Англии капец!

Корнуольцы собрались быстро на дело милитаризации народа. Мужчинам такое завсегда только предложи — мигом похватают деревянные дрыны, за неимением ломов, и смело в бой пойдут за власть кого-угодно. А в этот раз им предложили не просто мечи и щиты, хоть атланты и не жадничали с этим оружием. Сначала спросили об особых пожеланиях, кто их знает этих корнуоллских горцев, может быть у них какие традиционные ножи или мечи в культурном запасе имеются. Оказалось, что Корнуолл спокойно воевал чужим оружием, и вариант атлантского стандарта им понравился: удобно, не мал, не велик — в самый раз размерчик. Ножи модели 'Кресси' и гладусы 'Помпей' атланты могли поставить в приличных количествах — надо же было подросткам отрабатывать в Атлантиде на кузнечном производстве, набираясь опыта на ковке простейших железяк. А когда из Уэльса пойдет руда и уголь — вообще будет славно — ширпотребную сталь атланты были готовы варить, не хватало только конкретных сортов угля и руды, чтобы наладить грамотный процесс плавки стали.

Арбалеты сразу пришлись по душе горцам, настоящее оружие для обстрела врагов из укрытий — хоть стоя, хоть лежа можно выцеливать противника — очень удобно в гористой местности. А по тем ценам, что запросили атланты, горцы были рады накупить арбалетов и болтов на поколение вперед.

Пять десятков довольно пожилых людей пришли к Плиму, где прокляли и все на свете, и злобных легионеров с их палками, которыми эти задаваки подгоняли нерадивых неразумных. Стариков не уважали — заставляли выполнять странные упражнения: "моторикус пальцев развивайте! это вам не кайлом махать" — учили подсчету целей, грамотному разделению противника на 'клиентов', как выражались атланты. Уже через пару дней некоторых стариков выдвинули на должности 'десятских', но только стихло недовольное роптание остальных, обиженных невниманием, как этих 'десятских' выгнали из военного городка, где проживали новобранцы. На прощание им вручили специальные знаки: серебряные полосы с гравировкой 'Гвитес Анхенден' — 'Гвардии старшина' — хочешь, в браслет согни и носи на руке, хочешь, на шею приладь, да хоть на лоб себе к перевязи прикрепи — это уже ваши заботы, горцы гвардейцы, валите и передавайте знания своему молодняку.

На прощание легат Зубриков напомнил им о главном: 'Иисус сказал: Царствие Отца подобно человеку, который хочет убить сильного человека. Он извлек меч в своем доме, он вонзил его в стену, дабы узнать, будет ли рука его крепка. Тогда он убил сильного'. Это Евангелие от Фомы, заповедь сто вторая. Возвращайтесь в свои дома. Вонзите мечи в стены.

А оставшихся снова поделили на лучших и менее способных. Но уже через три недели все получили свои знаки гвардейцев — два десятка дней бесконечной возни с арбалетом, это было жутко, это было непривычно поначалу, но пожилые люди привыкли. Во время отдыха они с интересом пытались разузнать побольше об атлантах, но ничего не получалось. Пять десятков были размещены на ночлег в удобный, небольшой деревянный домик. Куда доставлялось пропитание и в котором были все удобства для отдыха после муштры. Маски свои легионеры не снимали, разговаривать на посторонние темы отказывались, постоянно пробегали играючись наколоченную полосу препятствий, на все вопросы только выдавали палкой болтунам и любопытным.

Когда срок обучения подошел к концу, корнуоллские старейшины покачали головой: атланты на их глазах разобрали домик по бревнышкам и унесли их к себе в крепость, оставив голое место там, где всего час назад стоял дом — старики уже привыкли к его стенам, и вот так просто... было жилье, и нет его. Странные они, эти атланты.

И началось возмущение в горах, молодые парни сперва хотели подурачиться, повыпендриваться, но в ответ получили палками по рукам и головам — старшины признали метод палочной дисциплины очень удобным для воспитания воинского духа в новобранцах. Да что там! Легат Зубриков проводил с ними немало вечеров у костра и внятно, спокойно объяснил им необходимость организации особого языка войны. Нужны краткие позывные. Это было понятно, одно имя для мира, совсем другое для войны. Но легат и ругательства признал делом нужным, полезным в организации военной силы. Он одобрил и флаг Корнуолла — флаг Святого Пирана с белым крестом на черном поле. Он объяснил им необходимость строгой организации армии, необходимость создания Корнуоллского легиона, который не должен превышать численностью более восьми тысяч человек, с четким разделением на центурии и декурии. Желательно по родственному признаку, по клановому признаку. Необходимо прогнать через воинскую службу всех мужчин, кроме негодных по стостоянию здоровья. И не бывает совсем негодных! Война, она женщина непривередливая, ей всякий мужчина сгодится. Понимать нало. И помочь братьям легионерам выполнить службу не трудную, но нужную. Видели же пострадавших атлантов — ничего, пашут, как бандерлоги. Кто такие бандерлоги? Это такие атланты, которые внимательно слушают легата. Вы тоже, как бандерлоги — но себе на уме. Это отлично! Вы — дети гор. Корнуоллский мужчина должен быть воином и оловодобытчиком. Всегда иметь возможность отработав на клан в шахте — отработать на клан на поле боя. Необходимо устраивать постоянные мирные соревнования между кланами, необходимо ввести ценные переходящие призы для победителей — Олимпийские игры — это целая культура воспитания здорового народа. Призы должны быть оловянными — ценность в славе, ценность в признании заслуг, а не в золоте. Нельзя унижать проигравших, жизнь переменчива и Господь любит Корнуолл. Сегодня ты слаб — трудись, и завтра ты станешь сильней. Нет бесполезных никчемушников — есть безмозглые недотепы воспитатели. У каждого есть место в жизни. Каждому — свое.

Старики мотали на ус, и понимали — атланты совсем другие люди, вроде бы все ясно и понятно, и принять их правила не трудно, но все это было ненормально. Так люди не живут. Но их успокаивали слова атланта, что они могут жить так, как им вздумается, у них своя голова на плечах, олово роют и молодцы, начнут воевать успешно — слава богам, останутся при своих обычаях и поконах — да флаг Пирана им в руки, и барабан на шею — живите, как хотите. Атланты показали свой путь, провели по нему, и вернулись обратно со своими спутниками. Теперь у людей Корнуолла был и выбор и все необходимое, чтобы сделать его. Или не делать. Никто никого никуда не торопит. Куда спешить? Девоншир под боком — пара десятков миль и привет, совсы, мы к вам в гости, пограбить чего полезного.

Корнуоллские гвардейцы не долго собирались: нож за пояс, меч в ножны, арбалет в чехле за спину, и болтов прихватить немного в дорогу. Первая вылазка горцев прошла удачно: под утро подкрались к деревушке, устроили побудку, подпалив самую невзрачную хижину, потом расстреляли активных мужиков. Потом дождались шевеления неактивных, их тоже расстреляли из арбалетов. Только потом прошлись с ножами и мечами по деревне и дорезали всех выживших. А потом пришло сладкое время сбора добычи. И в этом деле очень помогли женщины и малые — деревушку обнесли полностью. Трупы побросали в речушку — плывите, сволочи, плывите, кормите рыбку, кормите — и от трупа врага должна быть польза.

И начался переполох в Девоне. Когда англичане собрались и решили перейти реку Тамар, чтобы наказать разбойников, они были изумлены полученным сообщением от атлантов: 'Имеете право. Удачи! Боги решат судьбы воинов'. И предводителей Корнуоллского легиона сразу предупредили — разбираться с Девоном будете сами. Вы охотники, они — дичь. Не позорьте себя, не обращайтесь за помощью. Атланты поставят оружие и припасы. Если профукаете свое добро — сами себе 'клавы' суетные. 'Клав' по вашему 'тупой', вот вы и станете 'тупицами' — и мозгами слабые и оружием негодные — зачем полезли на врага, если силы ни фига?

Это ваши хозяйские разборки, войнушка она тоже, разная бывает. Придут враги с намерением серьезным, вторжением нахальным, с политически негодными намерениями — тогда атланты станут стеной. А в остальных случаях — воюйте вы на здоровье, чтоб вы все сдохли, на полях и холмах Девона.

Корнуолл начинал привыкать к цинизму атлантов. В беспросветной жизни шахтеров появился не просто лучик света, да что там лучик! Свет снизошел на Корнуолл, осветив все уголки их жизни, и увидели корнцы, что жили они недостойно. А тут и предложение от добрых атлантов — налетай, разбирай полезные и вкусные товары, за ваше олово будете жить здорово! И оказалось, что жить можно лучше. И жить можно не скучно, совмещая и привычную, родную работу в горах, и новые умения — часы полные риска, куража, ощущения родства с воинами своей крови, ощущения от первых побед и потерь. Черное знамя Корнуолла с белым крестом все чаще и чаще стало развеваться над полями и холмами Девоншира. Горцы не лезли на замки, но все городки, мелкие поселения, монастыри они уничтожили на пару десятков миль от границы с Корнуоллом. Практически треть Девона вымерла. И тогда гвардейцы стали выходить в рейды на пару суток, забираясь на сорок миль вглубь английского графства, уже без женщин и подростков, но более солидными отрядами в пару сотен воинов. И этих сил хватало, чтобы Девон обезлюдел — англичане стали уходить из графства. А Лондон был предупрежден — сунетесь в Корнуолл новой армией, не обижайтесь — у нас рек много, на все трупы рек хватит. И перестаньте слать посыльных с просьбами выдать трупы для захоронения! Нет у нас ваших трупов. Нет! Атланты трупы врагов не кушают. Ваши трупы рыбки кушают. О природе заботиться надо. Корнуольцы вот понимают. Так что в Девоншир можете хоть все свои вооруженные силы пригнать на охрану границ. Корнуольцы совсем от жадности берега потеряли — такие они до чужого добра охочие оказывается, мало им прибыли от олова. Пустите им кровь мерзавцам! Пусть утихомирятся, а то ишь чего вздумали — девонширцев грабить. И вообще, давно пора о мире задуматься! Дождетесь лопухи — на вас Французы нападут! Они такие, эти французы — те еще пройдохи.

* * *

'Тюдор, если любишь жизнь. Завтра утром выезжай на прогулку. Иди за монахом в черном. Хочу поговорить. Жизнь гарантирую. Атлант'.

Оуэн ждал этого приглашения. Он кивнул оруженосцу: 'Завтра у меня будет встреча. Я поеду один. Проследи. Не вмешивайся. Атланты'. Меррдок Руни с улыбкой поклонился. Дела господина пойдут в гору! Завтра все станет ясно, что там творится с атлантами этими неизвестно откуда свалившимися на Англию. И на разговор они пригласили Тюдора — удача! Удача Грифонов хранит этот род, и часть ее перепадет и ему — Руни из Рунбрима.

На следующий день, после пробуждения, Тюдор спокойно позавтракал, надел наряд, накинул плащ и отправился на встречу. Он любил делать дела быстро, решительностью поступков сбивая с толку неприятеля. Атланты были ему неприятны. Странные воины, странные победы, странные слухи — никто не любит странности. Вчера они неприятно ударили по твоим врагам, завтра достанут и тебя. Никто не любит странности.

Сразу за воротами поместья, в котором он останавливался в Бристоле, его встретил монах в черной рясе, кивнул и спокойно пошел своим путем. Тюдор не спеша следовал за ним и обдумывал свои требования к атлантам.

Даже не покинули предела города, и монах отворил перед всадником ворота в ограждении вокруг дома старого валлийского торговца Джонатана Кроули. Этот Ворон был всем известен, всем знаком — многие годы он контролировал рынок сбыта угля и железа — неустанно разъезжая между Гламорганом и Кардиффом, сплетая все новые и новые интриги. Именно деньги Ворона, а точнее долг Ворону заставил Глиндура ап Грифида бросить открытый вызов правлению англичан четверть века назад. Восстание вспыхнуло и было подавлено — не спеша, спокойно, со знанием дела, с получением прибылей всех заинтересованных сторон. Тюдор понял, что ему предстоит не просто сложный разговор, а, возможно, разговор от которого будет зависеть его жизнь. Он спешился, и, не обращая внимания на конюха, пошел к знакомым дверям.

Двери в большой, крепкий, трехэтажный дом, больше напоминающий замок, сразу отворились перед валлийцем. Он прошел в залу, где всегда происходили встречи хозяина и гостей.

Но в этот раз хозяин его не встретил. Около узкого оконца стояла фигура, которая обернулась и улыбнулась валлийцу, блеснув белоснежными зубами под полумаской, скрывающей черты лица незнакомца. Он начал разговор первым:

— Приветствую тебя Оуэн ап Мередитт ап Тюдор. Ты можешь звать меня легат Алекс. Если тебя смущает моя маска — можешь надеть маску тоже, это будет честно, — и атлант указал на край стола, где лежала полумаска, ткань которой заставила Оуэна сделать шаг и взять ее в руки. Это был поступок хозяина, Тюдор знал толк в тканях, его дела на этом рынке, вечном рынке, процветали. Он сразу понял — такого качества шерсти он еще не встречал, это была шерсть, но... такой тонкой работы он не встречал. И шелковые вставки говорили о вкусе мастеров атлантов. 'Они могут стать мне сильными конкурентами', — подумал Оуэн.

— Я не нуждаюсь в том, чтобы скрывать свое лицо, — с гордостью ответил валлиец и положил маску обратно на стол.

— Замечательные слова. Тогда мы поговорим, и перекусим, — атлант жестом пригласил Оуэна присоединиться к нему и сам отодвинул себе кресло хозяина, на которое и уселся с видом человека на своем месте.

Тюдор тоже присел, они недолго помолчали, пока два человека в странных одеяниях выставляли на стол блюда и подносы со съестным. Запах кушаний сразу привел Тюдора в хорошее настроение — покушать он любил.

Легат с улыбкой пригласил валлийца отведать вкусностей:

— Кетч, оливус, рыбсы и мясо по атлантским рецептам. И, конечно же, бутылочка вина.

И он потянулся к бутылке, привезенной из метрополии, из Атлантиды. Запас вина был у атлантов именно для таких случаев — встречи с незаурядными личностями, великими людьми, изменившими историю в их прошлом. Вино из других мест, из других времен... на бутылку Оуэн сразу обратил внимание, как дикарь на звездолет — такого он никогда в жизни не видел. Он и про атлантский кетчуп и майонез только слышал.

Свои рецепты парни не секретили, но у европейцев помидорок не было и в помине, а майонез был не редкость, молочно-яичные соусы все мутили, попадались довольно прикольные на вкус рецептики.

Взяв какую-то непонятную металлическую штуковину, атлант ловко вынул пробку из бутылки, и разлил белое вино по двум серебряным бокалам. Один он сразу взял, закрыл глаза, принюхался к вину, потом сделал первый глоток и пояснил валлийцу:

— Старое вино. Пей, Тюдор и угощайся! У нас, атлантов иногда принято вести важные беседы за столом. Наследие симпозиумов Эллады, наследие древней Римской империи. Всегда можно тщательно обдумать слова собеседника и свой ответ, тщательно пережевывая пищу, наслаждаясь вкусом вина, если оно достойно наслаждения. Это красное вино, хорошо к мясу, но и с рыбой сойдет, — атлант ловко пользовался большими серебряными вилками, наполнил свою тарелку и принялся кушать.

Он ничуть не смущался Тюдора, кушал с ножом и вилкой, что очень удивило валлийца, привыкшего обращаться двумя столовыми ножами. Но атланты, несомненно, знали о его привычках, перед его тарелкой лежали два столовых ножа, аккуратно завернутые в белоснежную ткань. Валлиец опять не сдержал профессионального любопытства — а он с детства был воспитан: внимательно относиться и к делам мира, и делам войны — и опять признал отличное качество атлантского материала. Только он попробовал мясо с этим самым 'кетчем' и признал — что-то в этом соусе было такое, что захватывало вкус, крепко цепляло своим богатством оттенков кислого, острого и соленого, и... валлиец понял, что вкус он запомнит. Но слова беседы не дали ему насладиться едой, слишком они были неприятны своей простотой, открытой честностью: