Сталкер-2-4 Воля Зоны

И вот, совсем недавно во многих городах появились хитрые товарищи, предлагавшие оставшемуся без работы и денег народу зарабатывать сбором артефактов в Зоне. Они расписывали огромные перспективы такого предприятия, советуя меньше смотреть телевизор и читать интернет, где про Зону пишут и говорят столько жути. Мол — всё это для отваживания потенциальных конкурентов.

Оголодавший народ действительно сдвинулся с насиженных мест, образуя старательские артели, ибо называться 'сталкерами' для работящих мужиков тоже считалось неприличным. В большом почёте оказались те, кто имел хоть какой-то опыт пребывания в Зоне.

Фёдор — тот самый молодой парень с 'опытом', действительно один разок побывал здесь в качестве носильщика и помощника у более опытного товарища. Им тогда улыбнулась удача, и они смогли очень неплохо заработать, благодаря ходке на лодке по реке вглубь Зоны.

Наткнулись на богатое поле аномалий совсем близко к берегу, по краю обчистили его, а после благополучно удрали от каких-то злых мужиков с дробовиками. И теперь он выступал главным экспертом по Зоне для всех остальных, даже не представляя и малой доли здешних опасностей.

С первыми лучами восходящего солнца прошел выброс. Здесь он едва чувствовался, однако народ с непривычки крепко пробрало. И как они собирались тут вообще выживать? Выброс начисто сдул со всех остатки сонливости лучше самого крепкого кофе.

Почти все срочно захотели вернуться домой к женам и детям, начав сворачивать лагерь и отправив Фёдора на блокпост. Он парень разговорчивый, глядишь, и отболтает всех остальных от смерти лютой.

Через два часа тот вернулся обратно с грустной физиономией, сообщив всем и так известные новости — с пустыми руками обратно ходу нет. Теперь всё внимание снова было обращено ко мне. Зря ли они меня вчера кашей кормили, вдруг спасу от неминуемой гибели их грешные души.

Я демонстративно подумал минут пять, после чего рассказал им про сталкерский лагерь неподалёку от этих мест, где они вполне смогут устроиться, если захотят много работать. Даром кормить там вряд ли кого будут, но хорошим людям всегда рады.

Научат выживанию, а там и серьёзный заработок образуется. Но до следующей весны они здесь точно застряли — эта новость глубоко шокировала практически всех. Собирались ведь на пару недель, максимум — месяц, а тут такие 'богатые' перспективы. Альтернативное предложение утопится в реке, дабы обойтись без лишних страданий, тоже никого не воодушевило.

И когда взаимная словестная перепалка перенервничавшего народа наконец-то заглохла, я скомандовал грузиться на собранные вечером байдарки. До Болотного Форта легко дойти по воде, если знать проходы в сплошных зарослях камыша. А дальше можно проплыть до самой деревни, благо извилистый проход по чистой воде я знаю. И ещё через пару часов мы уже выгружались на берег под внимательными взглядами ребят из деревни.

Вот они уже выглядели настоящими местными жителями. Грамотно подкрашенный американский камуфляж, уверенные выражения лиц, заметная привычка обращения с оружием, а главное — острые оценивающие прибывших новичков взгляды хозяев территории. Судя по уловленным эмоциям, свежему пополнению даже рады. Тяжелой работы хватит теперь действительно для всех.

Пятая глава.

Клановый домен.

Совершенно незаметно прошла вторая неделя со встречи артельщиков. Я так забегался, что уже стал путать дни и ночи, слившиеся в один нескончаемый поток суеты. А всё от того, что разведчики из деревни нашли промежуточный склад стройматериалов, явно предназначавшихся для постройки базы американцев.

Перед вторым ныне покинутым внутренним блокпостом в лесу имелась расчищенная относительно небольшая площадка. Раньше там приземлялась и временно отстаивалась в режиме постоянной готовности пара дежурных вертолётов, а теперь стояло четыре новеньких быстровозводимых ангара, забитых снизу доверху всякими тяжелыми ценностями — цементом, арматурой, досками, стеклом, кирпичами и многим другим.

Кроме того нам достался исправный автокран, погрузчик и тяжелый грузовик немецкого производства, помимо другой строительной техники. Солярки на складе тоже было хоть залейся. Когда случился первый мощный пси-выброс, рабочий персонал и охрана сбежала быстрее собственного визга, бросив всё, включая оружие и личные вещи. До нас, к счастью, туда ни один залётный сталкер ещё не добрался.

Сразу же встал вопрос — что делать с таким богатством? Оставлять его на прежнем месте категорически не хотелось. Всё это нам сейчас стало остро необходимо. При достатке рабочих рук мы успеем до весны откопать и обустроить под деревней Грязево собственный хорошо защищённый бункер. Там вполне достаточное возвышение и до уровня грунтовых вод минимум десять метров земли по самым пессимистичным прогнозам.

Пройти на тяжелом грузовике можно было только по дорогам и твёрдому грунту, единственный маршрут до деревни шел через 'Тёмную долину' и две тайных тропы. Провести там машину мог только я один.

На халявные стройматериалы накинулись всей дружной толпой. Сначала я частично 'разрядил' аномалию в тоннеле под железнодорожной насыпью, вытащив оттуда весь народившийся 'сверхпроводник', дабы она временно перестала давить любую электрику, а затем мотался то туда, то обратно, отдыхая только во время погрузки-разгрузки.

И ко вчерашнему приходу циклона с затяжными холодными дождями мы смогли перетащить абсолютно всё, даже ангары, аккуратно разобранные и собранные на новом месте сразу за деревней. Вот-то удивится тот, кто заявится взглянуть, как там поживает оставленное им добро. Подмели реально под ноль, оставив пустую голую площадку. Даже мусор прибрали, словно ничего там и не было. В Зоне всякое случается.

Совместный трудовой подвиг заметно сплотил старичков и новичков. Мы все ждали появления в наших краях хотя бы ещё одной старательской артели, выставив фишку с наблюдателем у моста, но за всё время прошла только группа из трёх ветеранов, посмотревших на нашу суету выпученными глазами. Они навестили Сидоровича, о чём-то с ним посекретничали и, закинувшись алхимией с пси-блокадой, ушли в сторону 'Свалки'. Больше мы их не видели.

Естественно, я проследил за ними, ожидая каких-то неприятностей, уж очень от них ментально 'воняло', но обошлось. Видимо решили, что нас как-то многовато для их троих. Ведь наверняка задумали какую-то гадость. Трудно ошибиться, реально восприняв их чувства. Оценили перспективу и крепко задумались, как бы прибрать ценный актив к рукам. Актив — это мы, собственно.

И миндальничать с нами совсем не собирались, планируя максимально жесткий вариант подчинения. Брать заложников, демонстративно казнить тех, кто не выкажет им покорности и дальше в том же духе. Хуже бандитов — честное слово. Встретятся мне где-либо на кривых дорожках Зоны ещё раз, и я припомню историю Димки Красавчика. Походу, это именно его клиенты.

Что-либо говорить про них Сидорович наотрез отказался, сказал — это его старые знакомые и не стоит посторонним лезть в его дела. По его словам — слишком уж я сильно обнаглел и вообще страх потерял. Про совесть и говорить бесполезно. Возомнил себя невесть кем, кому все должны. Отчитываться, например. А должен наоборот прислушиваться к мнению старших.

У него в последнее время вообще характер стал портиться. А ведь посещают теперь его наши ребята более-менее регулярно, да и Гриня Охотник на пару с Санитаром тоже к нему зачастили, возвращаясь от него в изрядном подпитии. Хмурого торгаша даже новость о грядущей войне оставила равнодушной. Сказал — 'узнаете точные сроки — тогда и разговор появится'.

Вот, хорошенько выспавшись, наконец-то берусь за трудную работу как раз по этой части. Из отвалившегося хвоста вертолёта удалось извлечь вполне целый и с виду невредимый бортовой самописец характерного рыжего цвета. Нужно срочно вытащить из него информацию. Знать бы ещё как, я с такой техникой раньше не сталкивался.

Раскрутив по болтикам и раскидав по столу коробку самописца, уставился на катушки с тонкой проволокой. Судя по всему — старый самописец мало отличается от обычного магнитофона, используя вместо ленты специальную магнитную проволоку. Механизм, конечно, компактный и замороченный, но зато понятный.

Уже через пару часов возни я сумел разобраться, как управлять самописцем, подавая напряжение на нужные контакты внешнего разъёма. На проволоку записывались не только голоса пилотов, но и какая-то телеметрия винтокрылой машины. Мне вполне хватило и одного голоса, дабы выяснить, что у нас остаётся ровно год до начала тех непонятных событий.

Война началась седьмого сентября, а в последний полёт вертолёт отправился уже десятого. Увы, каких-либо подробностей из переговоров пилотов и командования наземной операцией я не узнал. Им сообщали обозначенный маршрут по картам и встроенному в вертолёт навигатору, выдавали координаты целей, которые они штурмовали.

Карты сгорели дотла, от навигатора остались одни угольки, потому узнать, кого они успешно обработали до нас, было совершенно невозможно. Штурмовые вертолёты работали слаженной парой, но первую вертушку повредили огнём с земли примерно за час до гибели второй. Записав на КПК переговоры, отправился в гости к Сидоровичу. Назревал предметный разговор.

— ... Год, значит... — Сидорович с очень хмурым выражением лица побарабанил пальцами по столу, достал из-под стола початую бутылку водки, наполнил и залпом опустошил в рот стопку, чего я за ним раньше не особо замечал.

Вот побаловаться изредка хорошим коньячком он действительно любил, а теперь с чего-то на водку перешел.

— Неспроста у меня сердце болит, ох, неспроста... — прокомментировал он прослушанную запись, занюхав водку засаленным рукавом старой рубахи. — Хочешь — верь мне. А хочешь — нет... — он поднял на меня тяжелый взгляд... — ту войну Зона проиграет. Сохранится ли она вообще — сложный вопрос. Иначе с чего бы ей прибегать к таким радикальным приёмам, как нарушение последовательности временного потока? Да ещё сны эти дурацкие... — Сидорович быстро наполнил и опрокинул в рот ещё одну стопку, после чего рассказал мне о своих кошмарных снах.

В которых Зона постепенно сжималась, выбросы становились всё слабее и слабее, пока не пропали вовсе. Оставшиеся без внешней поддержки аномалии растрачивали запасённую энергию и вырождались, и лишь пятна радиоактивного заражения оставались на прежних местах. За последние артефакты началась кровавая драка, в которой приняли участие и все те, кто раньше боялся сюда сунуться. Было от чего ему впасть в меланхолию и запить.

— Не всё ещё потеряно! — Попытался я его эмоционально поддержать. — Зона нас предупредила и выразила готовность побороться за своё существование. Придумаем и мы что-нибудь.

Расстались мы тогда в расстроенных чувствах. Ожидание гибели привычного мира тяжким грузом легло на наши души. А может, это всего лишь морок, галлюцинация? Время покажет.

Мало ли чего там впереди ожидалось, что именно нужно делать для предотвращения войны и возможной гибели Зоны было совершенно непонятно, потому занялся более привычным делом, заодно отдыхая от напряженной работы. То есть сел сначала за ремонт электроники, дабы настроиться на нужный лад, а после попытаться разобраться с кое-чем интересным из недавних покупок.

Лариса продолжала изучать руку киборга, даже сумев сохранить жизнь биологической основы, чему немало поспособствовали наниты в крови и клетках. Достаточно было подключить руку к системе искусственного кровообращения, как уже отмершие ткани начали замещаться новыми живыми клетками.

Наниты явно управляли механизмом восстановления, и мы уже успели испугаться и обрадоваться одновременно, мысленно предвкушая, как из отрезанной руки постепенно вырастет новое полное тело. Типа киборги размножаются подобно дождевым червям. Делением лопатой. Увы, дальше полного восстановления биологических тканей отрезанной конечности дело не пошло.

Наверняка наниты управляются оставшимся в теле Викинга центральным контроллером. Вот он запросто отрастит себе со временем новую руку. Увиденный локальный прогресс позволяет сделать дальнейшую экстраполяцию и выдать точный прогноз, в котором для меня мало радости. Нужно готовиться к новой встрече. Знать бы ещё как.

Сейчас Лариса пыталась разобраться с обнаруженным информационным обменом между нанитами и углеродными структурами в костях. Информация передавалась сразу несколькими способами. Первый — обычное модулированное электромагнитное излучение, но оно оказалось лишь дополнительным каналом связи. Главными же переносчиками информации выступали выбрасываемые различными эмитентами в кровь крайне сложные молекулы.

И разбираться с ними придётся ещё долго. Сначала нужно сделать электронный микроскоп, тогда процесс пойдёт значительно быстрее. Я запустил выращивание вакуумной камеры для микроскопа из 'металла', написав простенькую программу для управления индуктором. Получился функциональный аналог обычного 3D принтера, только многократно более точного. Процесс идёт медленно, займёт несколько дней.

А пока работает настроенная автоматика, ковыряю дохлую электронику, начав с детекторов артефактов. Там всё просто и понятно, крути винты и перепаивай неисправные элементы. Благо ребят и мужиков в деревне нужно дальше экипировать и учить правильному сбору артефактов, а там на всех едва наберётся пяток 'Медведей' со старыми прошивками.

По уму, личный детектор должен иметь каждый, как и персональный КПК, прибор ночного видения и пояс с рабочими артефактами. Вот я всему этому как раз и поспособствую в меру сил и возможностей. Осталось решить, чем народ со мной за материальные блага расплачиваться должен. Артефактами? Так их ещё добыть нужно. Пока решил отложить этот вопрос до лучших времён.

Собрав первую посылку из двух десятков комплектов починенных и доработанных установкой 'вечных батарей', обновлёнными прошивками и локальной защитой электроники от влияния аномалий благодаря особенной 'плёнке' детекторов, КПК 'СТАЛК-2' и достаточно хорошо показавших себя китайских 'ночников', отправился в деревню.

Случайно подгадал к обеденному времени, когда почти все собрались в центре деревни у притащенной с АТП армейской полевой кухни. Вернее сразу двух кухонь, третья пока остаётся в запасе. Дурманящие и вызывающие обильное слюноотделение запахи рыбного супа со специями разлились по всей округе.

Хоть речная рыба народу уже изрядно приелась, но среди артельщиков нашелся гениальный повар Степаныч, ничем внешне не выделяющийся субтильный мужичок возрастом слегка за сорок. Помогала ему уже полностью оправившаяся Оля. Она пока ещё оставалась стройной худышкой, но скуластое прежде лицо приобрело приятную глазу округлость.

И готовили они на пару простую еду так, что буквально все попробовавшие пребывали от неё в восторге. К тому же на повышение аппетитов влияла тяжелая работа с раннего утра и до поздней ночи. Когда я пришел, все старательно скребли ложками в мисках, рассевшись под простыми косыми навесами из брёвен и полиэтилена, хорошо закрывавших от моросящего осеннего дождя.