После Пламени. Венец Феанора

Почувствовав горячее дыхание Тангородрима, Феанор неожиданно встрепенулся, словно пробуждаясь от тяжелого сна. Ускорил шаг, потом побежал.

"Что это с ним? Почуял выход из крепости? Вроде, далековато еще". Мелькор чуть поотстал, внимательно наблюдая за нолдо.

Мастер остановился в самом сердце вулкана, там, где вверху и внизу, справа и слева билось пламя, отделенное невидимой перегородкой. Где казалось, что ты висишь в огненной пустоте, и даже Поющие ощущали жар. Феанор стоял, запрокинув голову и улыбаясь. Словно забыл о спутнике. Словно вообще обо всем забыл.

"Так вот чего ему не хватало! Как просто!"

Раскаленная лава пульсировала в такт дыханию нолдо. Или это мастер дышал в такт биению сердца вулкана — не разобрать.

"Моя Тема. Он все-таки принял ее! Принял Ангбанд". Мелькор улыбнулся. Почти так же счастливо, как Феанор.

Глава 5

Между Светом и Тьмой

1

— Властелин, этот... твой пленник — он кто?

Мелькор приподнял брови:

— Нолдо.

— Нолдо? — недоверчиво переспросил я. — Но он едва не лишил меня облика перед воротами Ангбанда. И Глора тоже. Никогда не думал, что Воплощенный способен причинить такую боль.

Властелин помрачнел.

— Мне не следовало позволять вам выходить против него, Дарглуин. Это было... — он запнулся на мгновение и отрывисто закончил, — ошибкой.

— Кто-то должен был выйти.

— Кто должен был, тот и вышел, — резко ответил Мелькор. — Балроги.

— Да, Властелин, — я склонил голову.

Раньше он не был таким раздражительным. До войны. До плена. До этих злосчастных ран, нанесенных Сильмариллами. Раньше с ним можно было спорить. Теперь мы предпочитали не рисковать. Кроме Саурона, разве что.

— Феанор не сам это сделал, Дарглуин, — снова заговорил Властелин.

Мягко и чуть устало. Примирительно.

Я удивленно посмотрел на него

— Не сам? Но кто же тогда?

— Он использовал силу, которую я ему дал когда-то. Пламя.

— У тебя есть Пламя? — потрясенно переспросил я. — Но во время войны... Властелин, почему же мы проиграли?!

— У меня не было Пламени, Дарглуин, — терпеливо объяснил Вала. — И сейчас нет. Вряд ли кто-то из Поющих способен им овладеть отсюда.

— Не понимаю. Как ты мог дать то, чего у тебя нет?

— Я направил Феанора. Показал ему путь. Поддержал. И он с моей помощью сделал то, что никому другому не удавалось. Он добыл Пламя, Дарглуин!

Глаза Мелькора блестели. С такой же гордостью он рассказывал нам, как уничтожил Древа. Едва сам не сгинул, но уничтожил.

— Он добыл его для тебя, да? — восхитился я. — Ты не мог сам дотянуться до Пламени и использовал Воплощенного. Красивое решение, Властелин! Едва ли Владыки Запада ожидали такого.

Восставший с сомнением посмотрел на меня.

— Не совсем так, Дарглуин. Впрочем... неважно. Как бы то ни было, этот Воплощенный мне нужен. И он не пленник.

О чем-то Мелькор, похоже, умалчивал, но спрашивать в таких случаях бесполезно. Только ждать, пока сам захочет сказать. Или узнать у других — если повезет.

— Он будет жить в Ангбанде, — Вала испытующе посмотрел на меня.

— Да, Властелин.

Что ж, теперь все становилось понятным и правильным. Феанор был вроде зверя, обученного приносить добычу. Но у всякого зверя в стае есть место. И этому нолдо пришла пора узнать свое.

2

Я должен привыкнуть к Ангбанду. Должен прижиться здесь. Иного выхода нет. Я не могу подвести Мелькора. Да и вернуться к сыновьям не могу. Они сочтут меня мороком. Наваждением Врага. Или преда...

Нет! Не стану думать об этом. Мой дом теперь — Ангбанд. Ладно, пусть не мой дом, не могу я считать домом это место. Дом друга. Ближайшего друга. Да нет, единственного!

Друга, который дважды спасал мне жизнь — больше, чем жизнь. Он помог мне сохранить себя, из самого Мандоса сумел вырвать. Остановил войну. Пощадил моего бывшего сы... впрочем, это неважно. Он освободил меня от Клятвы. Сильмариллы отдал. Даже меч вернул. И это после того, как я поклялся уничтожить его!

Чем отплатить за такую преданность, за такое немыслимое доверие? Что я могу для него сделать? Что я готов сделать?

Готов — многое. Жизнью бы рискнул точно, без колебаний. Да только нужно ему не это. Он хочет, чтобы я стал здесь своим. Чтобы снова занялся творчеством. Чтобы принял Ангбанд. Чтобы Ангбанд принял меня.

Это трудно. На смертельную опасность я пошел бы легче. И охотнее. Но ведь и Мелькор сделал ради меня невозможное. Почти невозможное.

Едва ли я смогу полюбить Ангбанд, друг мой, как бы я ни старался. Неприятное это место. Чужое. Странное. Но привыкнуть к нему я постараюсь — ради тебя. Хотя бы на время.

3

— Пофехтуем, мастер?

Знакомый голос, тихий и равнодушный.

Феанор остановился. Медленно обернулся. Встретил взгляд зеленовато-карих глаз. Немигающий, как у змеи. Взгляд, от которого по спине пополз неприятный холодок.

Майа был не один. Позади него стояли еще четверо. Коренастый мужчина с растрепанными голубовато-серыми волосами. Из-под приподнятой верхней губы у него выглядывали клыки, словно у волка. Поджарый блондин в лазурной тунике. Русоволосая девушка с коротким мечом на поясе. И огромный, со взрослую пантеру, дымчатый кот. Не зверь, разумеется, тоже майа, судя по взгляду и манере держаться.

Феанор надменно поднял подбородок и неспешно обвел всю компанию оценивающим взглядом. С удовольствием отметил гнев, блеснувший в глазах коренастого, и раздраженно дернувшийся кошачий хвост.

— Здесь? — мастер демонстративно осмотрелся.

Зал был просторный, и светильники на стенах горели ярко. Неплохое место для поединка. Интересно, ждали они, пока Феанор здесь окажется, или нарочно подправили рисунок коридоров? Пламенный уже успел заметить, что Ангбанд меняется, подстраиваясь под желания своих хозяев.

— Здесь, — бесстрастно подтвердил майа со змеиными глазами.

Феанор молча вынул из ножен меч и вскинул в салюте.

4

Фехтовал он неплохо — для Воплощенного. Да нет, просто неплохо, надо отдать ему должное. И честно на этот раз: не пытался использовать Пламя, мечом обходился.

Я ожидал, что Глор справится прежде, чем успел бы закончиться песок в малых часах. Но Феанор держался. И даже не уступил до сих пор ни шагу.

Ральтагис присвистнула. Я взглянул на нее.

— Хорош, а?

— Дело не в этом, — она сдвинула брови. — Ты ничего не замечаешь, Дарглуин?

— Ну... — я пожал плечами. — Воплощенный предпочитает обороняться, что неудивительно.

— Да нет же! Тебе ничего не кажется знакомым в его манере?

— Да не фехтовальщик я! Чего ты от меня хочешь?

— Ты не фехтовальщик, но наши-то тренировки не раз видел.

— Хм-м... Ну, вот этот прием помню. "Водяной змей", так, что ли?

— "Морской змей", — не без досады поправила меня Ральтагис. — Ты неисправим!

— Не моя мелодия, — огрызнулся я. — От тебя же не требуют, чтобы ты абрикосы выращивала в Теплой долине. Или волков на охоту водила.

— А при чем тут абрикосы? — обиженно встопорщил усы Тевильдо. — Ты-то сам и травинку спеть не способен!

— Да не в абрикосах дело, Кот, — примирительно сказал я. — Это я так, к слову.

— Уймитесь оба! — перебила меня Ральтагис. — Вы посмотрите, как он фехтует! Внимательно посмотрите. Ничего не напоминает?

— Властелина напоминает, — сообразил Алаг. — Его приемы. Да?

— Да, — подтвердила Ральтагис. — И его ошибки.

— Ошибки?

— "Кошачий коготь" у него изогнут чуть больше, чем следует. И еще..., — она внезапно запнулась. — В общем, этот нолдо учился у Мелькора и, надо признать, прилежно учился.

— Тогда Глору придется туго! — легкомысленно засмеялся Алаг. — Он выигрывал у Властелина не больше двух боев из дюжины.

— А ты и вовсе ни одного, — не удержался я от насмешки.

— Кто бы говорил! — он вздернул подбородок. — Ты хоть меч-то в руках держал когда-нибудь?

— Мне клыков хватает, — я демонстративно оскалился.

— Замолчите! — снова оборвала нас Ральтагис. — Это всего лишь Воплощенный, у кого бы он ни учился.

— Однако Глор до сих пор не закончил. Ты, разумеется, быстрее справилась бы.

Она только бровью повела. Ну, еще бы! Клинком Ральтагис владела мастерски. Мелькора в свое время побеждала в семи боях из дюжины, Саурона — в пяти. А остальные ей вообще были не соперники.

Я снова посмотрел на фехтующих. Глору, видимо, стало надоедать развлечение, и он двинулся в решительную атаку. Нолдо отбил ее без особого труда, как мне показалось. И перешел в наступление сам. Что там произошло, я так и не понял. Видел только, как Глор вскинул меч, принимая на него удар — а в следующее мгновение обломок его клинка звонко ударился о каменный пол. Феанор приставил острие к груди своего противника. Глор медленно, словно сам не веря в происходящее, опустил руку с обрубком меча.

— Прекратить!

Мы вздрогнули от этого гневного окрика. Тевильдо сконфуженно прижал уши.

Властелин. Ох, как невовремя!

5

— Что это значит? — резко спросил я у поединщиков.

— Тренировка, Властелин, — спокойно объяснила Ральтагис. — Обычная тренировка.

Изо всей компании только она не выглядела испуганной. И еще — Феанор. Хотя он казался немного смущенным — насколько это вообще было для него возможно.

— Разве я задал вопрос тебе? — холодно осведомился я.

— Нет, Властелин, — она была все так же невозмутима.

Я снова повернулся к фехтовальщикам:

— Глор?

— Это была тренировка.

Майа неловко сжимал обрубок меча в руке, словно не мог решить, что с ним делать.

— Почему здесь? Почему не в зале для тренировок?

Молчание.

— Глор, Дарглуин, Ральтагис, за мной, — велел я, без труда определив зачинщиков свары.

И скорее почувствовал, чем услышал облегченный вздох Тевильдо.

— Феанор, я зайду к тебе позже.

Нолдо хмуро кивнул.

Для разговора я выбрал Малый Гранитный зал. Уселся в одно из кресел, кивком указал майар на соседние.

— Покажи свой меч, Глор.

Он молча протянул мне то, что осталось от клинка. Место излома было оплавлено.

— Кто его делал?

— Нэртаг.

— Выковал?

— Нет, спел.

Спел... Не игрушка, значит, не тренировочный клинок. Меч, предназначенный для сражений с Поющими. Созданный бывшим майа Ауле, причем одним из лучших. В искусстве работы с металлом Нэртаг не уступал Саурону.

— Зачем ты вызвал Феанора на бой, Глор? — спросил я с досадой. — Тебе мало той, первой встречи?

— Хотел посмотреть, на что он способен, — майа уже пришел в себя и теперь смотрел дерзко, явно не считая себя виноватым. — Вообще-то я оказал ему честь, Властелин.

— Властелин, ты оставил этого нолдо в Ангбанде, — вмешалась Ральтагис. — И не в качестве пленника. Но ни в орочьи казармы, ни к ремесленникам ты его не отправил тоже. Кем он будет здесь? Что за место ты назначил ему?

Я с трудом удержался, чтобы не приказать ей замолчать. И не объяснить им всем раз и навсегда, что не их дело задавать мне вопросы или обсуждать мои решения. Удержался. И ответил мягко, насколько смог:

— Он мой друг, Ральтагис.

— Воплощенный?!

— Он больше, чем Воплощенный.

— Больше? Он твое творение, да, Властелин? Ты изменил его. Однако сделать его Поющим не смог даже ты.

— Он не Поющий. И не Воплощенный. Он иной. Единственный в мире.

— Интересный опыт, — согласилась Ральтагис. — Он стал бы украшением... лаборатории.

— Он стал тем, кем я хотел его видеть, — отрезал я.

— Ты решил вывести еще одну новую расу? — заинтересовался Глор.

— Нет! Во всяком случае, я не ставлю такой цели. Он мой друг, понимаешь ты или нет?! Он величайший мастер. Он владеет силой Пламени.

Майар молчали. Ждали продолжения.

— Ладно, Поющие. Он — мое творение. Любимое. Одно из лучших. Теперь я объясняю доступно?

— Да, Властелин, — улыбнулась Ральтагис. — И ты можешь быть спокоен. Мы не повредим твоему творению.

6

— Для чего я дал тебе меч?

Восставший закрыл за собой дверь, хлопнув ею громче, чем это было необходимо.

Феанор угрюмо нагнул голову. Если он и чувствовал себя неловко, это прошло, едва он услышал раздраженный вопрос Мелькора.

— Этот меч я сделал себе сам, — огрызнулся мастер, глядя исподлобья. — Ты лишь вернул то, что принадлежало мне.

— Без меня ты не выковал бы даже сносного кинжала! У вас в Амане ни малейшего представления не было о боевом оружии.

— Без тебя нам не понадобилось бы оружие. Да и вам тут в Ангбанде нечем похвастаться, как я погляжу. Клинок у твоего майа был никудышный.

— Я видел этот клинок после вашего боя, — сверкнул глазами Восставший. — Он был оплавлен! Ты опять использовал Пламя? Использовал против моих соратников?!

— Я бился честно! — возмутился Феанор. — Спроси лучше этого, со змеиными глазами, что он сотворил со своим мечом!

Мелькор несколько раз прошелся по комнате, отшвырнув ногой с дороги кресло. Постепенно замедлил шаги. Остановился у окна, задумчиво посмотрел на Пламенного.

— Я бился честно, — уже тише повторил нолдо. — Я вообще не стал бы сражаться, если бы они не заступили мне дорогу. Почему они ищут ссоры, Мелькор?

— Они не искали ссоры, — примирительно сказал Вала. — Хотели посмотреть, как ты умеешь фехтовать.

— Ну, и как? — ехидно осведомился Феанор. — Им понравилось?

— Ты произвел на них впечатление, — усмехнулся Восставший. — Больше они тебя не побеспокоят. Но я прошу и тебя впредь воздерживаться от подобных опытов.

— Я не стану бросать вызов первым, — нолдо вздернул подбородок. — Но если кто-нибудь вздумает...

— Тебя не побеспокоят, — с нажимом сказал Вала. — Об этом я позаботился.

7

— Ну, как? — осторожно поинтересовался Тевильдо. — Очень он разозлился?

Глупый вопрос! Если бы наш Вала разгневался по-настоящему, спрашивать было бы уже некого. Во всяком случае, вслух. Впрочем, надо отдать должное Мелькору: я ни разу не видел, чтобы он всерьез сердился на кого-то из нас. Хотя, конечно, иметь с ним дело если он даже слегка не в духе, удовольствие более чем сомнительное. И уж во всяком случае не в моем вкусе.

— Разозлился? — Ральтагис небрежно повела плечом. — С чего бы, собственно? Мы просто поговорили.

— Меч он забрал, — пожаловался Глор. — Мол, опыт получился интересный, а мне Нэртаг пусть новый сделает.

— Он и сделает, — заверил я его. — Лучше прежнего. Что Властелин-то сказал?

— Попросил не трогать больше этого нолдо, — осклабился Дарглуин. — Хотя мы и так не причинили бы ему вреда. Мы же так только, поиграть хотели.

— Глядя на тебя, этого не скажешь, — насмешливо заметил я. — Клыки-то спрячь.

— Чем это тебе мои клыки помешали, Талло? — он по-волчьи наморщил нос.

— Ничем. По мне, так они тебе даже идут. Только вот нолдо Властелина может тебя неправильно понять. Мы-то тебя не первую тысячу лет знаем, а он — меньше тысячи страж.

Дарглуин немного подумал и убрал клыки.

— Ну, и зачем Властелину этот нолдо понадобился?

— Эксперимент, — ответила Ральтагис. — Ну, и инструмент заодно. Живой носитель Пламени, единственный в мире. Из этой затеи действительно может выйти польза. Хотя и возни с этим созданием хватает.