Менталисты и Тайная Канцелярия. Осенний перелом

Начальник королевской полиции сочувственно покивал. На самом деле сочувствовать было нечему: свои беды Тил выращивал сам. Вот уже десять лет, с того самого дня, как упросил отца заплатить верховному магистру Страунгеру за индивидуальное обучение малолетнего ученика.

Отец Тила, весьма уважаемый среди членов Западной Колониальной Компании негоциант, разбогатевший на поставках мехов и специй, денег на одаренного магическим потенциалом младшего сына не пожалел. Впрочем, маг в семье обычно окупается. Но маленькому Тилу лучше было бы пойти обычным для не потомственных волшебников путем: обучение азам и определение профиля в гильдейской школе, а затем — школой же назначенный наставник, наиболее подходящий под направление и степень дарования ученика. Так нет же, захотел лучшего с гарантией. У мальчишки, наверное, с самого начала был неплохой потенциал — Страунгер ни за какие деньги не взял бы к себе полного бездаря, ведь негодный ученик бросает тень и на учителя. Однако мечтавший о блистательной карьере Тил и его амбициозный папаша не учли главного: верховный магистр никогда не станет доверять тому, кто так навязчиво добивался допуска к его тайнам. Никогда не станет ценить ученика, которого взял не по собственному выбору. Тил с самого начала обречен был стать пешкой, расходным материалом. И не так уж он, выходит, умен, если заметил это лишь тогда, когда учитель едва не списал его в расход самым простым и верным способом.

— Значит, хотел со временем сам стать верховным магистром, — задумчиво повторил Фенно-Дераль. — А скажи мне, Тил, у тебя хватило бы потенциала для этого? Я, сам понимаешь, не специалист в оценке магической мощи.

— Да тут не в мощи дело, — обиженно возразил подмастерье. — Вы думаете, господин Страунгер так уж силен? Держи подол шире! Я тоже думал, пока вблизи не поглядел. Он...

Юнец запнулся, сглотнул и замолчал. Фенно-Дераль улыбнулся как можно более мягко и ободряюще.

— Твой магистр, я вижу, сумел внушить тебе такой страх, что даже мне ты боишься рассказать о его подлинной силе? Как считаешь, Тил, кто опаснее для тебя — верховный маг королевства или начальник королевской полиции?

"Оба", — отчетливо нарисовалось на побледневшем до трупной зелени лице подмастерья. Понял, наконец, между каких жерновов угораздило оказаться.

— Сейчас, Тил, для тебя опаснее я, — вкрадчиво сообщил Фенно-Дераль. — Потому что Страунгер не знает, где ты сейчас, с кем, о чем рассказывал и чем твои откровения ему аукнутся. И не узнает, если ты, именно ты, Тил, не сваляешь дурака.

Моргает, сводит брови, изображая мыслительный процесс — так и чудится, как со стоном и скрипом вертятся в мозгу несмазанные шестеренки. Потенциал у юнца, может, и велик, но быстрым умом не подкреплен. Придется разъяснить подробней.

— Если подумать, Тил, у тебя сейчас завидное положение. Опасное, но завидное. Верховный магистр доверяет тебе. Да, не качай головой, доверяет, если поручил избавиться от опасной книги, а после не избавился от тебя самого. — Не сообразил, скорей всего, или побоялся. Но раз уж юнец сам не понимает настолько простых раскладов, не в интересах начальника полиции его просвещать. — Ты знаешь о своем наставнике многое... много того, чего не знают другие. Ты учился у него десять лет не только магии, но и умению руководить гильдией. Даже если сам он и не думал тебя такому учить.

— Ясен полдень, не учил, — буркнул подмастерье. На бледном лице мелькнула обида пополам с жадностью: юнец, очевидно, полагает себя недооцененным. Отлично. Еще немного, и заглотит наживку мертво, бери за жабры и тащи на сковородку.

— Конечно, не думал, — покивал начальник полиции. — Но ты ведь и сам не слепой и не глухой, верно, Тил? А теперь вот о чем поразмысли: твой магистр, строго между нами, зарвался. Какой бы сильной ни была гильдия магов, королевские войска сильнее. Я не думаю, знаешь ли, что все маги, сколько их есть, дружно пойдут рисковать головами ради власти Страунгера. Сторона короля всегда будет выгоднее. Опасно играть в подрывание корней власти, победитель в этих играх предрешен, а проигравшему не позавидуешь. Хочешь оказаться с проигравшими, Тил Бретишен?

Тот испуганно замотал головой.

— Тогда, мой тебе совет, не жди победы, чтобы присоединиться к победителям. Поработай на победу сейчас, и получишь награду куда более весомую, чем те, кто прибежит потом на готовенькое.

Главное — ничего конкретного не обещать. Доверить детали его собственному воображению. Учитывая направление разговора, юнец наверняка уже видит себя верховным магистром. А самое смешное, что он, быть может, не так уж и ошибается: ручной магистр, не слишком умный и легко ведущийся на угрозы и обещания, безусловно, будет выгоден.

— Итак, Тил Бретишен, что ты можешь рассказать о своем наставнике? Подумай как следует. Ты остановился на том, что Страунгер не так уж силен. Поверь, для меня это не секрет. Магическая мощь — далеко не самое главное, что требуется на посту верховного магистра. Куда важнее ум, хитрость, преданность короне... впрочем, последнего свойства Страунгеру не хватает. Фатально не хватает, я бы сказал. Понимаешь, о чем я?

Закивал. Сглотнул, облизал губы, боже, ну и трус, с какими же отбросами приходится работать. Но полезен. И долго еще будет полезен, если удастся соблюсти баланс между его невероятной трусостью и столь же невероятными амбициями. А пока что, получив ниточку к тайнам Страунгера, важно правильно повести дело, не спугнуть, добыть неопровержимые улики. Если обвинение будет достаточно весомым, Страунгеру придется прогуляться до эшафота, а гильдия магов надолго притихнет. А значит, минус одна опора у господ заговорщиков, и какая опора...

Фенно-Дераль слушал торопливые откровения подмастерья, ободряюще кивал, короткими репликами направлял разговор в нужное русло. С юнцом не будет сложностей, главное — не спускать с поводка. И, пожалуй, действительно стоит рассмотреть его в качестве верховного магистра. Позже. Если сумеет сделать первые шаги вверх и при этом докажет делом свою полезность.

Глава 17, в которой в покои принца Ларка-Элиота-Дионна проникает неизвестный злоумышленник

— Главное в отношениях с полицией — не спускать ее с поводка, — мрачно сказал принц Ларк. — И одергивать, если кинется не на того. В первом дед молодец, но во втором...

Рени неопределенно хмыкнул. Он вообще и десятка слов не сказал со времени визита фор Циррента и Фенно-Дераля, когда принца самым беспардонным образом выставили за дверь. Хоть самому иди и бери за грудки полицейских деятелей, выясняй, чего они наговорили бедняге Реннару.

— Слишком они много о себе полагают! — принц сжал кулаки. Он полностью сознавал, что злость его беспомощна и, следовательно, бесплодна, но все-таки злился. Мало того, что Рени и не подумал рассказать, чего хотел полицейский бульдог Фенно-Дераль; мало того, что фор Циррент с утра пораньше примчался вправлять мозги, будто неразумному мальчишке; так еще и его величество любимый дед устроил старшему внуку выволочку. Да какую выволочку — так его высочеству Ларку-Элиоту-Дионну не доставалось со времен коротких штанишек и игрушечных шпаг.

Принц, видите ли, уподобился беспутному шалопаю, дискредитирует королевский дом связями с особами легкого поведения, открыто, никого не стесняясь, наставляет рога почтенным горожанам, всецело, между прочим, преданным короне... Как, спрашивается, соотносятся жажда развлечений прекрасной женушки и благонадежность ее мужа?! Подумаешь, легкая интрижка на балу, было бы о чем говорить! В конце концов, если не хочешь щеголять развесистыми рогами — изволь удовлетворять молодую жену сам. Или вовсе не женись.

А дед все продолжал. Принц кутит ночи напролет, самым достойным развлечением почитает стрельбу и фехтование, а единственным стоящим чтением — военные трактаты, как будто самое большее, чем ему предстоит стать в жизни — какой-нибудь армейский генерал... Вот укор так укор! Почему-то год назад его величество не упрекал внука за несомненный военный талант и желание его развивать! Наоборот, назвал спасителем государства, надеждой андарской армии... кем там еще? Конечно, когда враг норовит оттяпать земли, приносящие казне четверть годового дохода, запойное чтение военных трактатов сразу становится достоинством. Не всем же рождаться финансистами, как его величество Дионн-Горрент, благословлять заморские экспедиции, давать ссуды торговым компаниям... Кому-то приходится и воевать.

И напоследок, будто мало было всего прочего, Ларк получил нагоняй еще и за небрежное отношение к начальнику Тайной Канцелярии. Небрежное! Еще бы сказал — непочтительное! С каких вообще пор тайная полиция в королевстве стоит выше особ королевской же крови?! Почему принц — принц! наследник престола! — обязан докладывать всяким там полицейским ищейкам, с кем, куда и по каким делам он изволит прогуливаться?! Это, в конце концов, просто оскорбительно! Так нет же, его величество дедушка считает, что оскорбительно себя ведет он, Ларк! Мешает уважаемому человеку честно исполнять свою работу. Стоять, понимаете ли, на страже государственных интересов.

— Пора пить лекарство, ваша светлость, — присланный лекарем помощник, тихий юноша, дежуривший ночами вместо сиделки, набулькал в бокал вонючей микстуры и поднес Реннару. Тот выпил, скривился:

— Ну и дрянь.

— Зато жар спадет, и вы сможете поспать, — утешил лекарский помощник, меняя мокрую тряпку на лбу Реннара. Зажег свечу, погасил лампу: — Так свет не будет вам мешать. Постарайтесь уснуть, ваша светлость, сон необходим для выздоровления.

Если бы уважаемый человек честно исполнял свою работу, зло подумал принц, негодяй, стрелявший в Рени, уже был бы пойман и повешен.

Разумеется, принц сознавал, что злоумышленники не всегда ловятся легко и просто, а иногда не ловятся вообще. Но сейчас дело касалось его друга, и он не желал признавать оправдательных причин, из-за которых убийца до сих пор гуляет на свободе.

Часы на северной башне пробили полночь, им отозвались куранты городской ратуши.

— Ваше высочество, — тихо сказал лекарский помощник, — вы бы тоже изволили идти спать.

— Не хочу, — буркнул принц.

Ночь ползла медленно. Рени и правда заснул, молодой лекарь исправно менял ему мокрые повязки на лбу, а принц Ларк сидел в глубоком кресле, слушал неровное, слишком частое дыхание друга и думал. Сначала о том, прав ли был Фенно-Дераль, упрекнув его, Ларка, в небрежности, из-за которой злоумышленнику и удалось ускользнуть. Неужели звать стражу и перекрывать выходы важней, чем позаботиться о раненом?!

Важней, невесело усмехнулся принц. Будь дело в военном походе, он первый разнес бы в пух и прах растяпу, упустившего вражеского лазутчика, пусть даже за заботой о раненом. Но то война, а здесь — столица, мирная жизнь. Есть же разница!

"Поубавьте градус наивности, дорогой внук, — вспомнилась убийственная реплика деда. — Для генералов война идет на фронте, а для короля — в собственном дворце. Вам нужно это понимать, если желаете вести государство к победам так же уверенно, как умеете приводить к победам армию".

Похоже, ему и в самом деле пора принять неизбежное и смириться. Король Ларк-Элиот-Дионн, чертово его величество. В одном дед прав — чтобы его корона пришлась внуку впору, нужно уже сейчас думать не только об армии. У королевства хватает проблем и в мирное время. Но, видит бог, как же не хочется окунаться с головой в вонючее болото интриг!

Затем мысли свернули в другое русло. Теперь принц гадал, как убийца мог прийти и уйти незамеченным. Фор Циррент сказал, негодяй был одет гвардейцем. Значит ли это, что теперь на любого незнакомого гвардейца придется смотреть, как на вероятного врага? Такая перспектива вызывала отвращение. Придворные — это да, тот еще клубок ядовитых змей, но гвардия! Гвардия — это свои, те, кому должен верить, кто прикрывает тебя в бою. Последний рубеж обороны, последний резерв, лучшие из лучших. Если не верить им, значит, никому нельзя.

Огонек свечи колыхнулся, мигнул и погас. Лекарь клюнул носом, уронив тряпку в таз со льдом. Едва слышно скрипнуло окно.

Темный силуэт скользнул к кровати. К несчастью — его, разумеется, несчастью, — злоумышленнику пришлось пройти мимо того самого кресла, в котором сидел принц Ларк. Наконец-то принцу представилась возможность направить злость в деятельное русло!

Принц бесшумно поднялся и, продолжая движение, от души, с замахом, приложил гостя по уху. Снизу вверх, так что того подбросило и снесло к кровати, словно соломинку шквальным порывом ветра. Злоумышленник с грохотом врезался в столбик кровати, уцепился за балдахин и начал разворачиваться, немного замедленно, но для человека, пережившего столь мощный удар, пожалуй, даже чересчур шустро. Ларк, не медля, ударил снова, закричал, вызывая стражу, отшатнулся вбок, смутным чутьем угадав направленный в него удар...

Ворвались стражники, а с ними вместе — яркий свет из приемной. Ларк моргнул, из-за спины громыхнул выстрел, и прямо перед принцем, щедро оросив его штаны и туфли кровью, рухнул неудачливый убийца. Увы, окончательно и бесповоротно мертвый, что не замедлил подтвердить внезапно проснувшийся лекарь.

Ночь испорчена окончательно, понял принц. Обернулся, кивнул взволнованной страже:

— Благодарю.

И добавил:

— Вызовите Фенно-Дераля. Думаю, он захочет осмотреть здесь все как можно скорее.

Сам принц смотреть не желал. Но все же приказал перевернуть убитого на спину — просто чтобы убедиться, что этот человек в форме королевской гвардии ему незнаком.

— Незнаком? — уточнил Фенно-Дераль, с некоторой, как показалось принцу, брезгливостью разглядывая труп. — Судя по полученным мной описаниям, это тот самый человек, который стрелял в вашего порученца. Хотел бы я знать, кого он шел убивать теперь.

Принц покачал головой:

— Никогда его раньше не видел, даже мельком.

Фенно-Дераль оглядел застывших у порога гвардейцев.

— Вы тоже, полагаю, не встречали его раньше?

— Нет, — в один голос ответили оба.

— Кто его застрелил?

— Я, — отозвался один из охранников. — Тренниар фор Ганнец, вторая рота телохранителей.

— Вы меткий стрелок, поздравляю. Итак, вы услышали шум, потом его высочество позвал стражу, и?.. Пожалуйста, в деталях.

— Мы вбежали, я первым, за мной Лоттан. Его высочество стоял...

— Покажите.

— Вот здесь, — фор Ганнец сделал несколько шагов к кровати и остановился. — Да, вот здесь, спиной к двери. А вот тут, рядом совсем, этот... С ножом. Я выстрелил. Сначала выстрелил, а уж потом подумал, что его бы допросить сначала, а после повесить, как полагается.

— Ваши действия были разумны, — вздохнул Фенно-Дераль. — Хотя, вы правы, я хотел бы его допросить. Можете возвращаться на пост. Теперь вы, молодой человек.

Лекарский помощник мял в руках тряпку.

— Я ничего не слышал. Совсем ничего. Помню, как собрался поменять его светлости компресс, а потом — стража, кровь... и мертвец.

— Вы сразу его проверили?