Часть 3. Руны Судьбы. Миротворец.

Дома в городе — он, кстати, носит то же название, что и планета, и означает в переводе с регбиза 'благодатный' — имеют самые разнообразные очертания. Але попадались и подковы, и капли, и пирамиды, и шары, и кольца, и эллипсы, и многоугольники. Многие здания соединены между собою воздушными лентами арок и переходов, балконами, лесенками или просто отдельными декоративными элементами. Вот точно так же, на базе Центала переходили одна в другую геометрические узоры зеленого ограждения аллей. Наверняка, по задумке декоратора, туда перенесли образ фрагментика родного города, воплотив в живой изгороди кусочек родины. Сентиментально. И немножко грустно. Как и ей сейчас, увы. Гармония и утонченность трогает, и восхищает, но пустота какая-то остается. И все равно, память о Земле и людском её обличьи не стирается и не меркнет. А слабенькая надежда, запрятанная глубоко-глубоко от посторонних глаз и поползновений, теплится и живет. Она хочет верить, что ступит еще под своды родного мира, увидит любимые горы и неповторимое свое Солнце. Она обнимет, ставшие отчими, стены одного-единственного Дома. Она скажет тихо и ласково: 'Здравствуй, Арника!'

Лапы пружинисто упираются в тепло камня. Крылья сворачиваются. Теперь распрямиться, развести руки. Секунды ожидания, пока полностью сформируется одежда. Закончено, она опять человек. Отвернув рукав, Аля оглядывает запястье. Свинцово-синее плетение обручального браслета. И, промеж росписи кобальтовых узоров, застывшие капельки-стразы. Скромные и неброские. Но она ними особенно дорожит. Память о Хранительнице. Последний её подарок на прощание. Частица самой Арники. Контактер. Незаменимый Алин проводник среди наитов — живых рагезтянских жилищ. Желая знакомства или посильных услуг, она должна лишь прикоснуться этими камешками к тканям любого дома. И обратиться с мысленным уточнением. Ответ не замедлится. Как и помощь.

Сделаем тут сноску: несмотря на прямую энергетическую связь с хозяевами, и служение последним верою и правдой, наиты на удивление беспристрастны. Никогда не вмешиваются во внутренние конфликты между своими поселенцами. Явного врага на вверенную территорию, конечно же, не пропустят. Или, скорее, обезвредят. Но Алю, благодаря такому вот поручительству представителя собственного племени, считают в чем-то родственной душой. А потому и откликаются, и благоволят. Тем, кто уже познакомился, повторных подтверждений не требуется. Дома обходятся с девочкой, как со старой доброй приятельницей. Выкладывают последние новости, делятся поучительным и наболевшим. Общение чаще мысленное. Устанавливается индивидуальный контактный коридор, чтобы посторонний не отследил и не подслушал. Как и Арника, все наиты обладают выраженными способностями в телепатии.

Возможно, вы спросите — а как же начинка? Мебель, электроника, аксессуары? Чтобы народ не путать и в демагогию не ударяться, отвечу так: приветик симбиозу и мимикрии. Дом способен воспроизводить практически любые составы и формы — была бы исходная база знаний 'под рукою'. Скопировав имеющийся образец, либо руководствуясь четкими инструкциями, он изготавливает запрошенное и держит в рабочем состоянии — сколько хозяину потребуется. Накопленные познания и умения отпечатываются в коллективной памяти и передаются потомству. Поэтому специально обучать маленьких наитов почти незачем. Разве, только: постепенно уровень возможностей повышать. Материал для насущных потребностей и дизайнерских ухищрений черпается как из окружающего, так и из запасов, поставляемых владельцами. Любая субстанция, признанная ненужной или разрешенной к переработке, разлагается на простейшие элементы, а после из них же воссоздается новый объект. Единственное важное условие — наит должен досконально знать все свойства и характеристики сотворяемого. А, кроме того, существует табу: одушевленные формы вживую не воспроизводятся. Это считается аморальным и противоестественным, и потому полностью исключено. Единичное и оговоренное отступление от правил — андроиды. Механизмы имеют вид гуманоидов для лучшей маневренности и положительного зрительного восприятия, а их ткани — сплав особых металлов и живой плоти, что самообновляется и регенерирует себя в случае поломок и травм. Отсюда вывод — если закажете у наита копченую форель, медвежью шкуру и бифштекс с пресловутою кровью, вам их немедленно изготовят. А если затребуете настоящую живую рыбку и барашка в паре с медведем, вам свернут внушительную дульку. Да еще по шапке за тягу к извращениям надают. Словесно, разумеется.

А вообще, вампиры наши с младых ногтей усваивают — дом свой надо уметь слышать, понимать и уважать, а иногда, и слушаться. Потому что дурного и бесполезного он не присоветует. Рагезты с наитами всегда приветливы и ровны. Отношения строятся на взаимном уважении. Случаев противостояния между жильцами и жилищами не бывает. Если дом на чем-то категорически настаивает, ему либо подчиняются, либо стараются найти компромисс, обязательно корректно прояснив ситуацию до конца.

Как же так?! Озвученное не сочетается с образом 'кровожадных' и 'безжалостных'?.. Прекрасно сочетается, уверяю. Трансформеры жестоко порабощают годящихся в пищу. Они без колебаний готовы уничтожать малоценных и бесполезных. Но к тем, кто для них незаменим, отношение разнится в корне. Другое дело, что подобных избранных относительно немного. Итраны, наиты. Реже — наемники и иные. Как сама наша девочка Аля. Или оборотень-метис Носферату. Или пауки фарры, служащие рагезтам следопытами и карателями. Вот вам и весь список. В сравнении с океаном остальных бесчисленных рас, включая человеческую, просто лужица невыразительная. Но за тотальным расширением 'полезных связей' трансформеры не гонятся....

— Приветствую дочь Центала.

Остановившись, девочка повернулась. Приложив к груди ладонь и поклонившись, подошла поближе к голубовато-бирюзовому усеченному конусу.

— Здравствуй, Лот. Как поживаешь?

— Неплохо, Алира. Для тебя известие появилось.

— Слушаю внимательно и с благодарностью. — Безразличный тон наита отчего-то странно её встревожил. В нем прозвучало... предупреждение?.. Угроза?!..

— О чем говорит тебе имя Эвфалия, девочка?

— Скорее — кричит. — Невесело усмехнулась Аля.

— Осторожность и еще раз осторожность. Не доверяй и не открывайся незнакомцам, какими слабыми и беззащитными они не казались бы.

— Хочешь сказать, она попытается действовать чужими руками?

— Она уже действует, Алира. И с намеченного пути не свернет. Будь начеку.

— Спасибо, Лот. Я очень постараюсь.

— Мы будем держать тебя в курсе.

— Благодарю! Да пребудет с вами мир и процветание!

Попрощавшись и откланявшись, Аля вызвала кабину трансперехода. Глубоко в душе неприятно щемило и царапалось. Тревога. Неуверенность. Раздражение! Что ж ей теперь: и спать с мечом под подушкой, и шарахаться от всех и каждого?! Все равно на сто процентов не убережешься. Скорее бы каникулы закончились. Уж лучше военно-полевые тяготы терпеть, чем барахтаться в липучем болоте придворных дрязг и пошлых интрижек. Вряд ли сосланная рагезтянка до нее дотянется самостоятельно. Но руками дружков своих кровушку попортить может. Взять того же Денио. Ну и скандалец он Краассу закатил, вернувшись из отлучки! Теперь, встречая Алю, всякий раз нос воротит и шипит что-то. Она не прислушивается. Смысл? Разумеется, он во всем её винит. И ненавидит. И с этим тоже жить придется.

Движение воздуха за спиной. Чуть ощутимое, мимолетное. Она стоит посреди коридора. Пусто. Тишина. Обитатели дружно веселятся внизу, в центральном зале. Андроидов, и тех не видать. Но кто-то за ней следит. Следит и движется следом. Трусливо и неотвязно одновременно. Так. Время действовать!

Мгновенный разворот. Молниеносный выпад. Пригвожденная к стене щупальцами репликанта, худая нескладная мальчишеская фигурка в облачении домашнего раба молча извивается в тисках живых пут. В вытаращенных на нее глазенках — смертельный ужас и обреченность. Аля немного ослабляет хватку. Спрашивает с угрозой:

— Что тебе нужно, прислужник?

— Ничего, госпожа! — Бормочет мальчик испуганно. — Совсем ничего! Я... я за вами пошел, потому-что подумал, вы в зал спускаетесь!.. Хозяйка приказала ей украшение принести.... Вот это.... А я тут заблудился!.. Никак не получается выход отыскать.... Пожалуйста, не трогайте меня. Я ничего не сделал!..

На раскрытой ладошке мальчугана — массивная подвеска-кабошон. Причудливой огранки, странно-неправильный многоугольник. Ядовито-желтый, прозрачный. А по низу, в глуби, неторопливо кружит какой-то непонятный сине-зеленый сгусток. То и дело он будто всплывает к поверхности, и тогда все украшение начинает пульсировать волнами рассеянного мягкого света.

Выпустив ребенка, Аля заворожено придвигается. Неравномерное свечение действует на нее магнетически. Алю словно начинает затягивать внутрь. Девочке мнится — камень зовет её, пытается пробиться к сознанию, что-то сказать. Что-то важное до чрезвычайности!.. Она невольно тянет руку, чтобы взять, рассмотреть подробнее. Слуга сразу же услужливо подносит украшение. Алины пальцы уже почти касаются кристалла.... Безмолвный режущий крик! Вспышка-удар! Опасность!!! Аля отшатывается, отпрыгивает в сторону. Защитные поля, выметнувшись, окружают коконом. И тут же камень в руке ребенка взрывается. Полыхнув желто-алым факелом, разлетается в стороны десятками световых стрел. Парнишка тонко, пронзительно визжит, валится на пол, дергаясь и извиваясь. Опершись ладонями о невидимую стену ограждающего барьера, Аля смотрит, кусая губы от ярости и душевной боли: не настигнув цель и натолкнувшись на преграду, световые лучики стекают по силовому полю вниз, кружат, мечутся у отражающей грани. И вдруг, все, дружно, разворачиваются и бросаются к оставшемуся позади живому существу. И это уже не лучи или стрелы, а что-то очень похожее на крупных личинок или червей. Но только движется оно с поразительной быстротой и ловкостью. Настигнув беспомощную жертву, личинки почти мгновенно ввинчиваются в её тело прямо сквозь одежду. Визги и стоны раба сменяются хрипами, обрываются. Не шевелясь, девочка наблюдает, как неподвижная масса разлагается прямо у нее на глазах. Растекается вязкой грязью, теряя телесные очертания. Превращается в какую-то невообразимую тошнотворную кашу. Несколько минут, и на месте несчастного мальчишки — подсыхающая лужа дурно пахнущей слизи. Снова сполох-извещение: опасность миновала. Аля соображает, — очевидно, умертвив объект, живое оружие самоуничтожилось. Что ж, разумно. Чтобы концов, как говориться, не найти. Еще раз, для верности, сканирует пространство. Снимает защиту. Прислонившись к стене спиною, мысленно выражает признательность хранителю за своевременное вмешательство.

— Что говорил тебе Лот, девочка?! — ворчливо прозвучало в ответ. Голову ткнуло болью. Аля ойкнула, схватилась за виски.

— О, господи! — растерянно протянула.

— Правильно, — подтвердил наит рассержено. — Я твоему хозяину детальный отчет направлю. Но не теряй бдительности. Ты только что утратила контроль. Ты поддалась простейшему гипнозу. Это непростительная беспечность, понимаешь?!

Аля удрученно кивнула. Снова поблагодарила. С невольною брезгливостью обойдя останки, пошла дальше. Тэо поговорит с Краассом. И ей тоже придется. Неизвестно, во что оно выльется, но замалчивать — значит, со смертью играть. Глупо играть и бездумно!..

* * *

— Зачем? — Спокойствие голоса. Соединенные шатром ладони. Голова откинута на спинку кресла. Поза иронии и скуки. Но немигающие глаза прожигают. В них тоска разочарования, в них осознание смешанное со злостью. И он понимает. Что сдерживаться более не сможет.

— А кто дал тебе право вершить самосуд, братец?! Звание Императора не означает узурпирование и тиранию. Ты попираешь права собственных граждан. Ты отгораживаешься заслоном инородников, чужаков! — Денио сжал кулаки, наклонился вперед, перекосившись. — Я не осуждаю Эвфалию, и ты меня переубедить не сможешь! Отослать прочь с позором, наложить арест и ограничения! Из-за мяса ходячего, тупого убойного скота!.. Как ты мог, как только осмелился так унизить одну из самых уважаемых наших Семей?!..

— Мы с тобой говорим не об Эвфалии, брат. Мы говорим о покушении.

— Да наплевать!!! — Заорал Денио, вскакивая. — Ты не докажешь мою причастность, потому что её не было! И ты не тронешь Эвфалию, слышишь?! Иначе я самолично подниму против тебя всю верхушку нашего рода!

— Ты мне угрожаешь?

— Я тебя предупреждаю! Эвфалия — моя невеста, нравится это тебе или нет!

— И поэтому, по всей видимости, ей возможно творить, что в голову взбредет?

— Она всего лишь женщина, Краасс. Оскорбленная в чувствах, разуверившаяся в справедливости. Это ты виноват. Ты довел её до края, ты заставил подчиниться эмоциям. Ты разрушил её жизнь, а теперь пытаешься разрушить и весь наш мир! Ты, который призван поддерживать закон и неукоснимость соблюдения его, его же и попираешь!

— Не мели чушь, Денио! — Краасс вскочил, отшвырнув кресло так, что оно со всего маху врезалось в стену, разломившись, будто гипсовое, пополам.

— Чушь?! Да это единственно настоящая правда! Правда, которую ты сам от себя прячешь! Правда, которую видят и наблюдают все, кроме тебя самого!.. Ты же зависим от нее! Ты, как наркоман, с ума сходишь, когда её под боком нету!!.. Ты трусишься над ней, как над драгоценностью величайшей! Ты ограждаешь её от малейших неприятностей, ты глотку за это животное перегрызть готов!!! Ты не в себе, Краасс! Ты уже не тот, кого я знал, уважал, понимал, кого ценил, к кому прислушивался!..

— А я начинаю сомневаться в твоих умственных способностях, брат!!! — Тяжело вздохнув, Краасс отступил, скрестил руки на груди. — Уж не ослеп ли ты, ненароком? И не оглох ли?.. И не поглупел ли, черт возьми, внезапно и с перепугу какого-то?!.. Двадцать три мира. За полтора неполных года. Двадцать три полноценных, развитых, до зубов вооруженных. Она умудрилась примирить враждующие кланы фарров. Она нашла способ реконструировать экосистемы десятка умирающих зеленых планет. А чего стоит операция по зачистке того же Роттона?.. Мы не справились бы там без нее, и ты прекрасно это знаешь. Мы понесли бы сумасшедшие расходы и, скорее всего, потеряли бы планету, а вместе с нею и всю связку, на тысячелетия.... Она превосходно ладит с большинством жизненных форм, она величайший миротворец и гармонизатор. Она влюбляет их в себя и подчиняет... Нам! С её помощью и её стараниями нас ждет небывалое процветание. У нас впереди — абсолютная власть, неужели не видишь, Денио?!!

— Власть? — брат ухмыльнулся недобро, — о да, ты прав, Краасс. Власть! Не у нас, у тебя. У тебя в единоличном распоряжении! Еще годик-два, и тут армия регулярная появится. Из фарров, оборотней, донавов. Прочей разношерстой лабуды! И будем мы их опекать, привечать и чествовать. И создавать наилучшие условия. И нянчиться, и холить! Потому как — они же полезные! Это ты с ума сдвигаешься, Краасс!!.. Завел себе домашнюю скотинку, а возишься — будто с принцессою крови. Слово ей вслед не скажи, на хвост не наступи!.. Тьфу ты, пакость!