**— Действительно так. А графский титул был жалован герою войны 1812 года, губернатору Санкт-Петербурга Петру Кирилловичу Эссену в 1831 году. На графском гербе нанесён девиз "Верою и верностию!". Николай Оттович фон Эссен отношения к графской линии не имеет, хотя право на приставку "Фон" имели все Эссены изначально.

Глава 36

До внешнего рейда в устье Янцзы нам осталось около тридцати миль. Солнце уже взошло, превращая туман вокруг нас в переливающийся жемчужным блеском сияющий муар. Скоро солнце растворит этот туман, и что нам делать, пытаться подойти поближе и вдруг оказаться прямо рядом с японцами или подождать, чтобы подходить зряче? Сейчас вокруг чувствовала кучу народа, тут джонки снуют, как люди на вокзальном перроне, так, что чётко определить японцев заранее не получится. Сигнальщик слазил насколько смог залезть наверх, метров тридцать, а судя по тому, что наверху с его слов туман не просвечивается, то все пятьдесят метров высоты тумана. И Клёпу выпускать нельзя, она нас не найдёт, и сколько ей в высоте болтаться неизвестно, а если девчонка запаникует? Пора принимать решение...

— Евгений Васильевич! Давайте ложиться в дрейф. Сигнальщикам полную смену, смотреть во все стороны, докладывать о любых изменениях немедленно. По одному сигнальщику на нос и корму, и ещё одного на кормовой мостик. Вестовой! Вызвать сюда нашего радиста, как-то давно мы ему работу не находили.

Забегали сигнальщики, звякнул машинный телеграф, Сергей Николаевич с сигнальщиком ушёл на кормовой мостик. Мы, как положено в тумане били в колокол. В рубку прибыл радист.

— Вот, что вы должны сделать. Сейчас попробуете установить связь с "Маньчжуром". Вполне возможно, что он нас слышать будет, а вот мы его нет, но попробовать стоит. В любом случае, если даже ответа не будет, как только поднимется туман и осмотримся, передайте для него, что за ними прибыл крейсер "Новик", который ожидает его напротив внешнего рейда. Еще послушайте, может услышите переговоры японцев, придёте и доложите! Всё, можете идти.

И потянулось нудное ожидание. Даже носовую пушку с мостика было едва видно. Туман сказочно переливался и мерцал вокруг, правда, последние минуты он начал клубиться прогретый солнцем.

Примерно через час туман вдруг перестал мерцать и просто навалился, что перестала быть видна даже носовая пушка. А ещё через некоторое время сигнальщик сверху крикнул, что туман опустился и у них уже всё видно, словно маты торчат из молока. Мы ещё не успели ничего сделать, быстро, как всё происходит на юге, туман исчез. Но разбираться, куда он девался стало некогда. Радист ещё час назад доложил, что вызвать "Маньчжур" не выходит, но он хорошо слышит совсем рядом активные передачи, скорее всего японцы. И вот теперь мы увидели этих самых японцев. В миле слева от нас недалеко друг от друга шли малым ходом два корабля под лучистым солнцем японского военно-морского флага. Всего в десяти-двенадцати милях к западу видно было берег и множество кораблей на рейде, вокруг россыпью белели паруса многочисленных лодок, джонок и прочего плавающего результата судостроения. И самое неприятное, что узнанная Николаем "Мацусима" сейчас направлялась в глубину внешнего рейда.

Получается, что, или мы так сильно отдрейфовали, или наш штурман промахнулся со счислением на двадцать миль. Но тогда мы должны были слышать "Маньчжура". Мы приказали радисту передать радиограмму Кроуну, добавив, что на внешнем рейде его выход блокирует японский крейсер "Мацусима", если что-либо изменится, мы его известим.

Два японских корабля Николай опознал как авизо и странную канонерку или судно береговой обороны, что не особенно важно, так как нам их в любом случае лучше потопить, пока они находятся за пределами территориальных вод или на их границе. То есть, хорошо бы их вытащить за их пределы, и вообще замечательно было бы спровоцировать и вытащить "Мацусиму", потому, как топить её в территориальных водах нейтрального Китая, всё-таки не стоит. Ещё получалось, что ставить зеркала, когда вокруг столько зрителей, тем более со всех сторон явно не стоит, лучше отойти для этого.

— Евгений Васильевич! Средний ход и разворот направо на шестнадцать румбов, через десять минут ещё направо на восемь румбов! Наша задача подрезать им корму и заставить идти за нами. И осторожнее, у этой непонятной канонерки могут быть чудовищные калибры в корме и носу, которые нас разнесут на таком расстоянии, а авизо должна быть весьма резвой. И я запрещаю давать ход больше среднего! Надо "Мацусиму" на себя вытащить! Артиллерия! Огня не открывать, мы должны быть жертвой нападения, а не агрессорами! Ждём второго залпа! Всем приготовиться, будем вертеться! Минёры! Проверить все аппараты. Возможно, придётся стрелять! "Новик" накренился на левый борт, все влипли в свои боевые посты.

— Сигнальщики! Смотреть за "Мацусимой" и по сторонам! Всё интересное докладывать! Особенно если увидите другие военные корабли или "Маньчжура"!

В этот момент долетел звук выстрела и почти одновременно встал фонтан в полутора кабельтовых у нас по корме. Это отстрелялась странная канонерка. Калибр и, правда, оказался серьёзным. "Новик" покатился в новый вираж. А берег уже уходил за корму. Японцы разошлись и сейчас поворачивали на нас.

— Сигнальщики! Поднять сигнал "Лечь в дрейф! Застопорить ход! Предлагаю сдаться!" Они просто обязаны обидеться. Артиллерия! Сбейте этому уродцу трубу, чтобы он встал! Надо, чтобы он не мог за нами идти! А авизо можете топить, хотя, лучше тоже сначала им трубы выбить!

Второго выстрела не дождались, вместо большой пушки зачастили мелкокалиберные стволы. Захлопали два наших ствола на юте.

— Евгений Васильевич! Вы нас теперь привязали? Где территориальные воды?

— Николай Оттович! Прошу прощения за невязку! Мы через две минуты точно выйдем из территориальных вод Китая! Японцы уже сейчас не в них. Скорость четырнадцать узлов, может немного прибавим?

— Давайте сейчас до восемнадцати минут на пятнадцать, а то уж очень ребятки близко, потом снова средний ход!

Тем временем оба японца уже легли на курс преследования. Формально, их понять можно, по весу бортового залпа это парочка точно поболее нас, а ещё у них в тылу "Мацусима", которая одна сильнее нас, так и чего им бояться какого-то наглого русского крейсера второго ранга? На что собственно и строился расчёт. В рубку вернулся Сергей Николаевич, доложил, что радист передал, что японцы почти весь эфир забили, очень активно общаются. "Маньчжура" он так и не слышит. Мы оторвались уже на милю от авизо, а канонерка-мутант отстала ещё на полмили.

— Внимание! Средний ход! А то, нас так не догонят! Сигнальщики! Что там "Мацусима" делает?

— Ваш Вскобродь! "Мацусима" разворачивается, кажись хочет нас догонять!

— А вот это славненько! Знаете, Сергей Николаевич! Мне эта непонятная канонерка чем-то наш "Грозящий"* напоминает, едва ли хороший ходок, вон уже отстала.

Тем временем артиллеристы с азартом разносили трубу и воздухозаборники авизо, которая как-то тоже прыти поубавила и мачту уронила. Едва прозвучали первые залпы, как по мановению волшебной палочки вся акватория очистилась и только вдалеке у горизонта скопились многочисленные паруса. Вот чего у китайцев не отнять, так это умения держать ушки топориком и моментально реагировать на ситуацию. Мы сейчас были в паре миль от территориальных вод, японцы упорно продолжали ползти в нашу сторону, а мы заложили плавную циркуляцию и прекратили огонь, ещё утонут, чего доброго раньше времени. Раз в пять минут бухала здоровенная пушка канонерки, самое близкое к нам попадание было почти в кабельтове.

А авизо повела себя как самая неблагодарная свинья и решила тонуть, не знаю, что там у неё произошло, но она с каким-то чрезмерным креном стала сбрасывать шлюпки и канонерка постреливая в нашу сторону повернула к ней. "Мацусиму" мы уже видели с мостика. Только когда Клёпа верхом на Дусе подъехала к нам, я сообразила, что мне не давало покоя, оказывается, я так плотно держала в голове, что в тумане Клёпе никуда лететь не надо, что неосознанно не давала ей взлетать. Вот и не было уже привычного небесного глаза, и это сбивало, как и то, что после попадания в нас снаряда зареклась в бою оставлять птичку на корабле. Так, что Клёпа с радостным криком взметнулась в синее небо, и уже через минуту я видела и показывала картинку Николаю, как переворачивается авизо, как довернула и, похоже, уже готовится стрелять в нас "Мацусима". А мы в пологой циркуляции теперь обходили канонерку, невольно оставляя её между нами и подходящим японским крейсером, с которого наш манёвр вполне может выглядеть, как специальное их состворивание, что тоже играет на предлагаемую нами роль, что мы их очень боимся и даже пытаемся избежать боя. Ведь для них мы выглядим довольно неубедительно, и с точки зрения японских моряков мы слабее их, так и почему они должны нас бояться? А утонувшая авизо — просто досадная случайность, которые на войне встречаются частенько.

Мы ещё добавили в середину корпуса канонерки, и она задымила активнее. "Мацусима" по дуге, развив наверно свой максимальный ход, попыталась срезать нам курс, а чего ей бояться, ведь мы сегодня только раз разогнались до восемнадцати узлов, а так вертимся тут на четырнадцати. Так, что в рамках нашей роли мы развернулись и стали убегать, пока не разгоняясь. А я поставила зеркало. "Мацусима" едва не свистя и гигикая чесала следом сокращая не такое и большое расстояние между нами. Волков периодически клал "Новик" в крены поворотов, японские канониры развили почти автоматную скорострельность, но отклонять мне пришлось только два снаряда большого калибра, да и они кажется не попали бы, просто на всякий случай увела в сторону. В общем, со стороны всё выглядело достаточно убедительно. Мы уже отдалились от вставшей канонерки миль на пять, когда "Мацусима" приблизилась на девять кабельтовых, и мы отдали команду на пуск из кормового аппарата. Само собой, что в обычных условиях смысла в таком пуске практически не имелось, скорее это был бы жест отчаяния, ведь угол встречи с целью выходит скользящим и сработать у взрывателя шансов нет. Но умозрительно ничтожная вероятность всё таки существует, так, что всё нормально сработает на чашу нашей феерической везучести, а топить крейсер чисто артиллерийским огнём муторно и долго, ещё канонерка, чего доброго убежать попробует.

Словом, рыбка торпеды бултыхнулась в воду и "Мацусима" ещё не понимая, сама отсчитывала последние мгновения до роковой точки. За несколько секунд до подрыва, мы приказали сбрасывать ход и закладывать разворот. Торпеда поднырнула и произошла инициация заряда, как и положено, штатный взрыватель не сработал, но японский крейсер это не спасло. Сверху было ощущение, что "Мацусима" на полном ходу въехала во вдруг вставший на её пути водяной куст. Когда водяной столб опал, крейсер уже зарылся носом так, что корма задралась, и возможно даже оголились не видимые нам винты, волны плескали уже на середине боевой рубки. Но с юта какая-то мелкокалиберная пушка продолжала пулять в нашу сторону, что, пришлось немедленно прекратить, двумя снарядами и прозвучал приказ: "Задробить стрельбу! Шлюпку на воду!" Ведь мы уже развернулись и начали подходить к тонущему крейсеру.

Сбросив шлюпку с боцманом и шестью гребцами при оружии, мы направились к оставленной нами канонерке. На подходе выяснилось, что авизо ещё плавает левым бортом, не желая переворачиваться и тонуть, с канонерки прозвучал один выстрел и ещё через пару минут упал вниз флаг. Видимо японцев ужаснуло, что мы, не отвечая на их стрельбу, накатывали на них с неотвратимостью парового катка. На всякий случай мы подошли со стороны борта, где не достают их монструозные для такого размера корабля пушки. Часть шлюпок у борта были с авизо, другие свои с канонерки, в них японцы и начали грузиться, после того, как мы передали им, что предлагаем покинут корабль, потому, как сейчас будем его топить. А что ещё прикажете с ним делать, не тащить же больше семисот миль в Артур такое чудо японского судостроения. Шлюпки заканчивали грузиться, а мы чуть довернули и с пяти кабельтовых как на полигоне торпедировали не желающую тонуть авизо, ещё через двадцать минут пришла очередь канонерки. Затем сбросили катер под командованием мичмана Древкова и приказали ждать нас здесь, и передать японцам, что мы вернёмся и отбуксируем их к берегу, и пусть не волнуются, никого в плен брать мы не собираемся, а заодно пусть уточнит, кого же мы тут потопили. Сами понеслись к месту гибели "Мацусимы", там ведь ещё и наша шлюпка, как бы с Василием Ивановичем чего не случилось. Хотя, с высоты видела, что наша шлюпка и ещё три занимаются спасением и вроде не совершают никаких враждебных действий в сторону друг друга.

На подходе к месту спасения сняли с плотика двух японских матросов, подойдя, передали их на шлюпки, доктор передал ещё и перевязочные средства. Меня не переставало удивлять, что никакой злости или ненависти к японским морякам не было, о них пытались заботиться, как о просто спасаемых, будто совсем недавно мы не стреляли друг в друга. Ещё через полчаса, мы взяли на буксир все три шлюпки и на десяти узлах почапали к другой группе качающихся на мелкой волне шлюпок. В одной из шлюпок оказался командир крейсера — капитан первого ранга Рейдзиро Кавасима, а мы действительно пустили ко дну "Мацусиму". Ещё он сообщил, что два других корабля это канонерская лодка первого класса "Хэйэй" под командой капитана второго ранга Асаба и авизо "Тихая" из эскадры адмирала Уриу под командой капитана второго ранга Фукуи. Словом, доконопатили мы окончательно четвёртую эскадру контр-адмирала Сотокити Уриу.

Дальше мы подошли ко второй группе шлюпок, подняли наши шлюпку и катер, передав всех моряков в другие шлюпки, зацепили паровозиком все восемь шлюпок и потащили их к рейду. "Маньчжур" всё ещё так и не вышел на связь, хотя мы ему уже передали, что ведём бой, а потом, что выход от японских кораблей свободен. На подходе к рейду нас встречала целая толпа, если можно так назвать скопление джонок и лодок. На многих разглядели ящики фотоаппаратов и людей в европейских костюмах и не китайской внешности. Волков уже бурчал, что лезть в реку не зная её особенностей он не будет и нормальные люди лоцмана берут, ну, надо, так возьмём, главное, что выход свободен. И тут из устья Янцзы показался "Маньчжур". Мы отдали буксирные концы шлюпок, и сошлись с ним бортами, чтобы с левого крыла мостика можно было говорить с Кроуном:

— Николай Оттович! Вы простите меня великодушно! Так неудобно получилось!

— Да, полно! Николай Александрович! А что у вас происходило?

— Понимаете, тут такая чехарда началась. Как передали, что Япония войну начала, все как взбесились. Наши посольские бегают, по три разных приказа на дню противоречащих друг другу приносят. Японцы требуют нас немедленно разоружить и интернировать, из Артура молчат, как воды в рот набрали. Из Петербурга требуют активно действовать по обстановке. Нам сообщают, что на рейде нас чуть ли не пять японских кораблей блокируют. А главное, что с утра примчался посольский, что они имеют сведения, что японцы планируют какую-то провокацию и нам следует на неё не поддаваться. А тут ещё газеты какие-то сказки пишут, что вы якобы в одиночку японские броненосцы топите и разгромили всю эскадру адмирала Уриу, а два крейсера захватили и в Артур привели...