— Не всё так просто, Аксин. Обычный демон может позволить себе почти всё, что угодно, важнейшей их ценностей для нас является свобода, но у нас с Беллой есть некоторые обязательства перед родителями и кланом.....
— Интересно, и почему же вы такие особенные?
— Ну, скажем так, мы должны следовать некоторым правилам, которые многие мои соплеменники могут просто игнорировать.
— Не темни, если уж начал говорить, то продолжай. Надо же мне знать, с кем я породнился. — Рассмеялся Аксин. — Только не говори, что ты и Белла преступники, и отбываете тут ссылку. Хотя с моей везучестью можно ожидать чего угодно, последние пару лет я явно не хожу в любимчиках у Турнии.
— Нет, вот тут ты не угадал. — Ваалор попытался соорудить на лице нечто похожее на загадочную улыбку и таинственное, глубокомысленое выражение. Получилось у демона не очень хорошо.
— Да не может быть! — Полушутя воскликнул юноша. — Неужели она принцесса вашего мира, а ты наследный принц, скрывающийся тут от дворцовой скуки, помпезности, и интриг.
— У нас не такая система власти, как здесь. Всем правит совет и девять самых сильных кланов. В некоторых случаях совет вправе принимать решения, в некоторых главы кланов действуют самостоятельно, члены совета и представители кланов объединяются и выносят общее решение....
— И как вы там у себя не запутались?
— Бывает и такое. — Усмехнулся демон. — Вот, полторы тысячи лет назад возник один спорный вопрос, так после споров и дебатов даже до войны дело дошло....
— Не отходи от темы, неужели ты и Белла не простые демоны, а как-то относитесь к правящей верхушке вашего мира?
— Можно сказать и так. — Замялся Ваалор. — Мы единственные дети главы одного из кланов.
— Вот это да! — Изумился Аксин. — Вообще-то я шутил по этому поводу, а оказалось, что ты у нас действительно наследный принц. Всё, с этой минуты начинаю общаться с тобой и с Беллой только согнувшись в низком поклоне, и только подобострастным тоном.
— Не выйдет, ты забываешь об одном обстоятельстве. — Демон смог отбросить минутную неловкость, и превратился вновь в самого себя — наглого, шумного, и грубого вояку.
— О каком таком неизвестном мне обстоятельстве изволит толковать Ваше Величество, или Высочество, или как там вы изволите называться? — Аксин вскочил на ноги, и согнулся в шутовском поклоне. — Нижайше прошу простить моё невежество.
— Тебе виднее, как самого себя называть. — Парировал Ваалор. — Не забывай, что ты сейчас наш с Беллой брат по крови, и, следовательно, тоже принадлежишь нашему клану, к его правящей верхушке. Младший принц, если следовать твоей терминологии.
— Вот только этого мне не хватало. Некромант, Владыка Тьмы, Тёмный властелин, а теперь ещё Принц Демонов.... Я ничего не забыл?
— Ты забыл титулы, которые тебе присваивает простой народ. Что-нибудь типа Проклятый. Или похожее на....
— Не надо тут повторять всего, что ты услышал в трактирах и харчевнях. — Замахал руками Аксин. — А то у меня здесь маленький невинный пёсик, и несколько культурных зомби, нечего их плохим словам учить.
— Наслушаются, и не такого, как только произойдёт первая стычка с гномьим патрулём. — Усмехнулся демон. — Эти бородачи слывут отменными сквернословами, так что готовься. Оружием тебя не достанут, но вот руганью обложат....
— Опять переводишь разговор на другие темы. — Аксин серьёзно посмотрел на Ваалора. — Получается, ты и Белла — не простые демоны. Из семьи правителей вашего мира.
— И что это меняет?
— Не знаю. До этого я только один раз общался с принцем Максимилианом, поэтому просто не представляю, как общаться с демонской знатью, особенно после того, как полтора года измывался над тобой на правах младшего непутёвого братца. — Рассмеялся Аксин. — Но, если серьёзно, зачем вам рисковать в этом походе? Ладно ты, воин и маг, сможешь о себе позаботиться, а Белла? И что произойдёт, если вдруг мы все погибнем? Про меня и разговора нет, все только порадуются, а вы? Клан лишится наследников.
— Не говори ерунды. Во первых, я не собираюсь умирать. — Начал загибать пальцы демон. — Во вторых, я не собираюсь допустить того, чтобы погибла Белла или ты. А в третьих, есть проблема посерьёзнее, чем наша маловероятная гибель в грядущем. Один из нас должен будет сочетаться союзом с детьми главы одного дружеского клана. И, если нашу сестричку угораздит влюбиться в Ашалоса, то эта ноша ляжет на мои плечи. Если только ты не согласишься....
— Нет уж, нет уж. — Смех юноши потонул в громовом хохоте Ваалора. — Думаю, мою кандидатуру отвергнет любая демоница, так что придётся тебе самому отдуваться.
— Одна крутит роман с каким-то дроу, вместо того, чтобы послушно выйти замуж за того, на кого укажет отец, второй тоже не собирается помочь своему брату по крови. — Скорбным тоном пробурчал демон. — Наказание, а не родственники.
Глава 8
— Какой следующий шаг твоего гениального плана? — С плохо скрываемым сарказмом уточнил Флерес, глядя на пришедших в движение после секундного замешательства торзальцев. — Только не говори, что всё идёт, как и задумано.
— Похоже, нам придётся всё-таки погибнуть здесь, постаравшись забрать при этом с собой к Чонингу всех противников, а особенно этого проклятого конного сотника. — Гарвин с холодной яростью взглянул на приближающихся воинов, и покрепче сжал побелевшими пальцами посох мага. — Как я уже говорил, уничтожение врага ценой нашей гибели для империи обернётся победой в конце концов.
При появлении сотни закованных в броню латников торзальцы на мгновение опешили, не зная, что делать. Имперские псы, разбитые, и бегущие в панике, поджав хвост, вдруг развернулись, оскалив клыки. Неизвестно откуда появились другие имперцы, и спокойно пошли вперёд, готовясь атаковать, словно не замечая своей малочисленности.... Да ещё эти крики умирающих жрецов, донесённые порывом ветра из лагеря. Паника готова была овладеть умами торзальских солдат, не понимавших, что же тут происходит. И тут вперёд на разгорячённом коне вылетел Гелор. Старый вояка не потерял голову, сказывался горячий, бесстрашный нрав сотника, а благодаря опыту многих боёв он быстро и правильно оценил обстановку. Придержав коня, Гелор бросил несколько приказов звучным, спокойным, уверенным голосом.
— Сотники, ко мне. Слушать боевую задачу: первая сотня атакует клин противника впереди, вторая и третья сотни — наступающих имперских псов. Строй не ломать, сблизиться с врагами максимально быстро, и перемешаться, чтобы маги не могли бить заклинаниями без риска задеть своих солдат. Остальные — бегом за мной. Атакуем этих самых магов. Рассыпаться, чтобы они не могли одним ударом сразу положить многих, бежим не по прямой линии, зигзагами. Пробежали пару десятков шагов, упали на землю, откатились в сторону, быстро на ноги, и снова бежать. Задача проста — окружить, подобраться со всех сторон одновременно, и уничтожить. Маг — это всего лишь человек, от острой стали умирает так же, как и все остальные. Лучники — все на магов, стрелять по готовности. Конница — рассыпались, и за мной. Расстояние между конями — не меньше длины копья. Вперёд!
Это отрезвляюще подействовало на привыкших повиноваться железной воле Коргана торзальских воинов. Командир был найден, враг указан, стратегия боя чётко установлена. Оставалось только выполнить приказ.....
— Проклятье, и кто же там у них такой умный. — Гарвин в ярости смотрел на приближающихся торзальских солдат. Всё пошло не по плану, торзальцы не связали себя боем с легионерами, и не дали возможности мага спокойно, на расстоянии, перебить их всех. Он понимал, что это конец. Десять боевых магов не смогут остановить семь сотен бегущих к ним воинов. Из-за того, что те перемещались врассыпную, постоянно отпрыгивая в сторону, падая, перекатываясь, их невозможно было смести несколькими точными, сильными ударами. Маги должны были тщательно целиться, чтобы поразить одного противника, тратили на это много времени, и явно не успевали. А с флангов подходила конница. В сторону магов полетели первые стрелы.
— Сколько времени ты, и твои маги сможете продержаться? — Холодный голос эльфа выдернул Гарвина из пучины тяжелых мыслей.
— Вы беспокоитесь, через сколько минут прервётся ваша драгоценная долгая жизнь, лер Флерес? — Казалось, каждое слово мага было пропитано жгучим ядом скорпиона. — Скоро, очень и очень скоро....
— Ты не ответил на мой вопрос. — Эльф не обратил не малейшего внимания ни на слова, ни на тон Гарвина. — Сколько времени вы можете продержаться?
— Сколько нужно? — Маг мгновенно взял себя в руки, и внимательно посмотрел на неподвижную, тёмную фигуру Флереса.
Эльф начертил концом посоха на земле большой, шагов десять в поперечнике круг, внутри него — другой круг, поменьше.
— Границы малого круга не должны нарушить ни пролетающая стрела, ни враги. А когда я закончу, все, кто останется в живых, и собирается и дальше оставаться живым, не должны выходить за пределы большого круга. Для подготовки заклинания мне потребуется минут десять. Сможете продержаться?
— У тебя будут эти минуты. — Гарвин повернулся к боевым магам. — Троим создать и удерживать "Щит Ветра", он должен защитить нас от стрелков. Остальным — держать оборону. Силы расходовать экономно, тянуть время, сколько можно. Да здравствует Империя, да здравствует Император!
— Да здравствует Император!
Маг достал два флакона из тонкого стекла с "Кровью огня", малый и большой. В малом "Крови огня" хватало, чтобы придать силы на короткий период боя. В большом флаконе — чтобы сделать мага почти всемогущим, дать ему огромную мощь, способную свернуть горы одним заклинанием, и затем выжечь всю его жизнь без остатка. Гарвин выпил "Кровь огня" из малого флакона, и вцепился зубами в горлышко большого, чтобы в случае крайней необходимости просто сокрушить стекло зубами, и успеть выпить последнюю в своей жизни порцию этого зелья, смертельную не только для него, но и для всех врагов, кому не посчастливится оказаться в его поле зрения. Остальные маги последовали его примеру. Наступил момент, к которому их готовили всю жизнь — время убивать и погибать.
Мгновение — и вокруг магов засвистел сильный ветер. Небольшие смерчи закрутили свои воронки, порывы воздуха, волнами раскатились в разные стороны, слепя стрелков, и отбрасывая тяжёлые боевые стрелы, словно невесомые тростиночки. "Щит Ветра", заклинание, требовавшее, как и все защитные, больших затрат магической энергии, но надёжно укрывавшее небольшой отряд магов от стрел, и замедлившее продвижение противника вперёд. Затем в торзальцев полетели заклинания, бьющие по широкой площади, не приносящие большого вреда людям, но на время останавливающие или замедляющее наступление врага. Волна горячего воздуха, заставляющего покрываться пузырями ожогов кожу на лицах и незащищённых руках; сверкающие короны молний; многочисленные лезвия прозрачного, острого по краям, как бритва, льда; кулак холода, шар стылого воздуха, падающий с неба, и сводящий в твёрдый узел мышцы, пробирающий до самых костей; огненные искры, прожигающие плоть. На наступающих торзальцев обрушился весь арсенал боевой магии имперцев. Кони, ослеплённые болью, с диким ржанием вставали на дыбы, сбрасывая седоков, воины были вынуждены искать укрытие, или прикрываться тяжёлыми щитами, надеясь, что добрая сталь и амулеты, освящённые жрецами, смогут отразить удар имперских магов.
— Не отступать, держаться! Хоть зубами за землю цепляйтесь, пёсье племя, но не вздумайте бежать! — Отдавал приказы Гелор, стараясь перекричать вой ветра. — Они долго не продержатся, не смогут, сил магических не хватит у этих тварей! Вперёд, снимем кожу с этих трусливых имперских шавок!
Конь под сотником пал, поражённый летящим острым, как бритва, ледяным клинком, и теперь воин прорывался вперёд, прикрываясь небольшим круглым щитом, и накрывшись тяжёлым плащом, предохранявшим лицо от ожогов, и сильных порывов ветра. Скрепя зубами, обожженный и обмороженный, весь покрытый мелкими порезами, Гелор рвался вперёд.... За ним, медленно, падая, поднимаясь, орошая кровью каждую пядь земли, шли солдаты Торзалии, вспоминая жуткие картины бойни в рыбацкой деревне, шли, чтобы вцепиться в глотку этим имперским сволочам, и утолить их кровью свою жажду мести.
Флерес не видел этого боя. Стоя в центре малого круга, и воздев руки к небу, эльф танцевал странный танец, прыгая и крутясь, то замирая, то начиная кружиться на месте с дикой скоростью, сливаясь в серый вихрь. Как заведённый волчок, эльф крутился и крутился, рисуя в воздухе посохом замысловатые фигуры. Глаза Флереса были закрыты, с губ срывались странные, певучие звуки. Он творил свою ворожбу, не отвлекаясь ни на что, не обращая внимания на бой, кипящий в нескольких шагах от него, полностью сосредоточившись на этом древнем колдовстве. Флерес не имел права на ошибку.... То, он что пытался сотворить, по праву считалось вершиной эльфийского колдовства, шедевром природной магии, самым сложным, и смертельно опасным для того, кто рискнул сотворить эту магию, допусти он хоть малейшую неточность. И, даже если колдун всё делал правильно, он всё равно не оставался в безопасности. Ведь сейчас Флерес взывал к самым капризным, не управляемым, жестоким и мстительным силам природы. К тем силам, о которых не имели ни малейшего представления ни люди, ни гномы.... И, если они окажутся не в духе, то для него этот вызов был бы последним в жизни..... Лишь находясь на краю гибели, эльф решился прибегнуть к этому заклинанию. Ещё один прыжок, посох рисует замысловатую вязь линий, очередная певучая трель..... Всё, заклинание закончено. Перед внутренним взором Флереса предстают прозрачные, невесомые фигуры, постоянно меняющие свою форму и размеры, и эльф, склонившись, просит о помощи..... Несколько мгновений ничего не происходит, затем раздаётся тихий смех, и странные пришельцы растворяются в воздухе, чтобы появиться за пределами большого круга.
Маги вкладывали в свои заклинания последние крупицы силы. Трое, контролирующие "Щит Ветра", были на краю гибели, уже опустошив большие флаконы, и держа заклинание из последних сил, чувствуя, как вместе с магией из их тел выходит последняя искра жизни. Два мага из тех, что отражали нападения торзальцев, уже были мертвы. Один погиб, заколотый прорвавшимся вперёд Гелором, другой использовал большой флакон "Крови огня", и умер, вложив все силы и всю жизненную энергию в одно мощное заклинание, отбросившее на сто шагов назад подошедших противников, перебив всех, кто рвался вперёд в первых рядах. Этот магический взрыв разом уничтожил около сотни торзальцев, в числе которых был и доблестный сотник. Старый воин погиб точно так, как мечтал в юности, когда был глуп и не в меру горяч — в бою, защищая родную землю, сжимая в руках меч, обагрённый кровью врага, да не простого, а одного из этих проклятых боевых магов, являвшихся оплотом мощи империи.
Отброшенные торзальские воины вновь бросились вперёд. Солдаты, находящиеся в первых рядах, и чудом оставшиеся в живых, были свидетелями и удара сотника, поразившего врага, и измучанного, измождённого выражения на лицах оставшихся в живых магов. Торзальцы понимали, что победа не за горами, что вот он, ещё один рывок, и ненавистные имперские свиньи будут уничтожены. Забыв о боли и смерти, они бросились вперёд.
