Ссср 2061

— Ну что ж — Дикий помедлил — ответ признан удовлетворительным.

— Не хотите спросить, откуда он узнал о существовании спецгруппы КОБ? — язвительно спросила женщина.

— Я догадываюсь, и это к делу не относится.

Низовцева фыркнула, а Степан повернулся к следователю: — Официальная часть закончена?

— Да, я оставлю вас двоих наедине. У вас двадцать минут, Степан Евгеньевич.

Низовцева взяла еще одну сигарету и прикурила. По комнате потянуло какой-то пряной травкой.

— Тебе зачем наша встреча?

— Да так, хотел напоследок взглянуть в твои глаза. Как же надо дойти до жизни такой?

— Какой? — глаза Низовцевой неожиданно яростно блеснули, пантера показывала коготки. Удальцов знал, что и при физическом контакте она была очень опасным соперником. Даже для него.

— Предать страну, организацию, стать врагом общества. Хотеть убить меня и молодую девушку.

— О! Сколько пафоса! Слушай ты, мальчик — женщина попыталась перегнуться через стол, но получила легкий удар током — Не таким, как ты меня учить! Проклятое время! Еще мой дед говорил, что эта страна не достойна уважения и места в истории. И вот опять к власти рвется безродное быдло, опять маршировать строем. Как же вы все мне ненавистны!

— Интересно — Степан мысленно ухмыльнулся, не думал, что опытный оперативник так легко поведется на 'задушевную беседу'. Хотя три дня в одиночке без свидания и допросов, да еще под аккомпанемент специально подобранной музыки. Наука, она может творить чудеса.

— Да что тебе интересно! Урод! Такие, как ты недостойны власти, вы охлос с муравьиным мышлением, рабской психологией. Вам не дано понять всю глубину обладания властью, вы и дальше потащите страну в пропасть, отдаляясь от цивилизованных стран.

— Какие знакомые слова, Ирина. Не повезло вам с народом? Твой дедушка также не дождался достойного места? Умер непризнанным гением, а может попросту обычным выскочкой, которого история отнесла на обочину.

— Ты!!

— Да, я — Степан был спокоен, глядя в пылающие ненавистью глаза женщины — Это я теперь вершу историю, отодвигая в сторону вот такое вот несостоявшееся, спесивое новое дворянство. Вы так любите себя, что забываете уроки истории и без конца повторяете старые ошибки. Вы невежественны и необразованны. Да, не удивляйся, попросту не образованны. Мы именно таких сейчас и называем хлестким эпитетом 'необразованцы'. У вас отсутствует систематическое классическое образование, неумение мыслить аналитически, подвергая все глубокому диалектическому методу познания мира. Вы мыслите заученными штампами, навсегда остановившись в собственном развитии.

— Опять твои заплесневелые марксистские штучки! Еще тогда ты мне надоел своими проповедями. Мне же просто хотелось свежего мужского мясца ... — Низовцева внешне успокоилась, ее глаза издевательски мерцали, рука вальяжно держала сигарету. Уже третью, автоматически отметил Степан, значит, все-таки волнуется.

— Ты поэтому решила меня убить?

— Надо мне тоже — она фыркнула — Ты просто влез, куда не следует, мальчик.

— И поломал вам фарт?

— Ох, какие мы слова знаем! Но у нас так в конторе не говорят, мы же государевы люди.

— Тогда зачем все это?

— Да все банально, мой мальчик. Просто большой девочке захотелось собственную виллу у теплого моря, дорогую машину и возможность менять молодых любовников, как перчатки. Надоело за вами всеми грязь разгребать.

— Ну конечно — Степан позволил себе еще раз усмехнуться — Вы же белая кость, а органы сейчас живут только на зарплату. Ну, извини, родилась ты на тридцать лет позже!

— Да, все бы и дальше шло, как надо, большие должности — большие деньги. Если бы не ваш проклятый совок!

— Ты так ничего и не поняла. Мне жаль тебя — Степан покачал головой и встал, ему уже опротивел весь этот разговор и гнетущая тюремная атмосфера.

— Жалельщик тоже мне выискался!

Низовцева еще держалась, но по глазам было видно, что она почти надломлена. Статья лично ей инкриминировалась достаточно суровая. Смертная казнь была недавно отменена, но просто сидеть в колонии преступникам уже не давали. Реформа исправительных заведений получилась удачной. Люди, совершившие неопасные преступления и в первый раз, работали в обычных рабочих лагерях, часто вдалеке от цивилизации. В этих лагерях строго следили, чтобы в них не возникали уголовные порядки, не устанавливался уркаганский воровской закон. А вот самые отпетые уголовники из рабочих лагерей второго и третьего разряда практически не вылезали. За малейшее нарушение им сразу же прибавляли срок. Либеральная общественность, было, взвыла, что возвращается советский Гулаг. Даже среди коммунаров разгорелась горячая дискуссия, не слишком ли жестоко государство обходится с уголовным элементом. Но, здраво рассудив, они решили, что эта опухоль, пока не пустила метастазы, должна быть отсечена. А резкое уменьшение рецидивных преступлений быстро утихомирило страсти. Кто же пойдет на выборы, ратуя за права уголовников?

— Прощай, Ирина, уже больше не свидимся. Ты сама выбрала свой путь.

Женщина ничего не ответила, только в глазах промелькнула тоска смертная. Такой она и осталась в памяти Удальцова, надломленная жертва самолюбия и эгоизма.

С тяжелым сердцем Степан выходил из стен следственного изолятора. Хорошо хоть на улице его встретило яркое солнышко, щебетание птиц из расположенного рядом небольшого сквера. Неожиданно рядом раздался до дрожи в руках знакомый звонкий голос: — Степа!

Он тут же оглянулся: на дорожке гордо расположился белый кабриолет и около него его Аленушка. Девушка улыбалась и махала ему рукой.

— Ты чего тут?

— Не надо было приезжать? — оказывается, Алена умела кокетничать.

Они взялись за руки и долго смотрели друг на друга. Им радостно было вот так просто вглядываться в улыбающиеся, радостные глаза, чувствовать пульс любимого человека, ощущать его теплоту.

— Откуда такая тачка? — кивнул на эмобиль Степан.

— Ты забываешь, где я работаю. У меня же накоплена куча арендных часов. А эта — она кивнула в сторону кабриолета — все-равно часто простаивает.

— Тогда гуляем!

Степан помог Алене сесть в спорткар и поймал на себе взгляды проходившей мимо компании. Судя по узким брюкам и свободным блузам, это были представители модной молодежи. Одна их девушек, глазастая брюнетка не скрывала откровенной зависти. Высокий, крепкий мужчина на дорогой машине везет свою девушку на прогулку. Провинциальная мечта не самых далеких девиц. Молодой человек только шутливо подмигнул девчонке и залихватски запрыгнул в кабриолет. Чтобы мечты сбывались в жизнь, надо много поработать!

Он стартанул резко и тут же вписался в городской поток. Остальные эмобили уважительно уступали дорогу скоростной белоснежной красавице. Степан умел водить, отец не зря записал его в свое время на специальные курсы вождения. Он с удовольствием менял различные ручные режимы, быстро перенастроил руль на манер спортивного, но старался правил все-таки не нарушать. Так они и мчались по проспектам и путепроводам широко раскинувшейся столицы. Мимо мелькали жилые кварталы, парки, иногда они выскакивали на набережную Москвы-реки, проезжали узкими улочками старинной застройки. Ветер свободно гулял в волосах, развевал полы рубашки, кокетливо играл шарфиком девушки. Они улыбались и радовались; радовались солнцу, наступившему лету, скорости, собственной радости. Наверное, это и есть простое человеческое счастье!

Молодые люди укатили в загородный парк и до вечера веселились там: катались на лодке, аттракционах, кушали вкусные шашлыки, много смеялись и даже пели. Алена оказалась девушкой с неплохим голосом, она даже выиграла какой-то приз в очень смешном конкурсе.

— Нас ждут — глянул на циферблат Степан.

— Кто? — захлопала глазами девушка.

— Григорий и Людмила, помнишь таких?

— И ты только сейчас мне об этом сказал!

— Нам было хорошо, а после такого безудержного веселья не помешает и хорошая дружеская беседа. Или ты устала?

— Нет, то есть ... Меня вполне хватит сил на еще один вечер с тобой!

— А на ночь? — Степан прижал девушку ближе.

— И на ночь — уже без кокетства, доверчиво смотрела она в его открытые настежь глаза. Бабушка уехала по приглашению Удальцова-старшего на берег Волги, поэтому молодежи никто не мешал. Одна беда, старая кровать Алены достаточно сильно скрипела, забавляя напоенных любовным напитком молодых.

— Тогда поехали! У этой модели есть автопилот?

— Конечно!

Неожиданно после очередного перекрестка позади кабриолета коротко взвыла сирена, и им пришлось остановиться у обочины. К ним не спеша, подошел молодой лейтенант МАИ.

— Ваши права — строго спросил он, косясь на дорогую машину.

— А в чем проблема, лейтенант? — Степан улыбался, ничто сегодня не могло испортить ему настроение.

— Права у вас не местные.

— Так и машина взята на прокат. Лето, настроение!

— Лето не означает, что надо нарушать правила — уже несколько мягче сказал маишник. Эти двое не были похожи на записных мажоров и буквально заражали все вокруг своим теплым настроением.

— Мы что-то нарушили?

— Слишком резкая езда, молодой человек.

— Лейтенант, вы, видимо, вторую половинку прав не отсканировали.

— Извините — сейчас выражение лица у молодого офицера поменялось. Отдел специального вождения Министерства обороны к чему-то обязывал и показывал высокий уровень навыков вождения.

— Да ничего.

— А сами откуда сейчас? — уже более непринужденно спросил маишник.

— Арктикград!

— Здорово! Тогда удачи вам на дорогах.

Гостей с порога приняла Людмила Ильинская. Она тут же усадила молодых за стол и начала потчевать разными вкусностями. В дверном проеме показалась знакомая громоздкая фигура.

— Олег! — радостно подпрыгнула Алена и кинулась обниматься.

— Осторожней! А то у Степана кулак тяжелый — пошутил Кадышев. Он поздоровался с Удальцовым и сел за стол с неизменным бокалом красного вина. Почему-то Олег считал, что сухое вино очень полезно для здоровья.

— Ты то как после всей этой истории?

— Да потаскали немного, но у нас был уговор с органами, чтобы вас не трогали.

— Уговор?

— А вы думали вас просто так отпустили? Незаконное применение оружия, превышение норм самообороны, противодействие правоохранительным органам. Секретариату партии пришлось сильно надавить, чтобы вы оказались сейчас здесь.

— Дела — Степан тяжело опустил руки на стол, только сейчас он осознал, по какой узкой грани они сумели пробежать над пропастью.

— А ты думал! — Кадышев недобро осклабился — Это большая политика, брат. Зато сейчас мы можем продавить реформу КОБ.

— А мы ведь рассчитывали на большую чистку.

— Политика — искусство возможностей. Не все сразу, брат. Но сейчас у нас в руках очень серьезный рычаг давления. Шуму в обществе будет ... Спасибо и тебе, и твоей невесте.

Алена после слов секретаря зарделась, а Людмила оживилась.

— Я и не знала, что вы хотите пожениться! Когда свадьба? Нас позовете?

— Я и сама не знала, Людочка, что уже невеста — Алена выразительно взглянула на Степана. Тот густо покраснел и полез рукой в карман брюк. Олег и подошедший на кухню Гоша с любопытством смотрели на разворачивающуюся сценку.

— Дорогая — голос у Степана дрогнул, вот против пуль шел смело, а тут ... — Милая моя Аленушка, сердце мое, стань женушкой своему Добру молодцу — он опустился на колено и протягивал девушке затейливое колечко.

— Ой! — Алена еще больше зарделась, ее широко распахнутые глаза горели самым настоящим зеленым огнем. Девушка не знала, куда девать руки, а на глазах начали наворачиваться слезы.

— Ты чего ревешь, дурочка! — рядом показалась голова Людмилы — Бери колечко, целуй жениха.

Совет подействовал и вот девушка уже на руках донельзя счастливого Удальцова. Он закрутил свою суженую по просторной кухне, вызвав целый шквал аплодисментов и радостных возгласов. Оказывается, гости уже собрались рядом с кухней и оказались свидетелями необычной помолвки. Хозяевам квартиры пришлось заказать срочную доставку шампанского, благо лед для охлаждения напитка у четы Ильинских нашелся. В этот вечер и разговоры пошли веселей, и танцы были энергичней. Ведь чужое необычное счастье обычно взбадривает сердца людей, оставляя внутри некое томление и загадку ожидания.

Дверь в помещение деканата раскрылась и на пороге показалась Русакова. За большим столом, заваленным электронными гаджетами и папками важно восседал Чувыркин. Он бросил уничижающий взгляд на девушку.

— А где Наталья Георгиевна?

— Я за нее. Чего тебе? — секретарь деканата слыл человеком грубым, студенты его терпеть не могли, но побаивались. Он был личностью мстительной и со связями.

— Мне нужна отметка о прохождения экзамена. Я сдала все практикумы в лаборатории.

— Отметка .... Ты, милочка, пропустила занятия, исчезла неизвестно куда, пропадала непонятно с кем ...

— Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне! — Алена выпрямилась и устремила пронзительный взгляд в сторону неприятного, вечно угристого секретаря. Работая в Институте питания, не наладить себе нормальное, здоровое питание было признаком не самого большого ума.

Чувыркин поначалу опешил от ее неожиданного отпора, а затем налился красным: — Русакова, думаете, я не знаю зачем к вам приходили люди из органов? По институту ходят странные слухи ...

— Слухи? Вы питаетесь слухами, как собственными жирными бутербродами? Ведете себя, как старая бабка! И вообще мне некогда с вами разговаривать. Передайте мне на наладонник мою отметку. Вы обычный секретарь и не вам решать, что со мной будет!

Чувыркин замялся. Девушка вела себя очень смело, и он начал что-то подозревать — Ну если ...

В этот момент в кабинет зашла Наталья Георгиевна. Она сразу обратила внимание на растерянность своего секретаря и грозный вид девушки.

— Наталья Георгиевна, как я рада вас видеть!

— Здравствуйте, Елена. Вы за отметкой?

— Да — девушка кивнула в сторону Чувыркина — А то этот напыщенный индюк не отдает.

Шахова захохотала, не часто в ее кабинете ставят этого бездарного карьериста на место.

— Я бы попросил!

— Идите уж, передохните! Зарылись в бумажках — Наталья Георгиевна брезгливо качнула головой. Чувыркин надулся, но из кабинета вышел.

— Леночка, а что вообще происходит? — Шахова нажала виртуальную клавишу передачи и теперь с любопытством смотрела девушку.

— Много чего, Наталья Георгиевна, не все могу рассказать.

— Интересно, хотя странно. Но все практикумы ты сдала на отлично, хвостов за сессию у тебя нет. А твой рецепт бифштекса произвел на факультете настоящий фурор!

— Когда я была в бег ... То есть в отъезде я много занималась — Алена стояла и удовлетворенно улыбалась — И вот еще взгляните, пожалуйста, на мое заявление.

— Сейчас — Шахова взяла планшет и быстро прочитала сообщение, а затем удивленно подняла глаза на девушку — Лена, ты просишь перевести тебя на заочное отделение? Но скажи на милость, зачем? Вместо года тебе придется тогда учиться два. Ты же одна из лучших моих учениц! Я даже рассчитывала оставить тебя в аспирантуре, у тебя большое будущее в науке.