Ключи ушедшего бога

Словом, жрец порасспрашивал подопытных кро... эм, нет, пусть будут кобелька и жеребчиков, и окончательно выяснил, что полного замещения сознания при метаморфозе не происходит. В любом случае щитовики оставались сами собой, менялись лишь частично восприятие, умения и/или облик.

Информация оказалась не то чтобы сверхценная, но смысл имела. Значит, к коням-оборотням и псу-Керту я по любому смогу подходить спокойно, не боясь, что меня стукнут копытом или цапнут пастью на рефлексах.

Шериф осторожными расспросами этот момент уточнил дополнительно. То есть до меня ему особого дела не было, а вот дрыхнущее подопечное высочество предполагало необходимость заботы, ибо само по себе вне сферы опеки существовать не могло. Неудобно, ну так за рыбками в аквариуме или домашними котиками тоже присматривать полагается, а толку от них куда меньше: лишь релаксация и эстетическое удовольствие. Хотя убытки и проблемы тоже несопоставимы. Что может котик? Поцарапать мебель и сделать лужу в неположенном месте! Всего-то! Что может Фиилор? Да вообще что угодно. Этот мимишный мальчик за время нашего совместного путешествия уже успел один раз напиться в зюзю, один обгадиться, а уж сколько раз его тошнило... Хорошо еще гардероб у принца изрядный и на постоялом дворе ему вещички простирнули, измазанное позднее в отдельном (почти герметичном) мешке ждало очередной стирки, не моими, разумеется, руками. Зато высочество явило и пользу: нашло ключ и было готово к дальнейшим эффективным поискам. Потому его нытье и скверное самочувствие можно терпеть. И вообще, он пушистый и миленький, как сибирский котейка, на крайняк для релаксации и его погладить можно.

Ей богу, мне кажется, что из нас двоих носить штаны полагается мне. С другой стороны, Фиилор вон и в женском тряпье себя чувствовал неплохо, если не считать трущей обуви. Когда я вчера мимоходом похвалила его талант к маскировке, запросто признался, что у папы в королевском театре частенько девиц играл. Театрал, блин, дизайнер и актер!

А тут тело вроде к шмоткам женским жестким привычно, но их дизайн... Душа другого требует. Где, где мои любимые джинсы со стрейчем, лифчик и блузочки? Не-ту-ти! Хлюп! И взять неоткуда. Пойду съем каши с копченым мясом, и в дорогу. Вряд ли в Ральине найдется приличный магазин женской одежды, но портные-то, небось, имеются? Достали корсеты! Хочу лифчик на заказ и трусы, а не панталоны в стиле кружевные бермуды с завязочками. У мужиков, кстати, та же конструкция, только без кружев. Нет, я в дизайнеры, в отличие от Фильки не рвусь, мне бы сугубо для личных нужд.

И тут меня осенило: чего я торможу, про портных рассуждаю?! Это у Катьки на Земле руки кривые всегда были, а Кимея-то шить умела. Надо лишь подходящей ткани раздобыть и инструмент. Все сделаю сама! Опять же идеи сливать не придется. Если только вон Фиило... ай, надоело язык ломать, пусть, как сейчас брякнула, будет Филькой. Вот ему секреты поведаю. Когда совместное, хи-хи, дело открывать соберемся!

Итак, хочу в Ральин! Только, чур, по нормальной дороге, ухабы можно, но без тошнотворных пустошей.

На сей раз дорогу мы выспрашивали скрупулезно, чтобы не влипнуть в ту же ловушку. Впрочем, чем ближе к городу — очередной цели нашего назначения, тем люднее становилось. Стадность, конечно, плохое чувство, но в данном случае именно массовость путешественников и наше следование за большинством служили гарантией наезженности и безопасности дороги. Так что, не считая клубов пыли, вздымаемых парой-тройкой встречных и попутных групп, никаких особенных неприятностей не случилось. Разбойники и те здесь не попадались. Судя по суровым лицам нескольких отрядов вояк, составляющих разъезды, не зря лихие люди предпочитали держаться подальше от Ральина. Может, те самые, в чью засаду мы едва не вляпались, отсюда и откочевали на свою беду в поисках лучшей доли.

Ральин с виду на картинку из рекламного буклета не походил. Обычные серые стены, кое-где видны следы ремонта кладки, рва вокруг нет, но и нечистотами не несет нестерпимо — так, обычная вонь населенного города. Если в моем мире бензином и резиной тянуло, то тут навозом и немытым телом. Лошадь-то основной вид транспорта, а городская канализация не является залогом индивидуальной гигиены, коль Дагонт не в почете.

Впрочем, у нас в транспорте порой и не такого нюхнешь, даром, что вроде как развитая цивилизация. Если бы за запах штрафовали, может, кто и почесался, а так ответ один: не нравится, не нюхай.

Хотя, я общественный транспорт не любила особенной нелюбовью, проистекающей из восприятия мира через пятна. Там-то потенциальных смертников можно навидаться с избытком, а за пятнадцать минут езды до нужной точки попробуй обработай так, чтобы сбить объект с пути, ведущего к скорому финалу. А? Вот то-то и оно! Сложно. Хотя, выкручиваться я привыкла, чтобы успокоить собственную окончательно не зачерствевшую совесть.

Одним из излюбленных приемов стала имитация громкого телефонного разговора. Кнопочку нажму, смартфон брямкнет, я трубку к уху и разоряюсь на нужную тему. Если какое заболевание вижу, то прямым текстом шпарю, якобы подругу просвещаю, как кто помер совсем не геройски, недуг по-глупому запустив. А если чего непонятное, то уже диверсии у меня в ход шли. Могла, если смерть от травмы физическую видела, втихую толкануть смертника на поручень или на выходе со ступенек. Лучше россыпь синяков или даже перелом, чем деревянная квартирка. Первое пройдет, второе — насовсем. Часто помогало.

В небольшой очереди на въезд в город карета наша стояла считанные минуты. Основной поток жаждущих посетить Ральин схлынул утром, а для вечернего время еще не пришло.

Лошади, реагируя на жару, недовольно пофыркивали, мы стоически терпели. Хотя карету через крышу успело пропечь изрядно. Пирожок в духовке в сравнении с потной мной чувствовал бы себя мороженкой на леднике. Но вылезать и пересаживаться на козлы к щитовикам я не стала. Парни, уже привычные к моим странностям, конечно, уступили бы. Но девка за кучера — это на Фальмире нонсенс, да и лошадей лишний раз пугать ни к чему. Понесут еще, ворота попортим, компенсацию выплачивать городу придется, а Филя точно себе что-нибудь ушибет...

Когда в наше оконце заглянула небритая физиономия и, дыша перегаром, окинула въезжающих в Ральин равнодушным взглядом, я приободрилась. Ура, сейчас поедем! На рефлексах вяло просканировала дядю на предмет пятнистости и почти не удивилась. Везет мне, первая же морда и черное пятно на груди. На бандитов что ли нарвется? Нет, тогда пятно бы другой формы было, а тут явно все сердце очерчено. Что ж так душно-то... Черноволосый одышливый страж, проявив формальную бдительность, махнул рукой, не сочтя нас социально-опасными.

О, анализ картинки закончился и меня осенило! Подавшись к окошку, я торопливо выпалила, заморгав глазками так, как у подавальщицы молочка выпрашивала:

— Будь! Лирт страж, надел бы ты хоть капюшон от куртки и холодненького выпил, духота такая, что и быка свалит!

— И то верно, лирта, — грубоватая, равнодушно-вялая физиономия мужика расплылась в неожиданно доброй улыбке, и он натянул на голову светло-серый колпак от форменной куртки на темную макушку.

Пятно на груди исчезло. Мы еще не успели проехать, потому в отместку за совет наша компания получила список местных заведений общепита, в которых приличным девушкам (Фиилор еще на последней стоянке на всякий случай снова был обряжен в женское платье, потому его посчитали за вторую даму) можно остановиться.

Жрец спросил, какое из перечня поближе к нужной нам центральной площади города. Страж, растроганный не иначе как с похмелья, нежданной заботой, любезно подсказал. Карета затряслась по булыжной мостовой.

Что сказать, может, с канализацией в Ральине все налажено, речку-то не видела. (Небось, подземная, или вообще по древним чертежам где-то тайные отстойники нарыли и каналы проложили.) Но вот с фантазией тут явная беда! Трактир так и назывался 'На площади', хоть и выходил на нужную нам площадь лишь левым боком. С другой стороны, логической ошибки в названии не имелось. Часть заведения точно там, где написано на вывеске. Как вещал великий комбинатор, 'кто скажет, что это девочка, пусть бросит в меня камень'.

Места в заведении с названием без фантазии нашлись. За мыльню же непосредственно в здании, а не где-то в пристройке на территории, я простила владельцам отсутствие воображения. Практичность и предусмотрительность тоже полезные качества, особенно в гостиничном бизнесе.

Комната нам с Филькой досталась одна на двоих, ибо свободных помещений имелось аккурат два. И объяснить, почему мы — две девицы — не хотим селиться в чудесный номер с парой превосходных кроватей, чьи матрацы, набитые конским волосом, особо расхваливала хозяйка, возможности не представлялось. Мне-то что, кровати все равно разные. Фиилор же, пока мы распаковывались, стал больше походить на Помидор. Пока я свой скромный скарб в сундуке размещала, все жалобно попискивал о приличиях. Достал! Плюхнувшись на разрекламированную кровать, я всплеснула руками и заговорила:

— Твое высочество, прекрати маяться дурью! Ты благороден достаточно, чтобы любая девица чувствовала себя в безопасности рядом с тобой, даже деля одну постель. За мои чувства не волнуйся. Там, откуда я родом, одна комната в недорогом гостевом доме с двумя кроватями может перепасть совершенно незнакомым между собой людям разного пола. И никого это не смущает. Переодеваться будем по очереди, выйти в коридор погулять пять минут нетрудно. Не усложняй там, где можно решить просто!

Филя еще немножко покраснел, посопел и смирился. Остальных же членов компании охрана моей потенциальной девственности и возможное покушение на оную радильярского принца вообще не заботила. Их куда больше душевных переживаний принца интересовал предварительный осмотр площади, где предстояло искать ключ.

Да кстати, пришлось покопаться в памяти и с удивлением констатировать: девица Кимея — до сих пор совсем девица. Розовый цветочек — символ Первоматери означал ведь не только возраст, а еще и физиологический статус. М-да... Не то чтобы на Фальмире, как когда-то на Земле, было строжайше принято хранить целомудрие до свадьбы, тут как раз сначала предпочитали попробовать друг друга, так сказать, на практике, а потом уже на серьезные отношения решаться. А чтоб нежеланных последствий проб не возникло — на то произрастала в мире несколько замечательных, знакомых каждому жителю, будь то мужчина или женщина, травок.

Нет, для целомудрия Кимеи имелись даже целых две старых, как вселенная, причины: не с кем и негде. Первая была субъективной. Девушка ждала большой и чистой любви. Вторая — объективной. Отсутствие личного уединенного пространства для развлечений у горничной. То есть, все вполне ожидаемо.

В пансионе девиц держали в строгости, у Симелии в услужении особенно тоже расслабиться и ощутить себя вольной пташкой не получалось. Грубоватые заигрывания дворцовой ламильянской прислуги Кимею не вдохновляли на утверждение кандидатуры воздыхателя.

Был, правда, у нее один объект, романтический и очень тайный. Ага, уже догадались? Нет, не принц Радильяра, а портрет в какой-то унылой книге про древние замки Фальмира. Эту пыльную хреновину Симелия порой заставляла Ким читать ей на ночь. То ли принцессе и впрямь подобное нравилось (о вкусах не спорят), то ли под такое чтиво засыпалось быстрее.

К каждому замку в книге прилагались не только легенды, овевавшие их создание, но и вклеенные цветные иллюстрации. На одной такой, к древнему замку Ламильяна, был изображен — хотя, скорее, ударение в этом слове стоило поставить на буковку 'а' — некий худощавый гладковыбритый светлый шатен с тонким профилем, лукавыми глазами и необычайно обаятельной насмешливой улыбкой. Так не улыбаются придурки, полагающие, что любят весь мир. Такие улыбки должны доставаться лишь девушкам, к которым мужчина чувствует интерес. Не знаю уж, как такое получилось у иллюстратора с кривыми руками, наверное, случайно, но Ким готова была зависать над картинкой часами. Удивляюсь, как не выдрала портретик из книги, чтобы хранить под подушкой и целовать на ночь. Так лишь украдкой и стыдливо чмокала предмет воздыхания в щеку.

Кстати, кто именно нарисован на картинке — первый владелец недвижимости, кто-то из его родни, архитектор или вообще случайный прохожий — книга стыдливо умалчивала. Лишь скупо поясняла, что портрет перерисован с изображения в центральном холле замка, доступ в который утрачен столетия назад. Люди видели прекрасное строение издали, но добраться до него и войти не могли. Карета, всадник или пешеход, двигаясь по дороге, рано или поздно неизменно оказывался в той точке, где начинал путь или, что еще более забавно, совсем в другой точке Фальмира, вплоть до другого королевства материка или даже на островах. Загадочно, романтично, жутковато и прекрасно. Все как раз так, как нужно юной глупышке. Такая вот бумажно-картинная была у Кимеи любовь. Почти по классику, но без графа Калиостро для оживления предмета воздыханий.

Понятно, становиться преемницей нелепого увлечения я не стремилась. Нет, конечно, нимфоманкой я себя не числила, потому сугубо ради эксперимента бросаться на все, что шевелится, не спешила. Дабл Кей мной вообще как нечаянно обретенные братишки воспринимались. Жаль, Шериф был жрецом, а так-то, может, что и выгорело бы. К таким уверенным и невозмутимым меня тянуло еще дома. Филька же, Фиилор, на создание, способное доставить партнерше удовольствие, и вовсе не походил. Потому решила я пока не спешить и присматриваться. Вдруг не сегодня-завтра встречу подходящего кандидата в мужчины своей мечты? Исходя из моих скачков между мирами и прочих несуразиц, случившихся за последнее время, чудеса действительно случаются. Так почему бы им не случиться на любовном фронте?

Трактирщица при размещении с понимающей улыбочкой намекнула мужикам, что в мыльне вечером можно не только помыться, и удалилась, не одарив нас, 'девиц', столь же приятным обещанием. Не то чтобы я собиралась снимать себе мальчика, но что за дискриминация?

Впрочем, нам было не до интимных развлечений! Всем следовало отдохнуть с дороги, помыться, покушать и пойти на... площадь прогуляться. Вдруг ключик номер два на глаза попадется?

Мыльню мы (хм, 'дамы') сняли на часок и от служанок наотрез отказались. В большом строении нашлись, как я и надеялась, 'предбанники': гардеробная и комнатка отдыха со столом и лавочками, где утомленные мытьем клиенты могли выпить прохладительного и куснуть булочку-другую.

Эти комнатки сыграли для нас с принцем роль раздевалок под литерами 'М' и 'Ж'. Мне Филя благородно уступил первую очередь, терпеливо обождав в раздевалке. Вторым, когда я поплескалась, помылся сам, пока я вытиралась безразмерным полотенцем и обсыхала.

Худо-бедно за время бродяжничества парень наловчился с водными процедурами управляться самостоятельно. Зато расчесать волосы бедолаге пришлось помочь. Сам он, одевшись в свежее и чистое, влажные локоны свои не столько чесал, сколько выдирал гребешком, тихонько ойкая и поскуливая от боли. Не стерпев чужих мучений, я решительно отобрала орудие пытки и сделала принцу прическу ручками Ким, привычными к такой работе. Парень сидел на лавке, довольно жмурился и улыбался улыбкой блаженного.