Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Неудачная реинкарнация-2


Опубликован:
03.10.2016 — 03.10.2016
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Аийя-каргана! — прошипел в сердцах Хист. — Точно под ложем пора любовников проверять!

И он на полном серьезе наклонился и заглянул. Вернее, попытался. Яха, девочка не из маленьких, коварно набросилась на него со спины, пытаясь провести освоенный с Вортой прием и завалить его на ложе. Естественно, Хист чуть не сломался и рухнул, Яха сверху... и тут события понеслись стремительно. Для начала на них с размаху бросилось здоровенное бронированное нечто, по виду так вылитый боец группы спецназ по кличке Лапа. Потом... наверно, бойцу чем-то прилетело по почкам, потому что Лапа взвыл, но прикрывать императорскую чету не перестал, даже наоборот сильнее растопырился. А за пологом в шатре вскипела яростная схватка, кто-то голосом Урсаша в сердцах помянул ит-тырк-кнорк , хрустнуло...

Хист выбрался из-под Яхи и живого щита, быстро огляделся. У императорского ложа действительно лежал "Кулак" и шипел от боли. От метательных топоров бойца спасла трехслойная броня. За оборванным пологом спецназовцы торопливо рубили кого-то мечами. И снаружи шатра тоже происходило эмоциональное и быстрое действие...

Все же "Кулаки императора" были настоящими профессионалами — Хист даже не успел выхватить саблю, как всё было кончено.

Коллеги, — презрительно пояснил Урсаш. — Это были наши коллеги, командир. Простой армейский спецназ. Пейзане нетренированные! За Яхой приходили. Или за тобой. Не дает им покою пророчество! Вот же дурь! Оно, может, еще и не исполнится!

А что ж топорами, а не спецсредствами? — только и смог пробормотать Хист. — Спецсредствами они бы нас враз!

А кто им позволил бы? — удивился спецназовец. — У нас против их спецсредств собственные имеются!

Изрубленных террористов вытащили. Полог повесили на место. Яху в окружении бронированных бойцов увезли к Гончарам. Урсаш хозяйски прошелся вокруг императорского ложа, огляделся.

Извини, командир, но спать отныне ты станешь с охраной, — серьезно сказал Урсаш. — То есть с Яхой, конечно — но и с охраной тоже! В другой раз Лапа может и не успеть! А нам император с топором промеж лопаток не глянется. И тем более Яха. Как ее с топором на спину опрокинешь? Так что...

Хист потемнел лицом и опасно склонил голову.

С охраной, значит, спать? — угрожающе прошипел он. — Зарублю!

Кого? — осторожно спросил Урсаш.

Всех! С охраной спать?! Где Джайгет? В рейд!

И император бешеной кошкой выскочил из шатра.

Володя — последователь...

Девочки приплясывали перед ним, принимали соблазнительные позы и канючили:

Вовчик, возьми нас, а? Ну ты чего такой бесчувственный, а? Ну Вовчик!!!

Нет! — строго сказал он. — У меня есть Олеся! Мила есть! И весь девятый класс! Мне женщин хватает!

Не верю! — пробасил в дверь Типун и быстренько исчез.

Пошел вон, урод! Вовчик, ну мы же на все согласные!

Да возьми ты их, раз на всё согласные! — раздалось от дверей.

Пошел вон, урод!!!

Вы не знаете, на что подписываетесь! — намекнул он.

Знаем, не маленькие! Как деньги делите, знаем! Как Марусюк себе байк прикупил, тоже знаем! Про Нинель Сергеевну всё знаем! Мы к ней пойдем попросимся!

Ах, деньги...

Он с любопытством оглядел подружек. Ну почему девачки ходят парами, кто бы объяснил?

Значит, деньги, — пробормотал он, и девицы приободрились. — Ну, деньги... и что? Вот я вас приму в ансамбль. Полгода тренировок. Если не убьетесь, начнете выступать и зарабатывать. Но после первого же концерта к вам подойдут люди в форме и скажут... да мало ли чего можно сказать? Скажут, вам разрешения никто не давал жить хорошо. И отберут всё.

В класс потихоньку начали просачиваться заинтересованные слушатели. Вообще-то факультатив у девятого класса уже закончился — но как уйти, если сначала про женщин говорят, на всё согласных, а потом вовсе про деньги, которые отберут?! И не захочешь вернуться, ноги сами назад понесут.

Он смотрел вопросительно и строго.

Девицы мялись. Да, то, о чем говорил Вовчик, бывало с их родителями, и еще как бывало, но...

А мы потихоньку, чтоб никто не знал! — наконец сообразили девачки.

Ничего себе потихоньку, в коридоре слышно, что про деньги.. — разумно заметили из-за дверей.

Пошел вон, урод!..

Кстати про урода, — напомнил он. — Этот урод вас тоже после концерта встретит. И всё отберет. А пожаловаться в милицию уже никак, вы же тайком и потихоньку.

И отберу! — признался Типун, не появляясь на всякий случай на глаза.

Классному бандиту тоже было интересно про женщин, на все согласных, и деньги, которые можно отбирать!

Подружки подавленно замолчали.

Против Типуна у них средства не было.

Охрану нанять? — предложила Ирка из-за дверей. — Типуна и нанять, чтоб под ногами не путался...

Это под чьими ногами? А где ноги? А, вот эти? А я думал, это нитки под юбкой болтаются... Пошел вон, урод!..

Охране платить надо, — вздохнул он. — Тогда денег мало останется. Мне, может, и хватит. А всем уже нет.

Кидалово! — восторженно определил Типун.

Девятый класс, связанный с ансамблем самым непосредственным образом — а откуда бы еще взялся хор? — тяжело призадумался. Да, сложна жизнь! Вот как так получается, что вроде и не виноват никто — а деньги за работу не дадут? Кидалово, да. Слово, объясняющее всю окружающую действительность. Гениальное слово! Мда...

Уже подходили? — осторожно поинтересовался Марусюк.

Он рассеянно кивнул.

И что делать?

Вопрос повис в воздухе. Что делать? Что делать-то, а? Как жить дальше? Сидящие в классе через ансамбль получали суммы, что и само по себе было приятно, и давало некое... ощущение свободы, что ли. Ощущение, что в этом мире ты — личность. Что ты чего-то добился, и тебе воздалось. Но вот чья-то рука вентиль свободы медленно закручивает...

Что делать сейчас — или вообще? — уточнил он.

Ребятки, естественно, возжелали знать и то, и другое. Он пожал плечами. Почему бы и не рассказать? А как бывает плохо от правды, все и сами скоро прочувствуют — да поздно будет...

Убрать лишние уши! — распорядился он. — Типун, заходи. Ирка — тоже. А вам, девочки — в коридор и далее...

Девицы попробовали возразить.

Пока не вынесли, — ласково заключил он.

Девачки исчезли. Он довольно кивнул: велика сила ласкового слова!

Что делать сейчас, понятно и просто, — пробормотал он . — Меняем базу, только и всего. Уходим под крышу. Под крышей Городского дворца культуры ряд вопросов к нам отпадет. Правда, появятся другие...

Он замялся. Дальше шла информация, за которую и головы отрывают. Причем во всех мирах отрывают, независимо от вида общества! Творец подгадил, не иначе...

А что делать вообще — есть учение, — неуверенно сообщил он. — Я... последователь Берен-йот-гали. Вот.

Никто испуганно не вскрикнул. Никто не побежал вызывать полицию, гвардию кезара, Надзирающих. Никто.

Здесь не знают про Берен-йот-гали? — неверяще спросил он. — Не знают?! Творче, куда ты меня закинул, а? Это, получается, мне здесь с самого разначального начала придется всё делать? Скотина...

Привычный к оскорблениям Творец не откликнулся — он вообще никогда не откликался. Зато открыл рот Типун.

Философия, да? — брезгливо уточнил классный бандит.

Ну... если и философия, то совсем простая. В общем, Берен-йот-гали считал почему-то, что можно установить любой порядок в отдельно взятом месте. Совсем просто, верно?

Бессмысленные взгляды немного поколебали его уверенность.

Хорошо, еще проще, — озадаченно продолжил он. — На уровне жестов. Вот я — против зверства и за гуманизм. Берен был уверен, что такой порядок установить можно. По крайней мере, там, докуда моя нога дотягивается — чтоб напинать по коленной чашечке недовольным. Типун, про коленную чашечку доступно?

А почему сразу я?

О, доступно! — воодушевился он. — А дальше просто! Пинать гадов по коленкам, чтоб голов не поднимали! И жить по-человечески!

Всех не переделаешь, — оценил масштабы задачи Марусюк.

Володя одобрительно кивнул ему. Хорроший мальчик, верно понимает проблему!

Переделать можно! — уверил он с жаром. — Для чего еще существует наш ансамбль? Чтоб каждому в эмоциональную сферу загнать правильную оценку жизни!

Опять философия? — недовольно сказал Типун. — А проще?

Наши пьесы учат всех понимать, что такое хорошо и что такое плохо! — рявкнул он. — Ну что вы такие тормозные, а? Девятый же класс, взрослые!

Это твой седьмой взрослые, — примирительно сказал Марусюк. — Ты их дрючишь с детсада, они думать умеют, даже Типун! А нам бы попроще...

Всё начинается с искусства, куда уж проще, — вздохнул он безнадежно. — Даже в песне поют: "Всё начиналось на этих подмостках!" Я сам слышал, что поют! Мы не можем играть что попало, вот в чем дело! Только то, под чем готовы расписаться! Кровью расписаться, между прочим... Зритель почувствует нашу искренность — уже чувствует! — поверит и примет в глубине души. А дальше — проще... Берешь — и сооружаешь компактный такой курган из голов оставшихся недовольных...

О, наконец-то появились и испуганные взгляды, и желание бежать и стучать! Верным путем идете, товарищи...

Страшно тяжелым будет наш путь, — пробормотал он отстраненно. — Нам же противодействуют! Поют всякую дрянь, играют разную гнусь... сам слышал, что от студентов в институте требуют умения сыграть всё! Представляете — вообще всё! Как будто у них совести нет! Нам придется прорываться со своим светлым искусством через такое сопротивление — не раз пожалеете, что без оружия ходите! Вовчик! — предостерегающе сказала Ирка.

Не обращайте внимания, это из него философия прет! — сообщил девятиклассникам Типун и незаметно погрозил кулаком.

Вован, ты, это, загнул! — донеслось из класса. — Еще скажи — с арбалетами по улицам бегать!

Хотя бы с саблями! — обрадованно сказал он. — На первое время и этого с лихвой...

Это тоже философия! — безнадежно сказал Типун.

Ну что ж вы меня не понимаете?! — взвыл он отчаянно. — Темные времена подступают! Вы же у меня совсем без зубов! Загрызут!

А тебя? — с любопытством спросил Марусюк.

Он только махнул рукой. Над чем веселятся, идиоты? Над собой — а не понимают! Вот выйдут в жизнь, пару лет поработают нищими белхало за еду — опомнятся, да поздно будет! Их даже на яйлу не увести!

Плевать! — сказал он и отвернулся к окну. — Меня это не коснется — потому что убьют скоро! С такими и до тридцати трех не доживу, не то что до сорока...

А это что за сборище?! — раздался в коридоре голос завуча.

Там Переписчиков убивать подговаривает! — заверещали выгнанные, но подслушивавшие девицы.

Видишь, кое-кто понимает! — заметил ему Типун озабоченно. — Загремим с твоей философией... под фанфары! Давно хотел спросить: а чего ты, чуть что — сразу курган из голов? Э, некогда! Это... пора сваливать! Кто со мной?

И первым подался к дверям...

Он тоже развернулся и недовольно побрел домой. Домашние задания даже для потрясателя миров не отменили, а он же обещал отцу...

Старый тополь, росший в центральном сквере с самого основания города, встретил его философским покоем. Мда, философским... оказывается, это уже ругательное слово!

Тополь, просто тополь, старый, с горькою корой... — пробормотал он и прислонился к морщинистому стволу.

Не седой — но золотой...

Ты безумцем был зеленым,

Птиц качал под небосклоном!

А сейчас, под хмурым небом,

Ты нахохлился, затих — Как и я — под тяжким небом Алых горестей моих...

Он вздохнул. Кто помнит сейчас старых поэтов? Дуэлянтов, пьяниц и забияк — но готовых любую свою строчку защищать с толедским клинком в руке? Готовых жизнь отдать за свою поэзию! И ведь отдавали, не то что сейчас...

Всё, что построили в душах человеческих, уничтожено. Кем?! Нет ответа... И приходится начинать с самого начала.

Володя, я тоже не поняла ничего — но хочу понять! — сказал кто-то у него за спиной.

Он стремительно обернулся — рядом стояла Эвелина и еле заметно улыбалась. Прима-певица арт-ансамбля была в очень эффектном, очень дорогом брючном костюме, удачно скрадывающем некоторую пышность форм девушки. Где надо, скрадывающем... И не скажешь, что всего лишь девятиклассница!

Ух ты! — сказал он восхищенно.

В смысле! — насторожилась она.

Красивая — глаз не оторвать! — поспешно перевел он.

В глубине ее серых глаз засветилась легкая ирония. Еще бы! Он был на полголовы ниже. С ее точки зрения.

Она стояла рядом и не спешила уходить. И это было очень странно! И не в том дело, что она заметно выше его и тяжелее: бывали у него женщины и покрупнее, та же Надия, к примеру... но дело-то в том, что Эвелина — господарская дочка! Кто у нее отец-то... да и мама тоже? Да и бабушка, если на то пошло? Вот то-то. И круг общения у нее, следовательно, очень и очень замкнут. Чужих туда не допускали. Вот как во Дворец культуры. И будь ты хоть трижды талантливым, неординарным или банально смазливым, в господарские круги кроме как слугой не попадешь. Но Эвелина знала его достаточно, чтоб не принимать за слугу. А ни в каком другом качестве он ее не мог заинтересовать. И что тогда?

Ты не знаешь нашего директора Дворца культуры, — тихо сказала она. — Если он не пустил нас во Дворец — то и не пустит. Он очень решителен и неуступчив... в пределах своей компетенции. Твердый мужчина!

И она мечтательно улыбнулась, вспомнив что-то личное.

Ты не знаешь меня! — необдуманно сказал он. — Он пустит.

Так же, как наша директриса?

Оп-па... а вот это было уже серьезно! История про то, почему директриса разрешила ансамблю использовать школу в качестве репетиционной базы, мягко говоря, не афишировалась. Даже в самом арт-ансамбле. Но вот Эвелина, получается, знает...

Тебе, Вовчик, очень повезло, что наша директриса — воспитанная и деликатная женщина, — сообщила Эвелина. — Ее все уговаривали написать заявление в милицию! А она постыдилась на своих учеников дело заводить. И очень страдает теперь, в реабилитационный центр второй раз увезли. У нее со щитовидкой проблемы давно... мы ее все так жалеем!

У директора Дворца проблем со щитовидкой не будет! — тут же пообещал он.

Девушка почему-то изменилась в лице и призадумалась.

Вовчик, чего ты добиваешься в жизни? — спросила она после долгого молчания. — Объясни! Я хочу разобраться, для себя лично. Только без философии — пожалуйста!

Он подозрительно покосился на нее. Для себя ли? Но... почему бы и не объяснить, если просит красивая девушка? Объяснять-то он любил... объяснять, поучать и наставлять. Наверно, это уже что-то возрастное, вроде склероза или аденомы...

Что ж, сама захотела, — пробормотал он.

Он помолчал в затруднении, подбирая слова помягче. Покосился на Эвелину, на ее удивительно чистое, нежное лицо, на взволнованно вздымающуюся грудь — и понял, что она ему не просто нравится! Следовательно, надо бы еще мягче! Надо бы — но как?! За некоторую информацию и убить могут, не то что обидеться. Вот как на Ожерелье Океании, к примеру...

Как ни странно, это и с тобой связано, — пробормотал он неуверенно. — В смысле, с твоей жизнью. Если я правильно помню, ты ходила в специализированный детсад? В "Пятерочку", да?

123 ... 1415161718 ... 394041
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх