Средневековая история - 4. Изнанка королевского дворца

Лиля покачала головой.

— Дети мешали друг другу. И пуповина запуталась, будь она неладна... если бы ребенок был один — он бы перевернулся. Или если бы пуповина не... нет. Сама вряд ли. Если бы мы не помогли, она бы умерла...

— Умерла?

Естественно, дверь перед Лилей открыли именно в этот момент. И конечно Лоран Ивельен услышал только последнее слово.

— Умерла? А ребенок?

— Ваша светлость, успокойтесь, — взмахнула рукой Лиля. — Несмотря на все усилия повитухи, ребенок жив. Оба. И Амалия жива. У нее сейчас Питер. Я ей дала снотворное, пусть отдохнет. А вы бы распорядились белье у нее поменять, помыть ее...

— Сейчас.

Лоран кивнул дворецкому — и тот опрометью бросился на кухню, распоряжаться.

— Графиня, что было с моей невесткой?

— Ребенка надо было развернуть. Сам он не мог. Когда детей двое, они друг другу мешают, — Тахир влез в разговор, за что Лиля была ему только благодарна.

— Вы...

— Графиня Иртон под моим руководством, — Тахир был безмятежен и величав.

— Н-но...

— У графини из нас троих самые тонкие руки. а это имеет большое значение. Мужчина может не справиться там, где легко сладит женщина.

Ивельен только головой помотал. Такого заявления он точно не ожидал. Да и Алисия тоже.

— Лиля, с моей дочерью все в порядке?

— Вы снова бабушка, — Алисия, — Лиля подарила ей улыбку. — Дважды. Два мальчика-близнеца. И как вы их будете отличать, ваша светлость?

— Ээээ...

— Мы повязали им ленточки на руки. Старшему — беленькую. Младшему — зеленую.

— Ваше сиятельство, я ваш должник. Сам Альдонай привел вас и ваших сопровождающих в наш дом. а ну стоять!

Рык относился к пытающейся незаметно выбраться из гостиной повитухи.

— Ты куда это? Значит, надо выбирать между матерью и ребенком? Да?! Я тебя на конюшне запороть прикажу, дрянь!

— Ваша светлость, у вас радость. Простите ее, — тихо попросила Лиля. Чего ей не хотелось — это разборок в ее присутствии. Может, она бы и не полезла. Но ей было плохо. Упасть бы... в горячую ванну.

Повитуха бросила на графиню какой-то странный взгляд. Герцог не стал спорить.

— Ладно. Иди уж... раз ее сиятельство просит. Эй, там, проводить ее до ворот! Графиня, я могу что-нибудь для вас сделать?

— Да, ваша светлость. Мне нужно вымыться. Сами видите — и я, и мой учитель, мы все в крови.

— графиня, я предлагаю вам переночевать здесь. разумеется, и вам, и госпоже Алисии... и вашей свите...

Лиля подумала пару минут.

Нет, можно сорваться назад по ночной поре. Но надо ли? Всякая дрянь тут водится — это факт. Рисковать жизнями и здоровьем своих людей неохота. Амалия еще нуждается в наблюдении. Хотя бы до утра.

Да и репутации ущерба нету. Здесь Алисия, так что можно... — Ваша светлость, ваше предложение чрезвычайно любезно — и мы принимаем его с радостью, — решила Лиля. И поймала одобрительный взгляд Алисии.

Спустя полчаса Лиля оттиралась от крови в отведенной ей комнате и думала, что все не так плохо. Конечно, если бы началось кровотечение — ей осталось бы только плакать. Тут уж ничего не поделаешь. Но — обошлось.

Повезло.

М-да... надо развивать еще и школу акушерства. И как со всем этим справиться?

Школу... а ведь можно...

Лиля покусала губы.

Анатомию может рассказывать и Тахир. Кстати — надо бы все-таки кого-нибудь вскрыть, чтобы убедиться в отсутствии отличий. Миры разные, может, у местных печень с селезенкой местами поменялись или аппендикса нет? Кто их знает?

Травы прочитает Джейми. Что-то даст она. Но имеет смысл готовить несколько видов.

Фармацевты, фельдшера, акушерки. Как в медколледже. Три года — и ты готов хоть к черту в пасть. Или в районную поликлинику, что не намного лучше.

Смешно?

Так в некоторых районах в поликлиниках натуральное средневековье.

Если бы можно было — Лиля бы всех чиновников обязала лечиться только в районах. Заболел?

Езжай, лапа, в Лебедянь. Или Закопыткино! Или Скопино!

Короче — по месту приписки. А не в Швейцарию или Англию. Мигом бы районные больницы и ФАПы подтянули до европейского уровня!

До того доходило, что капельницы нормальной не оставалось.

Надо это обдумать. И поговорить с королем. Эдоард наверняка будет заинтересован в армейской медицине. Один грамотный врач в полку — это снижение потерь процентов на.... много, одним словом. Можно будет брать сирот с улицы, воспитывать при школах, создавать интернаты.... Правозащитников тут еще лет тысячу не увидят, поэтому вонять о правах сирот никто не будет. И можно будет воспитать детей правильно.

С нужной профессией в руках.

* * *

Выспаться не удалось.

Блохи-с...

Которым плевать, кого кусать. Они про титулы не знают, они кусаются. Лиля полночи мечтала о родном, обожаемом, великолепном дихлофосе. Потом плюнула, стащила с кровати одеяло — благо, то было дико толстым, завернулась в него и остаток ночи провела в кресле. Там тоже кусали. Но на порядок меньше.

Так что с утра женщина была доброй, как шершень.

А вы как хотели? Не успеешь заснуть — тебя цапают за седалище. Просыпаешься, чешешься, опять пытаешься заснуть — и тебя цапают еще за что-нибудь... и по второму кругу.

Так что когда в дверь поскреблись, женщина была готова на подвиги. Например, зарубить дракона, загрызть герцога... ладно. Они все так живут. Они не виноваты.

Лиля потребовала от слуги таз с горячей водой, вызвав искреннее недоумение — и принялась за разминочный комплекс.

Итак. Разминка. Шея, руки, талия, ноги...

Разогрев. А именно — аэробика. Интенсивное движение. Смесь армейского комплекса с шейпингом творит чудеса. И жир сгоняет, и мышцу нарабатывает, только себя жалеть не надо. И Лиля выполняла упражнения с редким остервенением.

Махи руками, ногами... не просто так, нет. Если машешь рукой — представляй перед собой врага — и в нос ему! А потом в печень! И ногой так же! И спуску не давай! И разогреешься, и злость спустишь.

Растяжка. Шпагат нам не надобен, но мышцы тянуть надо. Так оно полезнее. Опять-таки. Садимся в плие. Прыжок. И опять приземляемся в то же плие. Отлично подтягивает.

Заодно поборемся с целлюлитом и вторым подбородком. На разогретое тело это самое то. Есть упражнения.

И под конец — постоять в киба дачи. Минут пять хотя бы.

А что?

Ей еще рожать.

Прожить всю жизнь монашкой Лиля не собиралась. Дети рано или поздно будут. А готовиться к их рождению надо года за три. Разрабатывать те самые внутренние мышцы.

А то проходили мы это.

Скулят, понимаешь, по роддомам и гинекологиям....

Ой, у меня боли, ой, у меня спина, ой, у меня матка выпадает, ой, у меня что-то не так...

А откуда, простите, оно будет — так?

Ты попу-то подними, родная! И вперед! Двигаться! Акула всю жизнь двигается — и на выпадение матки не жалуется. А ты — офисный работник. Мышца вся закостенела. Весь день на кресле, самая серьезная нагрузка — папку с бумагами перенести, потом в машину — и домой. Там тоже на лифте, а в квартире все за тебя сделает бытовая техника. Единственная нагрузка — секс. И то не факт. Ибо супруг тоже настолько замотан, что интим получается только по выходным.

Ну и чего тут ждать?

Конечно, внутри не мышцы, а сопли.

И конечно — ребенка сложно и выносить, и родить... чего тут удивляться?

И ведь мало кто осознает это до проблемы.

Обычно сначала все огребают радостей в гинекологиях и роддомах, а потом спохватываются. А врачи ругаются. Не со злости, нет.

Потому, что семьдесят процентов болезней именно от недостатка движения и нагрузки на нужные мышцы. И таблетками это не полечишь.

А еще иногда — глядя на рождающихся детей — и понимая, что ты тут ничем не поможешь.

Просто не можешь помочь, потому что человек не помогал себе сам. И становится тошно и больно.

Женщина — это прекрасный цветок. Но чем больше он распустится — тем быстрее завянет. И помнить об этом надо каждый день и час. И вести себя соответственно.

Или не плачься потом, что больно. За лень так и расплачиваются.

Болью, слезами, детскими болезнями потому как запущенный организм не способен на производство здорового потомства... Жестоко? А жизнь вообще штука нелегкая.

Лиля подскочила из стойки, выполнила несколько ударов руками — и улыбнулась.

А ведь не так плохо...

Если посмотреть, что было и что стало?

Была квашня. Сейчас же... ну, на тяп-модель мы не тянем. Ибо — не вешалка. Есть и грудь, и попа... Но, простите за грубость, уже не расплывшаяся квашня, а нормальная русская женщина. Бедра широкие?

А ты талию давай, делай поуже. И смотреться будет отлично.

Тренировка, дрессировка, ежовые рукавицы и трусы из шкуры дикобраза. Чтобы иголки в попе спокойно жить не давали. И результат будет вполне ощутим!

В дверь поскреблись, Лиля завернулась в одеяло и впустила слуг.

И с удовольствием принялась плескаться в тазике с горячей водой.

Ванну — дома.

А тут хотя бы так. Обтереться по полной программе, вытереться насухо и надеть... вот тут минус, да.

Вззять с собой смену белья Лиля не озаботилась. Не думала, что придется задержаться с ночевкой. А то, что было — слегка припахивало. А то ж.

Скачка, лошадь... как там Лидарх, интересно?

Она вчера была не в том состоянии, чтобы обиходить коня, так что надо сейчас взять кусок подсоленного хлеба, пару яблок — и вперед. Заглаживать свою вину перед мальчиком. Он-то привык к хозяйским рукам, теперь дуется...

Внизу пока еще никого не было. Так что Лиля отловила одного из слуг и объяснила, чего хочет. Тот покивал — и провел женщину на кухню. Дородная кухарка тоже поклонилась и без единого слова выдала все требуемое. Лиля только головой покачала.

Хорошо их тут герцог дрессирует. Душевно.

У нее на кухне... нет, Лория бы все выдала. Но обязательно все донесла бы хозяйке. И смотрела бы при этом...

Эввиры вообще— то жутко прижимисты. Если ты гость — можешь получить запрошенное, но с дозволения хозяев. И никак иначе. А то повадятся тут...

На всех — не напасешься.

Здесь такого не было. Ну и пусть, ей же легче.

Конюшни оказались здоровущим сооружением, размером с казарму. И каждая лошадь содержалась в стойле размером с однокомнатную квартиру.

Лидарха тоже не обидели. Но выглядел аварец...

Лиля не знала, как это лучше выразить. Но когда это твое животное, когда ты с ним срастаешься, ты начинаешь думать по-другому. И видишь его тоже по-другому. Находишь в нем много человеческих черт, начинаешь понимать его, уважать, признавать право на свое мнение, да самое простое... кто-то скажет, что у Нанука — морда.

Лиля, например, считала, что морда — у Дамиса Рейса. А у Нанука и Лидарха — лица. Вполне умные и человечные.

Это такие же живые существа, со своим характером, со своими принципами и логикой... ты ее не понимаешь?

Вспомни дедушку Дурова. Ведь кого только не дрессировал. Так может беда не в животном, а в тебе?

Впрочем, это уже было неважно. Потому что Лидарх заметил хозяйку и вскинулся с радостным ржанием. Мол, ты, конечно, зараза, бросила меня одного, но я тебя все равно рад видеть.

Лиля скормила ему круто посоленный хлеб, несколько яблок, потом стребовала у конюха, который обнаружился неподалеку, скребницу со щеткой и принялась как следует обихаживать коня.

Аварец млел.

Не то, чтобы ему требовался тщательный уход, конюхи тут были отличные. Но мы в ответе за тех, кого приручили. В том числе — да. И в красивой одежде в конюшню пойдешь.

Хотя...

О чем тут речь?

Изначально одежда была красивой. И ехала Лиля, рассчитывая поздравить хозяев. И Тахир, и Джейми были с ней — так. На всякий случай.

Но когда пришлось работать...

Сначала ты три часа едешь в этой одежде.

Потом в ней же принимаешь роды... кровавых пятен не осталось, но простите, мокрыми у Лили к концу родов были и голова — и попа. За один такой случай пять кило потеряешь.

А потом никто ведь не додумался не то, что простирнуть шмотки — по старому лентяйскому обычаю за окошко вывесить!

Так что еще вопрос — от кого сильнее припахивало. От Лили — или от лошади?

Лиля тихо разговаривала с Лидархом, рассказывая, что лучше коня на свете просто нет, расчесывая роскошную гриву и тоже наслаждалась процессом. Релаксация — она и такая бывает.

А одежда... а плевать! Графиня она или нет?

Заработаем себе на шмотки! Никуда не денемся!

Так их и застал герцог Ивельен.

— Ваше сиятельство...

Лиля едва не подскочила от неожиданности. Слишком уж увлеклась общением с конем.

— Ваша светлость, доброго вам утра... Как себя чувствует маркиза?

— Я у нее еще не был. Но Питер провел там всю ночь. Полагаю, если бы что-то было не в порядке — он поднял бы на ноги весь дом.

Лиля вздохнула.

Где бы себе такого найти?

Чтобы не дурак, симпатичный, богатый, родовитый и еще любил без памяти? Если только в сказке. Там как раз каждый третий герой такой. А в жизни получаешь на руки головастика — и начинаешь активно заниматься выращиванием. Увы...

— Я полагаю, перед отъездом Тахир захочет еще раз осмотреть виконтессу. Надеюсь,, вы не будете против?

— Что вы, графиня. И можете называть меня Лораном. Мы же родственники... и я вам сильно обязан. Если бы с Амалией что-нибудь случилось, Питер бы с ума сошел.

— Если бы вообще выжил, — мрачно прокомментировала Лиля. — На него вчера смотреть было страшно. Кстати, можете называть меня Лилиан. Раз уж мы родственники.

Улыбка, играющая на губах женщины, понравилась герцогу. Графиня достаточно умна, чтобы не отказываться от предложения дружбы и признательности. И отлично понимает, что это — до определенного предела. Но... невестку ему она и правда спасла...

— Лилиан, а зачем вам это лекарство? Вы же не собираетесь становиться докторусом?

— разумеется, нет. — Хотя бы потому, что мои знания на порядок... на несколько порядков выше тех, что есть у докторусов. — Но иногда это может принести немалую пользу. Если бы мы вчера не оказались здесь — Амалия умерла бы. А если бы господин дин Дашшар не начал учить меня — все равно пользы не было бы. Ребенка надо было повернуть, а у него недостаточно тонкие руки. Пришлось мне.

Лоран поежился.

— Это неподходящее занятие для знатной дамы.

— Да. Но иногда нет выбора. Ваша светлость, я хочу предложить вам кое-что.

— Лоран, Лилиан. Для вас — Лоран.

— Хорошо. Лоран, Амалии потребуется специальный уход еще около месяца. Роды были тяжелые.

— Да. И вы хотите....

— Тахир обучает меня, как учили его. Но ухаживать за больными... он обучал еще вирманок.

— Вирманок?

— так получилось.

— Я думал, вирманки не выезжают с острова...

— Это стечение обстоятельств, — пожала плечами Лиля. — Я могу прислать вам нескольких женщин, чтобы они ухаживали за роженицей. Маркиза Ивельен достойна всего самого лучшего. Не так ли?

— Например, вирманок в прислуги?

Искры в глазах Лорана плясали, подсказывая, что обижаться не стоит.