Именем бога

— Марк! — окликнула она священника. — Подождите! Вы не против, если мы погуляем вместе? Хочется с вами поговорить.

— Как я могу быть против! — улыбнулся он. — Желание королевы для меня закон. Задавайте вопросы, постараюсь на них ответить.

— Вы можете объяснить, почему служители Единого в Эльтаре нарушили свои клятвы и пролили столько благородной крови?

— Я с ними не общался, поэтому могу только предполагать, — ответил Марк. — Сами они наверняка оправдывали свои действия тем, что, убрав не слишком умного и жестокого короля и подчинив дворянство, искоренят в королевстве всю скверну и получат другие возможности нести слово божье всем его сословиям.

— А разве у них было мало возможностей? — удивилась Тая. — Кто мог мешать?

— Много, — согласился он, — но людям хочется большего. Церковь считает магию богомерзкой, но братьям запретили трогать магов. Дворяне в своей страсти к наслаждениям и красивой жизни часто нарушает божественные заповеди, считая, что можно вымолить прощение и откупиться подношениями храмам. А они стоят на ступеньку выше духовенства, даже те, у кого нет титулов. Простого шевалье можно обличать, а с бароном уже сложнее. Чем выше положение человека, тем больше он себе позволяет, в том числе и в вере, а вот у нас, наоборот, меньше возможностей на него действовать.

— Значит, вы их оправдываете?

— Я этого не говорил, — возразил старик. — Вы задали вопрос, и я пытаюсь ответить. Я порицаю в дворянском сословии разврат, излишнюю жестокость к тем, кто ниже, и философскую ересь, которая так модна у вас в последнее время. Но порицаю словами, как и многие другие. Король Жубер не лучше убитого Марка, но ведь восстали священники Эльтара, а не Камелии! И их не поддержал ни один из аторов соседей. Во всяком случае, мне ничего неизвестно о такой поддержке.

— А как вы сами относитесь к этому... восстанию? — спросила она.

— Конечно, я его не поддерживаю, — ответил Марк. — Знаете почему? Причин много, и нарушение клятв среди них не самая главная. Клятвы нарушают и дворяне. Главное — это вред власти для веры.

— Как же так?.. — растерялась Тая. — Вы же сами говорили о возможностях!

— Возможности растут, — согласился священник, — но растут и искушения. Власть пагубно влияет на очень многих людей, а слуги Единого такие же люди, как и все остальные. Единый проповедовал простоту и порицал роскошь. Уже сейчас об этом предпочитают не вспоминать, а если получат больше власти и золота? Не исчезнет ли простота, заменённая роскошью? И оправдания найти не так трудно. Народу нравятся красота храмов и блеск их служителей, так почему бы не пойти ему навстречу? Ведь это прямая польза делу веры!

— А это не так?

— Не так. Мало того что нарушаются заветы Единого, его служители отдалятся от тех, о ком должны печься! Возможно, со временем в них останется не больше благочестия, чем сейчас в дворянстве! Я думаю, что лет через двести у церкви будет намного больше власти, чем сейчас, но власти духовной. Нужно владеть умами, а не властвовать, как это делают короли. Такая власть позволит найти управу и на любого из земных владык, не поднимая на него руку.

— Вы это сказали, а мне почему-то стало холодно, — поёжилась королева. — К добру ли такая власть?

— А к добру ли власть королей? — возразил старик. — Всё зависит от того, кто правит. Власть может быть благом или стать проклятием. Да и незачем нам думать о том, что случится когда-нибудь, хватает своих забот.

— Ваша правда, — согласилась Тая. — Хочу спросить о войне. Чем, по-вашему, она закончится?

— Я не могу ответить на этот вопрос, — сказал Марк. — Возможно, Эльтар поделят его соседи или они из-за него передерутся. В эту борьбу могут включиться и более дальние королевства. Король Кей уже принял такое решение. Не исключаю и того, что на месте королевств в результате этих войн опять возникнет империя. Единственное, чем я могу вам помочь, — это помолиться о здравии вашего мужа.

— На нём амулет! — зло прошептал Трам. — Откуда он взялся у графа? Святые делали их только для королей, герцогов и своих аторов!

— А тебе не всё равно, если он есть? — отозвался Эгей. — Завалим этого командующего, а потом подчиним того, кого выберут офицеры.

Жрецы Борема прибыли в Мальд к утру и обнаружили, что и в этом городе оставлен лишь небольшой гарнизон, а армия куда-то ушла. Поиски заняли весь день, но увенчались успехом. На подходе к лагерю их остановил конный патруль. Кавалеристов подчинили и двух заставили раздеться, а потом всех умертвили. Когда подъехали к палаткам, избавились от лошадей и отправились искать командующего. Идущие по лагерю солдаты никого не заинтересовали, поэтому не пришлось тратить силу для отвода глаз. Палатка графа была в центре лагеря, а он сам вместе с тремя офицерами сидел рядом с ней за наспех сколоченном столом.

— Обойдёмся без убийств, — решил Трам. — Новый командующий может надеть амулет этого. И что тогда, валить их одного за другим? Как бы раньше не завалили нас с тобой! Дождёмся, когда он уйдёт в палатку, войдём следом и силой завладеем амулетом. Заставим его вести армию на Амгард и дать нам охрану.

— Попробуем, — неуверенно согласился Эгей. — Этот Мал выглядит крепким и ещё не старым. Если не повезёт и он поднимет крик, нас разорвут на куски. Я не подчиню больше троих, а тебя хватит на десяток. Думаю, что на вопли командующего сбежится больше народа.

Он как в воду глядел. Воплей не было, но графу удалось ударить одного из ворвавшихся в палатку жрецов кинжалом. Трам упал мёртвым, но Эгею удалось оглушить Мала эфесом меча. Сняв с командующего амулет, жрец привёл его в чувство, подчинил и огласил свой приказ. Он не потребовал себе охрану, за что и поплатился. Лагерь удалось пройти незаметно, но до тракта он не добрался. Жреца увидели бойцы одного из пеших патрулей. Эгею приказали остановиться, но у него не хватало сил на подчинение, поэтому попытался скрыться. Уже начало смеркаться, а в сотне шагов росла большая роща, поэтому были шансы уйти. Беглеца приняли за дезертира и выстрелили в него из трёх арбалетов. Один из стрелков оказался метким.

Герцог Пер Мактор прислал только двух гонцов. Один сообщил о том, что армия перешла границу с Эльтаром и движется дальше, не встречая сопротивления, второй — о занятии Амгарда. Других гонцов не было, и последние дни Жубера мучили мрачные предчувствия. Войну нужно было закончить как можно быстрее, чтобы отсутствием армии не успели воспользоваться соседи, в первую очередь король Больвии Эктор. В Эльтар отправили лучших, так почему же не шлёт гонцов Пер? Причиной могли быть только трудности или неудачи, потому что с донесениями о победах не медлят.

— Ваше величество, прибыл граф Эл Эбер, — доложил слуга. — Вы велели принять, как только...

— Ну и какого демона ты спрашиваешь, если есть мой приказ?! — рассердился король. — Где он?

— Сейчас войдёт! — слугу как ветром сдуло, и тут же в оставленную им открытой дверь вошёл граф.

— Ну! — требовательно крикнул Жубер.

Чтобы понять его нетерпение, нужно знать, что Эбер был отправлен в столицу Больвии с приказом следить за её королём. Он должен был отправлять гонцов, а сам мог уехать только в одном случае...

— Эктор собирает армию, — устало сообщил граф. — Перед самым отъездом стало известно, что тем же самым заняты и в Аргени. Слухи о событиях в Эльтаре успели распространиться далеко за его пределы. Я едва успел бежать. Дороги перекрыты, а в столице задерживают наших дворян и купцов. Может, аресты проводят и в других городах, но у меня не было возможности это проверить. Когда пересёк границу, видел наш заслон. Мне он не показался большим.

— В нём три тысячи мечников, — сказал король. — Должны подойти стрелки, а на трактах возводят укрепления.

— Они не задержат армию, — возразил Эбер. — Эктор явно нацелился на нас, возможно, и не он один. Во всяком случае, никто не ловил аргенийцев. Мы сможем вернуть армию?

Видимо, графу сильно досталось в последней поездке, если он посмел возражать Жуберу, но и тот на время забыл об этикете.

— Не знаю, — сказал он. — Очень не хочется терять всё, что успели захватить. Попробую потрясти вассалов. Они не отдали мне всех своих дружинников, и никто не заинтересован в том, чтобы нас завоевали. Сколько у тебя осталось солдат?

— Отдал сотню и осталось столько же, — ответил Эбер. — Но если останусь без дружинников, этим могут воспользоваться соседи.

— Они тоже отдадут всех! А я издам указ, запрещающий любое сведение счётов! Казню позорной смертью тех, кто его нарушит!

— Кого-то нужно оставить, — попросил граф. — Дворяне не могут обходиться без личной охраны. Без неё нельзя даже ездить по трактам.

— Оставлю. Иди отдыхать. У меня будет разговор с канцлером, тогда расскажешь о своей поездке в подробностях.

Глава 15

До столицы ехали пять дней без каких-либо происшествий. Одну ночь провели под открытым небом, остальные — в трактирах. Когда охранявшим Волю кавалеристам не хватало свободных комнат, они разбивали палатки, но двое посменно дежурили у дверей в комнату принцессы. Так о ней не заботились даже во дворце отца. При въезде в Габр отпустили Гарлу и простились с семьёй шевалье Балера, который решил устраиваться самостоятельно.

Город не произвёл на девочку большого впечатления, потому что мало чем отличался от родного Амгарда, а вот дворец понравился: у Гобларов он был больше и красивее отцовского. Командовавший десятком офицер сдал всех мажордому, простился и вместе с солдатами помчался догонять армию.

— Можете звать меня Агустом, — поклонился принцессе пышно одетый мужчина. — Королева с наследником уехала в охотничий дом, поэтому вы встретитесь позже. Сейчас вам приготовят комнаты и накроют столы. Мальчик из благородных, маг или слуга?

— Маг, — ответила Воля. — Готовьте комнаты, а с застольем повременим: мы недавно ели и не успели проголодаться. Пошлите лучше гонца к королеве, чтобы она узнала о моём приезде.

— Конечно, — ещё раз поклонился мажордом. — Прошу вас пройти со мной на второй этаж. Гостевые комнаты у нас там. Возможно, вас, ваше высочество, поселят возле комнат королевы, но это она решит сама, когда вернётся.

Комната понравилась. Меньше её гостиной в Амгарде, но с более красивой обстановкой. Уходя, Агуст посмотрел на котомку и спросил, есть ли у принцессы платье или ей нужен портной.

— Да, совсем забыла! — спохватилась Воля. — Платье есть, только его нужно выгладить.

— Сейчас пришлю вашу служанку, — пообещал мажордом. — С ней решите вопросы. Потом устрою ваших спутников и отправлю гонца к королеве. Мы уже обедали, а на ужин вас пригласят.

— Выделите барону Брею отдельную комнату, — попросила она. — Это мой рыцарь, который получил титул от вашего короля.

— Сделаю, ваше высочество! — он поклонился в третий раз и вышел.

"Дома передо мной не гнули спину, — подумала девочка, подошла к кровати и легла, положив руки под голову. — Едва кивали, даже слуги. Жалко уезжать, если сохранится такое почтение, но всё равно не останусь здесь из-за Роланда. Баронство я ему выбила, теперь нужно достать золото. Интересно, может ли Ваг сделать меня старше? Если судить по тому, что болтают о святых, то должен. Нужно узнать. Надоело быть девчонкой, хочу стать женщиной!"

В дверь постучали, и её приоткрыла симпатичная девушка лет семнадцати.

— Можно войти, ваше высочество? — спросила она. — Я ваша служанка Леда.

Такие манеры были связаны с толщиной дверей. Чтобы прислуга расслышала разрешение, Воле пришлось бы кричать. Те, кто не хотел появления посторонних, закрывались на засов.

— Входи, — разрешила Воля. — Поможешь мне расчесаться и отнесёшь платье в глажку. Нужно, чтобы оно было готово к ужину.

— Тогда я, с вашего позволения, сначала отнесу платье, — сказала служанка. — До ужина осталось немного времени.

Она получила разрешение, забрала платье и ушла.

"Нужно расспросить её о дворе, — подумала девочка. — Слуги знают больше иных дворян, главное — вызвать их на откровенность. Иногда за болтовню можно поплатиться головой, поэтому откровенничают только среди своих".

Роланд поменял пропылённую одежду на чистую и лёг на огромную кровать. Ложа, которыми ему приходилось пользовался, были намного меньше, из-за чего возникло ощущение неловкости. Подумалось, что мажордом может вернуться и переселить его в комнату поскромнее.

Улыбнувшись нелепой мысли, он задумался о своей судьбе. План проводить принцессу и уйти провалился. Король отправился воевать, поэтому его обещание наградить за спасение родственницы надолго откладывалось. Роланд получил баронский титул, причём от самого Кея и за заслуги, а не просто из милости. Это меняло дело, потому что к бедности такого барона отнесутся с пониманием и можно не ожидать насмешек. Деньги тоже были. С учётом золота, которое он выбил из трактирщика в Барме, и отданного ему Волей кошелька барона Фальга, набиралось три сотни золотых. Сотни хватило бы на новые латы и коня, а на остальное можно без мотовства жить целый год. Остаться заставляла не затея принцессы выйти за него замуж — к подобному рыцарь относился с иронией. Отнестись серьёзно мешали её положение и возраст. Он уже не обращал внимания на невыразительную внешность. Для большинства дворян было достаточно стройной фигуры и благородной крови, если к ним прикладывались любовь или большое приданое. Любви у него не было, а в обещание достать много золота не верилось. Одно дело приютить дальнюю родственницу, и совсем другое — делиться с ней казной. А если Воля откажется от титула... Ей это сойдёт с рук, а его могут и наказать. Такой поступок родственницы короля бросает тень и на него. Казнят и за меньшее. Значит, придётся забиться куда-нибудь в глушь или уехать в соседнее королевство.

"О чём я думаю! — рассердился Роланд. — Эта девчонка придумала себе любовь, но у меня-то её нет! Но как можно обмануть и уйти?"

За время путешествия встреченная на дороге принцесса стала для него кем-то вроде младшей сестрёнки.

"Посмотрю, как к ней, да и ко мне, отнесётся королева, — решил он, испытав облегчение от того, что можно отложить решение. — Если обласкает, пока поживу во дворце, а там будет видно".

Остальных гостей поселили в две гостевые комнаты. В одной из них обосновались маги, в другой — Гуммер с Надем. Мальчик впервые очутился в такой роскоши и поначалу немного робел. Он переоделся в чистое и нерешительно подошёл к кровати, на которую можно было уложить десяток мальчишек его возраста.

— Ложись, — усмехнулся Ваг. — Сними только обувь. Скоро ужин, поэтому не стоит раздеваться.

В пути Надь старался держаться возле Эрика, а со святым не перебросился даже словом. Гуммеру это было не нужно, а мальчик почему-то побаивался этого здоровяка, на которого не действовала ничья магия. А поговорить хотелось, только не хватало решимости.

— А вы взаправду святой? — спросил он. — Я знаю, что вы не хотите, чтобы об этом знали, и никому не скажу. Это нужно для меня.

— Не святой, но могу многое из того, что им приписывают, — отозвался уже лежавший Ваг. — Что тебе нужно?