Похититель лиц.

— Мадара, скажи. Почему я должен быть против, твоего плана? Потому— что у людей исчезнет выбор? Жизнь станет не настоящей? Ха! Обычные люди мясо, не способное сделать ничего нового! Так чем их жизнь в твоей иллюзии будет отличаться от того, как они живут сейчас? Возможно они будут даже более счастливы!

Или ты думаешь, я буду против, так как не захочу самому попасть туда? Снова мимо! На меня не действуют гендзюцу! Конечно, я не проверял на себе мощь той техники которую задумываешь ты, но я имею определенную уверенность, что смогу справиться.

К тому же мне интересно все новое. А твоя идея... Что это как не новый глоток свежего воздуха? —

Я пораженно молчал: Мало того, что Каонаси знал куда больше чем я полагал, так он еще и был за то, чтобы я сделал!

— Кхм. Это довольно неожиданно. Следовательно вы не против того, что я собираюсь сделать? —

— Нет. Более того, я даже за. Мне не терпится исследовать то, в о что превратятся люди облучаемые столь сильным гендзюцу...

Я снова попытался растянуть губы в улыбку и как мне кажется, в этот раз она получилась удачнее. В чем причина? Может в том, что это уже вторая попытка, а может в том, что последнее в мире существо которое имела у меня хоть какое-то доверие, не пошло против меня...

К тому же... Я бы не столь уверен в том, что мой мой собеседник сможет справится с иллюзией...

Конец отступления.

Отступление. Ивакагуре.

— Эй левая сторона еще грязная!

— ...

— Это драгоценный камень деревни скртытого камня! Ты должен полировать его до блеска!

Молодой парнишка с огромным носом, похожим на недозрелую картошку, бросил на стоящего возле него старика еще один свирепый взгляд.

— Приложи усилия и все получится!

Наконец терпение парня иссякло и пробурчал:

— Скала с лицами каге как в Конохе смотрелась бы лучше... С какого перепуга этот булыжник символ деревни?

Шодай Тсучикаге чуть поморщился: — Ооноки... На какой бы камень не упал мой взор, я могу увидеть ценность каждого.

Этот камень... Символ железной воли шиноби нашей деревни! Но...

— Хватит играть словами и прятать за ними тот факт, что ты скряга. — Ооноки, как ему казалось, иронично прищурил глаза.

— Верно, это обычный булыжник. — камень с легким "плюхом" вошел в воду затерявшись среди таких же камней.

— Чего-о-о?! ты что старый пердун делаешь?! Теперь я не отличу его от остальных! — Возмутился парень, в панике пытаясь найти результат своих часовых трудов по отмыванию камня.

— Вот — если положить новый на пьедестал, никто и не заметит. — Хитро ухмыльнулся старик.

— Чего-о!? — Уже не так убежденно протянул Ооноки.

— Воля внутри тебя — вот что на самом деле важно. — Предельно серьезно заговорил Шодай Тсучикаге и Ооноки сам себе удивился, как он мог раньше считать этого старика совершенно выбившимся из сил, ведь сейчас он выглядел как истинный каге: — Ооноки в тебе есть воля способная изменить мир.

Знаешь... мне достаточно просто взглянуть на человека, чтобы понять насколько крепка его воля.

Но если ты не будешь уделять ей достаточно внимания, то в конце концов потеряешь ее всю без остатка.

— Потеряю? — Паренек чуть нахмурил свои огромные брови.

— Если ты упрешься в стену, которую не сможешь преодолеть, ты начнешь придумывать себе оправдания, ты потеряешь себя. Ты потеряешь свою волю и найдешь взамен лишь ненависть.

Ты должен идти вперед, не теряя воли к победе! —

— Да!!! — Ооноки возбужден подскочил, горящими глазами выискивая те воображаемые стены, которые преградят ему путь...

— Прекрасно. Просто прекрасно Ишикава! В такие моменты понимаешь, что лишь человек проживший долгую жизнь, может высказывать по настоящему мудрые мысли... — Похититель лиц, который незаметным просочился прямо в одному из главных памятников Ивакагуре, приветливо кивнул головой. Его голос же был столь же ироничен, сколько и уважителен, поэтому нельзя было сказать правда ли он так считает или лишь смеется.

Тсучикаге неторопливо повернулся в сторону Каонаси и после не долгого рассматривания заговорил: — А ты не изменился Похититель лиц. Все тот же плащ, все та же маска. Я уже стал стар, но память моя все также крепка. Это ли встреча о которой ты говорил?

Похититель лиц приблизился к памятнику совершенно не обратив внимания на постамент стал с интересом рассматривать не знавшего куда себе деть Ооноки. Гряхная тряпка в руках, вызывала у него еще больше смущения, вследствие чего он ее не переставая комкал.

— А это тебе решать Ишикава... Мою цену ты знаешь и она всегда одна... А ты был прав! Этот малец и впрямь многого достигнет! Так как говоришь тебя зовут? —

— Ооноки Камизуру... — Парень быстро поклонился.

— Ты многого достигнешь Ооноки-кун... По жизни тебе встретятся шиноби сильнейшие шиноби, но... Следуй словам своего дедушки и все будет хорошо... Обещаешь? —

В голове Ооноки мелькнули слова дедушки о недопустимости поспешных обещаний... Поэтому он мгновенно выпалил: — Да, Каонаси-сан! Я буду следовать словам дедушки всю свою жизнь! —

Со стороны Тсучикаге раздался звонкий шлепок рукой по лицу и обреченный вздох.

— Я рад, что ты понял Ооноки-кун... А пока погуляй, пожалуйста, нам с Ишикавой нужно кое-что обсудить... —

Получив подтверждающий кивок Оонок4и припустился прочь чуть ли не на каждом шагу оборачиваясь.

С десяток минут оба собеседника молчали, любуясь садом, разбитым вокруг памятника. Страна камня не радовала своих жителей многочисленной растительностью, поэтому данный сад был создан и облагорожен по высшему разряду.

— Каонаси-сан. А я могу заключить с вами сделку? —

— Безусловно, Ишикава, поэтому то я и здесь. —

— И цена одна и именно та, о которой говорится в историях о вас? —

Из под маски раздался тихий смешок: — Ишикава, я не могу знать все истории о себе. Но скорее всего мы говорим об одном и том же... —

Тсучикаге внезапно остановился: — Тогда я хотел бы заключить договор. —

— Весь в внимании. — Старику даже показалось, что на поверхности маски, словно в предвкушении появилась рябь...

— Одна просьба от моего внука Ооноки или того, кому он это право передаст, в уплату же идет мое тело после моей смерти. —

— Ваше тело совсем не обязательно, но примем его как часть договора... Но у меня есть одно условие Ишикава. Эта просьба не должна касаться уничтожения живых существ не важно разумных или нет.

Тсучикаге замер, пытаясь просчитать последствия этого условия. Спустя минуту он расслабился: — Хорошо Каонаси-сан. Пройдемте ко мне в кабинет, где мы подпишем соглашение.

— Буду рад, Ишикава...

Конец отступления.

Отступление. (Забыл вставить до этого. Еще при жизни Хаширамы). Великий девятихвостый лис, начинающий потихоньку осознавать, что черная полоса его жизни только начинается.

— О проклятый Мадара... Проклятый Сенджу с его деревьями... Как мне плохо... —

Лишь спустя некоторое время я смог прийти в себя настолько, чтобы попытаться встать. Какого же было удивление, когда у меня это не получилось! Резко дернувшись я опять не достиг никаких результатов!

В панике я начал пытаться понять, где я вообще нахожусь. Для глаз была абсолютная темень, собственно "ничего" ощущали и остальные чувства, даже ощущение чакры!

Я судорожно пытался вспомнить, что было до этого! Однако память подсовывала обрывочные воспоминания хорошо приправленные наведенной яростью.

Меня... Запечатали... Воспоминания обрушились внезапно.несколько секунд я ничего не предпринимал... После чего с яростью стал рваться из сдерживающих меня невидимых пут.

Рывок! Рывок! Рывок! Кажется печать поддается...

Вернувшиеся чувства ударили словно таранный удар головой Хачиби...

Лишь спустя несколько секунд я услышал слова того Сенджу, с которым я сражался:

— Раз. Два. Три. Запечатываем! —

А затем меня потащило в другом направлении, но не успел я порадоваться свободе, как мое тело взорвалось болью.

Десятки, сотни, тысячи крючьев впились в мою шкуру натягивая ее во все стороны пока я не повис в центре запечатанного пространства. Однако этого было мало, из темноты рванулись браслеты защелкнувшиеся на моих лапах и хвостах.

После этого я завыл еще сильнее от нестерпимой боли: внутренняя поверхность оков была покрыта мельчайшими шипами...

— Учихи!!! Сенджу!!! И ты тварь в маске!!! Будьте вы прокля... —

Бум! — Защелкнулся шипастый намордник.

— М-м-м-м-м-м!!!!! —

Конец отступления.

— Хирузен... Сарутоби люби свою деревню горячо, защищай тех кто верит в тебя и вырасти из ее жителей тех кому можно доверять будущее... С завтрашнего дня ты станешь... Хокаге! —

Оставшиеся шесть молодых парней замерли в оцепенении.

Вдруг один из них прижал руку к подбородку: — есть! —

— Уходите. — Отдал последний приказ Тобирама, отворачиваясь от своих учеников. Те же, глубоко поклонились, после чего быстро рванули в противоположную от преследователей сторону.

Канон ничуть не изменился и это хорошо...

Хирузен станет хокаге, Данзо же займет место теневого лидера деревни... Однако нужно будет приглядеться к еще двоим ученикам Тобирамы Сенджу: Акимичи Торифу и Учиха Кагами. Судя по моим воспоминаниям они принимали не столь огромное участие в истории как остальные ученики. Следовательно их можно и... Экспроприировать.

Учиха Кагами... Вроде бы Учиха Шисуи является потомком Кагами...

Надо же! Чуть не пропустил гибель тобирамы!

Брат Хаширамы изначально взял высочайший темп битвы, выжимая из себя все соки. Он двигался с такой скоростью, что никто из двадцатки сильных шиноби, пришедших по его голову, не могли уследить за ним.

Однако за такой темп боя расплата была одна... И видимо тобирама был готов ее заплатить.

Интересно, почему он так спешит умереть?

Спеленать обессилевших бойцов мне почти не составило проблем. Ведь для того, чтобы выжить в против идущего на смерть каге, нужно также выложиться по полной.

Лишь Тобирама успел выскочить из первого кокона плоти и пробить второй появившееся вокруг него, вот только это ему не сильно помогло бы. Все же я стараюся не недооценивать своих противников, поэтому я создал целых четыре кокона для ловли второго хокаге...

Удостоверившись, что самый главный пленник надежно зафиксирован, я вернулся к остальным.

Какого же было мое удивление, когда я понял, что знаю атакующих!

Неужели Кинкаку и Гинкаку? Без сомнений! А мне однако повезло! Каков сегодняшний улов!

Что же братья демоны... Вам не повезло сразу по двум причинам: во первых, вы идиоты, я до сих пор помню. Как вас победили, следовательно как жрецы вы не годитесь. Во вторых... Большинство анализов и опытов которые я буду с вами проводить, нужно делать с материалом находящимся в полном сознании, а иногда и с не блокированными нервными окончаниями...

* * *

*

— Значит это был ты. Я рад. Что прошедший бой нисколько не повлиял на ваш разум Тобирама-кун.

— Как только я выберусь, ты в полной мере узнаешь на себе те техники, которые даже я не хотел до этого применять. —

— Тобирама-кун, неужели ты о киндзюцу? Тогда не беспокойся, мы с тобой обстоятельнейшим образом поговорим насчет ВСЕХ техник придуманных тобой. А пока что займемся твоей несговорчивостью...

Какая ирония... Братья Хаширамы и Мадары считаются погибшими и оба находятся у меня... —

Отступление. Сверхсекретный бункер, расположенный между страной Огня, Земли, Ветра и Молнии.

— Думаю можно начинать. Проверки на наличие слежки не дали положительного результатов, так что никто из сказанного здесь не уйдет на сторону... Если, конечно, никто не захочет нарушить правило...

— К чему вы нам это повторяете каждый раз! — Раздраженно рыкнул сидящий чернокожий высокой, но худой мужчина, одетый в белый плащ с капюшоном на груди которого был нарисовано схематичное изображение птицы черно белого оперения имеющей длинный вытянутый хвост, клюв же птицы был широко раскрыт.

Среди высших жрецов новой мировой религии долго ходили самые разнообразные толкования столь необычного знака. Удивляло еще и столь необычная птица, которую никто не видел и даже в старых книгах не было о ней ни слова.

Открытый клюв же... Тут уже было не столь таинственно. Во всяком случае Главные жрецы почти сразу же догадывались, ведь именно они передавали все найденные ими сведенья Высшему жрецу, каждый год.

Именно поэтому все они снова собрались здесь с интересом рассматривая друг друга или о чем то тихо переговариваясь сидя за круглым столом в одном месте которого было квадратное утолщение показывая место того, кто правит "балом".

— К тому, чтобы заповеди бога неукоснительно выполнялись... — Высший жрец на мгновение замолчал после чего продолжил: — Именно поэтому я буду повторять эту простую мысль, которую я уверен все запомнили. Однако продолжим. Что касательно собранных знаний? —

Все поочердно отчитались о том, что копии сняты и положены в хранилища, оригиналы же успешно соприкоснулись с алтарями.

Алтари, еще одна вещь, заставляющая всех теряться в догадках. Свитки Лишь коснувшись поверхности алтарей мгновенно исчезают. Жрецы же храма в котором происходило священнодействие получали такой заряд бодрости, что были готовы свернуть горы. При этом болезни исцелялись, а поговаривали, что за особо ценный дар Гидра даже награждал.

Причем никто доподлинно не знал, что могло быть по настоящему ценным. Ходили слухи, что старик крестьянин принесший старую, побитую временем статуэтку был омоложен и получил в дар немало золота. Скорее всего этого же крестьянина почти сразу и ограбили, однако все уже знали, какова может быть благодарность Гидры.

— Однако сегодня наш разговор пройдет не как обычно... — Под капюшоном вспыхнул Мангеко шаринган, что заставило всех остальных изрядно напрячься: — Поступили сведенья, что один из наших братьев нарушил одну из заповедей... —

Все вокруг напряглись еще больше, настороженно бросая быстрые взгляды вокруг.

— Несмотря на то, что мы доверяли ему как брату и доверили столь высокий пост он предал нас... А точнее попытался не так ли Иори Дайго? —

Тот попытался что-то ответить, но не смог после чего с ужасом попытался пошевелится и так же не преуспел.

— Ты был ответственным за второй по величине храм расположенный на территории Суны. Тем ужаснее было узнать, что ты согласился поставлять знания, собранные храмом, правительству Суны... У тебя есть, что сказать в свое оправдание?—

Получив возможность говорить Иори резко дернул челюстью после чего тут же сжал их со всей силы пытаясь раздавить небольшую капсулу расположенную в недоступном для обычного прикуса месте. Однако Верховный не дремал, поэтому максимум чего достиг предатель это вывернутая челюсть.

Иллюзия в которую был спеленат Иори была сделана на основе высшей формы проклятых глаз, поэтому у него не было шансов.

Чуть позже все мрачно слушали пускающего слюни, но очень разговорчивого дебила в которого превратился Иори, стоило спасть Тсукиеми...