Двое и старуха. Записки некроманта

-Как кто? — поинтересовалась она.

-Нууу, — протянул я и осознал всю глупость моего предложения.

-Кэвин, милый, я все отлично понимаю, — успокоила меня Муэри. — Езжай, делай все свои дела и обо мне не беспокойся. Я уж как-нибудь проживу одна. Моя комната в Университете — далеко не самое худшее место.

-Если девушка не против, то я с радостью предоставлю ей кров и еду, — вмешался в беседу Ютер. — Ты ведь, если мне не изменяет память все еще Друг Эльфов.

-Вот видишь, как все чудесно утряслось! — обрадовалась Муэри. — Всегда хотела узнать эльфов поближе.

* * *

Гордец сначала не узнал меня, что неудивительно — мы не виделись девять с лишним месяцев и недоверчиво поджал уши. Я немного поговорил с ним, дал себя обнюхать, и он успокоился. Хозяин конюшни сдержал слово — за небольшую мзду его конюхи прорабатывали коня каждый день — так что Гордец был в отличной форме. Когда я стал его седлать, конь попытался укусить меня.

-Ну-ну, полегче, дружище, — сказал я и вразумил его тычком. Привычный ритуал был выполнен и жеребец успокоился до тех пор, пока я, затянув как следует подпругу, не взялся за уздечку. Тут пришлось пойти на взятку в виде кусочка сахара...

Я шагом пересек мост — мне хотелось лишний раз полюбоваться на Реве, а затем пустил Гордеца бодрой рысью и через час встретил патруль:

-Что на тракте? — спросил я у предводителя.

-Уже ничего, — буркнул он и со злобой плюнул на землю.

-Да что же случилось? — попытался я узнать у одного из патрульных. Этот окинул меня подозрительным взглядом, но все же ответил:

-Про банду Крейна слыхали, небось? Эти мерзавцы хозяйничали на Тракте, как у себя дома. И если бы только грабили, сволочи! Так нет! Оставляли после себя такое... Ребята, что хоронили убитых, потом по три дня пили не просыхая, а ведь не неженки, через многое прошли. А что они с бабами да с девками творили... Год их выслеживали, и сегодня, наконец, поймали голубчиков. Окружили четырьмя восьмерками и перебили всех чертовой матери, да вот только много людей потеряли, ну ничего, ребята будут спать спокойно. В живых оставили только Крейна — пусть ответит за свои дела по полной, мерзавец!

-И что с ним будет?

-Сначала колесуют, затем сдерут кожу, а уж потом повесят, — с наслаждением сказал патрульный.

Заметив, что меня слегка передернуло, он крикнул:

-Что, жалко душегуба? Так вот, один из выживших, рассказывал, как он с улыбкой сначала зверски изнасиловал, потом выколол глаза и выпотрошил беременную бабу! А нерожденного дитенка порезал на куски и скормил своим псам! Так что если можно было бы казнить его пять раз — и то мало было бы!

-Финг, ты где? — раздался окрик и патрульный, махнув мне рукой, поскакал догонять своих.

Следы битвы я обнаружил через два часа. Сначала — семь небольших холмиков, на каждом из них был выложен камнями знак легионера — крест в круге. А чуть далее — около трех десятков тел, свисавших с деревьев по обоим краям тракта в назидание другим охотникам за легкой добычей. Проезжая мимо них, мне, как никогда, хотелось дать коню шпоры и побыстрее миновать это место. Но я не позволил себе этого, напротив, иногда даже останавливался и вглядывался некоторым покойникам в лица, пытаясь понять, что толкало их на эти чудовищные поступки — патрульному я верил. В этот день мне открылась еще одна грань человеческой природы...

Ближе к вечеру я стал искать съезд с большака и поймал себя на мысли, что мне не хватает Юргена. Но с поиском постоялого двора я все же справился сам. Правда, нашел я его уже затемно. Конюх принял у меня коня, а так же пять медниц за постой, чистку, овес и, зевая, увел его в конюшню.

Хозяин быстро взглянул на меня и свистнул служке. Тот принес мне миску с квашеной капустой, тарелки с холодной картошкой, чуть теплой яичницей да кружку пива. Я съел этот ужин простого путника и снял себе самую дешевую комнату. Мне вручили ключ, свечу и, даже не пожелав спокойной ночи, повернулись спиной. Я быстро нашел указанную комнату, запер за собой дверь, ставни, а так же памятуя свой первый визит в Столицу, стащил с кровати матрас и устроился под дверью. Так, на всякий случай...

Наверное, настало время открыть карты. В таком отношении окружающих был виноват эльфийский Плащ Путешественника, подаренный мне Ютером накануне отъезда. Он создавал первоклассную иллюзию, что превращала меня в нечто среднее между бедным путником и конченым бродягой без гроша в кармане. Причем, чем хуже были намерения у людей, встречавшихся мне, тем более жалкий был у меня вид. Но это было еще не все! Эльфийский Плащ Путешественника обладал еще одним неоценимым свойством — он отводил стрелы! То есть стрелы летели прямо, но почему-то мимо. Ютер продемонстрировал это сначала на себе, попросив одного из своих собратьев выпустить в него дюжину стрел из лука, потом снял его и быстро набросил на меня. Я не успел и глазом моргнуть, как он выхватил у эльфа, что стрелял в него, лук и начал пускать в меня одну за другой стрелы, целясь мне прямо в грудь.

— Ну что? Убедился? — смеясь, спросил Ютер, опуская лук.

— А если в голову? — все еще не придя в себя, сказал я.

-Кэвин, ты сам попросил, — не предвещающим ничего хорошего голосом, сказал эльф и прицелился мне в лоб...

-Полезная вещица, — сказал он после того, как закончил обстреливать меня. — От меча, кинжала и яда не защитит, но от стрелы, пущенной из засады — вполне. Люди, кроме Друзей Эльфов, о них не знают, да и если им завладеет кто-нибудь другой, то проку ему от него не будет. Неплохо придумано, а? Отныне, он твой.

-Ну и чем же мне теперь отдариться?

-Ничем, такой плащ мы дарим каждому Другу Эльфов, оправляющемуся в дорогу.

* * *

Остаток пути я проехал без проблем, если не считать одного комичного эпизода, непосредственно связанного с подарком Ютера.

Когда до моего замка оставалось не более трех лиг, мне преградили дорогу двое типов в масках из бересты с дешевыми арбалетами, да еще заряженными болтами на которых в некоторых местах уже проступили пятна ржавчины.

-Ну, вот и все, бродяга. Денег у тебя медяк-другой, но есть хороший конь, так что выбирай — коняка или жизнь.

Я покосился на Гордеца и тихо выругался — иллюзия, превратившая коня под стать всаднику, развеялась. Если бы за легкомыслие и лень выдавали награды, я был бы сейчас полноправным кандидатом на орден. Знал ведь, что дождик, намочивший нас с час назад, ослабил чары — так нет, вместо того, чтобы потратить пять минут и укрепить их, решил: "До замка рукой подать, и так сойдет". Вот и сошло...

Метательные ножи были пристегнуты к рукам, но убивать их мне не хотелось — уж больно жалко они смотрелись, чувствовалось, что это, от силы, их третье дело и, что арбалетами они только пугали своих жертв. "Что ж, Ютер, давай опробуем твой подарок в деле", — решил я.

— А не пойти ли вам, пока целы, — сказал я и с грозным видом, вытащив меч, слегка толкнув коня шенкелями, медленным шагом направился к ним.

Они переглянулись и, после заметных колебаний, выстрелили в меня один за другим. С пяти шагов промахнуться в наглого бродягу было невозможно, однако это произошло. Их лица недоуменно вытянулись, а когда я подъехал вплотную и замахнулся мечом, они пришли в себя и с громким воплем: "Нечистая, нечистая!", побросав свои арбалеты, бросились наутек. Надеюсь, это была их последняя попытка заработать себе на жизнь подобным образом.

* * *

Вот я и дома! Стоило мне появиться в воротах, как начался жуткий переполох. Единственными, кто сохранил спокойствие, были Вацлав и Йоген. Первый с достоинством поклонился мне и отправился давать распоряжения относительно уборки моих покоев, которая всегда проходила под его личным надзором. Йоген же, пожал мне руку и, окинув меня взглядом, произнес:

-Завтра в восемь — на пробежку, посмотрим в какой ты форме, а то все за книжками, да за книжками.

-Да ладно тебе, пойдем, покажешь мне маленького Йогена, — рассмеялся я.

— Увы, маленького Йогена, нам с Анеттой Творец не послал, так что позволь тебе представить маленькую Анетту — улыбнулся Йоген, открывая дверь в свои покои.

Маленькая Анетта с увлечением сосала грудь своей матери. Та нисколько не смутилась, увидев меня, и продолжила кормить дочь.

— Йоген, давай зайдем попозже, — закрыв дверь, сказал я. — К тому же у меня для тебя есть подарок.

— В таком случае, пойдем в тренировочный зал.

— Ты иди, я буду там через минуту-другую.

Все мои вещи, хвала расторопному и пунктуальному Вацлаву, были уже у меня. Пара седельных сумок, да длинный сверток из грубой мешковины лежали в платяном шкафу. Я взял последний и пошел к Йогену.

-Что ж, посмотрим, все ли ты успел забыть, — не допускающим возражений тоном, произнес он.

Я положил сверток на скамейку и направился к шкафу с доспехами.

-Если честно, я ожидал худшего, — сказал Йоген через час. — Но все равно, с завтрашнего дня — никаких поблажек, а теперь показывай мне свой подарок.

Йоген взял и критически осмотрел Счастливый Меч, прокрутил Его, проверяя баланс, а затем изменился в лице.

— Боже мой, — прошептал он, — Счастливый Меч. Значит это все-таки не сказки. Откуда Он у тебя? И почему ты так просто отдаешь Его мне?

— Потому, что Он избрал тебя своим Хранителем.

— Кэвин, ты явно что-то недоговариваешь.

Я вздохнул и рассказал ему все. Или почти все — то, что касалось только меня и Муэри, я опустил. Да Йоген и так все понял.

— Так что своим освобождением Он, в первую очередь, обязан даже не мне, а тебе. Если бы не твоя наука, мне не помог и Меч Истины — закончил я.

— Знаешь, Кэвин, если бы я был чопорным, вельможным аристократом, я бы сказал: "Дворянство вырождается! Подумать только — сын дона готов умереть за какую-то простолюдинку! Позор! Подождите немного, и он еще возьмет и женится на ней! Никаких понятий о чистоте крови! О субординации между дворянством и прочим сбродом, единственное предназначение которого — обеспечивать достойное существование дворянства" — надменным голосом и с напыщенной миной произнес Йоген.

-Но ведь ты так не думаешь?

-После твоего отъезда у меня появилось много свободного времени, я выпросил у Вацлава мне ключ от библиотеки. У твоего дяди потрясающая коллекция книг. Причем не только по магии. И по истории тоже. Надеюсь, ему ничего за это не будет?

— Кому: Вацлаву или дяде? — рассмеялся я.

— Так вот, — пропустив мимо ушей мою шутку, продолжал Йоген, — читая книги по истории, я понял истинное положение вещей — наши с тобой оборотистые предки сумели обобрать своих менее сообразительных собратьев, доведя их до состояния, когда единственным способом не умереть с голода, стал бесплатный труд. Шли века и меньшинство совершенно искренне уверовало в свою избранность — вот тогда-то и появился Кодекс, на законодательном уровне определивший отношения, как между дворянами, так и между дворянами и простолюдинами. Кодекс ввел такие понятия, как честь и благородство, но только между дворянами. Например, оскорбить женщину — само-собой, дворянку — о том, чтобы поднять на нее руку, и речи быть не может — это позорное пятно на весь род рукоприкладчика. Так вот, оскорбить даму — тягчайшее оскорбление для ее кавалера, брата, мужа или отца, которое смывается только кровью. Иной расклад между простолюдином и дворянином — тут достаточно порой косого взгляда, что бы схлопотать плюху, и по тому же Кодексу — прав дворянин ибо он, просто поставил зазнавшегося смерда на место. Но твоя Муэри совсем не так проста, она срезала обидчика так, что даже при всем желании не придерешься. Он же допустил ошибку дважды: когда сказал "некрофилы", то есть нанес смертельное оскорбление не только ей, но и тебе, а во второй — когда показал что подслушал ваш разговор, то есть нанес оскорбление собеседникам, одним из которых был ты. Но чует мое сердце, ты что-то опустил.

-Йоген, ты один из тех людей, которых просто невозможно обмануть, — улыбнулся я и рассказал про баночку с мазью.

Тот надолго задумался, а потом сказал:

-Решать, конечно, тебе, но эта девушка имеет понятие об истинном благородстве, которым обладали весьма немногие дворяне, а из ныне живущих, я могу назвать только твоего отца. Держись ее, Кэвин, и если придется выбирать между ней и Кодексом, плюнь на этот свод правил, придуманный лицемерной кучкой людишек. Плюнь, как плюнул я, когда решил жениться на Анетте, потому, что не эти правила, которым я следовал всю свою жизнь, сделали меня счастливым, а эта простая девушка.

Раздался звон колокола, зовущий к ужину. Мы поднялись со скамейки.

— Да! Йоген, надеюсь, тебе не будут лишними шестьдесят златов, которые ты честно заработал, сгоняя с меня по семь потов? — спросил я у своего учителя фехтования, бросая ему увесистый кошель.

Тот легко поймал его, улыбнулся и сказал:

— Как говорит твой отец: "То, что дается от чистого сердца, нужно принимать с чистым сердцем". Ну, идем же, Кэвин! Надеюсь, ты не откажешься попробовать Анеттиной стряпни?

— Ты еще спрашиваешь! — воскликнул я, и мы, смеясь, отправились к Йогену.

Как все же хорошо вернуться домой — туда, где тебя любят!

XII

Прошло всего два дня, и у меня создалось впечатление, что я никуда не уезжал — в восемь утра я выходил на пробежку с Йогеном, затем завтрак, потом бесконечные тренировки с перерывом на обед и послеобеденный отдых, только отсутствие Юргена хоть как-то развеивало эту иллюзию.

После ужина я шел в библиотеку. Беседа с Йогеном дала новое направление моим мыслям, и я на этот раз, более тщательно изучив содержимое библиотеки, удивился широте интересов простого вояки, каким я представлял себе дядю Кейна. Свитки по военному делу и магическая литература лежали на самом видном месте. Книги же по математике, архитектуре, астрономии и, наконец, истории, были очень невзрачны на вид, свалены, как попало, часто иные свитки даже не были надписаны. Но это была не более, чем нехитрая маскировка особо ценных, а временами даже запрещенных книг, с которых я и начал свое просвещение.

С каждой строчкой я, как и Йоген, начал понемногу понимать истинное положение вещей, и оно нравилось мне все меньше. Вы спросите: почему я поверил этим книгам, что в них такого было? Я скажу, чего в них точно не было — дешевого пафоса, которым были пропитаны учебники по истории в Дзен Риэле. Было сухое, но безжалостное изложение фактов, дат, событий. В них не говорилось, что этот Император был велик, а этот слаб, отнюдь! Просто перечислялись события, произошедшие во время правления того или иного правителя на фоне конкретной исторической обстановки, а выводы предоставлялось делать самому читателю. С таким подходом я столкнулся впервые, но со временем я убедился, что в истории — это единственно верный метод. Все иное — искусно (а порой и не очень) преподнесенный обман. Особый интерес у меня вызвала книга о борьбе разных династий за власть — интриги, убийства, перевороты — все это было изложено в той же бесстрастной манере, если точные обстоятельства того или иного события были неизвестны, то было так и написано: "обстоятельства неизвестны", и эти сухие два слова самым красноречивым образом говорили мне, что дело было настолько грязным, что абсолютно все следы и свидетели были уничтожены сразу же. Я невольно вспоминал уроки по истории в Дзен Риэле, на которых мы изучали эту тему — там преподаватель просто говорил, в каком году пришла к власти та или иная династия, имена императоров, принадлежавших к ней, сколько она правила и какая ее сменила — неудивительно, что три четверти учеников просто спали, а остальные зевали.