Запасной мир

— Оставайтесь у нас! — предложил Оливер, заметив мое смятение. — Свободная комната найдется.

— Я возьму к себе Миранду! — поспешила Бетти. — Ты согласна? — спросила она горностайку.

Та умильно чирикнула: о чем речь? Ты только о печенке с утра распорядись...

— Можете звать меня Элизабет, Айвен! — объявила рыженькая и удалилась с Миркой.

Меня отвели в спальню, где стояла огромная кровать. Я запер дверь, разделся и, отстегнув протезы, лег. Мягкая перина обволокла тело, и я не заметил, как провалился в сон. Встав с рассветом, я оделся и поймал в коридоре пробегавшую мимо служанку. Она принесла умыться и отвела меня в столовую. Видимо, распоряжения на мой счет были даны: стол накрыли мгновенно. В этот раз еда была простой: горячие пирожки и вино. От вина я отказался и попросил молока. Служанка удивилась, но принесла. Пирожки с мясом оказались необыкновенно вкусными. Я доедал шестой, когда в столовую заглянула Элизабет. Мирка сидела у нее на плече.

— Доброе утро, Айвен! — поприветствовала меня рыженькая. — Вы рано встаете.

— Привык! — пожал я плечами.

— Принесите Миранде печень! — велела Элизабет.

Мирка издала вопль, спрыгнула на стол и сплясала на нем джигу. Принесли печень. Пока Мирка ела, Бетти не сводила с нее глаз. Закончив, горностайка потребовала обычного 'Боюсь! Боюсь!', после чего устроилась на плече благодетельницы. Бетти зевнула и смущенно прикрыла рот.

— Простите! Не выспалась.

— Это моя вина! — поспешил я. — Забыл предупредить. Миранда привыкла спать у меня на груди.

— Она тяжелая! — согласилась Бетти. — Но все равно очень милая.

Мирка стрекотнула.

— Удивительно, но она понимает нас! — продолжила Бетти.

— Она же благородная! — хмыкнул я. — Ей положено.

Элизабет насупилась.

— Не сердитесь на отца, Айвен! Попробуйте его понять. Он младший сын в семье съёрда. Титул и земли унаследовал старший брат, поэтому отцу пришлось служить. Он помогал королю составлять указы. Дело важное, но неприбыльное: земли и титулы жалуют военным или тем, кто ближе к трону. Сын съёрда оказался в роли писца. Если б не случай... Отец оказал важную услугу Его Величеству, и король пожаловал ему Иорвик. Это большая редкость среди младших сыновей съёрдов. И вдруг отец узнает: титулы дают простолюдинам! Не следовало этого говорить.

— Не знал, черра! — развел я руками.

— Элизабет, — поправила она. — Не переживайте, Айвен! Отец отходчив. Он только выглядит строгим. У него доброе сердце. Вы ему нравитесь. В нашей глуши мало таких образованных людей. Думаю, что и в столице немного.

Горностайка стрекотнула.

— Она говорит: 'Да!' — продолжила Бетти. — Я понимаю ее. Она издает звуки, но я слышу слова.

'Ни фига себе! — удивился я. — Я улавливаю только их смысл, Катя — тоже. Это какой же у девочки Дар?'

— Как вы можете объяснить это, Айвен?

— Вас не удивляет, что Миранда приняла вас в стаю?

— Думала, это из за печенки.

Мирка стрекотнула.

— Она говорит: 'Печенка — это вкусно!' — улыбнулась Бетти.

— Еще бы! — согласился я. — Для нее она, как вино для пьяницы. Но дело не в еде. Вы не единственная, кто кормил Миранду, однако именно вас она взяла в стаю. Королевские горностаи распознают людей, способных их понимать, и предлагают им покровительство. Это их родовая черта.

— Расскажите! — заинтересовалась Бетти.

И я рассказал. О том, как несколько десятилетий назад на Земле возродили обычай иметь ручных горностаев. Всем хорош этот зверек. Умный, забавный и чрезвычайно отважный. Дом охраняет лучше пса. Чужого прогонит, кто бы это ни был: человек или собака, уничтожит в доме мышей и крыс, убьет заползшую змею. Своих защищает до последнего. Селекционеры (я сказал: 'заводчики') вывели особую породу: сильную, быструю и смышленую. И тут выяснилось: отдельные горностаи сами выбирают хозяев. С избранниками они устанавливают ментальную связь, человек и зверь понимают друг друга. В этой паре горностай чувствует себя главным, он опекает и защищает члена стаи. Последнее узнали не сразу. Однажды горностай спас девушку от насильников. Одного из напавших он убил, остальных здорово искусал. Жертва не пострадала. По стечению обстоятельств она оказалась дочерью короля Испании. Принцесса неосторожно забрела не в то место и не в то время. Не случись с ней горностая, быть бы беде. История получила огласку, народ потребовал наградить героя. Монарх даровал зверьку титул шевалье. Так появилась линия королевских горностаев. Их не продают, как прочих зверьков. Желающие обзавестись другом обращаются в королевский питомник. Предварительно их просят внести сумму в благотворительный фонд...

— Какой фонд? — удивилась Бетти.

— Помощи бедным. Король не торгует горностаями. Формально их раздают бесплатно.

— Как это происходит?

— У стола собираются те, кто заплатил. Приносят горностаев. Их кормят...

— Печенкой?

— Необязательно. У каждого зверька свой вкус. Многие любят молоко, некоторые — сырые яйца. Миранда предпочитает печенку.

'И только ее!' — чирикнула горностайка.

— Остальное вы видели. Зверек прыгает к избраннику и угрожающе шипит. Нужно показать, что ты его боишься. После этого горностай берет человека под опеку. Дар понимать горностая редкий, из сотни желающих он выбирает одного — да и то в лучшем случае. Однако деньги, перечисленные в фонд, не возвращают. Что, как понимаете, хорошо для бедных.

Я усмехнулся.

— Миранда выбрала вас или сестру?

— Кэтрин. Мы познакомилась позже. Я гостил у Кэт, мы обедали, как вдруг Миранда прыгнула ко мне и зашипела.

— Вы обрадовались?

— Конечно! Миранда — чудная девочка и верный друг.

Горностайка пустила трель.

— Как любая женщина, она любит комплименты.

'Но печенку — больше!' — стрекотнула Мирка.

Бетти засмеялась.

— С вами так интересно, Айвен! Слушала бы и слушала. У вас большая семья?

— Мать и сестра. Отец погиб. Давно.

— На войне?

Я кивнул.

— Мать растила вас одна?

— Она вышла замуж повторно. У нас с Кэтрин разные отцы.

Бетти хотела что то спросить, но натолкнулась на мой взгляд и умолкла. Вот и правильно! Не то начнется... Кто ваш отчим? Была ли у вас жена? Есть ли невеста? Шустрая девочка. Вроде бы невинный разговор, а уже столько вытянула!

— Приходите к нам еще! — сказала Бетти и, сняв с плеча Мирку, чмокнула ее в мордочку. Горностайка умильно свистнула и лизнула кормилицу в нос.

* * *

Следующий день я посвятил сборам. Из разговора с Оливером следовало, что мне пора уносить ноги. С ростовщиком у нас случился конфликт, об этом знают. Человек Дигганов захочет меня допросить — это к гадалке не ходи. Ничего путного я не скажу, это вызовет подозрение. Станут пытать. Наладят 'испанский' сапожок (есть здесь такой — узнавал), и тут выяснится, что у меня протез. После чего понеслась душа в рай...

Вытащив узел из реки, я рассортировал деньги. Тащить все с собой — безумие, потребовалась бы повозка. Я отобрал золото с серебром, а медь утопил. Но и без нее сумки вышли тяжеленными. Плюс лекарства, инструменты (вдруг понадобятся?), несколько книг (самых нужных!), одежда... После того как сборы закончились, на полу образовалась груда из узлов и сумок. Ёшкин кот! Двух месяцев не прожил, а барахлом оброс!

Я почесал в затылке и перебрал имущество. Деньги, смена одежды, белья, необходимый на первое время набор лекарств... Остальное сложу в сундук и отдам Иллинн. Вдова сохранит. Она мне обязана. Из причитающихся мне доходов Мэгги будет выплачивать ей по двадцать силли в месяц. Большие деньги в Иорвике! Ремесленник одиночка зарабатывает меньше.

Этой новостью я поспешил обрадовать семейство вдовы сапожника. Вышло наоборот. Услыхав о моем отъезде, девочки заревели. Вдова всхлипнула, а Тибби, шмыгнув носом, отвернулся к стене.

— Это ненадолго! — соврал я. — Хочу съездить в столицу, посмотреть мир.

— Возьмите меня с собой! — загорелся Тибби. — Я пригожусь. Вам ведь нужен слуга?

Я почесал в затылке. Почему бы и нет? Пристрою мальчика в обучение, станет художником...

— Если мать отпустит.

— Пусть едет! — вздохнула Иллинн. — Вы так много сделали для нас, Айвен, что я не знаю, как благодарить. Пусть Тибби заботится о вас.

— И я поеду! — вскричала Салли.

— Нет! — отрезала Иллинн.

Девочка всхлипнула.

— Кто присмотрит за мамой, Салли? — вмешался я. — Тибби уезжает со мной, ты остаешься старшей.

Девочка подумала и кивнула.

— Полдня на сборы, — сказал я. — Я попрошу Лэнса подобрать Тибби лошадку, а вы пока складывайте сумки. После полудня приходите в мастерскую — отпразднуем отъезд.

Услыхав, что у него будет лошадь, Тибби от восхищения открыл рот. Девочки завизжали и запрыгали вокруг него, я улыбнулся и отправился к Лэнсу. Тот, выслушав просьбу, заворчал:

— Зачем отроку лошадь, к тому же — слуге? Мула за глаза хватит. Вдобавок мул низкий, легче влезать в седло. — Лэнс почесал в затылке. — Есть у меня на примете один. Молодой, сильный, и просят за него недорого.

— Пусть будет мул! — согласился я. — Купи вместе с седлом и сбруей. И приходите в гости после полудня. Будем праздновать!

— Виски нести? — сощурился Лэнс. — На пробу?

— Само собой! — кивнул я. — Как без него?

Лэнс довольно ухмыльнулся и убежал. Я отправился к мяснику, где купил парной свинины. Мясник выделил мальчика для доставки, и мы с ним отправились по лавкам и харчевням. В мастерскую я вернулся в сопровождении команды сорванцов, груженных корзинками и свертками. У ворот я отсчитал каждому по монетке и занялся обедом. Первым делом нарезал и замариновал мясо. Шампуры я выковал раньше, теперь их предстояло обновить. Мангал я соорудил из камней, а древесного угля в мастерской хватало. Покончив с шашлыком, я вытащил во двор стол и лавки, после чего занялся закусками. Провозился до полудня. Что то предстояло порезать, что то подогреть в печи, плюс сервировать стол. Я умаялся, но к моменту появления гостей успел.

Первой явилась Иллинн с детьми. Разглядев угощение на столе, девочки взвизгнули, а Нэнси, вскочив на скамью, полезла к тарелкам. Получив от матери по рукам, она надулась и стала хныкать. Ситуацию разрядило появление Лэнса с Мэгги. Бывший конюх вел на поводу невысокую гнедую лошадку с длинными ушами, и я догадался, что это и есть мул. На спине животного красовалось седло, и поперек хребта — сумы, из которых торчали горлышки бутылок.

— Вот! — сказал Лэнс, вручая мне повод. — Его зовут Бади. Любит морковку и яблоки. Хлеб — само собой. А так щиплет травку, ест сено, овес, может — и солому. Куда лучше лошади.

— Сколько? — спросил я, берясь за кошелек.

— Подарок! — покачал головой Лэнс. — Мы тебе стольким обязаны, Айвен!

Мэгги важно кивнула. Я догадался, что Лэнс не случайно предложил мне мула. Видимо, супруги решили меня одарить, да только не знали, как. А тут — случай. И недорого...

— Спасибо! — сказал я и передал повод Тибби. — Владей!

Мальчик застыл, не зная, как расценить мула вместо обещанной лошади, но вмешались девочки. Они заскакали вокруг Бади, а Нэнси, все таки стащившая со стола ломоть хлеба, принялась кормить мула. Спустя минуту все трое взгромоздились Бади на спину и принялись нарезать по двору круги. Девочки повизгивали, а Тибби улыбался — похоже, мул ему глянулся.

— Прошу к столу! — пригласил я взрослых.

После первой закуски, в ходе которой к нам присоединились дети, я принес из погреба уже нанизанные на шампуры шашлыки и укрепил их над мангалом. Скоро на углях зашипел жир, и по двору поплыл одуряющий запах. Девочки тут же окружили меня, следом подтянулись взрослые. Все с любопытством следили за процессом. Неудивительно: жареного и печеного мяса здесь хватает, но до шашлыков пока не додумались. Свинину пекут на вертелах большими кусками. Сверху пригорает, внутри — сырое...

Хорошо промаринованный шашлык поспел быстро, и я вручил каждому из зрителей по шампуру. Гости прямо на месте принялись стаскивать зубами куски. Обжигались, дули на мясо, но жевать не переставали.

— М м м! — заключил Лэнс, первым осиротивший шампур. — Замечательно, Айвен! Под виски лучше не придумать.

— Вы скажете нам рецепт? — поспешила Мэгги. — Мы с Лэнсом планируем открыть харчевню. Будем подавать там виски. Хорошо бы и это мясо...

— Нет вопросов! — заверил я и стал нанизывать на шампуры новую порцию.

Спустя час за столом царило приподнятое настроение. Дети, насытившись, забрали Мирку и повели Бади знакомиться с Лаской. Мы лениво беседовали, обсуждая предстоящую поездку, пути расширения водочного бизнеса и перспективы урожая ячменя. Я уверил Мэгги, что захвачу с собой образцы виски и постараюсь заинтересовать им столичных купцов. Супруги в свою очередь пообещали честно откладывать мою долю и не пускать деньги в ход без моего позволения. Тут же, за столом, акционеры назначили Иллинн главой перегонного цеха — вдова не захотела получать деньги просто так. Лэнс с Мэгги выглядели довольными: у Иллинн в Иорвике была отменная репутация. Не приходилось сомневаться, что за работницами она присмотрит. А то, как пожаловалась Мэгги, некоторые повадились таскать виски. Пока для личного потребления, а там глядишь — и продавать начнут. Монополия на 'Слезу' могла рухнуть. Мы выпили за начальника транспортного — пардон, перегонного — цеха и благодушествовали, когда за воротами раздался топот копыт и фырканье лошадей. Распахнулась створка ворот, и во двор шагнул солдат в оливково горчичном мундире с коротким ружьем за спиной.

— Кто здесь черр Айвен? — спросил он, подходя к столу.

Я встал. Гости, расслышав титулование, с удивлением уставились на меня. О жалованной мне Оливером грамоте я им не рассказывал — ни к чему.

— Съёрд Иорвика просит вас пожаловать к нему, — сообщил солдат.

— Зачем?

— Мне не сказали. Капитан велел торопиться.

'Капитан! — мелькнула мысль. — В Иорвике нет военных с таким званием. Командир городской стражи именуется 'тенет', что соответствует нашему лейтенанту. И форма у солдата незнакомая. Приехали из столицы. Надо было раньше смыться. Опоздал...'

— Прошу вас, черр! — солдат указал на ворота.

— Иллинн! — повернулся я к вдове. — Если задержусь, прибери здесь. А вы веселитесь! Ешьте, пейте! У нас с черром дела.

Сопровождаемый солдатом, я вышел за ворота и увидел перед ними карету. Герб на дверцах — рыба в когтях орла на голубом поле — принадлежал Оливеру. Надо же, какая честь! Кучер, соскочив с козел, распахнул дверцу. Я полез внутрь, солдат вскочил на запятки. Если вздумаю бежать, пристрелит враз. Ружье у него, насколько я заметил, с раструбом на конце ствола. Мушкетон. Используется кавалеристами, заряжается несколькими свинцовыми пулями или картечью. Беглецу не уцелеть. А мой пистолет остался в доме. С собой только нож. Только он против мушкетона — прах. А у солдата и сабля...

Кучер закрыл за мной дверцу и полез на козлы. Я сел на диван и вытянул ноги. Свистнул кнут, и карета тронулась. Вот, значит, какой ты — арест...

Глава 10

Двор съёрда встретил меня суетой. По дорожкам, посыпанным песком, метались слуги. Они тащили на кухню заполошно гогочущих гусей, какие то корзины, тазы и кувшины. В дальнем конце двора виднелась карета — черная, лакированная, роскошная. Я различил на ее дверце золотую корону. Лошадей из кареты выпрягли и увели, но неподалеку солдаты в уже знакомых мне оливково горчичных мундирах поили и обтирали пучками сена расседланных коней. За их работой наблюдал с крыльца пышноусый военный в шляпе треуголке, обшитой по краям золотистым галуном. На его груди красовалась овальная серебряная бляха, а через плечо на широкой кожаной перевязи висел тяжелый палаш в простых ножнах. Все это я разглядел, выйдя из остановившейся рядом с крыльцом кареты. Военный в свою очередь обнаружил мое появление и двинулся навстречу.