Такие смешные человечки

Ошарашенного Яна тут же выловили из воды, водрузили на пьедестал, быстро сооруженный из оставшихся на берегу топчанчиков, и повесили ему на шею некое подобие чемпионской медали, выполненное из лифчика одной из прекрасных дам. Дамы по очереди поцеловали победителя в щечку, мужчины пожали его мужественную руку. Затем Яна немного пока­чали на руках, высоко подкидывая в воздух, потом, под общий смех его снова уронили в воду и таким образом инцидент был исчерпан.

Из бассейна повылавливали все смытые туда предметы а заодно и Яна, одежду разложили сушиться на топчанчиках под "солнышком", и стали обсуждать чем заниматься дальше. Иван предложил сыграть в водное по­ло — предложение было принято единогласно. Тотчас же Иван вытащил откуда-то мяч и кучу каких-то палок, завернутых в сетку, из этой ку­чи он быстро собрал два сооружения, отдаленно напоминающие футбольные ворота в миниатюре, и с помощью мужской половины команды укрепил эти сооружения по краям бассейна.

Женщины тем временем облачились в купальники, так как Барба­ра заявили: "Насколько я знаю наших мальчиков, если мы будем играть в костюмах Евы, то они будут думать о чем угодно но только не об игре. Так играть неинтересно". Остальные дамы с ней вполне согласились и благодаря этому Ян был избавлен от лифчика, все еще болтающегося у него на шее.

Когда все приготовления к матчу были закончены, неожиданно возникло новое препятствие: никак не могли решить как играть — женская команда против мужской или Европа против Америки. В конце концов женщины заявили что если их попытаются разлучить, то тогда они вообще откажутся принимать участие в этой авантюре, мужчины, предлагавшие делиться на команды по географическому а не по половому признаку, вынуждены были отступить, не забыв, правда, заявить: "Вы еще пожалеете. . . после чего все уже без лишних споров попрыгали в воду и матч закипел в полную силу.

Игра, однако, не клеилась: во-первых, как и следовало ожидать, никто не захотел быть вратарем и поэтому мяч то и дело приходилось вы­таскивать из сетки ворот, а во-вторых, не смотря на принятые женщина­ми превентивные меры, мужчины все-таки отнеслись к игре недостато­чно серьезно, уделяя внимание больше своим прекрасным соперницам чем мячу, и поэтому, позабыв про свой грозный настрой, с первых же ми­нут начали отчаянно проигрывать. Очень скоро число мячей побывавших в сетке их ворот приблизилось к сотне, после чего мужская команда совершенно деморализовалась и просто тянула время, не желая призна­вать капитуляции:

Началось откровенное дуракаваляние. Ян, видя что никто не держитна него зла за его не очень удачную шутку, воспрянул духом и возомнив себя ревнивым мавром, погнался за Иваном с намерением его утопить, не без основания полагая что Иван слишком много внимания уделяет Бар­баре. Но не проплыв и нескольких метров Ян вдруг сам ни с того ни с сего начал тонуть, колотя руками по воде и оглашая окрестности та­ким молодецким воплем, что гулкое эхо заметалось среди скал и даже отозвалось с голубого неба. В последствии правда оказалось что для подобного поведения у Яна была весьма веская причина, а именно Сара, которая поднырнув снизу ухватила Яна за ноги и держала до тех пор пока Ян своим широко открытым ртом не выхлебал чуть ли не полбассей­на. В конце концов Сара все-таки отпустила Яновы ноги, опасаясь, наве­рное что бассейн вообще останется без воды.

Эта водная процедура нисколько не остудила воинственного пыла Яна, только теперь его гнев с Ивана переключился на Сару, и он стал охотиться за ней, желая отплатить той же монетой, но гордая Сара, пла­вающая к тому же как русалка, легко уходила у Яна из под самого носа и в итоге, получив ко всему прочему еще и пару раз пяткой по лбу, Ян вынужден был отказаться от своей вендетты, сделав вид что он велико­душно прощает Срины милые шалости.

Остальные между тем тоже не скучали, развлекаясь кто во что го­разд. За этими невинными забавами время пролетело совершенно незаметно, и друзья были несколько удивлены когда Эл через трансляцию сообщил о том что пора собираться на обед. Все нехотя полезли, из во­ды, но возникшее вдруг чувство голода на которое раньше просто не обращали внимания заставило купальщиков поторопиться. Компания быст­ренько оделась облачившись опять в свои походные комбинезоны уже хорошенько подсохнувшие на солнышке, и весело шумя направилась к коммуникационной шахте. Напоследок Ян все-таки умудрился столкнуть Сару в бассейн прямо в одежде причем проделал это так оперативно что та успела лишь взвизгнуть, ласточкой летя в воду. От неизбежного купания прекрасную русалку спас лишь Иван, который вовремя оказался поблизо­сти и успел поймать Сару за ворот комбинезона так что она только слегка замочила ноги. С благодарностью прильнув к своему покровителю Сара состроила Яну страшную рожицу. Ян окончательно понял что с ме­чтами о мести придется расстаться.

Через несколько минут весь экипаж в полном составе вновь собрал­ся в столовой. Обед был скромненький, без излишеств, но спартанские блюда обильно приправлялись шутками и веселым смехом, что придавало им неописуемую прелесть, так что в целом прием прошел на высоком уровне. В завершении Иван попросил минуточку внимания:

— Собратья! — начал он как всегда несколько торжественно и даже с дрожью в голосе, так что Ян уже готов был разрыдаться, но Иван вовре­мя опомнился и перешел на нормальный тон. — Так, ребята, сейчас у нас, как мы и договаривались, личное время. Каждый может заниматься чем угодно но только сильно не увлекайтесь, так как в половине пятого мы все встречаемся в спортзале. И еще, давайте, сразу поделим каюты. чтобы потом не возникло путаницы как в прошлый раз. . .

В этом месте Ян многозначительно заржал. Иван глянул на него стро­го и Ян умолк, продолжая тем не менее давиться смехом, но уже про се­бя.

— Напоминаю. что первая каюта — капитанская, то есть моя и Сарина, — Иван говорил, обращаясь уже в основном к одному Яну, отчего тот со­вершенно переломился пополам, с корчившись от беззвучного смеха.

— Чур, наша вторая каюта! — Дуэтом крикнули Эдвард и Маргарет и по­смотрев друг на друга рассмеялись такому чудесному совпадению вкусов.

— Тогда наша с Элизабет — третья! — объявил Дэнис.

— Ну а наши с Барбарой все остальные! — воспользовавшись случаем, Ян заржал уже не сдерживаясь. Всего кают было шесть.

— Ну натуральный жеребец! — вздохнула Сара, раздраженно ковыряясь вил­кой в салате. Кроме Ивана только она, да может еще Барбара понимала с чего это Яном овладело вдруг столь неудержимое веселье.

После того как раздел территории был завершен, вся команда пароч­ками разбрелась по разным уголкам корабля: кто остался в кают-компа­нии, кто отправился осматривать доставшуюся жилплощадь, а Иван с Сарой поднялись в библиотеку, где кроме всего прочего имелась еще и неплохая коллекция настоящих бумажных книг. Чем они там занимались в течение целого часа, то ли в самом деле читали, то ли просто рассма­тривали старинные фолианты в потертых переплетах, или нашли себе еще какое занятие, это известно одному Богу.

Около половины пятого Иван с Сарой под ручку вышли из библиотеки и отправились собирать остальную команду. Яна с Барбарой они нашли в оранжереи. Когда Иван и Сара вошли под ее ярко освещенные и наполненные всевозможными ароматами своды, то застали эту парочку за усердным разглядыванием клумбы с яркими тропическими цветами. Наметанный женский взгляд Сары сразу заметил нечто неестественное в позах двух человек, стоящих возле клумбы. Было похоже что эти двое, застигнутые врасплох внезапным появлением посторонних, толь ко что подскочили в цветочкам и погрузились в созерцание, а до этого занимались чем-то совершенно иным. Более простодушный по натуре Иван не уловил никаких нюансов и совершенно искренне полагал что ему в самом деле рады. Не смотря ни на что из оранжереи вышли ухе вчетвером.

Две другие парочки не удалось обнаружить ни на жилой, ни на бытовой палубе. Они нашлись сами, так как находились уже в спортзале. как и положено настоящим американцам, и даже успели слегка размяться на тренажерах.

Спортзал располагался между плавательным бассейном и бытовой палубой. Размерами и внешним видом вообще он напоминал помещение бассейна, только голографические фотообои на стенах изображали тропический лес, и поэтому дикие джунгли обступали со всех сторон небольшую круглую полянку, по крытую почему-то, зеленым пластиком, ну это уже, по-видимому издержки цивилизации.

Иван что-то наколдовал у стены, и огромное дерево, может быть баобаб, отъехало в сторону, открывая просторную нишу, откуда на середину спортзала выехали два теннисных стола. Подвижная панель вместе с изображенным на ней деревом кажущимся таким объемным и рельефным а на самом деле совершенно плоским, встала на место, закрыв проход в сплошной стене джунглей.

Галактический турнир по настольному теннису был открыт. Сначала происходило выяснение отношений внутри парочек. Сара, Ян, Маргарет и Элизабет очень скоро вылетели из игры, не оказав почти никакого сопротивления и перешли в разряд болельщиков. Через некоторое время, после завершения полуфинальных встреч, к ним присоединились и Барбара с Дениэлом. Один стол за нена­добностью отодвинули в сторону, а на оставшемся развернулся финаль­ный матч за обладание галактическим кубком между Иваном и Эдвардом.

Тут уж отрасти разгорелись ни на шутку. Болельщики сразу разде­лились на две группы — американцев и европейцев, расположившихся по разным сторонам стола. Дэниэл быстренько смотался в ангар и вернулся оттуда с небольшим полотняным мешочком в котором оказался аккуратно свернутый лоскут цветного шелка, который в свою очередь, после того как его развернули, оказался большим звездно-по­лосатым флагом США. Подпрыгивая, топая ногами, свистя и улюлюкая, аме­риканцы стали в, порядке живой очереди размахивать этим знаменем, ис­тошными воплями приветствуя каждый удачный удар своего финалиста.

Увидев это Ян аж позеленел от зависти и тут же убежал куда-то сломя голову. Через полминуты он вернулся, притащив с собой лоскут белой ткани, оторванный, скорее всего, от простыни, и аэрозольный баллончик с синей краской. При помощи этого баллончика он нарисовал на расстеленном на полу лоскуте две диагональные синие полосы, образовавших косой крест и заявив что у него получился флаг, символизирующий всех славян вообще, в том числе и евреев, начал размахивать своим знаменем Эта акция была встречена всеобщим ликованием в стане славян к которым причислили и Сару. Теперь то уж славяне могли на равных состязаться с американцами, и битва разгорелась с новой силой.

В то время как Иван и Эдвард вели хладнокровный поединок, сорев­нуясь в точности ударов и хитромудрости подач, их восторженные бо­лельщики соревновались похоже в том, кто кого перекричит. На "трибунах" стоял невообразимый гвалт, вряд ли столько шума смогли бы создать и несколько десятков рядовых спортивных фанатов. Да, обеспечение галактического матча требовало от болельщиков просто нечеловеческих усилий.

А непосредственно на теннисном столе борьба между тем тоже шла на равных. Иван часто атаковал и контратаковал, но Эдвард твердо держал оборону на задней линии, и первые две партии так и не выявили лидера закончившись со счетом 1:1. В решающей третей партии счет был уже по двадцати. Накал страстей достиг апогея, казалось от воплей болель­щиков неминуемо должен обрушится потолок спортзала вместе с голу­бым небом и плывущими по нему облаками, и странно было что этого до сих пор не случилось. Вот Иван, хитро подкрутив шарик, сумел обойти своего соперника, оставалось завоевать только одно, последнее, победное очко, но в самый решающий момент Ян неожиданно охрип: он широко открывал рот, бешено вращал глазами, однако из его горла вылетали только какие-то еле слышные, нечленораздельные звуки. Американцы сразу воспрянули духом и своими воплями совершенно заглушили европейцев, лишившихся главной ударной силы. Получив столь мощную поддержку, Эд­вард сумел переломить ход игры и вырвал победу у Ивана, лишенного со­действия своих болельщиков. Что тут началось! Американцы кинулись об­нимать и целовать своего новоявленного кумира, к ним присоединилась и женская половина европейцев. Иван сиротливо стоял в сторонке делая вид что его все эти страсти-мордасти совершенно не волнуют, рядом с ним виновато топтался Ян, разводя руками и хрипя: "Ну как же я так! Вот черт, перестарался!" В конце концов Иван с Яном тоже влились в толпу ликующих болельщиков. Сияющему Эдварду возложили на плечи звездно-полосатый флаг и на руках пронесли его по кругу почета вокруг стола. В итоге, как говорится, победила дружба.

После столь мощной эмоциональной встряски все члены экипажа яхты почувствовали острую потребность в покое, тишине и уединении, и неза­метно, парочками разбредись по разным укромным уголкам, где они и провели недолгое время оставшееся до ужина.

К восьми часам обитатели корабля стали понемногу выползать из своих норок, собираясь в кают-компании в ожидании ужина. Здесь их уже встречали Иван с Сарой. На шее у Ивана красовался галстук-бабочка. и с этой самой бабочкой он в своем комбинезоне выглядел очень важно, хоть и несколько комично. Иван сердечно приветствовал входящих, пожимал им руки, справляясь о здоровье родных и близких. Сара, ста­рательно играя роль радушной хозяйки, тоже щебетала без умолку, раз­влекая гостей светской беседой, так что гости, приученные к более простому обращению были даже несколько озадачены. Столь экстрава­гантный прием предвещал нечто необычное и это необычное не застави­ло себя долго ждать. Когда экипаж наконец-то собрался в полном сос­таве, Иван торжественно распахнул двери с толовой, приглашая гостей к ужину. Войдя в эти широко распахнутые двери, гости застыли на пороге изумленно ахнув. Столовая преобразилась почти неузнаваемо. Длинный со­ставной стол, раньше уныло блестевший голубеньким пластиком, теперь был застелен белоснежной накрахмаленной скатертью, готовой, казалось, поломаться от малейшего прикосновения. Пластиковые стульчики тоже были покрыты белыми чехлами со сдержанным цветочным узором на спинках и на сиденьях, что придавало этим заурядным заводским штамповкам вид претендующий на изящность и даже элегантность, отдаленно напоми­ная старинные кресла ручной работы. Иллюминатор, зиявший до этого чер­ным провалом в стене, теперь был закрыт белыми занавесочками с выши­тыми на них яркими петухами, сразу привнесшими особый домашний уют и теплоту. Созданию уютной атмосферы способствовало и освещение: верхние люминесцентные панели были отключены, а вместо них столовую заливали теплым желтоватым светом огоньки двадцати толстых восковых свечей, стоявших на столе в четырех пятиглавых подсвечниках, блестев­ших стариной позолотой на причудливых завитках бронзового литья.