— Была, — поспешно отведя глаза в сторону от грузовика, девушка нервно поправила чуть сбившийся набок шейный платок. — Только не в доме, а в гостином дворе. Кухарила и еду подавала. Может, вам еще что-нибудь подать, господин Максимус?
— Господин... — искаженный стальными потрохами грузовика голос карлика звучал гулко и глухо, но Кити поняла, что маленький механик с трудом сохраняет серьезность. — Я никому не господин, девонька. И никогда не был. Лучше, зови меня просто Болт. Ну... или Мотыль, если хочешь. Хотя... меня давно так не называли.
Из моторного отсека снова раздался лязг, неожиданно сменившийся громким бульканьем.
— От, зараза... Это что за дерьмо вместо масла?! Парафин, что ли?! Дизель лила?.. Или моторку с чем-то мешала?! Вот тля, Искра, ну разве так можно? Движок ни за понюшку табака в хлам угробила. Да тут говна столько, что его на хлеб можно мазать! А ну-ка...
Снова послышалось звяканье, потом шипение и громкий хлопок...
— А, чтоб его... Сучий потрох, да чтоб меня Песчаная крыса [31] во сне в ухо поимела!.. Песок... Песок, мать его... Такую фуру испоганить... А это что... Ох, е-е...
Глубоко вздохнув, Кити посмотрела на медленно распознающуюся под грузовиком лужу угольно-черной, остро пахнущей бензином и маслом жижи и, присев на корточки, принялась аккуратно раскладывать на пыльном бетоне сваленные в кучу инструменты.
— Госпо... Дядя Болт, а почему вы Ллойс то Фурией, то Искрой зовете? — Спросила она, когда поток ругательств, наконец, иссяк.
— Дядя... Да что за день-то такой, а? — Возникшее над краем измятого бронелиста, сморщенное, будто сушеная слива, обильно залитое капающей с носа и подбородка черно-радужной, тягучей, будто расплавленная смола, жидкостью лицо коротышки выражало крайнюю степень расстройства и озадаченности. — Дядя... Вот так и начинаешь чувствовать себя старым. Утереться чем не найдешь?
— Ну... — Кити в нерешительности потеребила рукав великоватого ей комбинезона и потянулась к шейному платку.
— Не пойдет. Слишком красивый. Чего хорошую вещь портить. — Раздраженно отмахнулся коротышка... — Вон ту тряпку дай, — палец карлика ткнул в сторону соседствующего со стоящем у входа в ангар ржавым, помятым ведром, куском ветоши.
— Но... Ведь, это... для пола...
— Вообще-то, обычно да, но в данных обстоятельствах для моей рожи тоже сойдет. — Пожал плечами механик. — К тому же, я уже год здесь толком не убирался. Или полтора. Не помню.
— Я вымою. — Подав карлику тряпку, улыбнулась девушка. — И одежду вам постираю. Только расскажите мне про Ллойс.
— Эвон оно как, — стерев с лица большую часть отвратительно пахнущей замешанной на бензине смазкой, и почему-то горелым жиром массы, карлик с отвращением отбросил в сторону тряпку и неожиданно ловко выпрыгнув из моторного отсека, присев на широкий бампер-отбойник, принялся задумчиво чесать залитую маслом макушку.
— С чего бы начать... — поболтав в воздухе ногами, Болт задумчиво вытянул губы трубочкой и принялся изучать потолок. — Дохлая, конечно, не из разговорчивых, но вы ведь с ней, как-никак, подружки. А значит, если она о чем молчит, значит, так оно и лучше...
— Ну, пожалуйста, дядя Болт... — Взмолилась Кити и, опустив взгляд, покраснела.
— Ладно, — тяжело вздохнув с какой-то обреченностью, махнул рукой карлик. — Но, откровенность за откровенность. У тебя, ведь, не сифиль... ты — мутка, так?
— Ну... — Кити вздохнула и, обреченно кивнув головой, с опаской глянула на механика.
— Так я и думал, — усмехнулся коротышка. — Фурия... черт её дери. Всех дерьмом считает... Друг, друг. А сама вон... Подруга, блин... Как башкой в дерьмо окунула... Будто, я ребенка трону...
— Дядя Болт...
— Я вроде как, историю тебе обещал, да? — Поерзав на своем насесте, Болт тяжело вздохнул и с прищуром уставился на девушку.
Кити уныло кивнула.
— Тогда слушай, — ухмыльнулся Болт и, немного поерзав на своем насесте, прищелкнул пальцами. — Хоть Искра татуху свела, не думаю, что это особый секрет. Лет восемь назад это было... Ну... может, чуть побольше. В Вольных баронствах. Чуть севернее отсюда. Как ты знаешь, Баронства с Холмами соседствуют. Вот несколько племен Пустынных крыс объединились и в людские земли поперли. Скажешь, такое почти каждый год происходит? Так, да не так, — шмыгнув носом, механик принялся вытирать измазанные ладошки о штаны.
— Случилось, что эти уроды в своих солончаках до какой-то дряни дорылись. То ли биолаборатория, то ли исследовательский центр довоенный, кто его знает. Обычно эти сучьи дети тупы, как пробка, в технике сложнее самопала, гранаты, к копью привязанной, да бензинового движка ничего не смыслят, да и откуда им, но видимо, нашелся среди них кто-то башковитый настолько, что со всей этой тряхому... к-кхм... — закашлявшись, коротышка покосился в сторону девушки... — гадостью электронной разобраться смог. Ну и пошло-поехало. Начали эти мудо... э-э-э, ребятки в своей лаборатории таких тварей клепать, что рядом с ними снежный ящер кутенком слепым покажется. А эти... — С видимым трудом проглотив ругательство, карлик испустил горестный вздох... — Существа вместо того, чтоб создателей своих сожрать, их слушаются, будто псы ручные, разве что, тапочки не приносят... Про тапки, я может, и преувеличиваю, откуда у Крыс тапки?.. Но, что эти... штуки... хозяев не трогали — факт. И что ты думаешь? — Вдохновенно всплеснув руками увлеченный собственным рассказом механик снова принялся изучать потолок ангара. — Считаешь, небось, что песчаники наклепали себе по-быстрому армию и буром территории захватывать двинулись? — Э-э, нет. Пакость, что они из лаборатории вытащили — что-то типа жуков. В земле норы роют, колонии строят. Паскудники еще те. Сначала мелкую живность жрут да посевы портят. А потом... Понизив голос, Болт с заговорщическим видом наклонился в сторону девушки... А потом уже и до двуногой дичи доходит. А тут пустынники, будто бед мало, еще и с серокожими договориться как-то сумели. И люди целыми поселками пропадать стали. Ну, народишко тогда, как водится, в тыковке почесал, серебришко из захоронок выкопал, да клич кинул. Ну и бароны муд... — карлик скривился, будто проглотил живую пиявку, — мудрые наши в стороне не остались, конечно. В сумме такая прорва серебра вышла — весь Север затрясло. Стрелков к границе понаехала тьма. Да и не только стрелков. Кого там только не было: и "Железные башмаки" на танках своих прикатили, и "Звероеды", и "Стервятники"; а если я малые отряды да банды перечислять начну, так нам до ночи времени не хватит, ну и одиночек тоже привалило, конечно. Много, в общем, народу на клич пришло, да мало кто на своих двоих домой вернулся. Чтобы тварей извести, надо в норах биться накоротке, понимаешь?
Изобразив в воздухе замысловатую кривую, владелец гаража болезненно сморщился.
— В темноте, тесноте, и зачастую, на ощупь. А человек против страхолюдов этих в рукопашной — ни хрена... тьфу и растереть, в общем. — Снова сплюнув под ноги, карлик с прищуром посмотрел на замершую с открытым ртом Кити. — Как ты, наверняка, знаешь, мутантов в стрелки почти не берут. Ну не любят оружейники грязную кровь, и всё тут. Но Аладдин, один из больших командиров, небывалое дело — кинул весть, мол, принимаем любого, кто согласен с дрянью подземной биться, невзирая на возраст, пол и соответствие генетическим нормам. Знаешь, что такое генетические нормы? — Дождавшись короткого кивка Кити, Болт усмехнулся. — Надо же, образованная... — Протянул он неопределенным тоном. — Так, о чем это я... Ах, да... Народу набежало... В основном, конечно, всякая шваль. Ну и, правда, кто откажется от защиты пороховой гильдии? Был ты разбойник обыкновенный — дерьмо перекатное, что вдоль дорог без разговоров вверх ногами вешают да горло ржавой бритвой режут, а стал вольный стрелок, уважаемой профессии человек.
Болт тяжело вздохнул и снова поболтал в воздухе коротенькими ножками.
— Большую часть еще на испытаниях забраковали, но, кое-кто прошел. — Замолчав, коротышка страдальчески вздохнул и принялся сосредоточенно скрести шею грязными, ободранными ногтями. — Таким помимо знаков гильдии омегу набивали — типа, отряд Аладдина — элита из элит, гордитесь. Ну, мы и гордились. Пока в норы не загнали. Там мы с Искрой и встретились. Говорят, она в одиночку еще до всего этого на тварей охотилась. А потом зачем-то в омеги вступила. Болтали, будто накосячила она где-то по-крупному, вот и пришла в отряд. Типа, чтоб спрятаться. Но думаю, это брехня. Не такая Ллойс, чтобы прятаться. Не то, чтобы она сильно общительная была, но мы как-то быстро сошлись. Ну, а дальше... Дальше, почти год норных войн. Тридцать два зачищенных гнезда. А потом всё как-то само собой улеглось. Умники семейки Сильвер в Сити газ разработали — тяжелее воздуха — человеку от него хоть бы хны, разве что по коже язвы да волосы сыпаться начинают, а вот жукам тем верная смерть. Но отряд остался. Ну... почти... Из нашей двадцатки только четверо до конца дожило. Я, Михо, Бъянка, и Искра, она же Фурия... Эту кличку она, кстати, вроде как еще будучи гладиатором получила. За жестокость в боях, говорят. Болтали, мол, злобная была — жуть. Любила над противником поглумиться, помучить его перед смертью... А Искрой ее в Омеге прозвали. Взрывалась она быстро, понимаешь? Знаешь, ведь, что бывают люди, у которых фитилек, короткий, чуть что — БАХ!
Коротышка взмахнул руками.
— И все, а у Фурии его вообще нет. Как граната без замедлителя... — громко шмыгнув носом, Болт с усмешкой покосился на заворожено слушающую его Кити. — Ну, так вот. Норные войны кончились, стрелки разбежались, Аладдин баронам тоже ручкой сделал, а нас, типа, как отпустил. А мы решили не расставаться, мол, были ватагой, ватагой и останемся. Вместе, как бы веселей. Ну и было... весело. Кто мутантов особо нанимать-то будет? И для чего? А мы все молодые, от крови пьяные. Герои, тля...
Карлик обреченно махнул рукой.
— Ну и покатилось. Сначала нас братцы Блэк и Уайт к себе позвали. Потом Жирдяй перекупил. Потом опять стали на вольных баронов работать. А что, тварей-то не осталось, а вот землицу бесхозную да плодородную делить надо. А охотников до нее много. А потом снова к Аладдину вернулись, но уже в основной отряд. Совали нас, конечно, каждый раз в самое, что ни на есть, пекло... А что, выживут — хорошо, герои. Помрут, туда уродам и дорога. Хотя... с наемниками всегда так. Война все тянулась и тянулась, платили все меньше и меньше...
Карлик снова покопался в затылке и, с тоской оглядев испачканные маслом ладошки, вздохнул.
— В конце концов, надоело командирам нашим это все хуже горькой редьки, и двинули мы на север. А тут и заказец выгодный подвернулся — Красное. Слышала про Красное? — Вопросительно глянул на Кити механик.
Боящаяся издать даже звук девушка отрицательно покачала головой.
— Ну да. — Хмыкнул Болт. — Откуда тебе. Домовая прислуга. Знай, мети полы, стряпню готовь, да хозяину постель грей...
Кити, засопев, покраснела и, отведя взгляд, принялась внимательно изучать измазанные грязью руки.
— Не обижайся. — Вскинул руки в защитном жесте Болт. — Не в обиду же сказал. Так... вырвалось. В общем, Красное — это поселок. Гнездо уродов, мутов, в смысле. С земли жили, ни с кем не воевали, но все же, умудрились наступить на хвост Чистым. Ну, знаешь это секта такая — монахи бродячие. Типа, как крестовики, что в Распятого верят, только еще более долбанутые. Ходят, убивают всех подряд. По их вере, типа, посмотрел Бог, что мы с Землей сделали, махнул рукой и ушел, а вернуть его можно, только если все зло на свете извести. Вот и бродят по пустошам. Где одного человека грохнут, а где целое село упокоят. Причем, хрен просс... э-э-э, поймешь, что они в следующий момент вытворят. Могут спокойно мимо рейдера, что ребенка на кол живьем сажает, пройти, а могут какому-нибудь старику, божьему одуванчику пулю между глаз всадить. Самый любимый их прием — мор пустить. По их вере, коль от заразы умер, значит, Небо так решило, а коли выжил... ну...
Маленький механик замялся, подбирая слова... — вроде как, тоже божья воля. Контейнер с боевым вирусом много места не занимает, не сразу и заметишь, а вот беды от него... — Карлик болезненно скривился. — Давно бы их перестреляли, да вот одна беда, у их главных, то есть, не совсем главных, а у тех, кого анафемами называют, в мозгах какая-то дрянь зашита, типа наноколонии или радиопередатчика... хрен поймешь, что такое. В чистильщиках вообще много непоняток. Мутные они. Вроде, секта и секта. А технологии у них... Не во всяком вольном городе такие чудеса увидишь...
Завистливо вздохнув, механик покопался в затылке. — Так о чем, бишь, я?.. А... Наноколония... В общем, их боссы всегда в курсе, где их монахи бродят и что делают. И если кто чистильщика укокошить решится. — Карлик поморщился... — Мстительные эти суки, страсть... За одного анафема, бывало, целые села дотла сжигали. Так, что даже пепла не оставалось...
— У нас в селе была церковь чистых. — Неожиданно перебила карлика девушка. — А Ллойс батюшку убила. Значит, его теперь тоже... — Брови Кити сошлись к переносице...
— Да, нет, — отмахнулся от своей слушательницы коротышка. — "Чистых" орденов полно. Уж больно идея привлекательная: бить тех, кто на тебя не похож. Муты кончатся, рыжих резать начнем... или хромых. Какая разница. А вот Чистильщики, это Чистильщики, деточка. А если бы ваш "батюшка" анафемом был... Фиг бы Искра с ним справилась. Боевые монахи это — у-у-у... Тут таких, как Ллойс, десяток нужно. Хорошо, что настоящих не так уж и много... В основном, обыкновенные люди, только с головой не дружат совсем. — Задумчиво почесав макушку, карлик в очередной раз смерил оценивающим взглядом свою слушательницу. — Так вот, девонька. Поперли, значит, Чистильщики на общину. Люди, то есть муты, там были мирные, но просто так помирать тоже не хотели. Разведчиков кого перестреляли, кого дубьем забили, ворота закрыли, выставили на стены пулеметы и на всех волнах сигналить начали — ждем, мол, вольных стрелков для защиты поселка. Платим столько и столько. А община оказалась богатой. Очень богатой. Столько серебра за один раз отвалить не всякий городишко себе позволить сможет. В общем, четыре месяца там воевали. Хорошо так куралесили. С толком, с чувством, с расстановкой. На подходах били... Фугасы закладывали, норы рыли. — Карлик мечтательно закатил глаза. — А что, вокруг леса дремучие — партизань, не хочу. Чистых этих положили — жуть. И людей, и техники. Танки, дроны, боевые фуры. А потом неожиданно пришел корпус боевых монахов... Те самые анафемы...
Понурив голову, карлик принялся разглядывать носки не чищенных, казалось, с момента создания Вселенной ботинок.
— И? — Не выдержала Кити.
— И теперь на месте Красного — выжженная яма. Всё сожгли, а место какой-то отравой засыпали. Теперь там даже трава вокруг не растет. — Зло покрутив головой, карлик вскочил на ноги и снова полез в мотор. — Так мы и разошлись... Переругались, правда, перед этим страшно, чуть в глотки друг другу не вцепились... Искра первая не выдержала, плюнула и сказала, что в Сломанные холмы пойдет. К кочевникам. Бьянка, вроде как, совсем обозлилась и к Стае прибилась. Муча почти все серебро наше себе забрал да к легионерам ушел. Сейчас, говорят — большая шишка. Ну, а я здесь оказался. Вот уже четыре года, как чиню разный хлам, и пытаюсь упиться до смерти, но что-то хреново у меня получается... Ладно, — тяжело вздохнул механик, — заболтался я... Ты только это, про то, что я тебе наговорил и про остальных, Искре не говори, ладно? Расстроится она... Это с виду Фурия, как кремень, а на самом деле...
