Великий князь (гл. 1-13)

— Полковник, пойдёмте, проводите меня до автомобиля. У меня совершенно нет времени ждать министра. Завтра я его увижу на совещании, там и переговорю.

Мы спокойно, никого не встретив, дошли до автомобиля и там (к удивлению полковника) на автомате пожал ему руку. Не козырнул, как здесь было принято, а именно пожал, как близкому другу. В кабине я естественно начал себя ругать за это, но подумав, что такой жест полковник примет за привычку настоящего фронтовика, успокоился. Раздражение преследовавшее меня с утра исчезло, и я подумал, что это не просто так. Наверное, внутренне я не хотел встречаться с Шуваевым, вот и начал чудить. Через двадцать минут был уже у себя дома, а ещё через два часа встречал Американского посла.

За то время, которое провёл дома, я окончательно успокоился, и когда посол вошёл в мой кабинет, встретил его очень любезно. Из меня просто пёрло дружелюбие и желание угодить представителю Американских штатов. Может быть поэтому, дипломатический язык посла, быстро перешёл в нормальную человеческую речь. А может быть потому, что я общался с ним на его родном языке. Английский, впрочем, как и французский, отложился в долговременной памяти Михаила Александровича, и я спокойно мог оперировать, этими знаниями. Ещё один бонус, которая получила моя сущность, заняв тело Великого князя.

Общаться я с ним начал используя приёмы которые отработал ещё в своём времени. А именно когда общался с моими коммерческими партнёрами. Да вот именно, работая в техническом отделе НИИ Мозга, я ещё и бизнесом занимался, как и большинство не особо бухающих сотрудников. Которые правда называли эту деятельность — халтуркой. Заключалась она в том, что народ клепал для Московских дачников, имеющих наделы в Серпуховском районе, различные гаджеты. Моя специализация была в изготовлении крысопугалок. Это такой мультивибратор, генерирующий звуковые колебания, которые крыса, да впрочем, и другие грызуны не переносят, а человек их не чувствует. Клиент, который разорялся на это чудо русской изобретательности, мог забыть, что такое крысы и кроты на своём участке. Они обегали стороной, территорию защищенную колпаком, высокочастотных звуковых колебаний. Не то чтобы мой бизнес процветал, но элементная база требовалась большая. Списанных и приватизированных в НИИ деталей и материалов не хватало. Приходилось закупать кое-что и на рынке. Бывало, постоянные поставщики выделяли материалы и в кредит. Вот и сейчас, я обрабатывал Американского посла, как тех поставщиков.

Моя обработка начала давать результаты, особенно после того как он узнал, что воюющей России нужны не деньги, а товары. Мне удалось добиться, что посол пообещал, что он будет настойчиво ходатайствовать перед президентом и конгрессом, чтобы России оперативно выделили товарный кредит. Естественно я зацепился за это обещание и начал убеждать посла, что грузовики и продукты нужно прислать как можно быстрее. Я знал, что США выступит союзником Антанты и в общем-то не сомневался что запрашиваемые мной товары, будут поставлены. Вопрос — когда? По разработанному нами с Кацем плану — первые грузовики нужны будут месяца через два, а продукты должны лежать на нашем складе к февралю 1917 года. И в таком количестве, чтобы ими можно было кормить многомиллионный город, месяца два-три. Вот насчёт этого в основном и вертелась наша беседа.

Чтобы ещё больше заинтересовать американца я объяснил, зачем нам срочно нужны грузовые автомобили. А когда показал нарисованную мной ещё вчера схему "Катюши" и рассказал какой эффект вызовет применение систем залпового огня, то своей откровенностью произвёл очень хорошее впечатление на посла. Знал бы он, что этот ход, мы с Кацем продумали ещё вчера. И в общем-то были не против того, чтобы сведения о разработанном русскими новом оружии, поступали немцам из разных источников. Можно быть уверенным, что теперь они поступят им и из Америки. Не от посла конечно, а откуда-нибудь из госдепартамента. Кроме широкого распространения слуха, о новом секретном оружии русских, передача такой конфиденциальной информации служила и целям сближения с послом Соединенных Штатов. И он действительно поплыл. Согласился с моими требованиями поставки автомобилей как можно быстрее, а под это дело прошло, и требование скорейшей поставки продовольствия длительного хранения. Ещё в навигацию этого года, было обещано приход четырёх пароходов в Архангельск. А учитывая то, что море там, в ноябре-декабре замёрзнет, то поставки посол обещал организовать, очень быстро. В общем-то, я добился от посла Соединенных Штатов всего, что было запланировано, он видно тоже получил от Великого князя всё что требовалось. Уверения, что Россия продолжит войну до победного конца и что она очень надеется на помощь Соединенных Штатов. Поэтому наша беседа перешла на тему демократии. Чтобы как-то сбить обсуждение скользкой для Великого князя темы, я предложил послу поучаствовать в русском чаепитии. Естественно в нём приняла участие и Наталья. Американец попытался и её привлечь к обсуждению темы демократии в России, но разве можно этим заинтересовать женщину. Она отвечала ему невпопад, а иногда заводила разговор, о своём салоне — утверждая, что там у неё, ведутся абсолютно, демократические разговоры. Посол вертелся как уж, пытаясь достучаться до Наталии, но понял, что это бесполезно. Тогда он обратился ко мне:

— Уважаемый Михаил Александрович, вы даже не представляете, насколько проще было бы пробить кредиты России, если бы Американские граждане прочитали в газетах о демократическом поведении представителя царской семьи. Я понимаю, что этого требовать от императора невозможно. Но вы его брат, а учитывая болезнь цесаревича, вполне вероятный приемник, поэтому можете рассчитывать, что американские граждане будут ассоциировать вас с Русской монархией. И было бы очень полезно, для имиджа страны, чтобы вы проявили себя демократом. Например, поучаствовали в каком-нибудь общественном мероприятии. В присутствии американских журналистов и фотографов, пожали бы простым людям руки, а может быть, по русской традиции выпили бы немного и обнялись с простым солдатом. Одобрение американской публики, было бы гарантировано. И это гарантировало бы немедленную поставку требующихся вам продуктов и автомобилей. Конечно, я всё это пробью, но ценой очень больших усилий, и не факт что в полном объёме.

Ну что же, посол предлагал правильную вещь, я с его идеей согласился. И мы начали обсуждать, что это должно быть за мероприятие, которое заинтересует американцев. Перебирали долго и в этом, активное участие приняла Наталья. В отличие от меня она знала про все предстоящие мало-мальски значимые общественные мероприятия. Именно Наталья предложила принять участие в намечающемуся у Исаакиевского собора сбора тёплых вещей для отправки на фронт. Там будут не только представители богатого сословия, но и много обычных горожан. Будет и торжественная часть с выступлением фронтовиков лечащихся в Петроградских госпиталях. Вполне пристойное мероприятие и Великому Князю не зазорно на нём присутствовать, и даже обнять какого-нибудь раненого солдатика. Можно и простым горожанам пожать руки и выступить перед народом о буднях на передовой. Людям должно понравиться, когда об этом расскажет родной брат царя, Георгиевский кавалер, который сам принимал участие в боевых действиях. Мне предложение Наталии понравилось, да и послу тоже. Американец, сразу же заявил, что он разошлёт всем корреспондентам американских газет, которые сейчас находятся в Петербурге, приглашение принять участие в этом мероприятии. Я стал прикидывать, как себя вести и что говорить, на этом можно сказать митинге. Ну а на Наталью легла вся организационная составляющая, выхода Великого князя к народу. Разговоры на эту тему продолжались минут десять, а потом посол начал прощаться. Школа у него была, конечно, хорошая. Вовремя уйти это тонкое искусство.

Глава 10

Утром я проснулся рано, но вставать не спешил — не хотел будить Наталью, сладко сопевшую у меня под боком. Сначала не хотел, а потом и забыл, что жена лежит рядом. В голове образовалась каша, мысли о том, как себя вести на сегодняшнем заседании особого совещания по обороне, перемешивались с идеями как поставить себя на митинге у Исаакиевского собора, который состоится завтра. К этому ещё примешивались мысли и о том, что пиар и председательство в солидном совещании вещи, конечно, хорошие, но настоящих властных полномочий они не дают. Никакой силовой поддержки за спиной нет, а скоро наступят горячие деньки и она ой как понадобится. Думцам и прочим, говорливым и амбициозным господам, будет глубоко наплевать, что ты там какой-то председатель особого совещания и Великий князь. А вот если за спиной будут гарцевать джигиты из "дикой" дивизии то этим господам, станет очень интересным и ценным твоё мнение. Так что нужно как можно быстрей покидать столичный муравейник и ехать в корпус которым командовал Михаил. Приняв это решение, начал обдумывать, как себя вести в среде настоящих ветеранов, которым вряд ли запудришь мозги сказками об ударе молнии, который Велики князь получил в мирном Петрограде. Да и жалобами на приступы язвенной болезни, вряд ли получится предстать перед подчиненными всё тем же Великим князем, который был до его отъезда в столицу. Вроде бы и болезнь такая же и похож внешне, но Князь-то не тот.

Вон Наталья, не признаёт же во мне Михаила — говорит, что я всё делаю не так как прежде, словно в теле её мужа сидит другой человек. Но Наталья ладно, ей даже нравится новый Михаил, особенно в сексе и тем что он стал амбициознее. Даже не против занять трон. Очень её эта идея вдохновила и она закрыла глаза на многие мои нелепые для этого времени слова, поступки и поведение. А вот офицеры штаба корпуса, которые знали Михаила Александровича, могут не закрыть глаза на изменения, произошедшие с Великим князем. Бунт-то они, конечно, не подымут, но распустить язык могут. Пойдут ненужные слухи, а в условиях войны будут говорить, что это происки немецких шпионов, которые подменили Великого князя. Обязательно эти слухи дойдут и до царя, а при долгой личной беседе с императором я естественно проколюсь. А значит, все наши с Кацем планы бесполезны, без поддержки власти, они неосуществимы, а значит, октябрьская революция свершится, и здравствуй Пермь. Можно конечно сделать ход конём — приехать в ставку и упросить Николая назначить меня командовать другим кавалерийским корпусом, где офицерский состав не прошёл с Великим князем два года войны, а значит если и знает его, то поверхностно. И эти офицеры будут отождествлять мои привычки, манеру говорить и характер как, несомненно, принадлежащие Великому князю Михаилу Александровичу. Эти офицеры не проверены в деле и неизвестно как они будут себя вести во время надвигающегося на Россию катаклизма. А вот во 2-м кавалерийском корпусе многих офицеров Михаил знал лично и их характеристики и человеческие качества, отпечатались в его долговременной памяти. Слабых душонкой и явных прохиндеев там не было. Они доверяли Великому князю и, судя по впечатлениям Михаила, готовы были отдать жизнь за Россию. Исходя из анализа сохранившихся воспоминаний Михаила, у меня сложилось мнение, что 2-й кавалерийский корпус предан Великому князю и выполнит любой его приказ. Корпус является, как бы золотым ключиком, способным открыть дверь в новую историю России. Так что этот ключик бросать нельзя, а нужно любыми методами убедить офицеров корпуса, что Михаил свой и стал ещё лучше после поездки в Петроград.

Часы пробили семь часов, а значит подъём — нас ждут великие дела. Впервые в своей жизни я займу хоть какую-то крупную должность. Пусть в теле Великого князя, но это именно я буду принимать дела председателя особого совещания по обороне всей России. Взбодрив, себя этим посылом, я выбрался из-под одеяла и направился в местный, так сказать санузел. По стандартам 21 века он тянул максимум на уборную в "хрущёбе", а для этого времени такой санузел был мечтой любого аристократа. Кроме водопровода там был, о Боже....— ватерклозет со смывным бачком под потолком. Но это так — лирика. Самое главное для меня, там был бритвенный прибор — пускай убогий, хоть и английский со вставляющимися лезвиями, но всё-таки бриться им можно было самому, а не идти к цирюльнику. Который орудовал опасной бритвой прямо на твоём горле и вызывал у меня настоящий ужас. Мне хватило один раз посещения лучшей в Питере цирюльни, после этого я зарёкся допускать до себя даже виртуозов обращения с такой страшной вещью как опасная бритва. Обрабатывал себя сам, пускай долго, иногда с порезами, но зато душа была спокойна.

Приведя себя в порядок, пошёл в малую столовую завтракать. Прислуга была предупреждена, что господин сегодня встанет рано и нужно быть готовым подавать завтрак в половине восьмого. И не только для Великого Князя, но и для его секретаря. Зайдя в столовую, я разочарованно вздохнул — Кац уже сидел за столом и с видимым удовольствием поглощал бутерброды с чёрной икрой. А я-то надеялся явиться в столовую раньше его и пользуясь тем, что завтракать мы должны были за одним столом, слопать все выпечки и закуски, которые поставят на стол для Джонсона. А что касается моего секретаря, я предложил бы Кацу позавтракать моей перловой кашкой. Вот же чёрт опять придётся давиться пресным дерьмом. Я чуть не сплюнул на паркет, но удержался и обречённо поплёлся к столу, где уже стояла ненавистная тарелка с бледно-серой бурдой.

Если сравнивать моё настроение после сегодняшнего завтрака со вчерашним, то это было небо и земля, хотя пища была похожая, и поглощал я её с таким же отвращением. Только тогда я завтракал в одиночестве, а сегодня в компании Каца. И естественно всё внимание было сосредоточенно на его рассказе о вчерашней поездке, а не на собственных ощущениях от проглоченной мерзкой субстанции. К тому же мне удалось слямзить чашку кофе, поданную Джонсону. Кац был не в обиде, что я выпил его кофе, парень был не промах и тут же крикнул обслуживающей нас женщине, что он желает большую чашку божественного напитка. А когда Кацу её принесли, он повернулся ко мне и ехидно улыбнулся. Да..., поменяв тело, Кац свою натуру не изменил — лишившись чего-нибудь, он возмещал это в тройном размере. Чашка кофе, которую ему принесли, была раза в три больше чем та, которую я выпил. Вот когда он осваивал эту порцию кофе, а я слабо заваренный чай мы начали намечать, что мне говорить на этом особом совещании — какую линию поведения там избрать. Решили, что Михаил Александрович должен вести себя скромно и во всём соглашаться с Великим князем Николаем Николаевичем. Наталья меня уже просветила, что тот не терпит возражений и вообще он мелочный и мстительный тип. Не любила она его.

На совещание, которое должно было проходить в одном из залов Зимнего дворца, мы прибыли как истинные джентльмены без одной минуты девять. Но само заседание началось минут через пятнадцать. Народ-то весь собрался, но Великие князья (то есть я и Николай Николаевич), изволили беседовать друг с другом. Разговор вёл, так сказать мой дядя. Касался он в основном положения на фронте и не на нашем, а на западном. Из разговора у меня сложилось впечатление, что Великий князь Николай Николаевич был более французом, чем русским. Потому что он мог пожертвовать русскими войсками совершенно свободно, только с той целью, чтобы помочь французам и англичанам. Я, конечно, соглашался со всеми его идеями и сделал несколько тонких комплиментов, о его стратегических способностях. И выразил недоумение тем, что такого выдающегося военачальника сняли с поста главнокомандующего. Все слова восхищения и несогласие с решением Николая 2, я содрал с мнения Родзянко которое, он высказал во время нашей недавней встречи. Одним словом я вёл себя так, как мы и обговаривали с Кацем. А вообще-то Николай Николаевич произвёл на меня поразительное впечатление и прежде всего своей выдающейся царственной внешностью. Чрезвычайно высокого роста, стройный и гибкий, как стебель, с длинными конечностями и горделиво поставленной головой, он резко выделялся над окружавшей его толпой, как бы значительна она ни была. Тонкие, точно выгравированные, черты открытого и благородного лица, Николай Николаевича, дополняли его характерную фигуру. А небольшая седеющая бородка клинышком вызывала доверие к этому человеку. Доверие вызывал этот человек только у того кто не знал будущего, а я знал, поэтому отнёсся к его разглагольствованию очень настороженно. Внешне конечно я изображал из себя балбеса, который с большим вниманием выслушивает мудрые мысли Великого князя. А внутри себя думал, — " хвали себя хвали, а исторические факты неумолимо свидетельствуют об огромной личной ответственности великого князя Николая Николаевича и его штаба за провал успешно начатой кампании 1914 года и за кровавое отступление 1915 года. Именно под руководством Великого князя Россия оказалась весной-летом 1915 года перед угрозой военного поражения, при командовании Великого князя были оставлены обширные территории империи, несомненно, Великий князь способствовал хаотичному и бездумному исходу сотен тысяч мирного населения, что резко ухудшило внутреннее положение в государстве. Объективные исторические факты безоговорочно свидетельствуют, что только после отстранения Великого князя от верховного командования ситуация была стабилизирована, а в 1916 году стала резко меняться в лучшую сторону. И прежде всего это конечно Брусиловский прорыв. Как ни странно, сам Брусилов, был высокого мнения о Николае Николаевиче. Хотя наступление Юго-западного фронта, стало возможно лишь после того как главнокомандующим стал сам император Николай 2.