Зеркало отчаяния

Ага, нашли самоубийцу!

— Как это прочим героиням постоянно подворачивается что-то интересное? — ворчала Мотя. — Отряд наемников, там, корабль с перевоспитавшимися пиратами или хотя бы рыцарь в квесте? Чего мы-то, как самые облезлые?

Малена вздохнула.

— Наемники и тут есть. Просто... Сетон не согласится взять с собой отряд. И даже если согласится — денег у меня таких нет, и вряд ли они будут верны мне, а не Лорене...

Матильда задумалась.

— А нам нужен отряд?

Малена покачала головой.

— Если предадут...

— Значит, надо пообещать что-то такое... перспективы?

— Лорена может дать больше.

— И просто — дать, — ухмыльнулась Мотя. — А ты — нет. Тебе надо себя для мужа беречь... слушай, а женщины-наемницы бывают?

— Да. Но Лорена ее...

— Ее — да. А служанку?

— А вот служанку — нет. Но ты представляешь, сколько это будет стоить?

— Не дороже нашей жизни. Извини, подруга, но у тебя на маминых платьишках одного жемчуга — на год кормежки. И тебе не защитник нужен,. А просто — человек, который будет рядом, доставит письмо, поклянется на священных текстах в том, что сам видел... поняла?

Малена кивнула.

Поддержка у нее есть. Матильда.

Но как свидетель, гонец или кто-то еще, она не годится. А одного человека Лорена может и пропустить.

— К примеру, несчастную, которую выгнали из дома. И ты, по доброте душевной...

— Попробуем, — согласилась Малена. — Но где таких искать?

— Ты этим заниматься не будешь. Не по чину... а вот поговорить с твоей квартирной хозяйкой, пока вы здесь, сходить завтра на рынок... поняла?

Малена кивнула.

— Мотя, какая ты умная!

— Жить захочешь, не так раскорячишься, — важно ответствовала подруга. — Спи давай, а я вставать буду. Мне надо на работу устраиваться.

Малена только вздохнула.

Ее бы воля, она бы помогла Матильде. Но мысль нематериальна, а вот вещи через зеркало не перекинешь. Придется подруге работать...

Матильда Домашкина.

Работа... как много в этом слове!

Труд сделал из обезьяны человека, чтобы потом превратить его в лошадь. Но кушать-то хочется!

И Матильда решила с утра отправиться по фирмам.

Проблемы начались сразу же. Марию-Элену не устроило платье.

— Никогда бы не наняла человека, который так одет, — заявила мелкая нахалка.

Мотя посмотрела на себя.

Костюм, да. Ну, пододела она майку со стразами и вышивкой... в виде паука. А что?

— Здесь тебе не там...

— Мотя!

Пришлось переодеваться в платье. И босоножки на каблуке... бэээ...

То ли дело — кроссовки! Но к платью рюкзак не возьмешь, не переобуешься.

И в автобусе не потолкаешься... пришлось идти пешком.

Фирма первая. 'Стратком'.

Офис фирмы располагался в здании, переделанном из бывшего завода,, еще с тремя дюжинами таких же фирмочек, и занимал целых две комнаты.

Малена с ужасом взирала на окружающее.

— У вас... ээээ...

— Нет. Не везде такой отстой. Но случается... Видимо, фирма из бедных.

— А зачем в нее устраиваться?

— Приобрести опыт работы. Для начала...

Малена смолчала. И правильно.

Кадровика тут не водилось, Малену принял лично директор. Этакий гриб-боровичок лет пятидесяти, невысокий, плотненький, с каштановыми волосами и яркими карими глазами. Слишком уж яркими...

— Ага... ага... Матильда?

— Да.

— Не Кшесинская, часом?

— Даже не родственница, — Матильда уже столько шуток на эту тему выслушала, что Алексею Учителю давно пора было облезнуть и завшиветь. Нашел, тоже, тему для фильма, уч-читель!*

*— Алексей Учитель — режиссер, который в 2017 г. снял фильм 'Матильда', прим. авт.

— А жаль, очень жаль...

— Мне тоже, — согласилась Матильда. Как известно, шутки руководства ВСЕГДА смешны для подчиненных. — Я бы не отказалась от наследства.

— Или от императора?

— Не-ет. Там император попался некондиционный. Вот если бы Петр Первый...

— Хорошо... итак, опыт работы секретарем?

— Пока нет. Я работала, но...

— Неофициально?

— В нашей стране все бывает...

Карие глазки заблестели еще ярче.

— Это верно. А со специальностью вы знакомы?

— Компьютер, на уровне уверенного пользователя, английский и немецкий языки, работа с базами и картотеками, электронный документооборот... — принялась перечислять Матильда.

И не сразу заметила, что смотрит потенциальный начальник не на глаза, а намного ниже. Грудью Мотя не вышла, но коленки в платье были видны.

— Да-да... конечно.

Девушка демонстративно одернула подол. И тоже посмотрела со значением, так, чтобы мужчина понял, что эта Матильда — не та. И даже не рядом.

Директор поскучнел.

— Вот что, Малечка, оставьте свой телефон. Я вам позвоню...

— Он есть в бухгалтерии, — отчеканила Мотя. Поднялась и вышла из офиса.

На улице подул ветерок и стало чуть прохладнее.

— Козел!

— А почему он назвал тебя Малечкой?

— Потому что Кшесинская, блин!

— Кто?

— Я тебе потом расскажу и покажу. Обещаю...

— А почему тебе не нравится, когда тебя так называют?

— Вот, посмотришь — и поймешь.

— Хорошо, ты обещала. Что у нас теперь по плану?

— Вторая фирма. 'Эльвира'.

* * *

Вторая фирма располагалась в старом доме сталинской постройки. Вход со двора...

Под офис была переделана жилая квартира. Двухкомнатная, не слишком большая... одна ее комната. Вторая, видимо, была жилой для хозяйки.

Сухопарая женщина лет сорока доброжелательно поглядела на Матильду.

— Что ж, здесь еще не все потеряно.

— Правда?

— Наша продукция из любого сделает человека...

— Мне не нужна продукция, — вежливо перебила Матильда. — Я ищу место секретаря...

— Вот и прекрасно. Вы сможете рассказывать посетителям об исключительно натуральной...

— Весовой китайской лапше.

Матильда развернулась вторично и вышла из квартиры, на прощание мстительно хлопнув дверью.

— Только время зря потеряла. Селедка вяленая!

— Почему ты ругаешься?

— А это распространение...

— Что?

На объяснение основ сетевого маркетинга для Малены ушла вся дорога для третьей фирмы. Девушка слушала внимательно, вздыхала...

— Как у вас все сложно!

— Так и у вас не проще.

— Увы...

* * *

В третьей фирме девушек ожидал лохотрон. Требовалось оставить залог за материал, и перерабатывать его.

То есть — Матильде вместо работы секретарши предложили пробирку с веществом и список из сорока операций. К примеру, варить при сорока градусах — шесть минут двадцать секунд, помешивать — восемь кругов по часовой стрелке... Если их выполнить правильно, то получалась основа под натуральный крем...

Матильда, не долго думая, откупорила пробирку, понюхала, капнула пару капель на ладонь...

— Прогорите. Возьмите что-то другое вместо бензина, у него слишком характерный запах...

— Между прочим, все крема делаются на основе парабенов, — обиделся 'директор'.

— Между прочим, здесь не Москва. Концентрация идиотов на квадратный метр ниже...

* * *

И в четвертой фирме, где Моте недвусмысленно предложили опробовать диван в кабинете директора. Ведь что такое секретарь?

Это кофедавалка!*

*— прошу меня простить за данное выражение. Но не сомневаюсь, что каждый секретарь встречал хотя бы одного подобного начальника. Прим. авт.

Вот и давай... кофе!

Матильда решила, что этот вариант ей не подходит.

* * *

В пятой фирме человека уже приняли, в шестой держали место 'для своего', а объявление дали, чтобы биржа труда не цеплялась, в восьмой...

К концу дня у Матильды гудели ноги, а Мария-Элена только головой качала.

— И как ты так можешь легко... с людьми?

— Так ведь люди же. Не звери, так что сразу кусаться не будут. Завтра опять пойдем?

— Обязательно. А ты мне покажешь эту... Матильду?

— Хорошо...

Матильда притащила побольше вкусняшек, плюхнулась на диван перед телевизором и щелкнула мышкой, переключая с телевизора на комп.

— Итак, Матильда Кшесинская...

Малена молчала во время фильма. Молчала потом.

И молчала так потеряно, что Мотя не выдержала первой.

— Малечка, ты чего?

— Я... Мотя, как они могут?

— Что?

— Если бы про нашего короля...

— Дай догадаться? Повесили бы режиссера?

— Нет. Колесовали после пыток.

Матильда от души фыркнула.

— Лучший метод критики, про который я слышала. И так снизит число бездарностей... Малечка, у нас — демо-кратия. То есть шавка может лаять что хочет, пока не подвернется под ноги слону. Ну... под карету герцога, чтобы тебе было понятно.

— Это же ужасно!

— Почему?

— Ну... о царе... так...

— Знаешь, пару веков тому жил у нас один царь. Имени не помню... так вот. В кабаке солдат напился, орал, что плевать на царя хотел и прочее...

— И что с ним сделали?

— Царь распорядился выпустить его из тюрьмы и передать, что он тоже на солдата плевать хотел.*

*— кому интересно — погуглите Александр III и Орешкин. Прим авт.

— У нас не так...

— А у нас вот — так...

Матильда и не ожидала такого эффекта. Но Малена где-то внутри вдруг разразилась слезами.

— Малечка! Ты что?

— Мотя. Ты просто не понимаешь, какие вы счастливые...

— Разве?

Вот Матильда в этом сомневалась, и сильно.

— Ты можешь работать, жить одна, содержать себя и не стать продажной девкой, да и к этому у вас иначе относятся, ты можешь говорить, что хочешь, спокойно ходить одна, поехать в другой город...

— На все есть ограничения.

— А у нас этого нет. И никогда не будет, никогда! Я просто не доживу... и замуж ты можешь выйти спокойно, за кого захочешь...

— И вляпаться, как моя мать.

— Думаешь, у нас так не бывает?

Матильда и не сомневалась. Еще как бывает!

— Меня могут просто прибить...

— Но и меня — тоже?

— И у вас мужчина — не просто буква 'М' в анкете и туалете...

— А у вас таких нет?

— Есть. Но мало...

— Видимо, таких всегда и везде — мало...

Матильда поняла, что подруга чуть успокаивается, и постаралась мысленно передать ей свою поддержку.

Мария-Элена теперь не одна.

И врагов мы прогоним, и с проблемами разберемся, что с твоими, что с моими, и вообще... чего унывать-то? У нас еще не худший вариант!

Вот порешаем все — и даешь феминизм в отдельно взятой Аллодии? Или сразу на всей Ромее?

Малена слушала подругу и постепенно успокаивалась. Рядом с Матильдой совершенно не получалось долго переживать, страдать и ныть. Девушка заражала своим оптимизмом, не хуже, чем гриппом. Действительно, и чего она расклеилась?

Ведь она-то герцогесса! Все больше свободы, чему кухарки или крестьянки...

Вот, о кухарках...

Надо бы пойти на кухню, сделать пару комплиментов и послушать, что там говорят.

Невместно?

А никто не узнает. Мы никому не скажем, честно-честно. И вообще, вставать пора! Подъем, Соня Сплюшкина!

Малена проснулась с заплаканными глазами, но с улыбкой на губах.

Она обязательно справится. Они — справятся!

Мария-Элена Домбрийская.

Никогда Малена не думала, что так поступит. Но...

Она сама оделась, умылась холодной водой — и спустилась на кухню. Берты Ливейс там не было, зато была пожилая кухарка, которая сейчас жарила яичницу на большой сковороде.

— А омлета у вас не делают? — Матильда искренне заинтересовалась процессом.

— Нет... мы яйца варим в вине, и...

— Понятно. Пустишь меня на пару минут?

— Давай...

Малена привычно отошла в сторонку. И Матильда широко улыбнулась.

— Доброе утро, уважаемая...

— Ох. Ваша светлость...

— Сковорода!

Малена подхватила тряпку и ринулась на помощь.

А нечего отвлекаться, когда открытый огонь, и сковорода с яичницей... какие тут герцогини? Какие ритуальные приседания?

Яичницу спасти удалось общими усилиями, хотя пару ожогов на пальцах Матильда заполучила. И теперь сидела с рукой в ледяной воде. Кухарка хлопотала вокруг, но потом услышала про новый рецепт, и...

Омлет решили не делать. А вот яйца Пармантье * пошли 'на ура'.

*— Пармантье, Антуан Огюст — товарищ, который распиарил картошку на всю Францию оригинальным способом. Посадил свой огородик с картошкой, обнес его забором, поставил сторожей... чтоб не воровали ценный продукт. Не помогло. И стащили, и распробовали. Еще и на высокий пост умника назначили. Прим. авт.

Отварить картошку было делом несложным, сделать из нее пюре — тоже. А вот добавить всяких вкусностей, залить яйцом и запекать на углях (за неимением духовки), тут пока еще не догадались.

Главное, что это требовало времени. И Малена могла сидеть за столом, отмачивать ожоги в ледяной воде и сплетничать.

О самом городе.

О кораблях в порту.

О градоправителе и короле (кто бы отказался?).

И — о наемниках. О последнем — как бы вскользь, но оч-чень внимательно.

Картофель пармантье как раз успел приготовиться,. Малена щедрым жестом пригласила кухарку присоединиться к трапезе, та поотнекивалась, но под доводом: 'мы никому не расскажем' сдалась, и разделила трапезу с герцоогессой.

Может быть, где-нибудь в фамильном замке такое и было неуместно. Но здесь и сейчас — вполне.

И яйца пошли просто замечательно, и наливочку к ним извлекли чудесную, вишневую... Малена хотела отказаться, но Матильда цыкнула на нее.

— Тебе надо знать, сколько ты выпьешь. А то могут и нарочно подливать. А здесь — что? Проспишься без последствий...

— Никогда не думала...

— А у меня бабуля подумала, вот!

Бабушка Майя считала, что сладок только запретный плод. Поэтому в доме на пианино всегда лежала пачка хороших сигарет и зажигалка. Хочешь — кури, но смолить бычки на лестнице — это вульгарщина. Так что курить Матильда и не пробовала.

Один раз показала одноклассникам, самоутвердилась — и успокоилась.

Алкоголь?

То же самое. Пей, что и сколько хочешь, но не по подворотням. Хочешь — с друзьями. Но уберете за собой — сами. И вообще... попробуй, сколько ты можешь выпить. Свою норму знать надо. А то пойдешь на работу, там начнутся корпоративы, или еще какая пакость...

Матильда вняла. Она точно знала, что для опьянения ей надо двести грамм водки. Или сто пятьдесят коньяка. А с вином было вообще никак. Две бутылки — и хоть бы в одном глазу. Только стошнило.

Малена попробовала наливку.

Сладко...

Матильда рассыпалась в похвалах цвету и вкусу, запаху и виду, попросила рецепт, получила его... слово за слово...

А потом выплыло то, что ей и нужно было. Девочки и не надеялись на такое стопроцентное попадание, но это случилось.

Да!!!

* * *

Ровена Сирт сидела за столом и мрачно смотрела на кувшин с вином.

Пить не хотелось.

Жить не хотелось.

А надо...

А как?

Хозяин принес заказанную кашу, покосился неприязненно, но встретил ответный злой взгляд и ретировался. Ровена таких десятками могла на завтрак кушать.

Раньше могла. А сейчас...

А сейчас она ждала ребенка. Единственное, что осталось от Бернарда. Ее кровиночку, и его память на земле. И ради ребенка готова была на все. Только вот...