— В тебе говорят злость и обида за убитых сородичей, — качнула головой Анна, -но они кровью заплатили за свою ошибку. И кровью своих детей. Неужели нельзя было решить вопрос иначе?!
— Иначе? — вскинул брови Тагир. — Подарить им кусочек нашего мира?
— Но они умирают! — крикнула Анна, ощущая, что её все больше захлестывает отчаяние. Стоило признать, попытка примирения вышла донельзя глупой.
— Умирают, — спокойно подтвердил этот невыносимый мужчина, — а ты не задавалась вопросом, почему их мир умирает? Что надо такого сделать с планетой, чтобы она ответила апокалипсисом? Вижу, грешишь на внешние причины, но космос тут ни при чем. Наши историки считают, все миры рождаются одинаково, но живут по-разному. Например, ваш мир. На каком-то этапе у вас пошло что-то не так. Энергия переродилась. Перерождение буквально истерзало планету, оставив крохи цивилизации. Вы стали другими. Мир стал другим. Без магии. Те капли остаточной энергии, которые я улавливаю, не могут насытить даже резерв ребенка. Не могу сказать, плохо это или хорошо. Вы живете, развиваетесь, растите детей. Подобные вашему миры мы называем опустошенными, и заметь, твои предки погибли, не став затевать никакого переселения. Я понимаю, ты хочешь оправдать болотников. Но достойны ли они оправдания? Даже у вас говорят, что первыми с тонущего корабля бегут крысы.
— А еще люди желая спастись, — отрезала девушка, кусая от досады губы. Очередная ложь или полуправда переселенцев... Как же она устала от всего этого! — Хорошо, допустим, они сами виноваты в гибели своего мира, но почему должны страдать невинные? Почему не помочь им обрести новый дом?
Тагир скривился, словно она ему предложила организовать фонд спасения орехов от белок. Но тут им принесли вино, и спор получил передышку.
Белое вино оказалось сладким, с яркой сливовой ноткой. Собственно, оно и было сливовым.
Анна пригубила, отдавая дань приятному вкусу, но и только. К вину она была равнодушна, предпочитая иметь трезвую голову при любых обстоятельствах.
— Аня, — Тагир покрутил бокал, потом парой больших глотков осушил его целиком. Он явно привык к более крепким напиткам и сейчас пил вино из-за гостьи, — давай не будем ссориться. Я понимаю твое желание прекратить вражду, но сегодня я пригласил тебя не за этим. Вы нашли нужный мир?
Аня посмотрела на бокал, перевела взгляд на Тагира и выразительно приподняла брови.
— Считаешь, я тебе скажу?
Маг тяжко вздохнул, и в его взгляде промелькнуло нечто кровожадное. Девушка поежилась. На ум пришла комната пыток, но ресторан с ней не сочетался — не станет же Тагир устраивать подобное в центре Питера? — и она лишь укрепилась в своем желании промолчать.
— Пойми, глупая, это в твоих же интересах! — заявил маг, садясь ровнее и сцепляя ладони в замок. Ну чисто профессор, убеждающий студента прийти еще раз с зачеткой.
Аня не поверила. Имела полное право не верить. Можно было, конечно, предположить, что теневики желали удостовериться — никто больше не станет претендовать на их мир. Но только ли ради этого они оставили мага здесь, рядом с порталом? Ведь легализовать чужого человека из ниоткуда в мире, где без бумажки ты никто, это не шалаш в лесу поставить, да жить охотой с рыбалкой. А судя по тому, как быстро Тагир нарисовался рядом с девушкой, стоило ей первый раз попасть в дом, то маг свою работу выполнял хорошо и порталы действительно отслеживались. И не для себя ли они их отслеживали? Кто сказал, что в колонизации нуждаются только те, у кого погибает мир?
— Вижу, не веришь, — проницательно заметил Тагир, полностью успокаиваясь, — хорошо, пусть так. Но ты — хорошая девушка, смелая, честная, будет жаль, если с тобой что-нибудь случится.
Холодок неприятного страха пополз по спине девушки -в устах мага угроза звучала... убедительно.
— Угрожаешь? — прищурилась она.
— Не я.
Предельно честный взгляд Тагира её почти убедил.
— Ясно, — Аня прикусила губу, прикидывая варианты — что именно она может открыть магу без ущерба для остальных. С другой стороны, подписку о неразглашении с нее никто не брал, так что... — информация в обмен на информацию.
Маг кивнул. И снова все возвращается на круги своя. Они торгуются за слова.
— Но сказать в общем-то нечего, — чуть помедлив, продолжила девушка, — мир обследуют, данных еще нет.
— Тогда обещай сообщить, как только решение о переселении будет принято. Даже не так, сообщи, если его не примут в ближайшую пару дней.
— Но зачем такая категоричность? — удивилась Анна. — Не подойдет этот, будем проверять другой, — пожала она плечами.
— Подожди, их несколько? Больше трех? — недоверчиво вскинул брови маг. Аня не ответила. Она вдруг поняла всю нервозность Тагира. Они считали, что портал останется прежним на три выхода и один вход со стороны переселенцев. Один в болото, второй в технический мир, третий к теневикам, и у болотников не будет выбора. Не будет у них другого, чертова выбора, кроме как дожать теневиков, ну, или осушить болота. И еще неизвестно, что хуже по жертвам. Потому как жить без магии в мире техники они точно не смогут. Это как предложить зрячему стать слепым и глухим, но остаться в живых.
От понимания того, что она обо всем догадалась, Анна ощутила невыразимое облегчение. Все просто. Как же, оказывается, просто.
— Тагир, передай своим — опасаться нечего. Я не могу гарантироваться, что открытые варианты идеальны, но они есть. И... их больше трех. Кстати, как отличить ваш мир? Есть какие-то особенности?
По мере её слов лицо мага вытягивалось все больше и больше, и он смотрел на нее взглядом человека, которому только что сказали, что земля — круглая, а не стоит на четырех китах, как он верил всю жизнь.
А затем Тагир откинулся на кресле, прикрыл глаза и замер. Повисла тишина.
Девушка поерзала на стуле, решая, нужно ли окликнуть заснувшего, казалось, мага или обождать.
За спиной загремели колесики по полу, и официантка вкатилась столик, уставленный блюдами. С невозмутимым видом и дежурной улыбкой, словно у нее каждый день дремлют за столиком посетители, она ловко и быстро расставила приборы, составив тарелки в центр стола, обновила вино в бокале и подала теплые полотенца для омовения рук. А когда Аня вытерла руки, официантка забрала её полотенце, оставив Тагира дремать в кресле.
Девушка кашлянула раз, другой, потом плюнула на этикет — пахло одуряюще вкусно, да и выглядело все аппетитно — и принялась за еду.
— Советую попробовать свиные ушки и баклажаны в медовом соусе.
Раздавшийся голос мага заставил девушку замереть с вилкой у рта.
— Я решила, ты заснул.
— Нет, обдумывал ситуацию, — неожиданная серьезность Тагира её немножко пугала. Скажи, эти болотные твари хотя бы платят?
— Платят, и прилично, несмотря на собственные трудности.
— Жалеешь, — усмехнулся маг, возвращая прежнюю колючесть, — дожалеешься... Ты же чудо! Не просто вернула к жизни действующий портал, а расширила потоки.
— И что это значит? — Аня жевала, почти не чувствуя вкуса еды.
— Это значит, моя милая Хозяйка, что ты можешь не только работать с "мертвыми" порталами, но и открывать новые. А это качество идет бок о бок с универсальностью. Ты могла бы попробовать оживить не только этот портал, но и другие в ином мире.
— Например, вашем, — понятливо кивнула девушка.
— А мы платить больше станем, — широко и нагло улыбнулся этот чернявый тип цыганской наружности.
— Да ты меня вербуешь?! — восхитилась она.
— Ценный кадр, отчего бы не завербовать. Ты ушки пробуй, не стесняйся, — и Тагир крутанул стол, отправляя в её сторону тарелку с маринованными ушками.
Анне очень хотелось ответить, что некто скоро доиграется, и она доберется до его ушей, но... мягкие переливы мелодии, плывущей по залу, вкусная еда, приятное вино настраивали на мирный лад. И черт с ним, пусть вербует. Она все равно не собирается менять свой мир на другой.
— А дверь в мой мир ты найдешь легко. Она будет закрыта. Для всех, кроме тебя, — и Тагир неожиданно подмигнул, — постучишься — откроем.
Анна поняла: последнее, что она станет делать — это стучаться в закрытую дверь. Не хватало еще стать костью раздора в войне теневиков с переселенцами.
Раздался звук рыкающего мотора, Тагир полез в карман, достал телефон, глянул на экран и озадаченно дернул бровями. Анна интуитивно почувствовала — смс от женщины. Любопытно. Да и пора сменить тему. Она выяснила даже больше, чем хотела.
— Скажи, Тагир, ты давно здесь? Твой русский звучит, как родной.
— Достаточно давно, чтобы обжиться, — кивнул маг, убирая телефон в карман и доставая из плетеной корзинки сваренные на пару пельмени. Сквозь нежнейшее тесто просвечивала начинка, а пахли они... И парочка пельменей с бараниной перекочевала в тарелку к Анне. Ох, пожалуй, кому-то сегодня будет плохо от обжорства.
— И девушка у тебя есть? — очередной вопрос, а следом невинный взгляд скрытого любопытства.
Тагир оторвался от пельменей. В черных глазах зажглись озорные огоньки.
— У меня есть мечта, — от мягкой улыбки Анне вдруг стало жарко, и она потянулась за стаканом с водой. Вот она коварная китайская кухня! Во рту все пересохло и горит от перца.
— Брюнетка, блондинка, а может рыжая?
— Это не мечта, это — реальность, — с толикой сожаления промолвил Тагир.
Все ясно, поставила диагноз Анна. Знает она таких. Гоняются за каждой красивой женщиной, теряя голову, а познакомившись поближе, разочаровываются и снова уходят за следующей мечтой. И обзываются такие просто — бабник.
-Уверена, реальность тебя не слишком удручает, — усмехнулась девушка. Она никогда не заводила романа с бабниками. Слишком велика была цена за подобное знакомство. Да и гордость не позволяла быть ...дцатой дурой, павшей к ногам этого красавца. И Тагир был мгновенно перемещен в дальний круг, с единственной возможностью приблизиться — стать другом.
— Увы, она далека от мечты, — состроил скорбную гримасу Тагир. Он чутко уловил перемену отношения к нему девушки, и, похоже, она ему не понравилась.
— Расскажи о своем мире, — попросила Анна, и Тагир начал рассказывать о маленьких домах, раскиданных среди лесов и полей — маги не строили городов, предпочитая жить на хуторах, ведь с порталами и мыслесвязью расстояния теряли свое неудобство; о странных городах-призраках, полностью пустеющих ночью — там работали и учились только днем; об умных домах, умеющих и защитить, и убрать беспорядок, и еду приготовить; и о многих других чудесах иного мира.
Когда они прощались около дома, Тагир задержал её руку в своей ладони.
— Обещай, синеглазка, — он снова вспомнил это дурацкое прозвище, — если у тебя возникнут сложности или ты почувствуешь неладное, позвони мне. А если совсем припрет, беги к нам. Около портала всегда есть кто-то, тебя защитят. Обещай!
— Хорошо, — кивнула девушка, понимая, что никогда не позвонит.
— И может повторим?
Она покачала головой, мягко высвобождая руку. Во-первых, никаких бабников, а во-вторых, ситуация с переселенцами и так непроста, глупо усложнять её еще больше.
— Я понял, Синеглазка.
Её вдруг прижали к себе, его губы мягко коснулись щеки девушки. Аромат дорогого парфюма, запах смазки и ментола, а может, к черту правила?
Мгновение — и он отстранился.
— Прости, не удержался.
Она, конечно, не поверила в его раскаяние. Не будь он теневиком, а она Хозяйкой, у них был бы шанс, а так...
— Спасибо за ужин и... прощай.
Развернулась, стараясь быстрее выкинуть сожаление из головы.
— Я позвоню, Ань, обязательно позвоню.
Да-да, а она не ответит.
За спиной взревел мотор машины, а она уже открывала дверь подъезда.
Стараясь не шуметь, положила ключи на тумбочку. Не включая свет, сняла сапоги, стянула пуховик. Шагнула вперед и запнулась о нечто — большее и лохматое, перекрывшее коридор. Не удержала равновесия и села на пол.
— Вальди? — прошептала. В темноте тяжело вздохнули, а потом на колени легла голова собаки. Девушка провела рукой по ушам, погладила нос и наткнулась пальцами на что-то мокрое.
— Вальди, ты, что плакал? Из-за меня? — выдохнула.
Комок подкатил к горлу, и Аня ощутила себя бо-ольшой такой свиньей.
— Господи, Вальди, — она обхватила морду собаки, прижала к груди, гладя пса по спине, и быстро зашептала: — Неужели ты мог подумать, что я брошу тебя, Павла, Фиолетика? Брошу всех вас? Продамся из-за каких-то денег? Глупый, глупый пес. Никогда. Слышишь, никогда и ни за какие деньги! Мы же семья, дурашка, и не смей больше плакать.
Горячий язык прошелся по щекам девушки, слизывая слезы, а Аня сидела, покачивая голову пса на груди, понимая, что у нее действительно появилась новая семья.
Утром мама глядела на нее с легким неодобрением, да и сама Аня чувствовала себя неуютно — вчерашнее жгло чувством вины. Умом понимала — права. В её положении хороши любые источники информации, а на Вальди смотреть все равно было тяжко.
— Весь вечер провел около двери, — проговорила мама, ставя на стол тарелку с кашей, — не понимаю, что на него нашло. Раньше спокойно на твой уход реагировал, а вчера...
Аня знала ответ, но делиться им не собиралась. Тогда придется объяснять и про теневиков, и про переселенцев, и про необычную собаку-стража. Она сама чуть с ума не сошла, узнав обо всем, а что будет с мамой? Нет, никакой правды.
— Мам, я сегодня на строй объект за город еду, возьму его с собой. Коллега говорил не против его присутствия в машине.
— Коллега? — многозначительно спросила Клавдия Петровна.
— Мам, перестань, — вспыхнула раздражением Аня, — просто коллега и ничего больше. И кстати, я ремонт уже начала делать в квартире. Мне бригаду посоветовали, толковую.
Последнее она произнесла с явным сомнением, искренне надеясь, что так оно и есть.
— Хорошо-хорошо, — в защитном жесте подняла руки мама, — но если этот коллега настолько добр, что возит твоего пса в своей машине, пригласи его к нам на ужин. Надо же поблагодарить человека. От моего фирменного рулет со щукой еще никто не отказывался.
— Я подумаю, мам.
Аня в пару глотков осушила успевший остыть чай. Подобный этому разговор у них случался регулярно. Стоило кому-то из мужчин нарисоваться на горизонте дочери, как Клавдия Петровна начинала вызнавать подробности, по намекам выстраивая картину: будущий зять или так, проходной вариант. Аня поначалу злилась, уходила от расспросов, хлопала дверью, а потом смирилась. Мама, она и есть мама, мечтающая о внуках и нормальной семье для дочери.
В десять Аня с замиранием сердца спустилась вниз, но Павел если и знал об ужине, то ничем этого не показал, и девушка успокоилась — пронесло. Вальди весело мотал хвостом, счастливый, что его взяли с собой, солнышко опять радовало серый Питер, разбрасывая лучи по стеклам едущих навстречу машин, а впереди ждал новый рабочий день, и Аня сидела, улыбаясь своим мыслям. Все обязательно наладится. И новый мир окажется подходящим, и она обязательно сходит в остальные миры, кроме одного, того самого, с теневиками. И займется рисованием. Да мало ли чем можно будет заняться с такой работой?!
