| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
* * *
Позже Сергей поймал себя на том, что мысленно фиксировал всё, что делал в те дни, в форме дневника, отталкиваясь от предполагаемого "четверг, первое сентября, Международный День Знаний"...
Пятница.
...Вышел на "тропу", едва рассвело. Ночные звуки утихали, утренние — ещё не совсем проснулись. В общем, по местным меркам — относительно тихо. У первого же ручейка сбросил рюкзак и умылся, вспомнив многочисленные наставления о пользе личной гигиены в плане физиологии и дисциплины...
"Джунгли не развращают, а дисциплинируют настоящих бойцов... Ню-ню..."
...Залил полную флягу, бросил в неё таблетку аквасепта из аптечки... Слопал таблетку хинина...
"Ну и дрянь! Но вроде от чего-то помогает..."
...И таблетку тиленола...
"Профилактика... Ну, вперёд!.. Тушканчик..."
Суббота.
В шесть (да, кажется, в шесть) утра "выпал" из гамака, пару раз лениво отжался...
"Нашёл, блин, место для утренней гимнастики..."
...Умылся и "плотно" позавтракал, слопав банку сухпаёчной перловки с галетой. Собрал барахло в эрдэ и нырнул на звериную тропу, по которой топал вчера весь день. Тропа, вроде, бэ-мэ совпадала с генеральным направлением "трасса Гвардейск — Каменщики"... Задача тактическая: выскочить на поляну, где бэмцнула БМП; далее — по следам добраться до дороги... Потом — видно будет.
Воскресенье.
В обед пристрелил обезьяну. При взгляде на чёрные ручки с плоскими ногтями стало нехорошо. Полчаса возился с добычей, чувствуя себя то ли маньяком, то ли каннибалом, внушая себе, что сухпай — почти того, а "бизиан" — тоже дичь. До кучи, потрошить мачетой "дичину" жутко неудобно. Но освежевал-таки. Ещё дольше, чем с обезьянышем, возился с костром. Разжёг. Зажарил. Слопал.
"Ну и гадость эта ваша бизиана..."
Понедельник.
День тяжёлый по определению... От сухпая осталось всего ничего, и трогать это себе запретил. На "завтрак" налопался манго и выхлебал штуки три кокосов. Через некоторое время "пришёл час расплаты": "молоко спелых кокосов — хорошее слабительное", — без комментариев... Слопал две таблетки "суперцемента", вроде получше стало... На "обед" ухлопал местную дичину, кажется, зовущуюся "канчиль"...
"Кончил канчиля... М-да, почти стихи... "Канчиль" — что-то знакомое... Ладно, жри!"
Вторник.
Вообще, слухи о тяжести понедельника сильно преувеличены... Поутру — пролёт с дичиной; пришлось лопать клубни ямса, благо их везде в диком виде — навалом...
"Нет, бизиан — лучше..!"
К обеду кончилась звериная тропа, так удачно стелившаяся под ногами с пятницы; исчезла как-то неожиданно — хлоп, и кругом — сплошная стена. Офигел, но делать особо нечего: мачету в руки — и вперёд! К вечеру еле хватило сил гамак повесить...
Среда.
Кажется, заблудился... И, похоже, давно. Неделя прошла, а ни полянки, ни трассы — близко не валялось. Прорубаясь сквозь заросли, приходится делать здоровенные крюки... "Обед" — три лягушки, зажаренные на автоматном шомполе.
Четверг, пятница.
...Сон, еда, мачета, еда, сон...
Суббота.
"Кажется, приехали..." — проснулся с головной болью и жаром. — "Что, — опять?! Да, вроде, не должно..."
Голова болела, но вроде работала, в ушах не звенело, "коматозы" не посещали...
"Заболели Вы, Вересов... Не дай Бог..."
К обеду гипотеза "заболел" превратилась в суровую реальность.
"Господи, чем?! От малярии, тифа и прочей дряни — прививок понавтыкали... Так... Дизентерия? Да нет, вроде, — не поносит... Лихорадка? Не жёлтая — не блюю, и пить не хочется... "Тропиканка"? — Оч может быть..."
После обеда стало совсем хреново.
"Так, надо искать место... — И делать сяпукку!.. — Заткнись, придурок! "Тропиканкой" болеют один раз! Потом — это... Как его?.. Им-му-ни-тет, во!"
Место нашлось. Из последних сил натянул тент, подвесил гамак, трясущимися руками сшиб из автомата десяток кокосов (молодых-зелёных, со средний апельсин — с них не проносит), — ещё десятка два размолотил в клочья...
"Совсем плохой стал... Латыша бы с такой стрельбы удар хватил..."
...Залил флягу водой... Осыпался, как сухой лист...
То ли среда, то ли пятница...
"Вроде бы оживаем..."
...Что было до того, помнилось смутно. Слопал весь хинин, аспирин, анальгин, половину антибиотиков — хотя знал, что "тропиканка" медикаментозно не лечится... Но — слопал.
...Суставы ломило, голова почти не болела, но температура всё ещё — о-го-го. Но — "вроде, проходит"... Есть хочется жутко. И — пить. Последний орех оприходовал вчера...
Кажется, четверг...
Попытался пристрелить какую-то животину... промазал. Ствол ходит ходуном, и резкость не наводится. Но уже можно передвигаться. Доковылял до какого-то ручья. Еле сдержавшись, залил фляжку, бросив аквасепт, ждал полчаса...
"Амёбной дизентерии нам только не хватало..."
...Как прошло время, выдул флягу в один присест и тотчас зарядил вторую...
"Таблеток осталось четыре штуки. Фигово. Думаю — как дневник пишу... — Ага-ага, некролог... — Уткнись!"
Пятница... Точно, пятница.
...Брёл по очередной звериной тропе и жевал банан... Кажется, шестой по счёту.
"Опять пронесёт..."
...Куда ведёт тропа было наплевать, лишь бы идти.
"Если лягу, больше не встану..."
...Утром, умываясь, глянул на своё отражение: "Шкилет, мать твою... Ходячее пособие по анатомии..."
...И вдруг на влажной тропке...
"Следы! Человек топал!!!"
...С внезапно нахлынувшим азартом двинулся по следам...
"В противоположную сторону топал... С неделю назад... Босиком... М-да, не я один такой дурак... Вес — кило тридцать пять — сорок, рост — почти мой, плюс-минус пять сэмэ... пацан или девчонка? — Пацан: бабы с автоматами не лазают... Как правило... Автомат — АКМС: вон приклад отпечатался... Ещё и с рюкзаком типа эрдэшки..."
...Тут внезапно допёрло:
"Придурок, это же твои следы! Следопыт х..в! Это ты топал тут неделю назад!! Босиком, с АКМСом и эрдэшкой, идиот!!!"
Суббота.
...Во время сидения на почти пустом рюкзаке, прислонившись спиной к дереву, пришла ленивая мысль, что сержант, который во время сдачи на беретку обозвал их с Лёхой "сопливыми за.......и" был, наверное, прав. По крайней мере, по отношению к нему, Серёжке. Имея сотню патронов, автомат, снарягу, а главное — точно зная, куда идти, — вот так лениво подыхать в джунглях...
"Ну, и кто я после этого? Разведчик? — Не смешите меня..."
...Внезапно на узкой звериной тропке прямо по курсу объявился Толя; всё в том же поисково-милитаристском прикиде он приближался, ловко маневрируя меж зарослей.
Серёга неторопливо поднял автомат и прицелился...
— Не стреляй! — попросил Толя. — Ещё успеешь... — он подошёл вплотную, огляделся, аккуратно присел на какое-то брёвнышко прямо перед Серёжкой, — ствол автомата замер сантиметрах в тридцати от Толиного пуза. — Сними палец со спускового крючка, — всё так же ласково попросил Царьков. — Федот говорит, у Евсюковской машинки мягкий спуск...
— Чё надо?.. — голос был хриплым (отвык говорить вслух).
— Как чего? — удивился Толик. — Тебя мне надо! Лаврентьев совсем вызверился... Вот, неделю по этому гадюшнику лазаю, ищу... Вставай, пошли... — и он протянул руку.
— Убери руку! Руку убери или разделаю под сито!!! — заорал Серёжка.
— Ну, и чего орёшь? — Толик, кажется, удивился, но руку убрал. — Ты здесь один сдохнешь, как собака... Где твои супермены? Нету? Ну хорошо, давай подождём... — он извлёк из кармана пачку "Кэмела" и закурил.
...От сладковатого дыма у Серёги закружилась голова.
— Чё ждёшь? — буркнул он.
— Когда ты отрубишься. Уже скоро...
— И чё дальше?
— Доволоку тебя до поляны, с которой ты сбежал. Там — машина. И — в Гвардейск...
— В Гвардейск, говоришь... — Серёжка ухмыльнулся. — В егеря не хочешь?
— Нет, — Царьков благодушно улыбался. — Уже не попаду...
— Не попадёшь, — согласился Сергей, нажимая на спуск. Автомат в руках прямо взбесился. Очередь повела его по земле. Пули ушли в пустоту. Толи не было...
— Глюк! — Серёжка захихикал. — Гал-лю-ци-на-ция, — по слогам протянул он и истерически захохотал.
"Сигаретный" запах исходил из-за ближайших кустов, — там лежала приличная куча свежего звериного дерьма, кажется, кабаньего...
...Серёга оттолкнулся от дерева и вскочил.
"Вперёд, придурок! Уже глюки попёрли... Ща Пак с телефоном заявится... Какой ты, на фиг, спецназ... Шизоид малолетний!..."
...После глюков на Серёжку обрушилась могучая всепоглощающая лень. Был сначала лёгкий всплеск энтузиазма: по своим следам — противоходом — на поляну... Но следы, столь удачно найденные, как нашлись, так и потерялись, а ни трасса, ни поляна так и не обнаружились, и энтузиазм иссяк. Осталось ощущение бессмысленности происходящего. Зачем всё это? — Хрен его знает... Серёга уже просто брёл, перескакивая с одной звериной тропки на другую, — движение ради движения. Серёжка спал, ел, куда-то брёл, временами лениво махал мачетой... Вокруг — лес. Только джунгли, и ничего более. Ни одного знакомого ориентира, глазу не за что зацепиться... Серый не мог даже точно сказать, не ходит ли он кругами... Утык. Полный и беспросветный.
"И на фига сбежал? Кто там хотел геройски сдохнуть? Вот и прекрасная возможность была... Упс..."
...Все тоскливые и грустные мысли сразу куда-то подевались. Серёжка стоял на краю очередной микрополянки, скорее даже — небольшого просвета... Но не это важно, прикол в другом: посреди поляны-просвета торчал разбитый вертолёт...
"Упс..."
...Это идиотское "Упс" всплывало непонятно откуда; где он его подцепил — тоже непонятно; что означает — загадка... Сейчас, по-видимому -крайнюю степень изумления и осторожной радости...
Серёга положил рюкзак на землю, стараясь не шуметь, плавно опустил предохранитель автомата вниз до упора — на одиночные и медленно и аккуратно двинулся вокруг находки...
"Ни фига себе находочка..."
...Картина того, что на канцелярите зовётся "лётное происшествие", прояснилась почти сразу. Вертак (похоже, Ми-8 или Ми-17) попытался совершить посадку на полянке, — благо, размеры её позволяли, — впритык, но можно... При проходе крон вертолёт зацепил лопастями пару деревьев, что привело к вполне логичному и предсказуемому результату — аппарат завалился набок и зазвездился вниз с высоты метров 35-40. В землю вошёл почти вертикально ("Пилотская кабина мало не в лепёшку, да...") и завалился на правый бок. Хвостовая балка обломилась при ударе. Баки не бэмцнули, — что удивительно, но просто замечательно... Следов спасателей не видно, в вертак никто не пытался влезть — сдвижная дверь на левом борту закрыта... как, впрочем, и бортовая аппарель... Иллюминаторы левого борта целы — странно...
Закончив беглый визуальный осмотр, Серый уселся на рюкзак и поставил автоматку на предохранитель. Отстреливаться здесь было явно не от кого.
"Ну, чё, внутрь полезешь? Да нет, Вы что, — мимо пройду! Ага-ага... А чё тогда сидишь?! Вперёд, малолетний... да уже не шпиён, — мародёр..."
Обозначить готовность и решимость попасть внутрь вертолёта оказалось проще, чем собственно попасть... Минут 30 Серёжка разными способами пытался вскрыть сдвижную дверь, используя для этого то мачету, то автомат, то всё сразу, подключая к данному набору конечности. Дверь в "светлое будущее" сопротивлялась отчаянно, стойко и умело. Причина стойкости крылась не в стервозном характере железяки, да и не в злостном её нежелании исполнять свои прямые обязанности, а просто изделие словило клина при ударе вертушки об землю... Но легче от этого не становилось. Лезть внутрь через предварительно выбитый иллюминатор жуть как не хотелось. После получасового штурма дверь, исчерпав возможности к сопротивлению, пала... Похоронив тем совсем уж чудовищные планы прорубить обшивку мачетой...
...За штурвалом в слегка противоестественной позе сидел пилот, точнее — его останки, облачённые в тёмно-серый лётный комбинезон (в отличие от хозяина почти не пострадавший: синтетику не любит никто); перчатки покоцаны конкретно (кожа как-никак!); белый ЗШ с опускающимся светофильтром — как новенький... Черепушка в ЗШ весело отсвечивала сломанными зубами, мол, не переживай, скоро таким же станешь...
"Бр-р-р... Фигушки, не дождётесь!.."
Серёжка тыльной стороной ладони вытер пот со лба и аккуратно выудил из разгрузки авиатора пистолет. ПЯ.
"Наш вертак, республиканский..."
К подлокотнику была пришпилена вещь гораздо более нужная и полезная в данной ситуации — карта.
"Хрен с ней, что полётная... хоть какая... класс!"
Карта была отпечатана на тонком, почти невесомом пластике. Плюнув на условности, Серёга пристроился на подлокотник пилотского сидения (авиатор всё продолжал весело скалиться).
"...Так-так, Гвардейск — Каменщики, трасса — вот она, родимая! То, что доктор прописал..!"
Резко повеселев, Серёжка ещё раз непринуждённо обшарил пилотскую разгрузку.
"Так... Запасная обойма — сюда... "Комар" — Бобик сдох... Рацион суточный — глянем наверху... Гелиограф — пусть будет... Маяк проблесковый..." — Серёжка щёлкнул тумблером, — "не пашет, на фиг... Фонарик триниевый... Светит — эт хорошо! Вроде, всё..."
Сгрузив награбленное в РД, Сергей осветил хозяина барахла фонариком. В бледно-синем химическом свете картинка была ещё та.
"Хоть фильмы ужасов снимай... Спасибо. Тебе это уже явно не понадобится..."
Остался последний штрих. Серёжка раздвинул воротник комбинезона, нащупал на "шее" лётчика цепочку и дёрнул её на себя. Получилось немного не то, что хотел сделать Серёга: не цепочка оборвалась, а шея сломалась. Черепушка в ЗШ, всё так же весело отсвечивая зубами, издав мерзкий хруст, завалилась набок и укатилась в ноги. Серёжка слегка шарахнулся, зажав вкулаке цепочку с двумя жетонами и крестиком.
"Извини, не хотел, так вышло..."
"Второй номер" экипажа сохранился гораздо хуже. Комбез местами просматривался сквозь месиво обломков приборной панели, кресла, бронеплит и, — до кучи, — пулемёта ПКТ. Лезть в эту мешанину не хотелось совершенно...
Просочившись в "салон", Сергей застал там картину, не сильно отличавшуюся от пилотской кабины. 9 скелетов — техник вертака и 8 военных. Лучше других сохранился тех — благодаря всё тому же комбезу.
Дальнейшее лучше всего характеризуется статьёй УК со звучным названием "Мародёрство". Серёга, не особо стесняясь, шарил по разгрузкам усопших, крехтя, выволакивал на свет Божий рюкзаки, — и так далее...
Документов, позволявших как-то идентифицировать принадлежность погибших к одной из разведок Республики не было никаких. Ни жетонов, ничегошеньки. Что вполне предсказуемо и понятно. Сам такой же, аналогичные процедуры перед заброской проходил. У экипажа были жетоны, что тоже вопросов не вызывало: отмазаться при катастрофе вертолёта гораздо сложнее, чем при гибели разведгруппы, потому и в особую партизанщину впадать бессмысленно.
...Закончив возиться с трофеями, Серёжка вылез на левый борт вертака. Нашарил в ЭР последнюю сухпаёчную шоколадку, заначенную как НЗ, и, хрумкая ею, начал ковыряться в трофейных стволах. Рюкзаки и содержимое разгрузок аккуратной кучей были заскладированы внизу; это — "на сладкое"...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
