— Пишет, что все идет по плану. Мне такое постоянное везение тоже кажется подозрительным, но надеюсь, что мы просто делаем то, что зачем-то нужно богам.

— Еще бы знать, что им нужно, — хмыкнул Мих.

— Ну, жрецы Тима Пресветлого прекрасно знают, что нужно их патрону, словно Владыка Сияющих Чертогов, как расторопный лакей, спешит на каждую их молитву и отвечает на все вопросы, — пожал плечами Арчи.

— Хорошо, что никто из жрецов не слышит тебя, а то ты бы стал преступником не только в глазах ордена, — Мих давно привык к той иронии, с какой Арчи относился к тимитам. — Только сейчас эти благостные рожи меня меньше всего волнуют. Читай дальше! Что там Генрика пишет — они зайдут в Порт-Суан или нам пора трогаться с места?

— Пожалуй, я скоро поверю, что и ты сродни богам — по крайней мере, в непосредственности, — проворчал Арчи, но продолжил чтение, держа лист так, чтобы было видно и Миху:

"Теперь, когда ты имеешь представление о своих будущих товарищах, продолжу о делах. Ровно седьмицу назад "Возлюбленная ветра" вышла из Келе и направилась в Тигар. Непогода может задержать корабль у мыса Алдас, но в своем родовом владении Эдмар будет не позже, чем через три седьмицы. Меня он решил уберечь от тягот морского путешествия, тем более, что погодники предупреждают о бурях в заливе Роз. Однако я думаю, что окажусь в Тигаре даже раньше, чем кузен. Мы решили, что я в сопровождении двух дюжин драгун отправлюсь на юг сухим путем. Кстати, командует моим отрядом тоже твой знакомец — капитан Варан Путкос-Иль, третий баронет Путкос-Иль. Ты так увлекательно рассказывал о своем приключении в образе юной жрицы, что я невольно запомнила имя этого блестящего офицера. Сначала я обрадовалась, что меня будет сопровождать такой отважный рыцарь. Но за дни пути он так надоел мне своими комплиментами, что теперь я предпочитаю общество светлейшего Васталиуса ас-Микилуса. Вроде бы сейчас входит в традицию, чтобы на каждом крупном корабле был тимит, способный проводить в последний путь умерших в плавании, но Эдмар не собирался соблюдать эту традицию. Однако господин ас-Микилус — протеже самого короля! Несомненно, Его Величество не хочет ссориться ни с кем, кто имеет силу.

Впрочем, этот тимит достаточно сносен. Он не старается выглядеть совершенством, довольно умен и неплохо разбирается в древних языках.

Кроме того, я нашла в библиотеке герцогов Вильмирских несколько интересных трактатов, которые проливают свет на истинную природу твоего ученика. Два из них написаны на языке древних обитателей Марида, который сильно отличается и от нынешнего маридского, и от языка та-ла, представляя из себя некую смесь. Перевод — достаточно трудоемкое занятие. Пока мне удалось понять лишь то, что суть Миха не принадлежит ни земному миру, ни Кромешному, но не противоречит ни тому, ни другому. Он — нечто третье. В трактатах несколько раз встречается выражение "идущий меж мирами", но более точно что-то сказать можно будет, лишь произведя несколько опытов.

Мих согласился в них участвовать, но более подробно об этом мы поговорим в Тигаре при встрече. А пока я добралась лишь до городка Пранд. То есть до Тигара нам еще дней десять пути.

Впрочем, трактаты позволяют надеяться, что некоторые моменты были известны древним гораздо лучше, чем сегодняшним магам. Думаю, в следующем письме я смогу больше сообщить тебе о том, что мне удалось узнать о священных ильберсах. У этих существ много имен, но все они связаны с понятием "слуги богини". Так что готовь своего ученика к тому, что ему придется обрести какую-то госпожу. А пока прими мои уверения в неизменно нежных к тебе чувствах. Надеюсь, моя идея о том, как можно передавать письма на дальние расстояния, будет иметь успех, и ты прочтешь мое послание.

Твоя названная сестра магмастрисс Генрика эт-Лидрерри".

— Нет! Только не это! — воскликнул Мих, дочитав письмо.

— Что, тебя не прельщает перспектива быть рядом с богиней? — удивился Арчи.

— При чем тут богиня? — Мих недоуменно уставился на Арчи. — Богиня — это когда еще будет... Да и сколько ей сейчас? Если ты меня инициировал на исходе тридесятья Стрелка, то та богиня еще пеленки писает. Я про письма! Мое брюхо — не почтарская сумка, не надейтесь больше!

Арчи расхохотался:

— А я-то надеялся Генрике ответную весточку послать! Впрочем, это сейчас не важно. Из всего этого трактата ясно одно: Генрика будет в Тигаре максимум через дюжину дней. До тех пор нам надо разобраться с этим дурацким убийством. Ты знаешь, что вы с поаком зря старались — стражники не поверили Москиту, подумав, что он просто допился до зеленых демонов.

— И что теперь делать? — захлопал глазами Мих. — Конечно, для богов вряд ли важно, за кого выйдет замуж сайтанина сестрица. Но так бросать дело нельзя.

— Вот и я о том же.

Арчи тяжело вздохнул и проворчал:

— Придется самим этого Москита прижать. Я уже попросил Сайтану узнать все, что болтают в городе о деньгах и о том, что говорил Москит стражникам. Конечно, большая часть того, что она услышит, будет чепухой, но хоть станет понятно: искали стражники деньги или нет.

— Так пойдем скорее к девушкам! Только есть очень хочется! — радостно подхватился Мих.

— А убирать кто будет? Матушка Маут?

— Как кто? Конечно, ты. Тебя же моим слугой считают, — фыркнул баронет.

Арчи грустно посмотрел на приятеля, тяжело вздохнул и отправился за тряпкой.

Глава 13

Пока Мих предавался на кухне радостям раннего ужина, Арчи оттирал ту жидкость, которая из него изверглась. Доски под лужей обуглились, словно она была не содержимым кошачьего желудка, а концентрированной кислотой.

"И что же все-таки за существо этот рыжий оболтус?" — спросил себя Арчи, уставившись на темное пятно.

Но ответа на полу не было. Доски как доски, некрашеные, слегка попорченные кислотой... Поэтому мысли молодого мага вернулись к письму от Генрики.

Арчи никак не мог привыкнуть к тому, что знакомая с детства девушка, искренне считавшая его братом, на самом деле принадлежит к другому миру, вход в который заказан без герцогского или, на худой конец, баронского титула. Если Арчи для нее — названный брат, то маршал Келенора — почти родной. Пусть отцы у них и разные, но мать-то одна!

Что-то было в этом положении неправильное. Но что — Арчи пока не мог понять, как не мог разобраться в сущности чудесного зверя — ильберса.

"И все же хорошо, что Генрике удалось так быстро организовать экспедицию. Не зря мне Эдмар с первого взгляда понравился, еще тогда, в Иртине... Приехал с мешком денег. И на лице было написано, что чувствует он себя добрым волшебником. И, когда познакомились второй раз, уже в поместье маршала... Генрика передавала, что Эдмар спорил с отцом и пытался заставить того как-то воздействовать на великого магистра ордена, чтобы тот прекратил преследование Арчи. Но маршал не решился конфликтовать из-за какого-то лекаришки. Что ж, Арчи знает свое место и ни на что не претендует, а вот Эдмар — не очень-то доволен своим положением. Хороший парень, хоть и герцогский сын. И шустрый. Не пройдет и пары седьмиц, и мы увидимся, и тогда уже наговоримся вволю", — решил Арчи и с удивлением взглянул на тряпку, которой отмывал пол.

Материя окрасилась в ярко-синий цвет, да и вода в ведре больше напоминала по виду разведенный колер, которым в Море покрывают заборы.

"Вот бы сюда старину эт-Лотуса с его лабораторией!" — с тоской подумал Арчи.

Впрочем, события развивались так, что появилась надежда в конце концов вернуться к прерванной работе в Высшей школе магии.

"Доберусь до реактивов — возьму у ильберса образцы всего, что только можно, — пообещал себе маг. — И пусть только попробует противиться! Не захочет рыгать — засуну ему в рот гибкую трубку и откачаю содержимое желудка. И кровь его должна иметь очень интересные свойства!"

Но для того, чтобы вернуться в Келенор, нужно закончить хотя бы надоевшую уже историю с убийством. Арчи пока не понимал, как гибель хамоватого Торча связана с тайной проклятого острова и их заговором против эт-Дитириса. Но чувствовал, что за странным поступком Москита скрыта какая-то очень важная тайна.

В конце концов — откуда у двух пьяниц взялись такие большие деньги? Ведь мечты Торча, почувствованные Михом, на чем-то да основывались. Перед смертью моряк был уверен, что теперь сможет позволить себе любые радости жизни, на которые только хватит его воображения.

Убрав в комнате, Арчи вынес помои во двор. Немного подумал, и начал читать заклинания, очищающие от проклятий и разрушающие яды. Неизвестная жидкость с неизвестными свойствами, попав в землю, могла вступить в какие угодно реакции с веществом земного мира, и что из этого получится — тоже неизвестно. Жестяное ведро вроде никак не взаимодействует с содержимым. Но доски обуглились... Правда, концентрация потусторонней дряни в оставленной Михом луже была больше, чем в ведре. Но что будет, если хоть частица странной синей жидкости попадет в растущие на огороде овощи?

Перебрав в голове все очищающие заговоры, маг решил, что больше он уже ничего не может сделать, и аккуратно вылил помои в выгребную яму. Над отверстием туалета поднялся пахнущий чем-то кислым пар, но больше ничего необычного не произошло.

Пожав плечами, маг вернулся в дом и тщательно вымыл руки.

— Поел? — спросил он, обратив внимание, что Мих допивает кофе. — Тогда собирайся, дамы ждут.

* * *

Родители Сайтаны немного удивились, увидев молодых людей, но пригласили соседей к столу — они как раз перешли к десерту.

— Угощайтесь, господа, не богатая снедь, но от души, — захлопотала вокруг них матушка Сайтаны.

Отец девушки молча сидел в кресле и задумчиво переводил взгляд с гостей на дочь. Правда, как только у Арчи или Миха пустели стаканы, сразу же подливал им из высокой оплетенной бутыли.

Однако Арчи больше обращал внимание не на вино и фрукты, а на то, что говорит Сайтана.

— Лизетта сказала, что ей Плат сказал, что ему дядько Бурко сказал, что за кладом сержант Луст запретил ходить. Зачем честную вдову тревожить, и так она натерпелась по своей дурости? — закончила рассказ Сайтана.

Арчи и Мих, слушая девушку, быстро запутались в именах ее приятельниц, с которыми она успела поболтать о ночном происшествии в казармах. Но общий смысл того, что произошло, был понятен. Обросшая домыслами обывателей Порт-Суана, но все же относительно логичная, история эта выглядела примерно так.

* * *

Где-то уже под утро в казармы прибежал пьяный в стельку Москит. Мужичонка был весь в грязи и в крови. Москит требовал выпить и самого главного начальника.

Старшим по званию в ночной смене был сержант Луст, мужик немолодой, отличающийся огромной силой и непробиваемым спокойствием. Усадив Москита на скамью в дежурке, Луст положил ему руку на плечо, заставив пискнуть от тяжести, и долго выговаривал по поводу того, как плохо слишком много пить. Моряк-недомерок все время пытался что-то сказать, но сержант не давал ему вставить и слова. Только когда Москит от боли почти потерял сознание, Луст наконец-то обратил внимание на его странную бледность и велел привести лекаря.

Через какое-то время пришел сонный нанит, осмотрел Москита, смазал царапины пониже спины какой-то вонючей жидкостью, от которой моряк орал так, словно его резали, и сообщил, что мужику, видимо, не повезло, и он съехал с какого-то склона и поранился.

Только после этого сержант поинтересовался, где Москита носило. Услышав про смерть Торча и ужасного поака, напавшего на своего убийцу, дядько Луст снова прочел моряку лекцию о вреде большого количества вина и велел запереть его в одиночной камере, чтобы тот пришел в себя и больше никуда не лез.

— Ладно, если сам покалечится, а как на людей кидаться начнет? — рассудительно сказал сержант. — Пусть посидит, охолонет, а там посмотрим, что с ним делать. Лоритту евонную жалко, такая баба — и такого приймака нашла!

— Может, все же проверим — вдруг не врет мозгляк про деньги? — спросил кто-то из стражников.

— Да ты, видать, тоже умом тронулся? — хохотнул сержант. — Ты же слышал, что Москит сказал? Дескать, закопал клад на огороде у Лоритты. А ты ее огород видел? Нет, она, конечно, баба добрая. Но коли зеленью торгует, то пусть сама свой огород копает. Хочешь за бесплатно ей помочь — иди и копай. Может, тогда она и тебя, как Москита приголубит. Только что твоя Нинетта скажет?

* * *

— В общем, Москит — в кутузке, а к Лоритте так никто и не пошел? — заключил Арчи.

— Вроде так, — кивнула Сайтана. — Если бы кто-нибудь все-таки пошел к жене Москита, то Нунела знала бы, она от Лоритты через забор живет, чужого мужика всяко разно на огороде увидела бы.

Арчи задумался.

— А ведь мы перемудрили, — в конце концов сказал он Миху. — Кто поверит, что такой человек, как Москит, сам в стражу побежит?

— Они что тут, в поаков не верят? — с недоумением возразил Мих. — Сайтана, они что, не поверили в поака?

Девушка задумалась:

— Не знаю я, кто во что верит. Только вот что скажу: мужики не думают, что ради такого дерьма, как Торч, из Кромешного мира кто-то придет. Ведь про поаков что говорят? Что они приходят, когда невинного убили, причем подло, так, что отомстить надо. А какой Торч невинный? Знаешь, многие девушки облегченно вздохнули, когда узнали, что он помер. И Стоуна поэтому все жалеют.

— Понятно, — кивнул Арчи. — Значит, придется нам самим правду из Москита выбивать. Когда этот твой приятель в казармах будет ночью дежурить? Ну, парень твоей подружки, помнишь, ты рассказывала?

— Васат? Не знаю, но завтра у Тали узнаю, — ответила Сайтана.

— Узнавай. Теперь все от него зависит. Если согласится нам помочь — то мы все узнаем: и почему Москит убил Торча, и как доказать прокурорскому, что Стоун не виноват.

* * *

Весь следующий день Арчи потратил на приготовление сонного зелья.

Перебрав запасы трав матушки Маут, он нашел все, что ему нужно, и долго колдовал над котелком с отваром. Старуха с любопытством наблюдала за манипуляциями жильца.

— И что это за варево такое? Колдовское? — не выдержав, поинтересовалась женщина.

— Обычное сонное зелье, — пожал плечами Арчи. — Да, у вас или палинка, или виноградная водка есть?

— А чего не быть, — удивилась женщина. — Только зачем?

— Часть зелья могу вам оставить. Мало ли для чего понадобится? Может, бессонница нападет, может, у кого рана или лихорадка — чтобы поспал спокойно, не мучился. Три капли на стакан теплой воды — и человек будет спать, как младенец. А младенцу, если зубки режутся или еще какая напасть, — одну каплю в бутылочку. Понятно?

Матушка Маут кивнула.

Арчи развел отвар с водкой и торжественно вручил бутылку хозяйке:

— Ну, а остатки... Остатки мне самому понадобятся...