Вихрь

Юноша неуверенно склонил голову.

— А так делают?

На щеках Насти вновь появился легкий румянец.

— Я так с Пашей познакомилась.

Максим нахмурился.

— Это, с которым ты встречалась? Ты, по-моему, рассказывала. Которого у тебя увела какая-то твоя подруга.

Настя мрачно отвела взгляд.

— Бывшая подруга, — подчеркнула она, качнув головой, — впрочем, это уже неважно. В общем, люди действительно могут зайти в клуб и попросить номер такси. Ничего странного или зазорного в этом нет.

Максим задумался.

— Кстати, я ведь могу вообще ничего у тебя не спрашивать. Просто переместиться в нужное время и вернуться обратно. Так разве не безопаснее будет? А то вдруг я кому-нибудь в клубе на ногу наступлю и опять ввяжусь в драку?

Настя качнула головой.

— А как ты узнаешь, что у тебя получилось? — спросила она.

— То есть? — не понял юноша.

— Смотри, если ты все-таки сделаешь, как мы задумали, во-первых, я буду знать, что у тебя получилось, во-вторых, ты будешь уверен, что прыгнул именно туда, куда нужно. А если ты просто переместишься к клубу и вернешься, как ты узнаешь, что выбрал правильное время? Вдруг ты умеешь отправлять свое тело только на шесть лет назад?

Максим задумчиво потер подбородок. А ведь у него действительно не было уверенности, что он умеет перемещаться в любой момент времени.

— Ненавижу, когда ты права, — буркнул юноша. Настя улыбнулась.

— Думаю, это ты переживешь. А что касается драки, то постарайся как-нибудь обойтись без этого, хорошо?

Максим криво ухмыльнулся.

— Постараюсь.

* * *

Паласса больше не сопротивлялась — на это попросту не осталось сил. Сейчас девушка могла лишь пытаться смягчать удары о землю, которые она то и дело получала по дороге. Напав, таинственный похититель оглушил свою жертву по голове, и Паласса потеряла сознание. За время, пока она пребывала в беспамятстве, мужчина связал ее по рукам и ногам, затолкал в рот кляп, судя по всему, сделанный из ее собственной порванной одежды, и завязал девушке глаза.

Очнувшись, Паласса пыталась кричать и сопротивляться, но быстро выбилась из сил. Ее отчаянные попытки освободиться не увенчались успехом, а на стоны никто не обратил внимания. Судя по тому, что похитителя не остановили стражи порядка, ему каким-то образом удалось быстро пересечь границу безопасной зоны и протащить свою жертву в нейтральную, где до криков и сопротивления связанной девушки никому не было никакого дела. Помощи можно было не ждать. Поэтому пленница перестала кричать, тем более что кляп превращал ее отчаянные крики в еле слышное беспомощное мычание.

Похититель был молчалив. По дороге Паласса слышала лишь его ровное глубокое дыхание и лишь изредка даже сквозь повязку чувствовала на себе взгляд, заставлявший ее сжиматься от страха. Поглядывая на свою жертву, похититель даже не задумывался о том, чтобы не травмировать ее при транспортировке: все тело Палассы уже было покрыто синяками и ссадинами от ударов об углы домов или дорожные камни.

Казалось, миновала вечность, прежде чем таинственный похититель остановился. Он небрежно отпустил девушку, и та, лишенная возможности видеть, беспомощно рухнула, тут же замычав от боли.

Послышался скрип двери. Паласса не успела даже подумать о том, чтобы предпринять очередную попытку к бегству: сильные грубые руки вновь схватили ее и потащили. Девушка попыталась вырваться, но похититель даже не обратил на это внимания. Он прошел несколько метров, после чего вновь грубо, словно мешок с мусором, швырнул девушку на пол неизвестного помещения. Паласса и опомниться не успела, как мужчина дернул ее связанные руки кверху. Через секунду он разрезал веревки на запястьях девушки. Паласса ахнула и попыталась наугад ударить незнакомца, но он ловко перехватил ее руку, и на запястье тут же сомкнулся тяжелый холодный металлический браслет. Со второй рукой мужчина проделал то же самое. Паласса почувствовала, как ее окатывает новая волна страха, и жалобно замычала, вжавшись в стену, которая, похоже, стала ее личной тюрьмой.

Похититель срезал веревку с ног девушки, затем вынул кляп у нее изо рта и только после этого сорвал повязку с глаз.

Паласса чуть прищурилась, приготовившись привыкать к свету, однако помещение, в котором она оказалась, было практически полностью погружено во мрак. Кругом было сыро и пыльно. Пахло плесенью. Слабый красноватый свет, пробивающийся из приоткрытой двери, выхватывал из темноты очертания причудливых столов и стульев — некоторые предметы местного интерьера казались не просо старыми, а древними. Паласса испуганно окидывала странную просторную комнату взглядом, пытаясь понять, где находится.

Похититель вытянулся в полный рост, все еще стоя близко к своей жертве. Паласса стиснула зубы и попыталась ударить мужчину освобожденной от пут ногой.

Незнакомец двигался с нечеловеческой быстротой. Он легко перехватил ногу девушки левой рукой, а правой с силой ударил пленницу по лицу.

Из глаз Палассы брызнули слезы, она ахнула от боли, опустив голову. Лицо обдало волной жара.

— Кто... кто вы? — с трудом переведя дух, выкрикнула девушка, — что вам от меня надо?

Незнакомец не торопился с ответом. Паласса смотрела своему похитителю в глаза, с ужасом понимая, что ее причитания ему совершенно не интересны. Он даже толком не смотрел на девушку — его взгляд словно проникал сквозь ее тело и оценивал что-то.

— Что вы со мной сделаете? — дрожащим голосом спросила пленница. Щека все еще болезненно пульсировала от полученного удара.

Мужчина безразлично отвернулся и проследовал к двери. Его не волновали вопросы узницы, он не собирался тратить время на разговоры с ней. Паласса с ужасом осознала, что этот человек, похоже, намерен убить ее... или уморить здесь голодом ради собственного извращенного удовольствия.

Парализующая волна страха уступила место безудержной отчаянной ярости.

— Да что тебе от меня нужно, больной ублюдок?! — истерически завопила девушку, брызжа слюной от злости, руки нервно задергались, и стук кандалов о стену эхом разлетелся по помещению, — что тебе надо?! Грязный выродок! Извращенец! Маньяк! Ничтожество!

Слова вперемешку с истерическими рыданиями, сопровождаемые звоном кандалов, плевками вылетали из уст Палассы.

Похититель вдруг замер и обернулся. Он вновь окинул контуры своей пленницы взглядом, и на его лице мелькнула кривая улыбка. Он сделал пару шагов к Палассе и склонил голову набок, словно хищная птица, изучающая свою жертву. Девушка резко замолчала, задержав дыхание. Она успела уже тысячу раз пожалеть о сказанном.

— Ничтожество, говоришь? — хмыкнул мужчина. Голос его оставался ровным и спокойным, но Паласса почувствовала, как по ее спине от проскальзывающей в его интонациях угрозы взбирается холод.

— Я... я... — запинаясь, пролепетала девушка. Похититель присел возле нее, и она, не зная, чего ожидать, отвернулась, зажмурилась от страха и издала слабый стон, больше напоминавший испуганный писк. Рука мужчины коснулась левой щеки узницы, и Паласса вскрикнула. Похититель самодовольно хмыкнул и поднялся.

— А от страха твой потенциал сияет ярче, — констатировал он, — я не ошибся в выборе. Ты подходишь.

Незнакомец, похоже, говорил, скорее, сам с собой, нежели с пленницей.

"Сумасшедший", — подумала Паласса, чувствуя, как по ее телу пробегает волна нервной дрожи.

— Для чего подхожу? — низким, подрагивающим голосом спросила девушка.

Похититель чуть отступил от пленницы, красный уличный свет выхватил его лицо из мрака, и Паласса, наконец, узнала его. Это лицо можно было часто встретить на голографических экранах и плакатах безопасной зоны с подписью "разыскивается за вознаграждение". Девушка испуганно ахнула и вжалась в стену.

— Эмиль Морган... — прошептала она, чувствуя, как по щекам скатываются слезы: беглец-одиночка слыл отъявленным безумцем и хладнокровным убийцей.

Эмиль вновь улыбнулся, склонив голову. Девушка скрипнула зубами, с силой пытаясь унять дрожь.

— Зачем я вам? У меня ничего нет... — голос ее больше походил на хриплый полушепот. Она вновь начала обращаться к своему похитителю уважительно, словно это могло помочь смягчить его, — что вы со мной сделаете?

— Пока я ничего с тобой не сделаю, — снисходительно произнес Морган, однако это заявление нисколько не успокоило Палассу. Ключевым словом было "пока", — ты подождешь меня здесь. Какое-то время. А потом, когда это будет нужно, я заберу твой потенциал.

Девушка изумленно распахнула глаза. Она понятия не имела, о чем говорит этот человек. В безопасной зоне часто рассказывали полные ужасных подробностей истории о том, что творится за границей, но ни в одной из них не упоминалось о похищении некоего потенциала.

— Я не понимаю, о чем вы, но, если он вам нужен, забирайте! И отпустите меня, прошу вас! Я никому ничего не расскажу, клянусь. Я даже не представляю, как мы сюда добрались! Стражи порядка ничего не узнают, обещаю, только заберите, что вам нужно, и отпустите меня...

Эмиль не мог слушать слова своей пленницы без снисходительной улыбки.

— Поверь, я был бы рад забрать твой потенциал прямо сейчас. Ты даже не представляешь, как мне трудно бороться с этим желанием. Но бороться совершенно необходимо. В тебе одной потенциала очень много, но, к сожалению, недостаточно, — Морган задумчиво приподнял голову, — возможно, не будь Максим Мастером, все было бы проще...

Почти две недели Эмиль собирал потенциал по крупицам, но вместо желанных перемещений в тело Максима, практиковал открытие порталов и управление материализованным Вихрем. Теперь, когда он узнал о способностях своего прототипа и даже испытал их на себе, ему приходилось действовать осторожнее, усыплять бдительность Максима и его таинственного союзника, выжидать. Чтобы одолеть двух сильных Мастеров в борьбе за тело, нужно было виртуозно владеть Потоком, на что уходило куда больше потенциала, чем Эмиль рассчитывал. У него не было времени взращивать его — приходилось попросту добывать больше. Именно это осложняющее обстоятельство натолкнуло Моргана на мысль об альтернативном способе накопления. Ему требовалось собрать несколько путешественников в одном месте и после поочередно собрать их суммарный потенциал.

От размышлений беглеца-одиночку отвлек вопрос пленницы.

— Максим? Кто это? Из-за него вы не можете забрать этот... потенциал и отпустить меня? — непонимающе переспросила она. Эмиль криво улыбнулся.

— Отчасти. Максим — это путешественник, которого я создал, — небрежно отозвался он. Ему было приятно лишний раз напомнить себе и другим о том, что он осуществи Акт Творения, — из-за него мне необходимо большее количество потенциала.

Девушка умоляюще посмотрела на своего похитителя.

— А вы не можете забрать этот потенциал и сохранить его где-нибудь, чтобы отпустить меня? — с надеждой спросила она.

Эмиль с трудом сдержал смешок.

— На твоем месте я бы не торопился с ним расстаться.

— Но почему? — Паласса нервно дернула руками, кандалы звякнули друг о друга, — он ведь мне не нужен! Пожалуйста, я просто хочу домой.

Морган устало вздохнул. Ему надоело говорить с пленницей. Ее заблуждение насчет того, что она освободится, когда отдаст потенциал, наскучило беглецу.

— Ты не понимаешь, — покачал головой Эмиль, — потенциал — это твоя жизненная энергия. Она перейдет ко мне, когда я омою руки твоей кровью. И, когда я заберу его весь, ты умрешь.

Девушка замерла. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное. Взгляд ее испуганно заметался по помещению в поисках спасения, и лишь теперь Паласса поняла, что за мебель находится в этой комнате. То были старые пыточные орудия разных форм и мастей — еще довоенных времен, если не старше. По большей части примитивные, но от этого не менее эффективные.

— Нет... — умоляюще выдохнула девушка.

Эмиль никак не отреагировал. Он повернулся к пленнице спиной и вновь направился к двери. По мере его удаления крики Палассы набирали силу, но Морган не переживал, что кто-то придет ей на помощь. Он неслучайно выбрал именно это место в качестве своего логова. Эти стены видели столько мучительных смертей во времена послевоенной смуты, что даже отъявленные бандиты нейтральной зоны обходят неприметное здание ныне заброшенной пыточной камеры стороной.

Девушка продолжала кричать, даже когда дверь за беглецом-одиночкой захлопнулась, и затхлое помещение погрузилось в непроглядную тьму. Паласса плакала и стенала от отчаяния и нескончаемого ужаса. Она оказалась в ловушке, из которой нельзя было выбраться. До двери не добраться, помощи не дозваться. Только смерть, витающая неподалеку, могла услышать полные ужаса крики пленницы.

* * *

С момента последней попытки Эмиля проникнуть в тело Максима прошло около двух недель, и, вопреки ожиданиям юноши, за это время никаких из ряда вон выходящих событий, связанных с перемещениями во времени или обменом телами, больше не происходило. Каждый раз, открывая глаза после короткого сна, Максим настороженно смотрел на свои руки, ожидая увидеть грубую кожу и отсутствующую фалангу на безымянном пальце. Несмотря на все опасения и страхи, связанные с перемещением в «красный мир», юноша втайне надеялся, что Эмиль спровоцирует прыжок, потому что сам Максим не имел ни малейшего представления, как это сделать, а желание поговорить с Сабиной и выяснить, что происходит, возрастало с каждым днем. По какой причине Эмиль затаился, юноша не знал, но предполагал, что противник копит силы для будущей атаки, и ничего хорошего от этого ждать не следует.

Настя полностью разделяла опасения друга. Единственное, что радовало ее в этом долгом затишье, так это то, что у Максима было достаточно времени, чтобы восстановить здоровье. За минувшие две недели большинство синяков и ссадин юноши зажило. Следы побоев на лице стали практически незаметны, и даже ушибленные ребра почти не давали о себе знать.

О намерении развивать свои внезапно открывшиеся способности к перемещению Максим не забыл и каждый день с завидным усердием проводил час или два за созерцанием собственного внутреннего мира, пытаясь понять, что именно заставило его переместиться на шесть лет назад. Однако определенности в этом вопросе не добавилось ни на толику: ни осмыслить технологию перемещений, ни, тем более, спровоцировать прыжок юноша так и не сумел.

Вопросы Насти об успехах в этих медитациях немного раздражали Максима. Прислушиваясь к себе, он чувствовал, что способен преодолеть границы времени, однако понятия не имел, что для этого следует делать. Его радовало лишь то, что за эти две недели Настя ни разу не упрекнула его в халатном отношении к учебе. Большинство разговоров сводилось к Эмилю, обмену телами и перемещениям во времени. Несколько раз, общаясь с подругой, юноша краем глаза замечал исходящее от нее свечение, но стоило сконцентрировать на нем зрение, как оно исчезало, что разочаровывало Максима, но подогревало интерес Насти.

Сейчас, идя рядом с ней в компании институтских друзей, Максим вновь заметил призрачное радужное сияние. Он повернулся к Насте и вновь разочарованно выдохнул, понимая, что свет в который раз ускользнул от него.