Записки странствующей травницы

Решив не упускать возможности я аккуратно, лишь на пядь, высунулась из укрытия и едва сдержалась, чтобы восхищенно не присвистнуть.

Размера зверюга была действительно поразительного, но при этом худющая, как скелет. Уцепившись когтями за край, тугарт сидел на корточках, поджав ноги, словно в точности копируя мою позу. При этом маленькая голова чутко меняла наклон, наблюдая за Риком, а широкие кожистые крылья едва подрагивали, из-за чего создавалось впечатление, что мышь-переросток беззвучно смеется над горе-охотником. Честное слово, если тварь сейчас зааплодирует — пойду дальше странствовать с ней, а не с этими тремя. Мозги у нее вроде бы действительно имелись.

Старыч! Что же делать? Свой магический резерв я полностью потратила на того селянина, влезшего в капкан, и о том, чтобы магия накопилась в достаточном количестве за несколько часов не могло быть и речи. Да даже бы если и накопилась, боевые заклинания — явно не мой уровень. Из амулетов при себе я имела только безобидную хлопушку, все остальное более-менее убийственно-полезное осталось внизу. Надо как-то привлечь внимание ребят. В принципе, можно попытаться создать светляка в нескольких саженях от себя. А что, если зверь что-то заподозрит, увидев взявшуюся из неоткуда звездочку над домом? Значит надо сделать его чуть ниже крыши. Сконцентрировавшись, я легонько щелкнула пальцами. К сожалению, как раз в этот момент Рик повернулся ко мне спиной. Я чертыхнулась и попыталась подняться на ноги. И вот это было ошибкой. Конечности пронзили тысячи маленьких иголочек, заставившие меня охнуть и привалиться к трубе.

Тут же прозвучало рассерженное шипение. По едва слышному шороху я поняла, что тугарт обходит вынужденное препятствие, намереваясь узнать, что его потревожило. Пришлось двигаться вокруг каменного квадрата трубы вместе с ним. Сейчас это была моя единственная защита. Ноги, до сих пор не успевшие разогнать в сосудах кровь, были словно ватными, поэтому каждое движение давалось с трудом.

В конечном итоге зверю надоело играть в прятки, и он сделал самое логичное в этой ситуации — взлетел вверх и взгромоздился прямо у меня над головой, торжественно расправив крылья и заставив попятиться назад. Момент для атаки был просто идеальным. Я и сама понимала, что если бы была тугартом — ни за что бы не отпустила беззащитную жертву. И, тем не менее, когда зверь беззвучно раззявил пасть, слова Вернара о яде всплыли в голове слишком поздно. Руки сами собой поднялись в защитном жесте, но выплюнутая струя успела наискось хлестнуть по лицу. Запекло так, словно голова вдруг оказалась в раскаленной печке. Из под ног вдруг выдернули опору и я полетела вниз, за краткое мгновение до жесткого приземления успев подумать, что наверняка лишилась глаза, подвернула ногу, а сейчас еще в довесок размозжу голову о холодную землю и хорошо, если не сломаю при этом шею. Темный обморок спас меня от дальнейшего самобичевания, так что проваливаясь в забытие, я даже не успела подумать о том, насколько прав был Рик, предлагая не вмешиваться...

Очнулась я резко, словно выныривая из ледяной проруби в кипящую лаву. Лицо и руки горели огнем, перед глазами плавали разноцветные круги. Горло саднило, и в первые секунды я поняла, что чуть не сорвала голос агонизирующим криком.

— Ерви! — Голос Вернара пробивался словно из-под пуховой подушки — глухо и размыто.

Шею вдруг обхватили чьи-то горячие руки, я почувствовала грубое вмешательство в свою ауру. Боль внезапно чуть отступила, позволив в две щелочки разглядеть склонившееся надо мной сосредоточенное лицо капитана.

— Говори, что надо делать. Целитель из меня прямо скажем никакой.

— Маковое... молоко... синяя сумка... холстина... капля на стакан... — Губы никак не хотели слушаться, да и все лицо, казалось, обмазали огромным слоем глины так, что я не могла различить ни одну свою мышцу.

— Рик! Быстро найди маковое молоко, завернутое в холстину, в синей сумке. Разведи каплю на стакан воды и влей ей в рот.

— А не мало?

— Не... надо больше... развезет... — После обезболивания хотелось бы сохранить ясную голову для того, чтобы оценить масштаб трагедии. — Вернар... горло... — Маг слишком сильно сдавил мне гортань, почти перекрыв кислород.

— Старыч! — Мужчина ослабил хватку, видимо вместе с этим потеряв концентрацию. Боль нахлынула с новой силой. Едва не теряя сознания от приступа, я почувствовала, как в рот буквально насильно лилась живительная влага. Еще через минуту невыносимое жжение ослабло настолько, что я смогла спокойно продышаться, не открывая глаз.

— Не дай Совенна, вы упустили эту тварь. — Голос был довольно тверд, чему я обрадовалась, хотя и губы удалось разомкнуть с трудом.

— Можешь сделать себе чучело во весь рост. — Рядом послышался облегченный выдох Вернара.

— Ну и напугала ты нас! Шлепнулась с крыши навзничь, как мешок картошки! — Рик был более эмоциональный.

— Как выглядит мое лицо? — Жеманничать и кокетничать не было времени. Я просто хотела подтверждения своим, откровенно говоря, ужасным ощущениям.

— Эмм... ну-у-у...

Судя по всему, присутствующие сейчас сомневались между определениями "в темноте сойдет" или "главное, чтобы человек был хороший". Пришлось конкретизировать:

— Волдыри, шелушение, облезание?

— Волдыри и шелушение. — Рик схватился за спасательную соломинку.

— И все почернело. — Добавил нерешительно маг.

— С руками то же самое?

— Да, на них тоже попало достаточно.

Так, пока маковое молоко не ударило в голову, нужно раздать указания, а потом спокойно поспать.

— Куртку с меня снимите и сожгите. Если на вас тоже попало — все в костер.

— Уже. — По деловому отреагировал Вернар.

— В зеленой сумке на дне возьмите зеленую, белую и граненую коричневую баночку. По половине содержимого смешайте вместе и вылейте мне на пораженные места, потом прикройте их чистыми бинтами из той же сумки. Кстати, куда вы меня положили?

— На стол.

А, вот почему так твердо.

— Из заплечной сумки достаньте снотворное. Двадцать капель на стакан. Вернее, сначала дайте мне сонные капли, а потом уже все остальное. До обеда не будить. Если окочурюсь — хоронить не на местном кладбище, а где-то в лесу под дубком. И чтобы на поляне росли ромашки, а Горян был в костюме лепрекона. Хи-хи...А еще... вылепите в полный рост статую этого чудного альбатроса. — Я попыталась двинуть пальцем, чтобы указать на привлекшую мое внимание птицу.

— Кажется, ее унесло... — Задумчиво прокомментировал Рик.

Потом в рот снова полилась настойка, горько отдающая валерианой, и почти сразу же меня утянул черный омут без сновидений.

Вопреки своему прогнозу, проснулась я всего через несколько часов. Отяжелевшие веки удалось открыть только со второй попытки, а пошевелиться — так и вовсе с третьей. Не помню даже, когда чувствовала себя так паршиво...

Итак, что здесь имеется? Спина ноет и болит при каждой попытке движения — это, очевидно, от удара об землю. Но внутри все вроде осталось целым. Руки и лицо печет так, словно меня непрерывно кусает рой диких пчел — это подарок тугарта. Так, что еще? Ага, голова. Ухх... мозги липким киселем колыхнулись внутри, принеся с этим массу непередаваемых ощущений. Сотрясение. Я тихонько застонала скорее не от боли, а от осознания всей печальности ситуации. Стоп, надо настроиться на позитивный лад. Конечно, на полное восстановление организма уйдет не меньше двух недель, а на лицо — до месяца, но в конечном итоге я же жива! Пора было брать себя в руки.

Через час я осматривала плоды своих усилий. Руки пострадали не так сильно, как я себе представляла. Яд попал на обе ладони, оставив нетронутыми пальцы. Несмотря на то, что сгибать и разгибать кисти было сложно, мелкие манипуляции я все же могла проводить самостоятельно. Сейчас до запястья руки были стянуты бинтами, снизу густо обмазанные заживляющим составом.

Та же самая целительная смесь не менее густым слоем была нанесена на лицо. Здесь все было не так радужно. Жгучая струя ударила наискось: от левого виска, через нос и под правое ухо. Пораженная часть действительно вздулась волдырями и почернела. Зрелище, надо сказать, совсем не привлекательное. Хорошо, хоть глаза остались целыми. Я полностью обмотала голову бинтами, оставив лишь две щелки — для глаз и для рта. Теперь из зеркальца в темные прорези на меня вглядывалась какая-то страшненькая матерчатая кукла. Я вздохнула. Ну и ладно. С лица воду не пить.

— Ерви, оклемалась?

Надо же, занятая разглядыванием своего отражения, я не заметила, что капитан уже проснулся и, приподнявшись на локтях, тоже внимательно меня изучает.

— Вроде бы. — Неопределенное пожатие плечами. — Скажи, зачем ты меня вчера душил?

— Шея была единственной открытой частью тела. А для того, чтобы обезболить тебя мне надо был физический контакт.

— Ты знаком с целительством?!

— Прошел ускоренный курс. Могу вот так обезболить ненадолго, кровотечение остановить. Но сил на это уходит — прорва. Как ты себя чувствуешь?

— Очень и очень плохо. — Скрывать свое состояние смысла не было. — Погоди, а начинять магией лекарства можешь?

— Нет, говорю же, я прошел только основы, которые могут пригодиться в бою.

Целительство вообще была вещь непростая и многокомпонентная. С помощью магической энергии можно было за считанные дни затянуть ужасную рану или срастить кость. При условии, конечно, что у вас найдутся немалые суммы для того, чтобы это все оплатить. Высококвалифицированные целители учились очень и очень долго, но зарабатывали порой столько же, сколько и высшая знать, а соответственно людьми в обществе были далеко не последними.

Существовали также простые лекари, лечащие людей без помощи магии. Ну, вернее, пытавшиеся лечить. По моему глубокому убеждению, кровопускания и рвотные капли, раздаваемые этими эскулапами направо и налево, стоило запретить лет еще пятьдесят назад. Но нет. Такие методики имели множество поклонников и неугасаемую популярность. Хоть ты тресни, не пойму в чем дело при наличии-то адекватной альтернативы.

Травники же составляли особую группу, как правило, презираемую всеми вышеперечисленными. Мы ездили по деревням или же прочно обосновывались в одном месте, где пациенты могли сами без труда нас найти. Наука о травах, хоть и признавалась, но все же считалась уделом селян, у которых грошей не хватает на нормального лекаря.

Но из каждого правила бывают исключения как, например, я. Пользуясь магией в своих снадобьях, я существенно повышала шансы пациента на излечение, хотя официального права на это не имела. Так что фактически меня было в пору окрестить мини-мини-мини целителем.

— Ерви? — Заметив, что я ушла в себя, маг встревожился.

— А? Прости, задумалась. Если бы ты смог нацедить своей магии мне в одно зелье — это бы здорово помогло. На ноги, конечно, сразу бы не поставило, но на лошадь бы посадило.

— Я ж говорю, что ни разу ничего подобного не делал. На тебя вчера и так ушла половина моего резерва. И еще четверть — на тугарта...

— Покажи свои корни. — Я нетерпеливо перебила Вернара, уже нацелившись получить желаемое. Не хотелось терять драгоценное время, отлеживаясь, если можно было бы отравиться в путь уже сегодня. А еще где-то внутри прочно затаилось опасение, что отряд может банально оставить меня долечиваться здесь, ускакав в неведомые дали.

Мужчина только укоризненно вздохнул, намекая на то, что в общем-то эта вещь была достаточно интимной. Конечно, примерный объем магического резерва можно было всегда определить навскидку, однако точные данные, как правило, всегда оставались только при маге. Это был банальный вопрос этики. Не станешь же ты спрашивать пусть и у знакомого тебе человека его годовой доход до копейки. Вот у преступника — да. Я мысленно усмехнулась, вспомнив нашу первую встречу. Но сейчас мне было глубоко наплевать на внутренние переживания мага. Мне нужен был ответ.

Вернар тем временем бесшумно встал с печи, умудрившись не задеть спящего внизу на лавке Рика, и развел руки в стороны. Все его тело на несколько мгновений подернулось дымкой, словно рябь по воде прошла. Внутри ставшей полупрозрачной фигуры от сердца змеились тысячи отростков. Не тоненьких, как у меня, а толстых и прочных. Некоторые ярко светились, обозначая содержащуюся магию, другие оставались тусклыми. В общей сложности маг не соврал. Действительно наполненной была лишь четверть резерва, но и этой четверти с головой бы хватило на пять-шесть сложных снадобий, способных и буйвола с того света поднять. Я восхищенно цокнула языком. Таких мощных корней я едва ли у десятка людей за свою жизнь встречала. И большинство из них были архимагами в академии.

— Силе-е-ен!

Надо отдать капитану должное, ни намека на самодовольность на его лице не проскочило.

— Ерви, при всем желании помочь я все равно не буду этим заниматься. Знаю, какой большой риск делать что-то не так и получить вместо исцеляющей настойки яд.

— Не будет риска, — я резко вскочила со стола и, запутавшись в ногах, едва не загремела на пол, — пропусти магию через меня как тогда в Лиздасе. Я знаю как это делается, но моего резерва не хватит на сильнодействующее средство.

Серо-зеленые глаза смотрели на меня с явным сомнением. Я попыталась было трогательно сложить бровки домиком (обычно на мужчинах срабатывало на ура), но вовремя вспомнила, что за бинтами этого все равно видно не будет, поэтому просто жалостливо протянула:

— Ну пожа-а-алуйста... Чем быстрее я приду в норму — тем быстрее мы будем в Картенлиге.

Совенна, я что ли пытаюсь манипулировать Вернаром? И тем не менее, капитан дрогнул.

— Ладно. Говори что делать.

Я быстро слазила в свой неприкосновенный запас, нашла там мутную бутылочку без надписи и крепко прижала ее здоровой частью правой руки к столу.

— Иди сюда и бери меня за левую руку. Шшшш... не так сильно, печет же!

— Извини. — Маг изменил положение и теперь прикасался ладонью только к краешкам пальцев.

— Открой мне свой резерв и стой тихо. Нужно сконцентрироваться.

Сдерживающий барьер пропал почти мгновенно. Пальцами левой руки я чувствовала силу, плескавшуюся совсем рядом. Не магическая жила, конечно, то тоже достаточно. Глубоко вздохнув, я потянула ее маленьким ручейком к себе, одновременно отслаивая ненужное, словно снимая стружку с дерева. Чистый исцеляющий эфир потек по сосудам, выливаясь в маленький бутылек. По мере заполнения содержимое начало светиться. Сначала слабо и неуверенно, все набирая сочный желтый цвет, и под конец — ярким ослепительным светом. Как только все было кончено, я перекрыла поток магии. Чуть помедлив, Вернар сделал то же самое, не спеша отпускать мою руку.

— Ювелирная работа. Весьма впечатляет.

— Это что вы там делаете?

Я аж подпрыгнула от неожиданности, едва не выпустив драгоценную жидкость из пальцев.

— Старыч бы тебя побрал, Рик! Нельзя ж так пугать! — Я сварливо оглянулась на парня, мельком отмечая, что впечатление своей внешностью произвела несколько ошарашивающее.

— Всем доброе утро! — Бодрый голос Горяна послышался из входной комнаты вместе со звуком захлопывающейся двери. Мгновением позже послышался глухой удар, удивленный возглас, а затем и гневный вопль. — Старыч! Это что еще за тварь?!