Ася

— Категоричная девушка.

— Бестолковая, — со вздохом сказала Ася, — я прогуляюсь.

Спутник не возражал. Ася вышла на застекленную террасу, условно зимний сад, и позвонила отчиму.

— Пап, привет, это я и снова с проблемами. Тут со мной познакомился некто Геннадий...

Пятиминутный разговор, во время которого девушка обрисовала ситуацию, и ключевой вопрос.

— Ты полагаешь это связано с моим биологическим отцом?

— Вполне возможно, — отозвался отчим. — По-другому подобную настойчивость объяснить не могу. Он выражал желание познакомиться с тобой.

— Ты был против?

— Да, не тот это зять, которого я надеялся получить.

— Что посоветуешь?

— Действуй прямо, как ты любишь, он меня хорошо знает, так что ничего серьезного не случится.

— О разговоре сказать?

— Скажи.

— Хорошо, спасибо, позвоню, как все завершится.

— Жду.

Ася повернулась, чтобы выйти и натолкнулась на стоящего человека.

— Простите, — извинилась Ася.

— Внимательнее следует быть, — раздраженно отозвалась стильная девушка.

— Буду, — пообещала Ася.

— Вика, дорогая ты куда? — насмешливый мужской голос заставил незнакомку подпрыгнуть.

— Черт.

Девушка начала судорожно озираться.

Обычно Ася не ввязывалась в чужие проблемы, опасаясь обрести свои, но сейчас решила махнуть рукой на принципы.

— Помочь?

— А можешь?

— Кто его знает, пошли.

Пара минут быстрого шага и снова кабинет, где Геннадий разложил на столе какие-то бумаги.

— И снова я, правда, теперь с просьбой — девушка хочет уйти, не организуете? — обратилась к нему Ася.

Геннадий насмешливо взглянул на незнакомку и спросил:

— Добегаешься однажды, сама знаешь, всегда так везти не будет.

— Знаю, — огрызнулась та.

— Дура ты, дорогая, дура.

Тем не менее, Геннадий поднялся и подал заметно нервничающей красотке руку, после чего обратился к Асе:

— Взгляните пока на бумаги.

Эффектная пара вышла, Ася достала листы и ... вытащила сигарету. Предсмертная записка, несколько писем, подписи на открытке. Один почерк, один человек, ставшей причиной смерти ее отца.

Чужая предсмертная записка врезалась ей в память, как последнее послание собственного отца. Возможно, подобных было множество, но именно эту девушка видела в детстве. Она болела и не ходила в садик, отец писал снова и снова, пробуя достичь одного ему видимого совершенства. Он шутил и рассказывал Асе, как нужно писать чужими почерками правильно. Тогда это было увлекательно и интересно, отдавало тайной и романтикой.

Ровно до сообщения о смерти отца, принесенного каким-то знакомым. Доведенный обстоятельствами, он "спрыгнул" с моста на покрытую льдом реку. Мама спешно переехала в деревню, в самую глухомань, где устроилась работать фельдшером. Неделя веселья — неделя недоумения и боли — новая жизнь...

Их не трогали, правда, Ася так и не узнала, кому отошла городская квартира, потому что в собственности у мамы оказался только старый полуразваленный дом. Но так ли это важно?

Их не тронули, в отличие от отца, написавшего не тот документ...

Чужая предсмертная записка, ставшая могильным камнем отца.

Ася никогда не поднимала эту тему в разговоре с матерью, но тот период запомнила очень хорошо, несмотря на свой возраст. Ей было всего шесть...

И вот теперь злосчастная записка снова перед глазами. Хорошо, что у Аси было время подумать, как поступить. Признаваться в увиденном она не планировала. Дверь в кабинет открылась, и вошел Геннадий, следом появился недовольный мужчина около тридцати.

— И стоило вмешиваться? — с ноткой недовольства спросил последний, устраиваясь рядом с Асей на диванчике и закинув ногу на ногу.

Примитивные уловки, обычная позолота, но данный индивидуум был не так прост, как хотел казаться, а главное, вероятно, планировал развлечься за счет Аси. Наивный...

— Конечно, есть такая умная говорят книга, Библия называется, и в ней есть заповеди... — девушка не договорила.

Интересная мысль, выказанная однажды Ленкой, всегда срабатывала как надо. Мужчина задумался, Геннадий тоже выглядел растерянным.

— И какая из них применима в данной ситуации? — уточнил молодой. — Они про иное.

— Последняя.

Пару секунд тишины и цитата:

— Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего.

— И дальше, раба, рабыни, вола, осла, ничего, что у ближнего есть. Видимо, чтобы не усложнять и так длинную мысль там не было перечисления все возможной живности, включая тараканов и утвари, но мысль ясна.

— И причем тут это?

— А занятная игра вызвана ударом по голове и возникшими галлюцинациями?

— На хами, дорогуша, — с угрозой отозвался тот.

— А смысл? Не буду называть дешевым, но костюм отвратительный — из-за него возникает впечатление нарушения строения позвоночника. Или это факт? В детстве был ДЦП?

Гадости с умным лицом она натренировалась говорить на братьях.

— Так...

Локти на столе и выражение лица такое нерадостное.

— Я как швея сообщаю с профессиональной точки зрения.

Быстрое переглядывание и локти со стола убраны.

— Потом обсудим... костюм.

— С отчимом? — уточнила Ася.

— А отчим у нас кто?

Отозвался Геннадий, приятно наблюдать за гадостями, сделанными не тобой. Не добавить пару копеек девушка не могла:

— Поговорим о костюме, пообщаемся с родственниками...

— Это еще зачем? — перебил он ее.

— У отчима навязчивое желание устроить мою судьбу с кем-то вашего круга, пусть полюбуется, порадуется.

Снова короткое переглядывание и неожиданный ответ:

— Запросто, солнце, но я женат, второй будешь?

— Как бы ни стать первой, — отозвалась Ася иронично. — У нас в стране все быстро меняется.

Настороженность. Мысленно выругавшись, Ася поняла, что перешла допустимую грань. А это зря... в таком обществе все всегда имеет цену. Именно необходимость всегда быть настороже Асе и не нравилась в обществе знакомых отчима. Мир, где всегда нужно держать маску и стойко терпеть уколы, удары и прочие "подарки" судьбы в лице окружающих. С Борисом Ася расслабилась, не распознав сразу и подпустив слишком быстро. Отвыкла и не ожидала. Как результат сидит здесь и думает, как выйти без потерь.

— Поговорим о главном, что вы думаете по поводу записки?

— Сложный вопрос. Первая мысль — фальшивка, но присмотревшись, похоже, очень похоже на настоящую.

Теперь насторожились оба.

— Твое мнение?

— Если судить графологически, кстати, на экспертизу относили? То подлинность процентов за девяносто.

— Тоже самое сказал эксперт, правда, дав больший процент, — отозвался Геннадий.

— А там, по чутью...Мое мнение — фальшивка, — закончила она свою мысль.

— У вас хорошо получается, — отрешенно заметил Геннадий.

— Вы знали, кого позвали, как впрочем, и отчего умер мой биологический отец. Поэтому я никогда этим не занимаюсь...

Мужчины крутили записку. Напряжение чуть ослабло.

Ася молчала, все, что можно она уже произнесла.

Она вовсе не было милосердной, доброй и сострадательной, просто так появился пусть иллюзорный, но шанс отомстить убийцам отца. Не то чтобы девушка испытывала к нему большую дочернюю любовь, но так было правильно.

Пока мужчины молчали, переваривая услышанное, Ася размышляла и вспоминала. Только дети могут от всего сердца любить и ненавидеть. Привязанность к отцу постепенно сменилась ненавистью за условия, в которых она оказалась. Холодный сырой дом, прогреть который было целым искусством, холодная вода в колонке, за которой приходилось постоянно ходить. Почти все ее одноклассники могли похвастаться нормальными удобствами внутри, но у матери не было денег на подведение воды и газа. Слишком большой и неподъемной оказалась требуемая сумма. Точнее мама понемногу набрала, как раз на воду, когда появился отчим. И за это Ася тоже ненавидела отца, именно он поставил такие условия, когда она радуется чужому человеку, забравшему ее в лучшие бытовые условия. Первое время именно это да еще большая районная школа мирили Асю с изменившейся действительностью. Это и отсутствие коровы... как мало бывает для счастья.

Точно так решили и ее спутники. Геннадий поднялся и сказал:

— Я вас провожу.

— Не стоит, хочу пройтись, проветриться.

— Ветер в голове? — поддел второй.

— У меня хотя бы ветер бывает, — отозвалась, Ася и ничего не добавила, хотя сдержалась с трудом.

Ее порыв оценили усмешками. Десятью минутами позже Ася шла по улице и невесело посмеивалась. Знакомые условия, знакомое поведение, как будто ей снова семнадцать, и хамство кажется лучшей формой общения с окружающим миром.

Ася никогда не ощущала себя привычно в окружении знакомых отчима, в отличие от мамы. Та как-то смогла приспособиться, измениться так, что ее совершенно не напрягали эти странные непонятные неприятные люди. Она даже сумела найти пару приятельниц. Асе все это было диким.

А может и осознание, что она там чужая, не такая как все и приблудившаяся по ошибке, никогда не покидало. Братьям было проще, они дети своего отца не только генетически, но и по воспитанию. Воспитывать Асю было уже поздно, а может изначально бессмысленно. Чужой круг, так никогда и не ставший своим. Одно радовало, обошлось без растерянности, привычная маска оделась моментально и словно без ее участия.

Общение, круги, люди...

Воспоминания об отце подняли всю ту муть, которую девушка старалась не тревожить. Просто по привычке, так не будет непонятных терзаний, сомнений, переживаний и проблем. Так жизнь станет проще и понятней.

Обычно подобная уловка срабатывала хорошо, но ровно до того момента, когда что-то тревожило многолетние залежи комплексов, проблем, обид и переживаний. Здесь кроме глобальных вещей были и мелочи, как не сработавшаяся банковская карта в обувном магазине. Асе никто ничего не сказал, а потом пришла рассылка из банка с извинением и сообщением о техническом сбое, но какой же дурой чувствовала она себя в тот момент. Та замечательная пара сапог так и осталась мечтой, хотя Асе несколько раз повторили предложение прийти еще раз, например, завтра. Она искренне посчитала это издевательством над ее неплатежеспособностью. Теперь, конечно, было понимание: ее звали по-настоящему, без задних мыслей. Продажа такой дорогой обуви сказывалась приличным бонусом у девушек. Но тогда...

Хотя и не только тогда, даже сейчас вспомнив этот случай, Ася сначала испытала неловкость, раздражение и смущение, а лишь после этого возник смех.

Разные мелочи, которые легко и уверенно подкидывала память. Ассоциации с массой эмоций. Почему-то всегда негативные. Вот странное создание человек, когда плохо, плохо должно быть по максимуму, как только возможно. Когда хорошо — счастье сиюминутно, потом снова будет плохо. Нет бы порадоваться бесплатному ужину в дорогом ресторане, нет, надо покопаться в себе в поисках всякого негатива.

Ведь изменила же жизнь, ушла в другой нормально-обыденный мир. К обычным людям, обычным проблемам, обычным ситуациям. К чему снова ворошить прошлое?

Да, наверное, тогда, лет десять назад, она могла поступить по-другому, согласиться с отчимом, выйти замуж за подходящего парня, и кто знает, в какой ситуации Ася оказалась бы сейчас. Смех сказать, но подобного решения она даже сейчас в мыслях сама с собой не готова была принять. Прийти и сказать "Да, мне нужна помощь", признаться в своей слабости и беспомощности.

Все проблемы из детства...

Ася села на скамеечку и закурила. Все снова заново. В мире отчима она всегда ощущала себя беспомощной, слишком слабой и ничтожной, чтобы суметь там выжить. Это в нормальной повседневности большинства чувствовала себя комфортно, тут она контролировала ситуацию. Точнее могла тешить себя иллюзиями полного контроля.

Будь ты проклят, Борис. Именно из-за тебя я снова начала сомневаться в себе.

К тому же отдала тебе замечательного петушка. О расставании с Альфредо Ася сейчас жалела больше всего. Импульсивное желание, пусть его тоже помучает совесть, а она теперь места себе не находит. Вдруг он выкинул Альфредо? Или скормил его Пушку? Или не стал нормально заботиться, и рыбка умирает мучительной смертью? Ужасы на эту темы всплывали в голове сами собой. Все же на отсутствие фантазии девушка пожаловаться не могла.

Поездка домой на такси, кормление Себастьяна и вывод, возникший сам собой, — пора что-то менять в жизни...

Изменения настигли Асю сразу, прямо на следующий день и выразились в необходимости задержаться на работе. Это основной минус, который девушка находила в своей работе. Даже общение с подругой сильно не изменило ситуацию.

Возвращаясь домой глубокой ночью, Ася размышляла над сложными перипетиями жизни. Вот почему все хорошее происходит сразу одновременно?

На лавочке около подъезда кто-то сидел. Еще один ненормальный в этом городе.

— Ася, — подал голос индивидуум с лавочки.

Им неожиданно оказался Борис.

— Борис? Добрый вечер.

— Добрый. Ася, вы не могли бы меня выслушать?

— Борис, сегодня был очень долгий день, — устало сказала Ася.

Не испытывала она никакого желания с ним общаться. И вообще, может ей хотелось выругаться матом и рассказать, все, что она о нем думает?

— Это недолго, буквально пара минут. Мне следовало сразу признаться... Ася, я люблю вас.

Ася кивнула, не споря, вздохнула и только потом поняла, ЧТО услышала.

— Борис, что вам еще от меня нужно? Не стоит идти на такие жертвы, иногда достаточно просто попросить.

— Вы ставите меня в тупик, у родителей я просто растерялся. Понимаю, это звучит жалко, вы для меня очень многое значите, но вам там не понравилось. Потом ваши слова... — он снова взлохматил волосы.

Нервничает, машинально отметила Ася.

— Я думал, вы сразу все поняли, и ваше обвинение поставило меня в тупик. Вы же всегда все прекрасно видите и понимаете. Ваше предположение, оно было диким и ненормальным. Я подумал, это ваша очередная шутка или попытка скрыть отношения от моих родителей. Но потом... вы отдали мне Альфредо. Ася, я понимаю, что вел себя как дурак, надо было сразу все пояснить, но я растерялся... простите. Ася, я не прошу вас ни о чем, просто возможно попозже вы дадите мне шанс все исправить.

Он вдруг иронично улыбнулся:

— Я снова все порчу, простите, не буду вас больше морозить. До свидания, надеюсь, оно когда-нибудь состоится.

Борис неожиданно подал ей пакет и ушел в сумрак ночи.

Ася, повернув голову, проследила, как вспыхнули фары, освещая участок перед подъездом, заработал двигатель. Потом свет стал приглушеннее, но машина стояла на месте. Через пару секунд до Аси дошло, что ей освещают путь домой. Повернувшись, девушка дошла до подъездной двери.

В голове была пустота, вообще.

Ни одной мысли, ничего. Сил на обдумывание услышанного просто не было. Ася, доведенными до автоматизма действиями выполнила привычные домашние дела, приняла ванну и легла спать. Вопреки опасениям заснула она моментально, мысли в голове по-прежнему не появились.