Стор предвидел, что Стивен может после всего происшедшего в лаборатории потерять самообладание и вспылить, он потребовал у Вайстера представить к себе двух бойцов. Сейчас два бойца стояли на посту у дверей комнаты ученого.
Войдя в межотсечный коридор, Стивен увидел у дверей комнаты Стора постовых и сразу понял, в чем дело.
Парни предположили, в каком состоянии находится Праведник, им было несложно догадаться, так как его нынешняя внешность говорила за него:
— Остынь Праведник, — показав головой предостерегающий знак, твердо сказал Блик.
— Мы выполняем свою работу, — мягче сказал Темный. — Не порть наши отношения. Если ты хочешь их превратить в рабочую атмосферу суровости, то давай валяй.
— Не парни, против вас я нечего не имею, — однотонно сказал Стивен. — Мне надо сейчас только с доком поговорить, — он старался придать своему голосу спокойствие.
— У нас приказ, — сказал Темный, — извини, мы не можем сейчас тебя к нему пропустить.
Стивен стоял от них в двух метрах. От учащенного сердцебиения его мышцы налились кровью. Он был не любитель рукоприкладства, тем более парни выполняли свою работу. Он резко смирил пыл и сел на пол. Облокотившись спиной о стену и вытянув вверх шею, уперся затылком в прохладную стену. Закрыв глаза, он сплюнул на пол.
Поднявшись уходить он кинул через плече:
— Все в порядке парни, можете быть спокойны, — сказал он и ушел.
В совет-отсеке он сидел один за дальним столом. У него не было ни малейшего желания, что-либо объяснять приятелям, находившимся за центральным скомплектованным столом. Продолжая, есть, он уже в какой раз просматривал видео обращения Хорштейна. Стивен сопоставлял всю мимику движения губ, выражение лица и, в конце концов, понял, что в общей сути излагал профессор:
— Ты должен все осознать, — говорил Хорштейн в обращении. — Я назначил тебя в эту экспедицию не для того, чтоб ты получил огромный карьерный рост. Вспомни, что я тогда сказал? Или ты, или некто другой.
— Что значит некто другой, — шепотом сказал Стивен. — Я что особенный какой-то, — усмехнулся он, — или учился лучше всех? — Не-е профессор, лучше б я об этой экспедиции нечего не знал. Смочив после еды горло ирвирным соком, он отправился к себе в капсулу.
Заходя в капсульный блок, он не обратил внимания на показатели внешнего монитора МО. Поскольку Антресс был в совет отсеке, то разговаривать ему было не с кем. Он наконец-то с облегчением разделся и лег. Дремав и окончательно еще не погрузившись в сон, он хотел проснуться, но что-то его расслабило и погружало в сон. Он уже практически был во сне, когда почувствовал, что его ротовая полость катетеризуется. Что-то его кольнуло в руку, и он окончательно провалился в сон.
Глава 8
Вайстер находился в навигационном отсеке корабля, главный пилот с его слов записывал архивные данные происходящих событий на борту:
— Далее, — продолжал Вайстер, — Стивен под влиянием длительной и изнуряющей бессонницы начал чрезмерно импульсивно себя вести в отношениях с бодрствующими коллегами по экспедиции. В этой сложившейся ситуации для его благополучия мед. персоналу пришлось прибегнуть к принудительному недельному сну. ... Стивен, сам того не подозревая, заснул недельным сном. Повторяю, что эта вынужденная мера только ему на пользу. Мед. персонал проводя свои действия, прибегнул к 247-ому закону космоса: бессонница, потеря во временной ориентации у человека находящегося в космосе.
Бойцы отдыхали в совет-отсеке и обсуждали последние события, прошедшие на борту:
— Со сном у него было все в порядке, — сказал Антресс. — Видно у него, что-то произошло с Стором. Может так лучше, а то наломал бы дров. Вот только тринадцать недель... Я думаю это лишнее. Не знаю даже как ему объяснить, когда он проснется. Придется снова лгать наглым образом. Якобы перед тем как он лег спать, я был на столько занят бездельем, что даже не заметил на его МО загрузочных данных недельного сна.
В столовую пришли универсалы, и парни резко сменили тему разговора, при этом, стараясь разговаривать тихо и однотонно.
Пока универсалы обедали, бойцы между разговором бросали на них пристальные взгляды. Они уже не обращали внимания на их манеру движения столовых приборов. Когда пара завершила обед и покинула отсек, парни сразу же начали о своем мужском:
— Одна даже женственней стала, стройнее, — сказал один из парней.
— Да, стройнее, — сказал Ангел, — кроме головы и кистей рук нечего из открытой внешности больше невидно... и мода у нее? Я не понимаю для чего закрывать такую длинную шею одеждой. Эх, только и теплится душа воспоминаниями о любимой.
— О-о! Давай только не будем сейчас поднимать эту тему, — сказал Губитель. — Нам нескоро суждено с ними встретиться. Лучше давай послушаем Щадящего, он у нас что-то в последнее время в мед. отсек зачастил. Да ладно расслабься, — сказал Дастор и дружески хлопнул Антресса по плечу, — я пошутил. Это твое личное дело.
Глава 9
Он щурился от падающего света в глаза. Уже знакомое чувство ему брезгливо напомнило о предстоящем восстановлении организма в активный биоритм. Он не спешил вставать, а от вялости решил немного полежать. Окинув взглядом капсульный блок, он некого не увидел и сразу представил, сколько времени проспал в недельном сне. Вставать было не охота, и он продолжил лежать. Его тело одолевала слабость, а мысли были очень долгими. Он чувствовал ритм сердцебиения и порыв вдыхаемого им воздуха. Он случайно вспомнил свои прошлые действия перед сном и наконец-то рукой достал из одежды телеор и посмотрел на дату: — Три месяца, три месяца, — повторял он себе. Приподнявшись, он от слабости встал на четвереньки, потом, осилив себя, облокотился спиной о крепеж механизма капсулы и открыл шкаф клади. Покопавшись немного рукою в сумке, он достал карту памяти, ту самую которую передал ему Хорштейн во время их последней встречи: — Здесь, — облегченно произнес он и спрятал ее в свою одежду. Далее он достал из сумки аминокислотную заправку. Полностью заправив дозатор, положил его в карман. Закрыв шкаф, он глубоко дышал, стараясь насытить организм кислородом.
В проходе появилась Анжи. Она знала, что он проснулся, и пришла ему помочь. Ведь это была ее работа и обязанность. Подойдя ближе, она протянула руки к рукам Стивена. Он не стал подавать ей свои руки:
— Ты знала об этом? — вяло спросил он.
Она сама взяла его за руки и, говоря, поднимала его на ноги:
— Знала, но это уже не имеет значения, — с медицинской твердостью в голосе сказала она.
Идя в проходе капсульного отсека, Стивен как мог, помогал ей. Он удерживал равновесие, опираясь руками о стену. Проходя мимо капсульных блоков, он некого не встречал:
— А где все?
— На сборе в военном отсеке.
— Как долго? Мы прибыли на место?
— Нет. Еще на подходе — через сутки будим.
-Уже!
Зайдя в уборную, она помогла ему лечь в ванную и, убедившись, что дальше он справится сам, ушла.
Ему становилось лучше, лучше телу, но не душе. Как только мышцы налились кровью, он не стал больше лежать и, закончив процедуру, принялся приводить себя в порядок.
Стоя под заборщиком, он сбривал бороду и, всматриваясь в лицо, продолжал думать: "Да-а зря я тогда вспылил. Пользу от этого в первую очередь себе я никакую не принес. Надо держать себя в руках и до конца разобраться во всех делах. Придется извиниться перед доком и добавить к этому ложный вид разочарования"... Одевшись, он вышел из капсульного блока и отправился в столовую.
Совет-отсек был свободен. Единственный человек, ужинавший в это время, был техник. Это мужчина лет пятидесяти с приветливым выражением лица и добродушием в глазах. Сам Стивен с ним общался только один раз, когда заходил в отсек связи. Поздоровавшись с техником, Стивен пошел за едой.
Сев за стол к Костэру он пожелал ему приятного аппетита. На его взгляд Костэр был человеком открытого характера и любил выражаться коротко и ясно. Можно даже сказать, что некоторые его предложения шли как в лоб.
— Как чувствуешь себя? — с понимающим выражением лица спросил техник.
— Оклемаюсь, — с надеждой сказал Стивен. — Это дело времени.
— Да, досталось тебе. Ты же знаешь: — в твоей профессии надо держать ухо востро и быть поосторожней в своих необдуманных действиях. Можно сказать, похоронить свои эмоции и уж тем более не проявлять их внешне перед чуждыми людьми. Стор же ученый и его хобби прочитывать все наперед. Я гляжу ты не черствый человек и это хорошо. Человечность во все времена была превыше всего. Мой жизненный опыт позволяет мне видеть человека изнутри. Так что будет время, заходи ко мне, поговори о наших бортовых друзьях.
— Хорошо, — сказал, жуя Стивен. — В принципе я уже некуда не тороплюсь.
— Я смотрел краткий обзор новостей пятимесячной давности, — начал техник знакомить Стивена с новостями. — Могу с уверенностью сказать, что приближается реформа всей законодательной структуры... Не могу точно сказать, что на этот раз изменится, но в одном уверен точно. Двух вековой устой законодательной структуры многим за это время связал руки. Особенно это касается дальних звездных систем, где наконец-то по не многу начала проявляться высшая цивилизация. А если считать, что жизнь это хаос, а хаос равенства не терпит, то естественно сразу после реформы блаженства человеческого бытия ожидать не стоит.
Стивен продолжал молча жевать и слушать техника:
— Да, одним словом оптимум это то, что всегда не хватало в любой развивающейся цивилизации, — завершив есть, сказал Стивен и, обогатив берсимный сок аминокислотами, быстро его выпил.
Отнеся поднос на переработку его содержимого, Стивен с техником отправились в отсек связи.
"И почему я с ним раньше не разговорился" — подумал про себя Стивен. Он с интересом слушал техника. Из его разговора он узнал, что Костэр проработал в службе безопасности связи восемнадцать лет и по своей беспечной халатности был чуть не уволен.
— Люди моей профессии формируют в себе большое мировоззрение, — продолжал Костэр, — поскольку они знакомятся с передающейся информацией из многих звездных систем. Я хочу тебе дать небольшой совет. Не стремись к открытому диалогу с нашими коллегами. Большинство из них преследуют в этой экспедиции исключительно свои профессиональные цели. Кто-то здесь находиться по необходимости. Например, тобой не любимый Стор. Военные же чисто из гонорара. Нейтральных можно сказать троя. Не буду себе льстить — это я и пилоты. Я сними в команде девятый год. Когда нас в очередной раз направили на этот борт, то нам не до кого дела не было, в какой экспедиции мы будим принимать участие. За девять лет, для нас это стало обыденностью. Потому как всегда работали в дальних звездных системах. Если что, дай знать, я с пилотами как одна семья.
— Но все же это военный корабль...
— По поводу нашего борта, то верно. Когда его строили, то преследовали определенные цели. Эта экспедиция не была спонтанно назначена на поиски борта Сизар, а была запланирована минимум за три года. А на счет Фрэйча, то он, по всей видимости, не стал более ждать и отправился на обычном археологическом корабле, испытать судьбу. Не мудрено, что с ним что-то случилось. Не знаю, могу ли я так говорить, но боюсь, что мы ему уже не поможем. За все время нашего полета я не принял с Сизара ни единого сигнала. И поверь мне. За все мое время в поисковых экспедициях я не наблюдал, чтоб при таких обстоятельствах теплилась надежда. Самое главное я не пойму для чего Стор себя теплит надеждой. Он же ученый и в таких делах понимает больше чем я. Другое дело, что он хочет воспользоваться сложившейся ситуацией и провести опыт с оттенком такого характера, который ему не позволили провести во всех звездных системах, где хоть как-то работает закон. Остался для него самый верный и наиболее выгодный вариант. Это космическое пространство неизученных звездных систем.
Продолжая его внимательно слушать, Стивен жестом руки показал: "нас случайно не слушают?"
— А-а не беспокойся, у меня такое самодельное глушило, что насекомое носа не подточит. Если сопоставить все за и против то, что мы имеем. Фрэйча, который по неутвержденной информации находится в галактике "Оторон7456Агма" и точно неизвестно, что он там именно делает. Стора, который находится с нами на борту. Создается впечатление, что причина нашей экспедиции не Фрэйч, а он — Стор. Фрэйч же является всеобщим предлогом в этой экспедиции. Он как будто специально все это устроил, чтоб выудить на себя наш борт и это наверняка только первое из робкого десятка...
— Если и дальше все пойдет как я и предполагаю, то тебе придется несладко. Твой характер и манера выполнять свою работу тебя совсем изведут. Ты должен поставить перед собой задачу и выполнить во чтобы-то не стало свою работу при этом, прибегая ко всем возможным способам, даже если временами придется перешагнуть через себя. Пока ты находишься на борту, да и вообще в незнакомой звездной системе, твои попытки что-либо изменить уравнены к нулю. Им пришлось тебя взять, так как общественность не дала им вздохнуть, когда узнала, что в экспедиции принимают участие военные. И для того чтобы все же экспедиция состоялась, без каких либо временных отклонений в ранее запланированных действиях, ученый совет включил в экспедицию звездного блюстителя в сфере новейших технологий оборонки. Но видно, что кто-то приложил к этому руку и вместо опытного, зрелого в своих делах профессионала, назначили тебя. Хотя с другой стороны в данных обстоятельствах непонятно кто имел бы привилегию в своих действиях. А кстати, ты все видео-обращения понял?
— Да пришлось осмыслить обрывающуюся речь и заполнить пробелы более разумной сутью фразы.
— Это хорошо. На будущие, можешь приходить ко мне, мы твое видео-обращение постараемся в скоростном сжатии отправить. Понимаю, что теперь это не имеет смысла, но на обратном пути они на сутки, полтора быстрей будут доходить до адресата.
— Военные давно уже на боевом дежурстве?
— Уже как третьи сутки. Это им только на пользу, наконец-то займутся делом.
— А Стор, как на вид?
— Это хорошо, что ты сейчас мне о нем напомнил, — смеясь, сказал техник. — Сейчас подсчитаю. Точно, на вторые сутки твоего сна я видел в столовой Вайстера вместе с Стором. У дока был синяк под глазом. Это мне напомнило случай с Дастором. Но на лице у дока смотрелось смешнее. Сейчас он в порядке, вчера был в полном здравии.
— Я думаю, в лабораторию мне нет смысла идти, — в слух рассуждал Стивен, — мой допуск скорей всего не работает. Надо для начала в комнату к доку сходить.
— Это хорошая мысль. Правильно, сейчас тебе надо показать себя перед ним с его стороны нравов. А когда снова втянешься в работу, то начнешь соблюдать его интересы до тех пор, пока полностью не станешь, уверен в своем превосходстве в сложившейся ситуации.
На экране появилась срочная информационная архивация.
— Вот и работенка, — сказал техник, принимаясь за работу, — а теперь давай займемся делом. Встретимся позже.
— Хорошо, — сказал Стивен, выходя из отсека. Сегодня он решил не спешить приступать к работе, а просто пройтись по борту. Несмотря на то, что необходимо было идти в физ. отсек и восстанавливать мышечный тонус организма, он напротив, выбросил эту мысль из головы, поскольку в данный момент не имел не малейшего желания приступать к физическим нагрузкам. И к доку он тоже сегодня идти не хотел и вояк видеть тоже. Размяв ноги ходьбой, он решил убить немного время и направился в совет-отсек.
