Меж мирами скользящий

Сосредоточенный на собственных мыслях старый маг на все вопросы своего подопечного отвечал кратко и односложно. По большому счету его ответы сводились к одному: мол, подрастешь, парень, обо всем узнаешь. Подобное невнимание к его персоналии совершенно не устраивало ребенка, и он засыпал старика новым градом вопросов, пытаясь хоть как-нибудь подвигнуть Учителя для серьезного разговора на интересующие его темы.

В конце концов, он частично добился своего. На заданный в сто первый раз вопрос: "Учитель, а куда это мы собрались в такую рань?" чародей, с ехидной ухмылочкой ответил:

— Во-во, Мал, хорошенько запомни дорогу вон к той деревне, — Он указал пальцем в сторону выплывающего из туманного марева небольшого поселения, огороженного заостренным сверху частоколом, — отныне каждое утро ты будешь самостоятельно прибегать сюда к мастеру Зелоту Стамбу.

Более ничего старый маг не сообщил любознательному Малу и на все его вопросы лишь хитро усмехался в свою седую бороду.

Стоило троице приблизиться к распахнутым настежь воротам поселения, как один из ее членов — присел на задние лапы, жалобно заскулил и посмотрел на людей своими раскосыми выразительными глазами, давая понять, что не испытывает никакого желания оказаться внутри ограниченного частоколом пространства.

— Хорошо, Серый, — нежно погладил волка по голове мальчик, — можешь побегать здесь неподалеку, только никого не пугай, здешних псов не цепляй, на домашнюю скотину не охоться. Все понял?

Волк пригнул морду к земле и в знак согласия легонько боднул головой своего друга и господина в грудь. Серый иногда и сам удивлялся, почему он — дикий гордый и свободолюбивый зверь с покорностью домашнего пса выполняет все прихоти этого мальца. Даже старый чародей при всей своей магической силе не волен помыкать этим существом в той степени, какую себе позволяет обычный шестилетний ребенок. Казалось бы, с какой стати он должен сопровождать эту парочку, вместо того, чтобы заняться любимым делом — охотой на зайца или кабана? С самого первого момента их встречи Серый, тогда еще Острый Коготь, будто намертво прикипел к этому на вид совершенно беззащитному существу, до такой степени, что без всяких душевных мук, даже с величайшей радостью был готов "разбиться а лепешку", чтобы выполнить самое изощренное желание своего бога. Могучий чародей, вернувший ему — умиравшему от старости зверю молодость, здоровье и былую силу — вот кого, казалось бы, нужно боготворить и перед кем преклоняться. Ан нет. Конечно, Серый изрядно побаивался колдуна и признавал его главенство в их небольшой стае, но при случае мог выразить грозным рыком свое недовольство какими-либо его поступками. От мальчишки же он сносил безропотно все, и не сопротивлялся даже в том случае, когда по зиме тот его запрягал в сани и понукал громкими криками, будто обыкновенную ездовую собаку. Если бы каких-нибудь семь-восемь лет назад кто-то рассказал гордому волку, что тот будет заботиться о человеческом детеныше как о собственном волчонке, он непременно перегрыз беспардонному лгуну глотку и вырвал его поганый язык с корнем...

Оставив Серого за воротами, Учитель и Мал неспешно потопали по главной улице городища. Раньше Мальчику доводилось неоднократно путешествовать вместе со своим наставником по различным мирам и повидать там всякого. Поэтому вид крестьянского поселения эпохи раннего средневековья, жители которого перебивались в основном за счет натурального хозяйства, его особенно не удивил — видали кое-что и получше. Конечно, благодаря заботам хозяина башни, внутри которой в одной из локаций и находилось данное поселение, народ здесь жил намного лучше, нежели на своей далекой родине. Дома были бревенчатые, добротные и просторные, тучные поля всегда давали достаточный для прокормления людей и скотины урожай злаков, овощей и корнеплодов, Фруктовые сады снабжали народонаселение различными плодами и ягодами. Леса разнообразили меню местных жителей грибами, орехами, а также всякой дичью. На пастбищах круглый год зеленела сочная травка. Иногда в гости к местным жителям наведывались купцы из других локаций и привозили для обмена разные товары, а по выходным или праздникам приезжали гости из окрестных деревень или сами местные отправлялись проведать родных и близких, живущих там.

Хозяин башни вовсе не препятствовал зарождению товарных, культурных, или каких-то других отношений между обитателями своего с виду невзрачного, но на поверку весьма сложного жилища. Как в миниатюрной вселенной здесь было огромное количество относительно небольших пространственных объемов, тщательно скопированных с множества обитаемых и необитаемых миров. При этом в микрокосмах, населенных разумными существами, в той или иной степени кипела жизнь, обитатели локаций стремились вырваться за рамки ограниченного пространства и посмотреть, чем живет и дышит сосед. Это был своего рода грандиозный эксперимент, длящийся вот уже несколько столетий, целью которого было либо доказать, либо опровергнуть расхожее мнение о том, что когда-нибудь все миры Ойкумены сольются в единое гармоничное общество на основе общемировых ценностей. Как предполагал Учитель, в ограниченном пространстве локальных мирков его башни этот процесс должен либо заглохнуть в самом зародыше, либо получить свое дальнейшее развитие намного быстрее, чем в реальной среде доказав таким образом состоятельность или несостоятельность вышеозначенной теории.

Поневоле возникал вопрос: "Откуда старый маг набирал добровольных помощников для участия в своем масштабном и многообещающем социологическом эксперименте?" иными словами: "Каким образом ему удавалось заманивать в свои искусственные микромиры разумных обитателей?" О, это отдельный и весьма долгий разговор. Вкратце: чародей попросту вербовал их из реальных миров, обещая обеспечить им в стенах башни тихую, спокойную жизнь и абсолютную защиту от всех жизненных невзгод и неурядиц...

Между тем, старик и ребенок под приветственные возгласы аборигенов прошли по главной улице практически через всю деревню и в конце своего пути очутились у закрытых ворот, ведущих на довольно обширную территорию, опоясанную глухим высоким забором.

— Хозяйство старины Стамба, — пояснил Учитель и без малейших колебаний взялся рукой за висящее на дверце калитки железное кольцо.

Маг повернул кольцо на девяносто градусов по часовой стрелке, за дверью что-то щелкнуло, и в следующий момент массивная дверная створка распахнулась, приглашая гостей проследовать внутрь.

Внутри огороженного забором периметра ничего особенно интересного для любознательного Мала не обнаружилось. Свободное пространство, поросшее бурой основательно вытоптанной травой. В глубине двора гости увидели несуразное одноэтажное строение то ли сарай, то ли изрядно покосившийся и обветшавший дом. Неподалеку от этого убогого домишки был выстроен просторный навес. Под навесом валялись какие-то кожаные мешки непонятного назначения, металлические наковальни разного размера, гантели, штанга и еще множество всяких, по всей видимости, очень нужных хозяину вещей. Вывод о полезности разбросанного в хаотичном беспорядке хлама Мал сделал на том основании, что ни на одном из обнаруженных им металлических предметов он не увидел и малейшего следа ржавчины. Было видно, что изрядно потертые и латанные-перелатанные кожаные мешки хоть почему-то часто рвутся, но подвергаются своевременному ремонту. Еще здесь было множество интересных приспособлений непонятного назначения: вкопанные в землю столбы с металлическими перекладинами, сооружения, отдаленно напоминающие виденные Малом а одном из полудиких миров виселицы, со свисающими с самой верхушки канатами; длинное бревно на деревянных опорах, вознесенное на высоту человеческого роста и еще многое и многое другое.

В центре двора вокруг сидящего в позе лотоса мужчины прямо на травке восседали в той же позе с десяток разновозрастных сорванцов, единственной одеждой которых были набедренные повязки. Самый младший из них был примерно ровесником Мала, но заметно худосочнее упитанного ученика чародея.

На сверстников и ребят постарше мальчик не обратил особого внимания, поскольку его взгляд тут же приковал обнаженный торс мужчины. Дело в том, что тело этого человека было до такой степени перевито мышцами, что казалось, будто это и не человек вовсе, а кошмарное порождение какого-нибудь тронувшегося умом колдуна — эдакое огородное пугало, при виде которого даже наглое воронье не приблизится на версту к участку, на котором оно установлено. Впрочем, ужасающий вид обнаженного торса мужчины не долго вызывал в душе Мала смущение и робость. Несмотря на свой юный возраст, мальчик был каким-никаким, но все-таки чародеем. И пусть он пока всего лишь на самом начальном этапе пути постижения Силы, он вполне способен постоять за себя.

Едва заслышав скрип отворяемой калитки, мужчина вышел из медитативного состояния, распахнул сомкнутые веки и окинул сердитым взором незваных гостей. Однако едва лишь он рассмотрел, кто к нему пожаловал, гнев в его пылающих синим огнем очах, моментально погас, а физиономия расплылась в радостной улыбке. Он тут же вскочил на ноги и с невероятной скоростью приблизился к визитерам. Мальчику поначалу показалось, что хозяин воспользовался каким-то особенным телепортационным заклинанием — мгновение назад он был в двух десятках метров от них, и вот он уже рядом. Но, прозондировав окружающее пространство на предмет выявления остаточных эффектов трансцендентного свойства, Мал не обнаружил ничего такого, что хотя бы косвенно указывало бы на то, что за последние час-два в радиусе километра от этого места кто-то вообще пользовался какой-либо магией.

"Выходит это не какое-то колдовство, — подумал он. — Интересно, каким образом так лихо у него все получилось и тем более без всякой волшбы?"

— Что удивлен, малыш? — Поздоровавшись очень тепло и приветливо с хозяином, учитель устремил свой взор на откровенно раскрывшего рот от удивления ученика. — Это тебе не магическую распальцовку изображать, здесь высшее мастерство, никакого отношения к магии не имеющее. Мастер Стамб хоть и владеет Силой в полной мере и при желании может дать сто очков форы многим магам Межмирья, но он все-таки предпочитает не пользоваться колдовскими штучками без особой на то надобности.

После того, как Мал немного пришел в себя, он решил повнимательнее рассмотреть нового знакомого. Мастер Стамб был невысок ростом, абсолютно лыс и кроме наводящей ужас на неподготовленного человека весьма эффектной мускулатуры ничем особенным не выделялся среди прочих особей своего вида. Особое внимание ребенка привлекли его невероятно синие глаза, из которых то и дело выглядывали задорные чертенята, а также невероятно добрая улыбка. Все указывало на то, что перед ними стоит не только очень легкий в общении и обаятельный, но честный и прямой человек, не способный на подлость или какой другой неблаговидный поступок. Иначе оно и быть не могло — Учитель никогда бы не обратился столь уважительно к кому-либо опорочившему себя в его глазах хотя бы единожды. Единственной одеждой мастеру Стамбу служили короткие до колен штаны, пошитые из домотканой холстины, на ногах не было вообще никакой обуви.

— Итак, дорогой Зелот, — Учитель вновь обратился к хозяину, — посмотри на этого желторотого юнца и ответь мне, пожалуйста, выйдет из него что-нибудь, стоящее или нет?

Без лишних слов мастер Стамб приблизился к Малу и, не прикасаясь к нему, начал водить руками вдоль его тела. Во время сканирования мальчик чувствовал легкие покалывания на коже, но подобное воздействие вовсе не вызывало в его душе никакого отторжения.

Через пару минут он закончил свои загадочные пассы и тут же выдал вердикт:

— Ну что тут можно сказать? Все три слоя защитной ауры в идеальной форме, внешний даже в спокойном состоянии распространяется на десять метров. Мышечный аппарат в тонусе. Кости в норме. Внутренние органы в полном порядке. Кровь и прочие жидкости — лучше не бывает. Окончательный вывод: если вы оставите этого парня на мое попечение, лет через десять вы получите идеального бойца, приблизительно моего уровня... — На мгновение он замолчал и, немного поколебавшись, добавил: — А может быть, кое в чем меня превосходящего — во всяком случае, когда я ступил на путь воина, то не мог похвастать столь исключительными задатками...

— Не парень, а самый настоящий клад, — пробормотал себе в бороду обрадованный маг. — Ну, не идеальная ли находка для моего... точней моих... гм? — Не закончив фразы, чародей осекся, подозрительно покосился на окружающих и, не заметив особого интереса окружающих к своим случайно оброненным словам, тут же успокоился. Затем он широко улыбнулся и, посмотрев на мастера боевых искусств, сказал: — Отлично, Зелот, только оставить тебе на все время я его не смогу, он станет прибегать сюда по утрам. В твоем распоряжении Мал будет находиться по двенадцать часов ежедневно, после чего ему предстоит еще пять часов занятий под моим руководством. Итого: семнадцать часов в сутки для учебы, час на еду и прочие радости, шесть на сон — отлично, годам к двадцати — двадцати пяти, я думаю, что-нибудь стоящее из него и выйдет.

Разговор взрослых ребенка особенно не заинтересовал. Единственное, что Малу удалось вынести для себя полезного из их беседы, было то, что отныне каждый день он будет являться в эту деревню и постигать основы каких-то там боевых искусств. Поскольку мальчик немного поднаторел в чародействе и волшбе, идея эта его не особенно обрадовала. Пренебрежительно наморщив свой маленький носик, он самоуверенно заявил:

— Не гоже настоящему магу дрыгать руками и ногами и размахивать тяжеленными железяками. Наше дело чародейства всякие творить, а не грубым солдатским ремеслом промышлять...

— Это кто ж тебе подобную ерунду нашептал?! — краснея от гнева, грозно спросил Учитель. — Поди, опять кормилица опекает своего "несмышленого птенчика"? Ну и покажу я этой стерве безмозглой, как в воспитательный процесс свой длинный клюв пихать!.. — Он замолчал, переводя дух после столь неожиданной вспышки гнева. Минуту спустя, он немного успокоился и нравоучительно добавил: — Ты, Мал, держись-ка лучше от этих баб подальше. Баба она ведь для чего нужна: еду приготовить, обстирать, да детей рожать. В остальном это существа бесполезные, по причине фатальной безмозглости. А насчет боевых умений, это ты зря — даже самый крутой маг может оказаться в такой дерьмовой ситуации, что кроме как на свою силу и ловкость надеяться ему будет не на что.

— Так не бывает, Учитель, — не уступал ребенок. — Вы же сами меня учили: "Магия самый надежный инструмент в нашем бру... бру-таль-ном мире".

— Ну ты и демагог, братец, — беззлобно усмехнулся чародей, — почище своей сисястой кормилицы чужие слова переворачиваешь. Вспомни-ка, в каком контексте ты услышал от меня эту фразу? Не помнишь? А я возьму на себя труд, напомню, хоть и старше тебя аж на целых две тысячи лет...

Философский спор двух магов: старого и малого грозил перейти в сферу демагогических изысканий казуистического свойства, но самое нежелательное, он мог затянуться на продолжительный срок. Это никак не устраивало мастера Стамба, поэтому он, витиевато извинившись за то, что встревает в чужую беседу, обратился к старику со следующими словами: