| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Природное, пусть и не в меру разросшееся, любопытство повлекло фобосянку именно к этой двери. Но больше всего ее соблазнила возможность не только подслушать, но и подглядеть. Удобно устроившись за широким косяком, она скосила лиловый глаз внутрь комнаты, которую Вальтер с недавних пор именовал своим кабинетом.
-...И куда вы полагаете его направить? — голос принадлежал высокой женщине, мощного телосложения.
-Думаю, догадаться не сложно, — в голосе Сенина, высокого господина в светлом костюме, послышалась мрачная ирония, — Вариантов нет.
-Я хотел бы услышать ответ на свой вопрос именно от вас, как владелец "Динаоды" — Вальтер взглянул на индианку в темно-серой форме с неведомыми для Осии знаками отличия. Та невозмутимо ответила:
-Автопилот будет выставлен на достижение определенной высоты. Он остановиться на орбите Фобоса. После чего будет осуществлен подрыв всего горючего и боезапаса, находящегося на борту корабля.
Осия ахнула, но тихо, чтобы никто не услышал.
-Вы хоть понимаете, что творите?! — взревела Колесникова, красная девица с телосложением доброго молодца.
-Понимаю. Я восемнадцать лет в Вооруженных Силах. И готов отвечать за свои решения по законам военного времени, — устало кивнул сидящий в кресле грузный голландец Ван дер Тегг.
-Военного времени?! — воскликнула вторая женщина, стоящая спиной к окну, — Вы правы, оно наступит. После того, как вы провернете свою затею. Вы хоть понимаете, что погибнут десять человек?
-Четверо. Четверо погибнут.
-?
-Экипаж "Динаоды" предполагает максимально только четырех человек, — угрюмо отозвался из темного угла Вальтер, и задумчиво добавил, — Это произойдет через семь минут с момента взлета.
Колесникова тем временем как будто говорила сама с собой
-...погибнет новейший ценнейший корабль, в котором так нуждаются сейчас наши Вооруженные Силы! — рычала она в какой-то одури самозабвения.
-Да, — индианка бросила испепеляющий взгляд в сторону оппонентки,— "Динаода" погибнет, зато тысячи ваших соотечественников будут спасены от диктата Анью. И я... я преклоняюсь перед теми, кто поведет ее в последний полет!
Глаза женщины горели сознанием собственной правоты.
Куммерфельд, которому полагалось возмущаться и беспокоиться больше всех, хранил гробовое молчание. Вместо него упорно не сдавалась Эда Колесникова.
-Вы не понимаете, что вы творите... — бормотала она.
-Вы правы, — неожиданно согласился Ван дер Тегг, — Пока мы не понимаем чего-то, этим пользуются они! — голландец через окно ткнул пальцем в темное небо, — Это обидная, правда, но сейчас не об этом. В любом случае, поступок экипажа "Динаоды" — это подвиг, который оценить по достоинству нам еще предстоит.
Колесникова демонстративно зашагала к дверям. Испугавшись, что майорша увидит ее, Осия спряталась за колонной. Вследствие чего и пропустила весомый фрагмент разговора. Однако Эда выходить не собиралась, и фобосянка смогла вернуться на свой пункт наблюдения, чтобы продолжить слушать, жадно впитывая каждое слово.
-...и так, когда вы сможете показать нам добровольцев, которым предстоит стать национальными героями?
-Добровольцев? Добровольцев, вы сказали? Пунам, вам самой не смешно? Вы дельно не можете объяснить смысл этой затеи нам. Так как вы предлагаете сказать бойцам? Вы выйдете к строю: "Товарищи самоубийцы, четыре штуки — шаг вперед!" — пробасил Ван дер Тегг.
-Что вы предлагаете? — Пунам сдвинула широкие брови.
-Что еще можно предложить? Только доверить такое решение судьбе — бросить жребий. Куммерфельд, у вас есть пронумерованный список ваших пилотов?
Вальтер что-то набрал на планшете и поднял глаза на голландца, выражая согласие.
-Нам нужно четыре младших офицера, — подал голос Сенин. Вальтер, молча дважды щелкнул пальцем по сенсорной панели планшета.
-Какой номер последний?
-437, господин генерал лейтенант.
-Госпожа, называйте любые четыре числа, от 1 до названного господином полковником, — он тронул Колесникову за локоть. Та резко отстранилась от него, как мышь от кота-крысолова.
-Я на себя этот грех брать не буду. Вон пусть Шахри с этим живет, — Эда указала большим пальцем на индианку. Пунам фыркнула, выражая готовность за свою идею хоть в серную кислоту прыгнуть.
-А вы записывайте, полковник.
Практически не задумываясь, Шахри принялась выкрикивать порядковые номера.
-114-й.
И вот с ее легкой руки оказался обречен отец четверых детей.
-94-й.
-353-й.
Перед последним номером она, казалось, задумалась дольше всего.
-223-й.
-Я думаю, пилотам все содержания задачи мы раскрывать не будем. Узнав, они могут дать огласку нашему делу, и все пойдет прахом.
Осию больше всего шокировало молчаливое согласие немца. Как ей удалось разглядеть, под номером 223 в списке числился командир эскадрильи "Большой Цирк" младший лейтенант Амедео Нуволари.
Было вполне естественным, что Тау и Дедо провели вместе эту ночь. Правда, в невполне обычном месте — узком холодном нутре "Динаоды".
По обшивке "Динаоды" хлестал дождь, где-то вдалеке басовито отзывались Флуггеры, высоко жалобно поскрипывали элементы аэродинамики крейсера и других его соседей. В полуостывшей каюте стоял сильный запах масла и технической смазки. Тау закуталась в плед и плотнее прижалась к теплому боку итальянца, с которым они делили импровизированное подобие постели. Дедо, к слову сказать, спал сном младенца, чему-то, улыбаясь, и, казалось, никакой шум не может его потревожить. Фобосянка же больше заснуть не могла, она подняла глаза. Снаружи стояли плотные серые сумерки. Лесок, который произрастал неподалеку от космопорта, гнулся от порывов хлесткого ветра с дождем, противно шуршащего по обшивке. Тау осторожно подняла левую руку итальянца, чтобы взглянуть на его часы. Хронометр показывал три часа дня. Осознав, что домой она безбожно опоздала, Тау решила дальше спать не продолжать. Вылезать из-под теплого пледа ей совершенно не хотелось, но отсчитав от пяти до нуля, с грацией мейн-куна встала с диванчика, стараясь не потревожить итальянца. И прошлась, напялив на себя его рубашку, до стойки, заменявшей экипажу кухню, чтобы заварить себе большую кружку кофе, но не найдя оного, решила испить чаю. Устроившись на этой стойке верхом, Тау отхлебнула первый глоток. Внутренности "Динаоды" вдруг приобрели мягкие нотки и стали напоминать комнату маленькой уютной квартиры, каких полным полно в домах "доступного сектора" на Марсе, в которых ей приходилось бывать в гостях у подруг по академии.
"Интересно, как выглядит дом Дедо на Земле? Уж точно размером он поменьше, чем наш особняк, зато смотриться наверняка раз в триста уютнее... Там другая жизнь. Мне однажды придется туда переехать, ведь Дедо просто не сможет всю жизнь жить на Марсе..." — Тау посмотрела в верхний угол прямоугольный иллюминатор, забитый темно-серыми облаками. Тау зевнула и сладко потянулась. Иногда наступают такие моменты, когда, кажется, что времени не существует.
-Медитируешь? — Дедо не торопился вставать. На "Огненные колеса" ему сегодня идти не предполагалось, поскольку командир всея фрегата в данный момент сам крепко спал где-нибудь в особняке, возможно, даже лицом в салате или каком-либо ином кулинарном изыске. Так что он с чистой совестью планировал провести оставшуюся часть суток в компании своей девушки, недавно ставшей его будущей женой.
Тау обернулась, взмахнув в воздухе распущенными волосами.
-Ты меня напугал, — призналась она, вернувшись на ложе и устроившись в ногах у итальянца. Тот скользнул ладонью по ее бедру.
-Прости меня, я не хотел. О чем ты думала?
-Да так, — Тау зажала чашку с чаем между коленями, тем самым, освободив руки, чтобы заплести волосы в косу, — Я пыталась представить твой дом, ведь мне однажды придется там оказаться.
-Да, — Дедо по обыкновению задумчиво закурил, — Я скажу тебе точно, что маме моей ты понравишься сразу, стоит мне только тебя представить ей.
-Почему?
-Только наши дети будут иметь фамилию Нуволари. Разумеется, если ты согласишься взять мою фамилию... А если ты еще мальчика родишь...
-Тебе не кажется, что ты заглядываешь в слишком далекое будущее? Я не думаю, что из меня сейчас получиться хорошая мать... — Тау пожала плечами. На самом деле она подумала, что абсолютно к этому не готова, ей еще не было двадцати. Фобосянка была согласна на брак, который, к слову сказать, стал бы возможен уже через полгода, но насчет детей она даже не задумывалась, она сама еще была ребенком, — Не ты ли мне говорил, что жить надо так, будто существует только сегодня.
-Когда тебе будет тридцать, ты меня поймешь. Потом поселишься у меня, станешь постепенно итальянской матроной. Тебя будут называть Донна Нуволари, — Дедо поймал ее правую руку и прижал к губам. Он хотел еще что-то сделать, но внимание обоих привлек к себе коммутатор посредством мерзковатого сигнала. Дедо пару секунд изучал его мониторчик, после чего яростно швырнул его в стену.
-На фрегат вызывают, — пояснил он в ответ на недоумевающий взгляд Тау.
Ван дер Тегг уже с раннего утра ждал Вальтера в его кабинете. Из тех, кто накануне составлял план заговора, Куммерфельд должен был прийти последним. Все они, не сговариваясь, были облачены в парадную форму с белоснежными рубашками и глубоко синими галстуками, хотя случай, в том виде, в котором они собирались представить его бойцам, подобной официальности совсем не требовал.
Пунам Шахри, третий раз в жизни надевшая форменную юбку, сидела на самом краю кресла, сложив на коленях замочком руки, затянутые в белые перчатки. Она не переживала и не нервничала. Она, самая весомая часть этого адского механизма, просто ждала появления немца.
Сергей Сенин одну за одной курил, поглядывая в иллюминатор на строящийся на свободных площадках космопорта личный состав. Он, напротив, своим поведением выражал напряжение и нервозность.
Наконец, Вальтер появился, с опозданием, за которое в обычный день мог бы получить хорошенький выговор, но сегодняшний день был особенным, и никаких выговоров для старших офицеров не предполагалось. По крайней мере, пока.
Вальтер отдал честь и поздоровался со всеми поочередно за руку. После чего уселся в свое кресло, предварительно взглянув на часы. Он чувствовал... Как мог чувствовать себя человек, накануне подписавший смертный приговор сыну друга, которому чуть ли не на крови клялся, что никогда не предаст? Но эти чувства были чужды Куммерфельду. Ему просто хотелось вернуться обратно в особняк и снова лечь спать. Вполне естественно, что он поведал королеве об этом самом плане "Динаода", умолчав лишь, кому именно суждено стать непроизвольными камикадзе.
Офицеры сверили часы. Оставалась минута до времени, когда им нужно будет выйти к строю. Колесникова сняла перчатку, затем кольцо с правой руки и надела на большой палец левой, после чего вновь натянула перчатку.
-Это точно необходимо настолько, как вы считаете?
-По-моему, мы все выяснили еще вчера, — Ван дер Тегг резко, насколько позволяла его комплекция, встал, — Пойдемте, господа и дамы. Час пробил.
Дедо оказался в шеренге ровно между Ладой и Реми, которому, пользуясь тем, что начальство еще не показалось, решил сообщить свежую новость.
-Слыхал, брат, женюсь.
-Да ладно! На Астарте-младшей? — удивился Лавойе. Он даже снял очки и надвинул их на лоб, наподобие солнечных. Дедо довольно улыбнулся.
-Естественно, на ком же еще?!
-Эх, Нуволари, Нуволари... А миллион украсть ты еще не успел?
-Нет. Но он бы мне очень пригодился сейчас. У меня большие планы, — Дедо поправил ремень. Реми усмехнулся, издав звук, напоминающий фырканье.
-Останетесь здесь?
-На первое время может быть, потом мы вернемся в Италию.
-Ты собираешься забрать принцессу из ее дома, где у нее есть все, где она центр Вселенной, в полусельский городок, чтобы превратить ее в домохозяйку. Думаешь, она согласиться?
— Ну, Хлоя же не отказалась. И потом, Hausfrau из нее никто делать не собирается, к тому же, она обожает готовить...
-А с другой стороны, останься ты здесь, окажешься поближе к власти... — продолжал Реми. Дедо махнул рукой.
-Ну, на фиг! Пожил я у них, поглядел на это все это и решил, ну к черту эту власть!
"Разговорчики в строю" мгновенно затихли, и бойцы замерли, устремив взгляды в сторону, из которой появилось их начальство. Картина была действительно впечатляющей, даже если не упоминать о том, что на всей Большой Пятерке была парадная форма, — впереди, подобно атомному ледоколу "Нильс Бор", величественно нес свое тело Ван дер Тегг. Слева от него, как маленький ледокол сопровождения, спрятав глаза под тенью козырька фуражки, шагала Колесникова. За ней семенил Сенин, держа головной убор в руке за спиной. Шахри выступала модельной походкой, с гордо поднятой к слепому бледному солнцу головой. Последним плелся Вальтер, бурча еле слышно что-то себе под нос. Наконец, процессия остановилась приблизительно посередине строя.
-Здравствуйте, товарищи бойцы! — поприветствовал, как на параде, голландец. Строй гулко отозвался ответным приветствием. Ван дер Тегг помедлил немного и принялся громогласно вещать:
-Джейсен Рунеберг — выйти из строя!
-Интересно, это зачем? — шепнула Лада. Дедо чуть заметно пожал плечами и добавил с кривой усмешкой.
-Тут два варианта: или повышение или расстрел.
-Йохен Тегенрен — выйти из строя!
-Роджер Вент — выйти из строя!
-Амедео Нуволари — выйти из строя!
"Ни хрена себе!", — подумал Дедо и шагнул вперед, не зная, что его ожидает.
Осия встретила сестру, чуть ли не у ворот. Вид ее шокировал Тау — волосы, ее краса и гордость, были собраны на затылке, а сама она была одета в длинный темно-сизый свитер. Под глазами залегли черные тени.
-Что с тобой? — с улыбкой спросила Тау, но от взгляда Осии эта улыбка быстро сползла, — Что случилось?
-Бегом к тебе, там расскажу, это страшная тайна.
Тау бросилась за ней, про себя моля небеса, чтобы этой тайной оказался брак или любая другая подробность интимной жизни одного из ее новых кумиров. Но мольбы ее не были услышаны.
Впустив сестру в комнату, Осия заперла дверь на три оборота и зачем-то включила громко проигрыватель:
Смерть танцует вальс -
По залу кружат пары...
Вальс, 1 2 3 вальс,
Aufwiedersehen, mein Liebe Frau!
— завопил он, Осия усадила Тау на постель, сама принялась ходить туда-сюда перед ней, заламывая перед собой руки, Тау следила за сестрой, не находя логики в ее поведении. Наконец, поняв, что если Осия не остановиться, то у нее закружиться голова, остановила ее. Осия замерла в своей страдальческой позе. Зная ее душевные муки, можно было с легкостью принять ее за наркомана в состоянии абстинентного синдрома. Она подбирала мысленно слова, не зная, с чего начать, подобного рода новости до этого момента ей сообщать не приходилось. Собравшись с духом, Осия схватила Тау за обе руки и заглянув ей в глаза, начала говорить.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
