Удар кладенца возмездия

— А если у султана будет магическая защита? — Все еще сомневался Григорий Кулаков.

— Все равно мы бессмертны! И нас выручишь!

Лагерь с почти полумиллионной армией огромен. Вообще это еще вопрос, собиралось ли хоть когда-нибудь в истории средних веков столько сил? Лея любила копаться в Вике. Там в частности он узнала любопытные факты — что у царя Дария армия насчитывала при вторжении в Грецию более двух миллионов солдат.

Однако вероятность существования подобной армии да еще в то время невелика. Скорее всего, это преувеличение. Причем, по-видимому, раз в десять, если не более. Для сравнения в царя Петра первого под Полтавой насчитывалось сего сорок две тысячи солдат. И при жестких рекрутских наборах.

А то, что в одном месте собралось столько войска, так это, наверное, рекорд. Хотя Библия считает иначе. Но большинство исследователей полагает, что это тоже сильное преувеличение.

Впрочем, скопление такого большого количества людей, не столь уж романтично.

Дымище, вонище, ругань. Хотя уже большая часть воинов забилась во сне. Караулы, конечно же, держат, но османы собак не используют — нечистое животное, а в Австрии на это еще только зарождается мода.

Так что обойти в темноте стражников, даже еще ослепленных собственными факелами, дело техники и не слишком уж сложной. Так что неприятель не готов к взбучке. План, родившийся скорее по просмотренным кинолентам боевиков, чем плод специальной подготовки.

Такой вот простой план. Впрочем, все гениальное просто, только бездарность все усложняет.

Ребята, зажав рты, сломали шеи солдатам в более богатой одежде. После чего можно и пройтись по лагерю уверенней.

Походный шатер Султана Лея узнала очень легко: большущий дворец на колесах, крупнее, чем цирк-шапито. А флагов на нем сколько, и рисунков. Конечно же, и охрана приличная. Впрочем, Лею это ни в коем случае запугать не может.

А что охрана? Вот стоит пять моджахедов, так их иглами в горло раз! А затем пара молниеносных взмахов и ты внутри.

После смрадных запахов лагеря, из внутренностей шатра повеяло таким с ног сшибающим амбре! Лея как уже почти взрослая девушка оценила подобную парфюмерию на отлично.

А далее уже последовала импровизация, движение в обнаженном виде, но кулем трофейной одежды прихваченной или точнее снятой с австрийского офицера.

Караульные у шатра, могучие евнухи вылупили глаза. Лея грубо сказала им на турецком( успела уже научиться, благодаря абсолютной памяти в бессмертных мозгах!) языке:

— Султан вам головы снесет, если не увидит меня! — И повысила тон. — Глаза закрыть и кругом!

Надо знать менталитет восточного человека. Когда ему приказывают, да еще таким уверенным тоном, он сначала повинуется, а ... Затем падает со срубленными головами.

А Лея движется дальше. По сладострастным стонам и так понятно где находится турецкий повелитель.

Сулейман уже у власти сорок четыре года и ему перевалила за шестьдесят. Но жажда женской ласки у него не ослабла, а стала сильнее. Да если бы только девичьей. Ослабление с возрастом желания компенсируется тягой к извращениям. Например, когда девчата из гарема на глазах повелителя всех правоверных занимаются любовью с красивейшими, юными с чистыми как у дев лицами отроками.

Это нужно, что и самому распалить в себе страсть, начавшую увядать с годами. Появление без одежды божественной Леи вызвало у царя царей не желание, а дикий ужас. Султан уже знал слишком много об чудесной воительнице, а шпион художник очень удачно нарисовал портрет сказочной девы.

Сулейман дрогнувшим голосом спросил:

— Это ты?

Лея уловила, как перекосилось лицо правителя, но все еще надеялась разыграть свою роль до конца:

— Я пришла к тебе, о моя любовь. Ты султан всех поколений!

Сулейман как заревет:

— Убейте её! Рубите евнухи!

Охранники падали под ударами, а наложницы бросились во все стороны, визжа словно свинки. А Лее бросилась на султана... Налетела на прозрачную защиту. Ну, конечно Сулеймана позаботился об собственной безопасности. Он словно в прозрачной матрешке.

Ничего страшного, Лея приступает к запасному плану. Моментально облачается военную австрийскую форму, и начинает орать на грубом немецком языке:

— Смерть Сулейману! Бей всех турок!

И стала швырять факелы на шатер, рубя мечами один из которых захвачен у монгола-шамана, подбегающих стражников. Личные телохранители султана для человека огромные, мясистые, с мускулатурой позволяющей на равных конкурировать с современными бодибилдирами.

Но при этом неуклюжие, и чтобы их уложить, даже не обязательно быть сверхчеловеком как Лея.

Принцессе-воительнице мешали только латы, а так она рубила словно лазерный резак, бородавки стачивал. И крови текло, потоками что не уклюже сидящие на королевиных ножках сапоги, протекали и противно хлюпали.

Сам султан прикрыт, но ему неуютно. Жар от пылающего шатра достает повелителя. С него начал стекать пот, так как магоматрица лишь частично нейтрализует последствия разрастающегося пламени.

На помощь Сулейману мчится Великий Визирь, второе лицо Османской империи, что вроде должности премьер-министра. Тоже уже немолодой, но могучего телосложения турок, в большой, украшенной изумрудами чалме. С ним множество всадников в богатых костюмах, а в само лагере трубят горны.

Визирь останавливается: он не столько глуп, чтобы рискуя своей жизнью бросаться в пекло. Рядом с ним остановилось пятеро знатнейших пашей, готовых подержать атаку и управлять войсками.

Но и Лея предвидела это. Угольная граната, предварительно проверенная её на годность уже наготове.

Следует расчетливый бросок... Лее движения кажутся сильно замедленными, словно испортилась тормозя кинолента. И возник легкий страх, а вдруг не взорвется... И тут же успокоение. Вот возле пушек бочонки с порохом. Можно будет швырнуть и их... Может в Голливуде по такому сценарию и развивались события. Чтобы казалось, что интриги по более.

Но тут профессионализм победил тягу к спецэффектам. И как рванет!

Массивного визиря сорвало с коня, и пронеся сановника семьдесят метров капризная взрывная волна приземлила тушу прямо на дуло захваченного у русских единорога. Грудь треснула от сокрушительного удара, кольца искусно свитой кольчуги сплющились, а из-за рта вместе выбитыми зубами полилась жижа. Смесь разбитых легких, крови, костей и слизи.

Оторванная голова одно из пашей не удачно попала в Лею, сбив на мгновение с ног. Но девушка моментально вскочила, не обращая внимание на ушибленный ударом стального рога турецкого шлема, бок и продолжила атаку.

Тут уже грохот и стрельбы раздались с другого края лагеря. Тогда Лея сложив руги в рупор, а для громкости добавив еще прихваченных от разбитых наплечников бронзовых пластин как проорет:

— Я Великий Султан повелеваю убить всех немецких наймитов! Они убили визиря!

Лея старалась имитировать голос султана, перекрывая грохот разбуженного лагеря. Может имитация и не безупречная, но когда человек вопит из-за всех сил у него индивидуальные особенности голоса, несколько смазываются.

Ну, а для османов немцы это исторические враги, причем воевали с ними много раз и совсем еще недавно. Так что в это охотно веришь. А реальный султан парится в бане едва прикрытый защитой, Великий визирь расплющен, и отдельные паши приучены сначала с криком посылать войска, а затем сами бросаться на врага, не думая. Ведь ослушаться приказа султана дело немыслимое.

Лея проорала команду еще раз, добавив:

— Атакуйте всеми силами!

И началось. Еще не расцвело, так что сражение в условиях, когда противники не видят друг друга, развернулось просто с чудовищным ожесточением.

Сначала удары тысяч клинков, затем мушкетные выстрелы, а после залпы орудий.

Но Лея уже не обращала на это внимания. Теперь её задача освободить военнопленных. И тогда русская армия обретет непобедимость.

Пленных держали под открытым небом в зловонных ямах. Так их захватили не один десяток тысяч, на всех не хватало цепей и колодок.

Тогда турки поступили попроще, связывали их всех вместе соединяя сзади руки. Некоторых грубо прикрутили к бревнам. А тех познатнее к необструганным крестам.

Еды почти не давали, но к счастью после пленения прошло не слишком много времени, чтобы началось массовое падение от голода. Да и лето еще не кончилось, ночи на юге Польше довольно теплые, так что пока и от холода никто не околел.

Хотя почти всю одежду у будущих невольников забрали. Особенно стыдно пленным женщинам, которых связали вместе с мальчишками. Их ведь в обозах немало. А так руки за спину, стоит, дрожит девяток исхудавших, голодных девиц которым, и прикрыться не возможности. Многие связаны вместе с юнцами, и вынуждены терпеть прикосновения голых мужских тел, так от сунутся нет никакой вероятности. А связанные сзади руки немилосердно затекли.

Вокруг места, где пленные стоят рогатки и страха. Правда после начала свалки, часть охраны покинула свои места. Но все равно для Леи хватает работы. И девушка, сначала ползком обойдя рогатку и караульных, которые в предрассветной мгле все равно не могли разглядеть вымазавшуюся в грязь, стройную и ловкую как гюрза девчонку спрыгнула в яму.

Там она разбила у самых сильных пленников несколько колодок, кинула прихваченные мечи и крикнула им:

— Я пока караулом займусь, а вы всех остальных освободите!

После чего бросилась в бой. Вдохновленная совершенными подвигами девчонка срубала многочисленных противников, не сбавляя темпа.

Тем более что охрана оказалась рассредоточенной и не могла сбиться в группу. Так что следовало бежать и рубить, причем мчаться галопом. Что впрочем, отлично получалось у девушки. Она разогналась за двести верст в час, но ... Все равно уступила в скости Гришке который тоже проник в лагерь и принялся рубить караульных с другого конца.

Так что наблюдалась стрижка газонов на обгон. Кто кого обскачет и больше снесет голов. Пока еще не наблюдалось серьезного сопротивления.

Лея даже срубая растолстевших янычар, и ратников из числа набранных в покоренных землях, подумала, а может она и не права, что бросила вот так султана. Если Сулейман все же освободится и наведет порядок?

Хотя шатер такой огромный и полный ковров и дорогой мебели, что ему гореть еще не один час. А когда он окончательно догорит, то будет все кончено.

Вот только интересно, неужели иных колдунов у султана нет? Лея срубила двумя как молнии Зевса взмахами дюжину успевших сбиться в кучу османов и продолжая бег задумалась. Стал бы хитрый Сулейман сразу выбрасывать все козыри. И еще австрийцы, у нет сюрпризов со стороны волшебства?

Правда инквизиция много сделала в истреблении колдунов, и особенно ведьм. Тут невинных жертв подавляющее большинство. Но ведь орден иезуитов, мог кое-что колдовское и использовать.

Правда, если читать рукописи о войнах средних веков, очень мало достоверных данных о применении волшебства и о его заметном влиянии на ход той или иной войны.

Так что, конечно же, и на востоке чародеев такого высокого уровня как Каллиостро ( Совпадение имени с знаменитым графом не случайно, в самом прозвище колдуна сокрыт потенциал огромной силы. И в данном имени сокрыта кабала и её символ!), очень мало и на Востоке. Да и много ли смогли маги и шаманы противопоставить современным армиям покорявшим Азию. Причем, испанцы покорявшие империю инков по уровню развития не так уж их превосходили. Тем более хороший лук и стрела смазанная ядом кураре, безусловно, лучше, чем громоздкий испанский мушкет.

Так что возможно у султана уже нет сильных чародеев, а те, кто послабее, бояться драться с ангелами. А почему козырь выложили так быстро?

Не исключено — Сулейман предвидел что его навестят, и понимая, что он мог погибнуть...

Лея сплюнула от досады:

— Метнула бы я в него иглу сразу, не успел бы закрыться и все кончено, а теперь наверняка уйдет!

Гришка который несмотря на гул и расстояние благодаря острейшему слуху понял слова и сразу же догадался о чем речь успокоил девушку:

— Ему и в нашей реальности не больше месяца еще осталось! — Мальчишка-терминатор, срубив сразу нескольких сарацин, добавил. — А вообще я не люблю, когда сказка так быстро заканчивается!

Лея логично парировала данную мысль:

— Если концовка хорошая можно и поспешить!

Освобожденных пленников уже набралось несколько тысяч, и их количество росло. Самых знатных тоже немало.

В частности Басманов-младший права рука своего отца заместителя царя по опричнине. Еще юноша, с легким пушком на подбородке и с длинными, светло-рыжеватыми волосами на голове. Басманов действительно красив и есть в его лице что-то девичье, но фигурой мускулист, после последней встречи Лея отметила, то плечи у юноши стали пошире. Нет, все утверждения что Басманов содомит скорее всего сплетни. Он больше бабник, хотя слишком уж нежен чертами лица и пышен слегка вьющимся волосом. Поэтому видимо и родились он нем сплетни.

Тут Басманов и самом деле, может раскомандоваться. Знатного князя Трубецкого прикончили с подачи Курбского. Сам турецкий султана обещал изменника посадить своим вассалом на русский трон, так что князю не нужен соперник, да еще из рода Гедимидовых, что древнее и знатнее Рюриковичей.

Заодно и многих бояр, что в заговоре участвовали, порешили. Зачем с ними трофеями делиться! Так что среди пленников не так уж и много князей и детей боярских сохранилось.

Правда, сын князя Милославского, который после гибели отца наследовал титул, уцелел. Тоже собирает отряды. Есть тут и паны польские, ливонские рыцари, и страны Суоми бойцы и графы. Большая рать, хоть и поредевшая.

Пленных осталось если не считать обозных баб и слуг мальчишек чуть более шестидесяти пяти тысяч.

Это значит с учетом вырвавшихся из окружения двадцати тысяч... Мда половина из ста восьмидесяти тысяч бойцов вырезана. Правда, возможно еще несколько тысяч в ходе боя расселось по лесам и не пошло к Кракову. А еще часть пленных погнали на юг.

Когда Гришка добил последних сторожей пленников, спросил о князе Курбском, то помощник воеводы сын князя Барятинского сообщил, что с частью пленников, предатель покинул стан и направился в юг!

Гришка хотел броситься его преследовать, но Лея остановила слишком уж прыткого юношу:

— Нам нужно сначала добить армию султана! — Девушка-ангел оскалила клыки. — Сначала главное дело. А затем второстепенное!

Гришка согласился:

— Царь не может думать о каждом, царь думает о важном!

А сражение между османами и собранными со всей Европы ратями, достигло апогея. Били сотни орудий, палили десяти тысяч мушкетов и пищалей. Сотни тысяч бойцов сошлись в на одном, пускай и просторном поле. Турки орали и визжали, и многотысячные глотки срывались, перекрывая друг друга. Более выдержанные немцы дрались молча. Кровь стекала по истоптанной траве сначала небольшими ручейками, а затем это уже не ручейки, а настоящие багровые, смешанные с грязь, копотью и блевотной реки.

И трупы все гуще устилали поле и холмы. Сражение развивалось стихийно, но от эго его ожесточенность лишь становилась еще выше. Ведь не было сдерживающих окриков полководцев, ни сигналов к отступлению. А свирепая ярость от пролитых потоков крови все нарастала. Обилие растерзанных и растоптанных трупов как своих так и чужих лишь подхлестывало ненависть противостоящих солдат Османской империи и представителей Европейский стран.