — в какую старшую гимназию она пойдёт?

-Понимаете, у нас и выбора-то особого нет. Так что пойдёт в старшую гимназию Велесославля.

-Знаете что, Владимир? В Малахите есть "Амазонка". Частная гимназия для девочек. Обычное гимназическое обучение, но есть различные дополнительные занятия. Девочки могут выбирать. Есть занятия общественными работами, есть занятия научными работами. Есть занятия искусствами. Я вот, конечно, не одобряю такие новшества, но у них есть занятия атлетикой для девочек и даже кружок военного обучения. Вот зачем девочкам военная наука? Но гимназия частная и это их дело. Самое главное — гимназия закрытая, там учатся только девочки и весь учительский состав женский, живут девочки при гимназии.

-Теперь понятно название. Девичье государство.

-Да. Я через братца Фу пришлю вам надсыл этой гимназии и номер радиосвязи.

-Очень вам буду признателен!

Веики посмотрела на часы:

-Нам тоже пора собираться. Брат, у вас радиосвязь всё там же? Я вызову извозчика.

-Да, там же.

Потом дядюшка Фу всё подшучивал над племянницей, пока не приехала машина. Мать и дочь оделись, простились с нами:

-До свидания, Владимир. Не беспокойтесь о Дарине. "Амазонка" — прекрасная гимназия. Ещё увидимся.

-До свидания, дядюшка Фу. До свидания, В.. Владимир.

Выдавила из себя на прощание девочка и снова покраснела, спрятав лицо в высоком пушистом воротнике шубки. Она миленькая. Мин уехали, господин Фу повёл меня в зал. Там он, виновато оглянувшись по сторонам, достал из одного из шкафов пузатую бутылку и два стаканчика. Налил в них жидкости из бутылки, протянул один мне:

-Хоть у нас, сяньюней, это не в обычаях, но я хочу помянуть его по-росски с тобой, Вова.

-Пусть небеса будут к нему добры.

-Пусть.

Мы выпили обжигающую жидкость. Господин Фу убрал бутылку обратно, стаканчики тоже. Сели в кресла, помолчали.

-Вова, чем думаешь заниматься?

-Ещё не знаю, дядя Фу. У меня ведь и ремесла-то никакого нет кроме военного. А деньги нужны, и много. Я должен помочь той девушке, которая ценой здоровья спасла Дарину.

-Много надо?

-Пятьсот червонцев хотя бы.

-Изрядно. А благотворители?

-Все очереди расписаны на годы вперёд. Самая ближайшая подойдёт через тринадцать месяцев. В её случае каждый месяц ухудшает состояние. Если за десять месяцев не сделать операцию, то она может на всю оставшуюся жизнь остаться прикованой к постели. А ей всего шестнадцать лет, дядя Фу.

-Бедная девочка... Я хотел бы помочь, но сейчас у меня нет таких средств. Всё вложено в предприятие.

-Я и не смел вас просить о такой сумме. Сейчас у меня и у моего друга появилась неплохая работа и средства мы соберём. А если удастся пристроить Дарину в "Амазонку".. Вот только и там деньги нужны..