Янтарь и Льдянка. Школа для наследников

— Ты чего мрачная такая? — как ни в чем ни бывало поинтересовался огневик, проходя мимо меня и усаживаясь на стол. — Проигрыш в Турнире больно ударил по самолюбию?

— Мое самолюбие утешилось пятьюдесятью золотыми, которые я выиграла поставив против тебя, — пробубнила я.

До участия в Турнире после нападения элементаля нас, конечно же, уже не допустили. Третий тур все равно состоялся, как того требовала традиция. Первое место занял так мечтавший об этом Меч, с которого гвардейцы сняли все подозрения и обвинения.

Нашлась ошибка в его рисунке. Призванный элементаль был неподконтролен и бросался на первого кого увидит. С таким же успехом это мог быть и Вихрь, и Бурелом. Откуда взялась эта ошибка, так и не выяснилось, потому что проверявший накануне рисунок декан утверждал, что все было правильно, а у самого Меча просто не было бы возможности изменить там что-то до начала боя.

— Пополняешь Авернскую казну любыми способами? — ухмыльнулся Янтарь.

— Зачем ты пришел? — устало поинтересовалась я, поднимая на него взгляд, и язвительно добавила: — Опять соскучился?

— Нет, — парень схватил первый попавшийся под руку конспект и начал его листать. — Мне тут птичка напела что ты своему будущему супругу изменяешь со всякими гвардейцами.

— Что? — глупо переспросила я, не поверив своим ушам.

Янтарь вскинул голову и пристально посмотрел мне в глаза.

— Ты полагала, что я не узнаю, что ты почти весь школьный бал протанцевала с Рианом? — он скривился так, словно произносить это имя было выше его достоинства. — Или ты полагала, что мне все равно?

— Я полагаю, что тебя это не касается, — отрезала я, отчего-то краснея.

Риан действительно сопровождал меня весь вечер, за что я была ему очень признательна. В его компании я чувствовала себя невероятно защищенной и не боялась, что в любое мгновение на меня свалится василиск, нападет элементаль или произойдет еще демон знает что. Ко всему прочему он был невероятно обаятелен и прекрасно танцевал. И мне очень понравилось чувствовать, как сильные пальцы сжимают мою талию и ладонь, и как нас притягивает друг к другу в быстром кружении. Я впервые за долго время чувствовала себя свободной.

— Ах вот как, — задумчиво произнес Янтарь.

— Да, не касается, — запальчиво воскликнула я. — Я не просилась быть твоей невестой и, тем более, женой, и если тебя что-то не устраивает...

Янтарь соскочил со стола и сделал шаг вперед. Я еле удержалась от того, чтобы отступить. Еще не хватало, чтобы он читал мне нотации на тему того, как мне поступать! В своей правоте я сейчас была уверена, как никогда.

— То что? — негромко и как-то зловеще поинтересовался он, нависая надо мной.

— Что? — я на мгновение растерялась.

— Если меня что-то не устраивает, то что? — терпеливо повторил огневик, продолжая сверлить меня взглядом.

— То держи это при себе, — огрызнулась я, отводя глаза. Выдерживать этот взгляд было тяжело. — Я буду делать, что хочу, пока у меня есть такая возможность.

— Делай, что хочешь, — неожиданно легко согласился Янтарь, а в следующее мгновение его пальцы взметнулись вверх, вздергивая мой подбородок и вынуждая смотреть ему в лицо. Я возмущенно открыла рот, а огневик отчеканил. — Что угодно, но держись от него подальше. Этот человек не достоин твоего внимания, Ана, поверь мне.

Это обращение ошеломило меня, словно удар молнии воздушника. Я даже забыла строптиво вырваться, уставившись на Янтаря широко открытыми глазами.

Ана. Анаис.

Это имя отозвалось в глубине души чем-то давно забытым, чем-то теплым и... домашним? Я так отвыкла от него, прячась в течение долгих лет за игривым Льдянка и насмешливым Ледышка.

Из головы вылетело совершенно все, о чем мы сейчас разговаривали.

— Я... я... — пролепетала я, отступая на шаг назад и вырываясь из удерживающих меня пальцев. — Мне надо собираться. И тебе, кстати, тоже. Карета скоро приедет.

Янтарь усмехнулся уголком губ и молча вышел, вновь оставляя меня наедине с распахнутым настежь шкафом и сумбурными мыслями.

Когда часом позже я спускалась в школьный двор, порядка в голове не прибавилось, зато прибавилась мелкая нервная дрожь. Я кусала губы, безотчетливо стискивала в пальцах подол платья и долго не могла решиться толкнуть последнюю дверь.

Во дворе оказалось неожиданно многолюдно и суетливо. К десяти охраняющим школу гвардейцам прибавился еще десяток. Воздух наполняло фырканье лошадей. Из их ноздрей вырывался пар, они переступали длинными тонкими ногами и вскидывали головы и трясли гривами, словно требуя от своих всадников скорее отправиться в путь. Карета тоже была здесь. Огромная, сверкающая позолотой и с украшенными имперским гербом дверцами: опускающееся за горизонт солнце с треугольником расходящихся лучей.

Странно, я полагала, нас привезут во дворец чуть ли не тайно, а тут выстроился целый торжественный кортеж. Смешно же мы с Янтарем будем смотреться на фоне этого великолепия в нашей красно-голубой школьной одежде. Другой-то у нас не было.

— Волнуешься? — голос за спиной заставил меня вздрогнуть и осознать, что я разглядываю все сквозь полуоткрытую дверь, не решаясь шагнуть за нее.

Лир Сэндел стоял за моей спиной и, судя по всему, так же как и я наблюдал за царящей во дворе суетой.

— Я просто не хочу ехать, — меня саму удивило, насколько жалобно это прозвучало.

— Мне очень жаль, — задумчиво произнес ректор.

— Жаль? — удивилась я.

— Жаль, что я ничем не смог тебе помочь, — серые глаза мужчины смотрели на меня серьезно, как никогда.

— Вы так говорите, словно провожаете меня на эшафот, и мы больше не увидимся, — усмехнулась я.

Лир Сэндел внезапно отвел глаза, и в душу закралось нехорошее предчувствие, сменившееся внезапным озарением.

— Мы не вернемся в школу, — ошарашенно прошептала я. — Ведь так? Император не собирается возвращать нас после каникул. Он... он просто воспользовался этим местом, чтобы спрятать нас до моего совершеннолетия, до того момента, как я смогу выйти замуж. И вы... знали?

— Догадывался, — лаконично отозвался ректор. — Но окончательно узнал об этом только что. Его Императорское Величество любезно прислал мне письмо с благодарностями.

Я уставилась на него, широко открыв глаза.

— Удачи, — его губы тронула легкая улыбка. — Если нам еще и предстоит встретиться, вряд ли я смогу снова обратиться на "ты" к Ее Высочеству.

— Я издам на этот счет королевский указ, если пожелаете, — невольно улыбнулась я.

Лир Сэндел погладил меня по голове, словно маленькую девочку, а я неожиданно для самой себя порывисто его обняла. После чего распахнула дверь и вышла во двор.

При моем появлении гвардейцы спешились и вытянулись по струнке, отдавая честь, а Янтарь, прислонившийся к боку кареты, выпрямился, и саламандра из его комнаты, с которой он игрался в ожидании, стремительно шмыгнула ему за воротник.

Под десятком устремленных на меня любопытных глаз было страшно неуютно, но я вскинула голову, стиснула зубы и как можно более решительно направилась к карете, цепляясь за единственный знакомый и привычный янтарный взгляд.

На полпути я сбилась с шага и остановилась, вскинув голову вверх. Следом за мной этот жест повторили все присутствующие. Затянутое тучами серое небо стало осыпаться на землю крупными белыми хлопьями.

Снег.

Я ощутила нежно-холодные прикосновения к лицу и, протянув руку, поймала в ладонь несколько не тающих на ней снежинок, сжала их в кулак и улыбнулась. Почему-то этот так внезапно начавшийся снег в Сьерр-Таше, где зима балует разве что ливнями, показался мне хорошим знаком.

— Маленькая месть всем теплолюбивым? — усмехнулся Янтарь, стоило мне приблизиться.

— Я Льдянка, а не Снежка, претензии не ко мне.

Парень в ответ молча протянул руку, чтобы помочь взобраться в карету. Не без некоторого колебания я ее приняла и ощутила, как горячие пальцы с силой сжали мою ладонь.

Стоило мне устроиться на сидении, как Янтарь заскочил следом. Кучер захлопнул за нами дверцу, с улицы послышались крики, ржание лошадей. Карета качнулась и покатилась к выезду со школы. Я внезапно почувствовала, как в носу защипало и пару раз зажмурилась, пытаясь удержать слезы. Мне не хотелось уезжать из Тароса. Я привыкла к размеренной школьной жизни и очень боялась той неизвестности, которая меня теперь ожидала.

Руку, мнущую ткань платья, внезапно что-то обожгло так сильно, что я даже вскрикнула. Огненная саламандра сидела у меня на коленях, широко расставив кривые лапки с длинными тонкими пальцами и наклонив на бок плоскую голову, и не моргая разглядывала меня блестящими черными глазами. Я потерла обожженную кожу, прижимая ладонь к груди, и подняла взгляд на Янтаря.

— Убери от меня свое ископаемое.

— Не обижай мою малышку, — парень поджал губы, словно придворная дама, у которой ручного декоративного песика оскорбили комплиментом "ой, какая красивая крыска". — Она пришла познакомиться.

— Очень неприятно, проваливай давай, — я стряхнула на саламандру веер ледяных капель, прекрасно зная, что они терпеть не могут воду.

Ящерица оскорбленно зашипела, раздула огненный воротник вокруг шеи, став на вид в полтора раза больше и стремительно умчалась обратно к хозяину на плечо, судя по интонациям не прекращая созывать на мою голову самые страшные саламандровы проклятия.

— Вот и я так считаю, — притворно вздохнул огневик, почесывая вытянутую в поисках ласки и утешения шею. — Бесчувственная и жестокая женщина. Как я от этого страдаю, ты не представляешь...

Я фыркнула. Вопрос, кто от кого страдает, я считала очень спорным, но в отличие от огневика опускаться до разговоров и, тем более, споров с ящерицами не собиралась. Не объяснять же им обоим, что она первая начала — не надо было жечься.

Дальше мы ехали в тишине. Янтарь на удивление примолк, откинувшись на спинку сиденья и непрерывно глядя в окно. На его лице застыло непривычное задумчивое выражение. Настолько непривычное, что я не могла удержаться и то и дело бросала на него короткие любопытные взгляды, надеясь, что в один из таких моментов он скорчит забавную гримасу или усмехнется и скажет очередную гадость. Но, очевидно, отъезд из школы даже у него отбил желание веселиться. Только саламандра продолжала пялиться на меня с его плеча, вместо хозяина время от времени высовывая длинный ярко-оранжевый раздвоенный язык.

Довольно грубая брусчатка, на которой карета тряслась, как припадочная, сменилась ровной мостовой центрального города. Цокот копыт застучал веселее, то и дело слышались окрики головных всадников, предупреждающих прохожих, а дома и сады замелькали мимо окон куда быстрее. В какой-то момент я засмотрелась на витрину лавки торговца иллюзиями и подалась вперед, чтобы как можно дольше не выпускать из виду диковиных птиц, кружащих над ней, как вдруг раздался страшный грохот.

Карета остановилась так резко, что меня швырнуло на Янтаря. Я ударилась лбом об его плечо, он зашипел, когда мои ногти впились в его руку.

Что-то снова загрохотало, послышались крики, визги, звон бьющегося стекла. Парень сгреб меня в охапку, отстранил и бросился к дверце, но его остановило возникшее в окне обеспокоенное лицо гвардейца.

— Ваше Высочество, ни в коем случае не покидайте карету, — отрезал он и исчез.

— Что там происходит? — я сама почувствовала, что голос испуганно дрогнул.

— Не знаю, — прильнувший к окну Янтарь видел, кажется, не больше чем я — только снующих гвардейцев. — Но оставаться здесь и дожидаться, что нас чем-нибудь поджарят не собираюсь.

Он пересек салон и дернул другую дверцу. Карета остановилась почти вплотную к стене дома, так что ему с трудом удалось протиснуться в образовавшуюся щель. Рыжая голова исчезла, чтобы через мгновение сунуться обратно.

— Ты идешь?

Очередной взрыв раздался совсем рядом, и я отбросила сомнения. Если чем-то подобным швырнут в карету, то вне ее у нас гораздо больше шансов оказаться живыми, чем внутри.

Янтарь помог мне выбраться, сдавленно ругая зацепившуюся за подножку юбку, и мы осторожно двинулись вперед, зажатые между стеной и деревянным боком повозки. Я вскрикнула и зажмурилась, увидев дымящийся труп лошади, а затем поскользнулась на крови и чуть не упала, в последний момент уцепившись за локоть Янтаря.

Теперь мы, наконец, увидели, что происходит.

С обеих сторон улицу перегородили несколько десятков людей, которых гвардейцы старательно пытались не подпустить к карете. То тут, то там, сверкали вспышки магии. Чья бы голова им не была нужна, моя или Янтаря, ребята знатно подготовились к приезду кареты с императорским гербом. И почему Его величество не додумался прислать за нами телегу с сеном? Хотя стог сена посреди центрального квартала тоже мог бы спровоцировать нежелательную реакцию... боги, о чем я думаю?

Янтарь вытянул шею, озираясь, а затем ни с того ни с сего выпустил струю пламени на ближайшее к нам окно. Рама сгорела в мгновение ока, а стекла осыпались к моим ногам с затерявшимся в общем шуме звоном.

— Что ты делаешь? — ужаснулась я.

— Лезь, — не тратя время на объяснения, огневик подтолкнул меня к окну.

— Зачем? Мы должны им помочь! — я оглянулась на ведущих бой гвардейцев.

На мгновение мне показалось, что я увидела золотистые вихры Риана, но затем улицу сотряс новый взрыв, откуда-то здорово полыхнуло и все заволокло черным едким дымом.

— Без нас разберутся, — отрезал Янтарь и, схватив меня за талию, почти закинул в окно.

Я машинально уцепилась за края, чтобы удержать равновесие и неловко спрыгнула внутрь. Парень тут же забрался следом.

— Мы же не можем просто убежать!

— Ты предлагаешь подождать и выяснить, кто им нужен: ты или я? Ледышка, если с ними не справятся гвардейцы, то мы с тобой точно ничего не сможем сделать, а если гвардейцы с ними справятся, то все, что от нас требуется — это не лезть под руку. Я не для того спасал тебя на полигоне, чтобы теперь тебя кто-нибудь прирезал!

Я открыла, было, рот и тут же закрыла, признавая, что определенная логика в этих рассуждениях есть.

— И что ты предлагаешь — пересидеть здесь?

— Нет, — Янтарь схватил меня за руку и потащил вон из комнаты. — Дом выходит на эту улицу только окнами, значит, дверь находится где-то с другой стороны. Выйдем и затеряемся в толпе.

— Но как они нас потом найдут?

Янтарь усмехнулся, не оборачиваясь.

— Поверь, Ледышка, нас — точно найдут.

На наше счастье в доме никого не оказалось, и мы беспрепятственно вышли на улицу, не наткнувшись на разъяренных хозяев. Досюда шум сражения доносился глуше, но я все равно вздрагивала от громов и вспышек, и сомневалась, правильно ли мы поступаем. Янтарь же наоборот уверенно шагал вперед, уводя меня все дальше от места сражения.

— Куда ты? — я спохватилась и выдернула ладонь из его руки после очередного поворота.

— Куда глаза глядят, — парень пожал плечами. — Мы, конечно, можем поспешить на встречу к папочке, — он махнул рукой в сторону тянущихся ввысь шпилей дворца. — Но что-то мне подсказывает, что ты, как и я, не сильно по нему соскучилась, несмотря на долгие годы разлуки.