Большая Космическая Дорога

Женька, закончив дела в моторном отсеке, принесла кофе. Леха отмахнулся нетерпеливо: не мешай, мол, воевать. Женька поставила чашку на столик, другую протянула мне, присела в кресло второго пилота. Неслышная девушка: вроде бы бойкая, шустрая, везде успевает, но молчком. Редко ее голос слышен. Чувствуется за ней биография.

— Устала?

— Терпимо, — Женька легко улыбнулась. — Я днем отдохнула.

— Расскажи о себе.

— Тебе интересно?

— Как командир экипажа, — я хотел пошутить, но посмотрел в ожидающие ответа глаза и ответил. — Женя, я угадываю за тобой не простую судьбу.

— С двенадцати до четырнадцати лет я была "мясом". — Женька вздохнула, улыбнулась грустно и начала рассказывать. — В столице застрелили очередного олигарха, его родичи и компаньоны начали делить имущество, среди которого числился и завод в нашем городе. Завод закрыли, люди обнищали, начали спиваться. Всех не успевших сбежать, выслали на Планету Негодяев. Детей отдали в детские дома.

— Я слышал об этой практике. Детские дома курируются олигархами, и дети вырастают в настоящих гуманистов.

— О нас заботился нынешний премьер-министр Земли господин Петров, интеллигент в золотых очках, вечно озабоченный процветанием планеты. А заведовала домом вышедшая в тираж потаскуха, по кличке Мегера Жопинс. Учила танцам, манерам и приемам, — Женька говорила, глядя на мою лежащую на подлокотнике руку, но сейчас попыталась взглянуть в лицо. Ее глаза блестели от слез. — Петров приезжал по воскресеньям. Смотрел наши выступления, долго объяснял, как нам повезло, и увозил с собой девочку или двух, а привозили на другой день избитых, истерзанных, пьяных — неделю лечили в больничке. Мы злорадствовали.

— Интересно...

— Мамашка Мегера старательно поддерживала дух соперничества. Бесконечные сплетни, интриги. По несколько раз на день вцеплялись друг другу в волосы. Девочки старались получить главный приз — стать содержанкой олигарха или джек-пот — женой. Когда возвращали очередную, у других поднималось настроение — джек-пот не разыгран.

— Считается, такая лотерея-конкуренция — залог успешного развития общества. Мораль здесь отдыхает.

— Однажды Петров приехал с другом. Убеждал его выбрать малолеточку по вкусу, а тот нос задирал: "Я смотрю на этих малышек и вспоминаю свою дочь, и твою." "Мясо, оно и есть мясо," — ответил Петров. Оба увезли по девочке.

Леха бросил свою "стрелялку". Присел на корточки рядом с Женькой, взял ее ладонь и прислонился щекой.

— А потом к нам повадился сын Петрова — здоровенный парняга с широко расставленными неподвижными глазами. Рассказывали, как он и друганы-отморозки заперли в машине девчат и столкнули в пропасть, а потом фотографировались рядом с горой получившегося фарша. Заставляли убегать, а сами охотились с бластерами, как на дичь. Когда очередь дошла до меня, я ударила Эдика, его звали Эдик, ножом в живот. Друзья начали меня бить, но быстро спохватились: если не спасут Эдика, останутся без его денег. Так я осталась жива и попала в колонию для малолеток.

— Похоже, мы знаем этого парня. Леха, помнишь ремзавод?

— Помню, — Леха судорожно сглотнул и встал. — Грохнул я Эдика, задолбил прикладом. В бластере был заряд, но мне не терпелось выместить ярость. Это он посадил на наркоту мою жену, а, когда надоела, сплавил на Планету Негодяев.

— Эдик жив. Нас ввели в заблуждения неподвижные, как у трупа глаза. Увы, Леша, я видел подонка на космодроме накануне вылета. Женя, а разве тюрьмы и колонии не исчезли на Земле после отправки всех преступников на Нептун?

— Отправили взрослых, а молодые -материал. Землянам нужны безбашенные солдаты для армии, беспощадные киллеры для Службы Безопасности, отвязные экстремалы для штурма космических глубин. В лагере нас тоже использовали, как "мясо", но дали возможность закончить школу и перевели в группу механиков на космолеты. Вот такая судьба, — обыденно просто подвела итог Женька.

Леха протянул вперед руку, пробежал пальцами по плечам девушки и прижал ее голову к себе:

— Найду гадов и уничтожу.

Прости-прощай

Легче дышится, когда произвол

власть предержащих оказывается на вилах

Социологическое наблюдение

— Прошу внимания, — Леха включил большой экран с объемным изображением городка строителей на Земле-2. — Это цель нашего путешествия, но сначала последние известия. Три дня назад Земля-2 объявила о своей независимоси от метрополиии и анулировании акта собственности господина Петрова о владении планетой, ее недрами, атмосферой.

— Типа, послали? — переспросил Сашка. — А этот мужик, он кто?

— Родню своего командира нужно знать, — засмеялась Надя, и разъяснила для меня. — Твой бывший тесть, отец Вики, а теперь еще и премьер землян.

— У меня был такой тесть? Я думал, однофамилец. Продолжай, Алексей.

— Земля-2 готова принять, но есть проблема, — Леха сделал эффектную паузу, готовясь ошарашить сенсацией. — Через три часа на переходе из Бэтта-Туманности в созвездие Гончих Псов нас догонит быстроходный крейсер "Конкорд". Папа и дочка в бешенстве от потери собственности, а еще более от уязвленного самолюбия: готовы стереть с планеты городок, а попутно превратить в пыль и развеять по космосу всех присутствующих в данном собрании.

— Типа, нас, — снова уточнил Сашка, и Катрин весело ткнула его в бок кулачком.

— Праздные разговоры отменяются, — я постарался быть строгим. — Предложения по существу приветствуются. Федор?

— Развернуться навстречу не хватит топлива, — забасил Боцман, — но можно свернуть чуть раньше, срезать угол, пропустить их вперед.

— И потом не догнать? Зато есть шанс протаранить не занесенный в программу компьютера астероид. Алексей?

— От встречных камней мы с Катрин вас убережем, а спрятаться за ними можем. На крейсере не лохи сидят и сканируют пространство вглубь и вширь, ничего не пропуская.

— Уже лучше. Тогда поищите достойный объект, из-за которого мы сможем выскочить наперерез, как черт из табакерки. Надя, — первым пилотом, Федор, — вторым. Света поможешь механикам. Думаю в машинном все будет гореть и плавиться, придется вам побегать. Всем переодеться в огнезащитные скафандры, надеть маски — экраны будут рваться и здесь. Я — по общим вопросам.

Глыба попутного астероида, найденная Лехой, не добавляла позитива. Громадный транспортный корабль "Надежда" болталась у черной каменной стены, как лодчонка у скалы, уходящей в небо. Осколок давно расколовшейся планеты надежно защищал от сканеров "Конкорда", но мешал следить за противником. Леха заерзал в кресле и нетерпеливо оглянулся:

— Андрей, нужно продвинуться вперед до края и приподняться над камнем.

— Надя.

— Есть!

Каменная стена поползла назад и вниз.

— Все! Я их вижу! — Леха стучал от возбуждения ногами по полу.

По самой кромке экрана медленно ползло светящееся пятно.

— Надя, чуть выше. Катрин, Алексей, по команде, весь боекомплект с правого и левого бортов. Надя готова? Форсаж!

"Надежда" в полуметре над каменным плато, едва не задевая отдельные скальные глыбы, разогналась и выпала под всевидящие глаза-сенсоры "Конкорда", неуклонно вырастающего в центре нашего экрана.

— Они разворачиваются.

— Вижу, — я всем телом чувствовал напряжение каждого из друзей в рубке, и чувствовал мысли и действия в рубке противника. Нельзя выстрелить раньше, потому что второго залпа на случай промаха у нас нет, но нужно выстрелить и попасть раньше, чем откроет огонь "Конкорд". — Три, два, раз, огонь!

Экран застелило багровое клубящееся пламя. Корпус корабля упруго вздрагивал от толчков уходящих торпед и ракет.

— Шесть... девять, десять, — я считал залпы. — Надя, вниз.

Корпус задрожал, сквозь шумоизоляцию доносились от бортов скрежет и вой: крейсер успел выстрелить, и у нас начала работать защита. Теперь все экраны полыхали разноцветным пламенем. Перехватывающие, отклоняющие, отбивающие ракеты рвались над самой обшивкой, но основной залп уже прошел выше и почти целиком угодил в астероид.

"Конкорд" горел. Напичканный разнообразной взрывчаткой вряд ли он продержится долго, но крейсер пока управлялся и разворачивался в погоню за нами. Постепенно смолкали защитные взрывы на корпусе, и в рубку вошли потные, закопченные механики.

— Все, командир, — Сашка добинтовывал окровавленную руку, — защиту исчерпали. Следующая ракета наша.

— Еще не вечер, — я улыбнулся Светке, которая бросилась проверять, цел ли Федя. — Любовь все побеждает.

Боцман неразборчиво басил что-то успокаивающее. Женька отрешенным взглядом окинула рубку, присела в кресло, зажав коленями грязные ладошки, тихо прислонилась к Лехиной спине.

Обстановка в машинном отделении во время боя определяется словом "ад": множественные молнии электрических разрядов, огонь и едкий дым от "коротких замыканий", рвущиеся защитные экраны и взрывающиеся предохранители. Механику приходится крутиться на пятачке в десять квадратных метров, выдирать сгоревшие приборы и блоки и вставлять на их место запасные. Машинное отделение — сердце корабля.

Неожиданно засветился экран сенсосвязи и заполнился маленьким искаженным яростью лицом Вики. Видно девушка наклонилась вплотную к камере.

— Андрей, Надька, я вас размажу.

— Спасибо, Вика, и мы к тебе всей душой, — я отошел от экрана и наклонился к Лехе. — Когда они нас догонят?

— Минут через десять.

— Помнишь чемоданчик президента. Думаю, нет такого президента, который не держит на мушке своего премьера.

Еще не дослушав, Леха зашарил руками по клавиатуре, по монитору побежали столбцы цифр и малопонятных для меня значков. Леха уже однажды добирался до кнопки самоликвидации кораблей в президентском чемоданчике, при его компьютерной памяти он легко проложит дорожку еще раз.

Вика перешла на личности и теперь, яростно жестикулируя, "выдавала" каждому персональную характеристику негативного плана и перечисляла индивидуальные кары за сам факт нашего, пока еще существования.

Я украдкой взглянул на часы. До столкновения четыре минуты. При нашей почти нейтрализованной защите крейсер может уничтожить нас одним залпом, но Вика настоящий боец. Зная, что для "Конкорда" взрыв — только вопрос времени, решила протаранить "Надежду". Девушка не намерена останавливаться, и еще менее склонна думать. Умереть, сжимая горло врага, достойно для воина. Нужно отдать ей должное.

Вика отклонилась от экрана. Позади стоял солидный мужчина в золотых очках, очевидно, господин Петров. В кресле второго пилота спортивного вида парень. Знакомые широко расставленные серые глаза. Мы встретились взглядами. Глаза без эмоций, без волнения, холодные неподвижные глаза убийцы.

Я посторонился, давая возможность Женьке глянуть на экран. Женька встрепенулась, поднялась во весь рост:

— Твари, твари, твари...

Вика в своих криках добралась до Лехи, которому "поверила, а этот козел..."

— Есть, — шепнул Леха побелевшими губами, мельком глянул на экран и твердо ткнул в кнопку. Лицо Вики искривилось и застелилось помехами. На экране задней полусферы ярким грибом расцвел взрыв. Женька медленно опустилась в кресло и закрыла глаза. Транспорт сильно тряхнуло, мигнул свет.

— Надя, возвращаемся на маршрут. Алексей, все нормально?

— Порядок, — Леха оперся плечом в переборку и через силу улыбнулся. — Победителю не свойственно чувствовать себя виноватым.

Неприятности не кончаются

Субъективность истины объективна,

объективность истины субъективна;

субъективность истины очевидна,

очевидность истины субъективна

Скороговорка

— Женя, Света. Нас сегодня покормят?

Девчонки, двигаясь, как сомнамбулы, отправились шарить в холодильнике. Отупляющая послебоевая расслабленность охватила экипаж. В такие моменты и погибают герои, если у противника остался последний патрон и силы им выстрелить.

Наш враг нейтрализован, но мы продолжаем мчаться во всегда враждебном черном космосе с гиперсветовой скоростью, почти без топлива, без оружия, без защиты. Срочно расшевелить команду, вернуть к работе, к жизни.

Женька, болезненно усмехнувшись, вывалила из сетчатой корзинки гору консервных банок, Светка поставила трехлитровые тубы: "Завтрак космонавта" и "Обед космолетчика". С этикеток блистали лучезарными улыбками широкомордые, толстощекие, красногубые, очевидно, космонавты.

— Не получится из вас, девушки путевых старух, — мельком глянув на "припасы", резюмировал Леха.

— Типа, готовить не умеют? — по-обыкновению, уточнил Сашка.

— И вполне съедобно, — Катрин ловко орудовала консервным ножом. — Обрати внимание, какие мы стройняшки. — Она покрутила перед Сашкой обтянутой камуфляжем попой, и механик, позабыв жевать, поперхнулся сосиской и закашлялся.

Светка, сооружая необыкновенных размеров гамбургер, из целого батона и нескольких рядов сарделек, требовательно взглянула на меня и нежно на Боцмана.

— Федор, оставь штурвал, через час сменишь Надежду, — поспешил я отдать команду. — Надя, у тебя как с аппетитом?

— Когда подашь бутерброд, пальцы подогни.

— А я опять вне обеда, — проканючил Леха и тут же был вознагражден за терпение: Женька чмокнула его в небритую щеку и подала аккуратный сэндвич, украшенный веточкой петрушки.

— Жаль, Сашок, — я примостился с бутербродом в кресле второго пилота, — что не догадались перетащить с "Витязя" наш холодильник с беконом, бифштексами и копчеными рульками.

— Я убить была готова, — проинформировала Надя, — когда вы сладострастно пожирали разносолы и деликатесы перед экраном сенсосвязи.

— Садюги отмороженные! — добавила Женька.

— У нас есть надежда,... — Леха держал паузу, дожидаясь, что мы оценим каламбур и его необыкновенное чувство юмора.

— Хорошо, у нас две Надежды. Не томи. Рожай.

— Пока мы воинственно петляли, кувыркались и побеждали в смертельных поединках, обломки "Витязя" пролетели вперед. Скоро мы их догоним. Всякое бывает: холодильник мог и уцелеть.

— Красавец. Сколько до них?

— Полчаса.

— Я убью тебя, гражданский!

— Двадцать девять минут тринадцать секунд. Чего всполошился?

— Рыбы. Там наверняка собралась стая монстров, которых нам нечем распугать. Александр, мы можем подать ракеты из кластеров в шахты?

— Типа, зарядить, — Сашка торопливо проглотил остатки бутерброда, тоскливо глянул на стол и вскочил. — Нужно выходить втроем: один страхует заряжающего, второй — ракету.

— Александр, Боцман и... — оглядел команду. Сплошное удовольствие командовать таким экипажем: никто не отвел глаза, полная готовность к "свершениям".

— Я пойду, — твердо выговорила Светка, не сводя взгляда с Боцмана.

— М-м,... — девочка крепкая, рослая. — Хорошо. Бегом одеваться. Надя, круговой обзор.

Среди достоинств кораблей нашего типа, большая шлюзовая камера, вмещает до пяти человек в скафандрах, что существенно сокращает время входа-выхода.