Вижу восхищение во взглядах сидящих в первом ряду, да и на личике Лики что-то промелькнуло. Конечно — здесь быть "спортсменкой, парашютисткой" куда больший почет, чем какой-то журнашлюшкой в сатанинском веке через пятьдесят лет!
-Товарищ Смоленцева! Но ведь хочется... иное попробовать! Когда все кругом в платьях-клеш — да и ветром их легко поднимает, неудобно.
-Так пробуйте — отвечаю я — вам, с вашей фигурой... Не нравится, что вам предлагают, так творите свое — но именно творите, подумав, что вам подойдет и насколько удобно будет это носить. А не хватайтесь за что попало, лишь потому что "иное". И помните, что движение, это основа здоровья — категорически не следует носить то, что двигаться мешает. Ветер не каждый день дует — а ходить приходится всегда. И разве это не красиво, когда платье эффектно развевается вокруг стройных ног, придавая вам летящий вид? Даже если вдруг что-то оголит — мужчины говорят, это их заводит больше, чем нагота на пляже. Поскольку мы, женщины — загадкой должны быть, которая привлекает сильнее, чем откровенность. Ну а ураганы, чтобы юбка на голове — у нас бывают очень редко.
И добавляю с улыбкой:
-Если только не в казахской степи — пока там лесополосы не высадили, иногда так дуло! Главное, чтобы вас не повалило и не покатило по земле. Хорошо, если вам повезет на пути ухватиться за дерево или столб. Иначе, вас так и унесет куда-то в степные дали.
-Ой, товарищ Смоленцева — так вы и на целине были?!
Я киваю. В пятьдесят втором я вместе с Анной летала в Казахстан — не на целинные земли, а в Шевченко на Мангышлаке. Совсем молодой город посреди голодной степи, где советские люди, тоже в большинстве молодые, строили наше будущее на объектах Атоммаша и космической программы. Ровные кварталы белых пятиэтажных домов, пока еще редкая зелень скверов и аллей — и горячий степной ветер продувает улицы насквозь, от окраины до окраины, стучится в окна и двери. Нас всерьез предупреждали, что если на улице застигнет буря, то надо скорее бежать к ближайшему укрытию, а не останавливаться, пытаясь что-то на себе удержать, "забудьте про подолы и головные уборы". Мы не застали "повалит, покатит и в степь унесет" — но в первый же день (как нам сказали, "почти штиль") на главной площади (где, как положено стоял памятник Ленину), налетевший пыльный смерч оставил нас без шляп ("тут иногда такое бывает"). Девушки из лабораторий и КБ — выглядевшие как москвички, в модных платьях и юбках солнцеклеш, надевая штаны или комбинезоны исключительно в цеху, "на нас же парни смотрят!" (так что до стиля "унисекс" здесь еще далеко) — с улыбкой смотрели на наши с Анной усилия спастись от ветреного бесчинства, чтобы не ронять авторитет высоких столичных гостей. Все было напрасно — стоило выйти на улицу, как наши платья становились парусами, а прически бесились метлами на головах — повязывать же поверх юбок мешковину, как делали девушки здесь "когда дует сильно" мы сочли чрезмерным. Зато в Москву вернулись с южным загаром, в первой половине мая. А на целине я так и не побывала, хотя очень хотелось. Любознательна я, хочу посмотреть, какая большая страна Советский Союз, да и школу у своей лучшей подруги и наставницы мне пройти полезно — так что случая в командировку проехать по делам нашей Конторы я не упускаю.
-Лика, я говорила уже сегодня и повторю, специально для вас. Моды, в смысле, "сейчас все носим это, а все прочее забыть" — нет. Это придумали капиталисты, чтобы не затоваривать рынок. А наша советская мода — это множество вариантов, из которых вам выбирать, что вам больше подходит, в чем вам комфортно. И когда мы делаем новую коллекцию — она вовсе не отменяет, а дополняет то, что до нее, дает вам большую свободу выбора. Ну а там, на Западе — пусть извращаются как хотят.
Усмехнувшись, продолжаю:
-Для них ведь важнее прибыль, затратить поменьше, продать подороже? На мое платье, четыре с половиной метра шелка. На твою юбку — метр, или даже меньше, мешковины. А теперь представь, что завтра в Париже будут носить, длиной досюда (провожу ладонью по длине "мини"). Совсем дешево — а если объявить "брендом", то продавать по той же цене. Так будет, лет через десять, а то и раньше. Вот только я такое не надену никогда!
В иной истории СССР погиб из-за мини-юбок? Нет — из-за того, что эту моду породило!
Я прочла, что там в начале шестидесятых, уровень жизни даже простого народа на Западе уже позволил "иметь на столе хлеб с маслом и чай с сахаром — не только по воскресеньям", ну а для среднего класса перестал быть роскошью собственный автомобиль. Вопрос выживания, связывающий всю жизненную энергию старшего поколения, вдруг отошел на второй план, появилось свободное время и ресурс — у массы людей, а не одних лишь богатеев или "свободных профессий". Но не нашлось Идеи, чтобы эту энергию поглотить — и все ушло в бессмысленное бунтарство, вроде хиппи, "свободы любви", "твори любовь а не войну".
И это было поддержано хозяевами западного мира — боящимися, что этой Идеей станет коммунизм. Лучше "свободная любовь", чем экспроприация экспроприаторов — ну а воротилы моды и шоу-бизнеса даже были рады прибылям. Лучше мини-юбки, чем красные знамена — а новое поколение было лишь радо отмене прежних строгих правил, не понимая, что за этим внешним не стоит ничего.
Но и СССР, испытывая кризис Идеи, не мог предложить ничего взамен. Вот отчего западная мода, западные вкусы так легко завладели умами русских людей. Началось с мини-юбок, жвачки, рок-н-рола— а кончилось, известно чем! Распространившись внутри СССР по той же причине — молодое поколение уже не знало тягот, с которыми боролись их отцы, пришло на построенное ими. И не увидело, куда дальше идти!
Что было особенно обидно, так как в Советской России после революции и так были более свободные нравы. Отчего у британских джентльменов на фото столь постные рожи (пройдя школу синьора Бавы, я стала обращать внимание на такие мелочи)? Оказывается, у этих господ "непристойное вожделение" считалось настолько недопустимым, что они нацепляли себе в штаны, на известное место, жуткого вида конструкции с зубцами — не знаю, насколько это было распространено, но подлинный факт, что этих приспособлений было запатентовано множество вариантов, и они свободно продавались, говорит о многом! (прим.авт. — исторический факт! Такая старая добрая викторианская Англия). И "приличная женщина" во время процесса должна была лежать в строго определенной позе, абсолютно неподвижно и беззвучно — о мадонна, когда мы с Юрием закрываем дверь нашей спальни, кому какое дело до того, что происходит между нами?! О мелочах, вроде длины юбок, и обязательного наличия на мне шляпки и перчаток, даже если я вышла к почтовому ящику у собственной двери — дипломатично молчу. Замечу лишь, что Россия переболела похожим раньше — когда "нигилистки", жаждущие осчастливить народ, коротко стриглись, носили очки (даже при идеальном зрении), курили папиросы и носили уродливые балахоны (считая красивое платье "позором"). Мода шестидесятых двадцатого века имеет те же корни — протестуйте, но зачем уродовать себя? Пусть вовсе не обязательно надевать шляпку, даже выглянув из дома на минуту — но зачем протестовать против шляпок вообще? Но "так принято в Париже" — и обсуждению не подлежит. Когда иметь свое мнение — всегда полезно.
И может быть, моим внучкам придется по вкусу "мини" — сама я это не надену никогда. Но открою вам секрет, в СССР известный лишь немногим. Когда взлетит Спутник — а это ожидается уже осенью этого года. То у нас в "РИМе" будет тотчас выставлена "космическая" коллекция. Где будут (впервые для нас!) одежда для мужчин (куртки, похожие на "аляску" из иного времени), но подлинной изюминкой будет "ракетный" фасон (уже известный в отдельных наших моделях — но именно в отдельных). Здесь же он будет основой всего — "трапеция", А-силуэт, от плеча, или прямо от шеи, длина уже не миди (выйдет тяжеловесно) но чуть ниже колена, до колена, и даже чуть выше, чем не мини? В одном силуэте платья, плащи, пальто — верхняя одежда может быть как с рукавами (пальто обычное) так и накидка, с пелериной на плечах, или без нее. Круглые шляпки, глубоко надвинутые на голову, и с полями, конусом опущенными вниз. Все это, повторяю, встречалось в наших моделях и прежде — но никогда, единой коллекцией, с различными вариациями одного фасона. Перекликающейся с космическим триумфом СССР и вышедшей в одно с ним время, в момент максимально ажиотажа. И если эта мода выйдет за советские границы — вот тогда это будет подлинная победа!
И пожалуй, я не откажусь пройтись по Москве в новом пальто и шляпке. Только конечно, не "мини" — а хотя бы на ладонь ниже колена.
Голливуд, заседание совета директоров киностудии Метро-Голдвин-Майер.
Джентльмены, мы все истинные патриоты Америки, без всякого сомнения. Однако следовать тем курсом, который нам предлагают известные вам лица — прямой путь к банкротству. Да, сейчас заманить зрителя в кинотеатры можно только эпическими фильмами, считалось, что они неизменно берут высокую кассу. Но эпичность эпичности рознь! "Камо грядеши" и "Юлий Цезарь" получили оглушительный успех, и никто особо не интересовался историческими неточностями, соответствует ли то, что было показано на экране — тому, что было две тысячи лет назад. Номинации на Оскар — это подтверждают. Наши конкуренты из "Двадцатый век Фокс" идут тем же путем — "Плащаница" показывает высокие сборы, и они уже готовят продолжение.
Но — катастрофический провал "Освобождения Парижа"?! При том, что бюджет и эпичность превзошли все, что ранее было в истории кино. Одни лишь расходы на рекламу превысили стоимость иного фильма, а привлечение к съемкам армейских частей и флота в таких масштабах вообще не имело прецедента. А в итоге, даже в американском прокате убыток, в зарубежном же мы и вовсе не получили ничего. И это с учетом правительственной дотации — которая большей частью на две вышеназванные статьи, рекламу и участие армии, и ушла. Несомненно, нашей великой нации были бы полезны фильмы, где бравые американские парни побеждают, одной левой размазывая в пыль тысячные толпы немцев, японцев, китайцев и русских. Но даже Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности не может принудительно загонять зрителей в кинотеатры — мы все-таки свободная страна, а не тоталитарная диктатура. А дальше будет лишь хуже, если изучить тренд, из года в год. Ну и где прибыль, джентльмены, что мы скажем акционерам?
И причину провала не надо искать — достаточно прочесть, что пишет про наш киношедевр английская и французская пресса. Никто не спорит, что наша армия и флот сильнейшие в мире, и продлись война еще год, мы бы растерли и гуннов и макак в порошок, сами бы взяли и Берлин и Токио, и навели бы должный порядок и в Европе и в Китае — но что делать, если русские успели раньше, и это слишком хорошо помнят не только за океаном, но и у нас? Простите за резкость, джентльмены, но тут ведь нет репортеров — и слова какой-то французской коммунистической газетенки, сравнившей наш фильм с "мечтами избитого ковбоя, выкинутого из салуна", ясно показывают, как воспринимается "Освобождение Парижа" во Франции и не только там. Может быть лет через тридцать-сорок, когда история подзабудется и свидетели в большинстве уйдут, такие фильмы и станут чемпионами по сборам — но не сейчас. А пока, делать ставку исключительно на них, это верный путь к разорению. Даже успешные фильмы по античным и библейским сюжетам нас не спасут. Однако выход есть!
Правительство требует от нас обязательной квоты на патриотические фильмы? И где сказано, что славное прошлое Америки исчерпывается недавней Великой войной? С самого начала существования Соединенных Штатов, наш народ нес знамя свободы и демократии всюду, где имел для того достаточно сил! Мы несли прогресс и цивилизацию на земли диких индейцев, мы освободили от испанского гнета Флориду, Кубу и Филиппины. Нам есть чем гордиться — что у нас в портфеле сценариев?
"Пепел Вашингтона — в наших сердцах". Да, про нашу Вторую Войну за Независимость, когда наш великий народ показал себя самым героическим образом. В отличие от "Парижа", там не будет никаких отступлений от школьного учебника истории. И, чтобы быть ближе к зрителю, мы сделаем главным героем вовсе не генерала или политика, а простого человека по имени, ну пусть будет Джим Уэст — даже не солдат, а матрос из отряда командора Барни, храбро сражавшегося в битве при Бладенсберге. "Велика Америка, а отступать некуда, за нами Вашингтон" — что-то похожее какой-то русский под Москвой сказал, но вряд ли про то нашему зрителю известно, так что пусть это будут слова Барни. Горстка американских героев, всего семь тысяч и с восемнадцатью пушками, против неисчислимой орды англичан! Да, а сколько тех было — что всего четыре с половиной тысячи и пушек только три? Зритель этого не поймет — пусть в фильме британцев будет колоссальное войско, строй в поле от горизонта до горизонта, не экономьте на статистах, тем более что безработных можно недорого нанять! Кстати, надо упомянуть, что в тот самый год и русские не сумели Москву от Наполеона защитить. Обязательно сказать, что наши жертвы не были напрасны — да, мы проиграли битву, но Президент Мэдисон, конгрессмены, служащие правительства и большинство жителей столицы успели спастись, бежать от британских зверств. Показать, как в захваченном Белом Доме английский генерал Росс говорит "Сожжем к чертям этот приют американской демократии?" — и красномундирники с дикими рожами, как у эсэсовцев зверски орут в ответ "Да, сэр!!". И Вашингтон пылает! Но узнав об этом, простые американцы по всей стране берутся за оружие и массово записываются добровольцами в армию. И наступление британцев остановлено, а затем они разбиты при Балтиморе и Новом Орлеане — эти битвы будут показаны с размахом, не меньшим чем "Париж". И финальная сцена, когда англичане вынуждены отказаться от своих планов снова сделать США своей колонией, и подписывают мирный договор, признавая нас великой державой наравне с собой!
Далее. "Берберийский шторм". События десятью годами раньше, чем предыдущий фильм. Пусть и там Джим Уэст будет, рядовым матросом на фрегате "Филадельфия" — да, это отличный ход, фильмы в эпопею связать. И тоже, все по учебнику истории — как США единственные отказались платить триаполитанским пиратам, как это делали все европейские державы, и вместо дани прислали в Средиземное море боевую эскадру. Знаменитый бой "Энтерпрайза" с "Триполи" — у ливийцев больше пушек и людей, но наши парни побеждают, перебив всех пиратов — как было и на самом деле. Трагедия "Филадельфии", когда Бейнбридж храбро решается ворваться прямо во вражескую гавань — и ему это без сомнения удалось бы, если бы фрегат не сел на мель, а затем оказался в окружении всего пиратского флота, тут масштабнее надо показать, чтоб тоже от горизонта до горизонта вражеские паруса. "Их слишком много для нас, наша гибель будет бесполезной для Америки — а потому, сдадимся". Но не ходить "Филадельфии" под чужим флагом — адмирал Пребл организует отчаянную диверсию по уничтожению корабля прямо в гавани Триполи — пусть наш Джон Уэст, каким-то чудом избежавший плена или совершивший побег, и будет лоцманом, ведущим "Интрепид" с десантом к месту стоянки фрегата. И смельчакам все удается — разве это не подвиг? А в завершение, марш по пустыне, наших морпехов вместе с союзными арабами — когда был взят триаполитанский город Дерна, и впервые американский флаг был поднят над захваченной чужеземной крепостью! Притом что арабов там было в два-три раза больше. После чего паша Триполи соглашается на мир, и США больше не платят унизительную дань. Нет, про те шестьдесят тысяч долларов можно не упоминать — или сказать, что это выкуп за американских пленных. А ежегодные консульские подарки по десять тысяч — это все же не дань, раз сам паша отныне согласился так их именовать.
