— Если не секрет, то кто интересовался до нас? — Андрей чуть отступил, чтобы не мешать смотрителю подниматься по ступенькам, и теперь оказался прямо за спиной Ульяны. Все бы ничего, но от такого его расположения у девушки как-то странно зачесались лопатки. Нервное, наверное.
— Это не то, чтобы секрет... Если Уля поручится за вашу благонадежность, то я готова все рассказать, — тихий смешок Светланы Марковны эхом отразился от застекленных витрин выставочного зал, пока медленно, с тихим пощелкиванием, под потолком разгорались лампы дневного света.
Вообще-то Уля за его благонадежность и пятак бы не дала, поскольку давние обиды одним "Прости" не перекроешь, но сейчас важнее узнать, все ли порядке с Игорем, а не лелеять уязвленное чувство собственного достоинства.
— Думаю, мы вполне можем говорить в присутствии господина Лебедева.
— Лебедев... Знаете, вы мне кого-то напоминаете, — выдав девушке пару тонких хлопковых перчаток, Светлана Марковна подозрительно оглянулась на Андрея.
— Ну, мало ли однофамильцев, — ответить ему Ульяна не позволила. Кто его знает, вдруг у музейных работников большой зуб на предпринимателей от коллекционирования. И даже страшные глаза ему сделала, предлагая не начинать делиться историей семейного бизнеса.
— Наверное, действительно, просто однофамилец, — тот решил поддержать версию, но только по той причине, что стоит девчонке сказать "фас", ничего он тут не узнает.
— Н-да? Вполне может быть...
За закрытой на огромный немного ржавый ключ дверью и находились те самые запасники. Полки в запирающихся шкафах были почти пустыми — более-менее ценные экспонаты уже давно перекочевали в областной краеведческий музей, оставшееся же вряд ли могло прельстить незадачливых воров, но инструкция есть инструкция.
— Вы так и не сказали, кто ещё интересовался историческим наследием? — пока Уля, стараясь и не дышать на пожелтевшую от времени бумагу, что-то там внимательно рассматривала и при этом хмурилась и поджимала губы, Андрей взял в оборот смотрительницу.
— Первыми были два молодых человека, которые очень хотели узнать о знаменательных событиях двадцатого века, которые происходили в здешних местах.
— Вы им рассказали? — из того, что он успел увидеть, какую-либо ценность из всей экспозиции представляли только наконечники копий и немного помятый шлем, судя по форме — хазарский.
— Они не произвели впечатление любителей истории и больше интересовались археологией, — дама подошла к Андрею вплотную. — Я как-то встречалась с вашим отцом, и интересно, с чего сыну Ивана Петровича Лебедева скрывать родство с собственной семьей?
— Надеюсь, вы нас теперь не выгоните? — врать и дальше было чревато, может и не посмотреть на дружбу с матерью Ули, вытурив из музея. Тем более, что посторонним сюда все равно вход воспрещен.
— Нет. Я не очень высокого мнения о торговцах антиквариатом, но ваш отец один из немногих, кого я уважаю. Во всяком случае, больше не припомню, чтобы кто-то из коллекционеров передавал в фонд музеев коллекцию редких монет.
— Папа не интересуется нумизматикой, и предпочел не продать их, а подарить городу, — этот шаг отца он поддержал. Хотя покупатели на коллекцию были, она была не настолько ценной, чтобы пожертвовать ради этого возможностью упрочить позиции на рынке и улучшить имидж их компании.
— Благородный жест. Вторым был молодой человек вчера днем. Он был более конкретным в пожеланиях, но, к сожалению, я не смогла помочь ему. Он жаждал увидеть именно эти документы, — смотритель кивнула на аккуратно разложенные карты.
— И почему вы ему отказали? Он тоже не произвел впечатление?
— Отнюдь! Очень милый молодой человек. Кстати, немного похож на вас. Но он пришел один. А вас привела Ульяна...
Упоминание об этом парне заставило девушку вскинуть голову и переглянуться с Андреем. Не такой уж большой выбор приятных молодых людей, похожих на него, чтобы впасть в заблуждение по поводу личности.
— Он не представился? — Уля, конечно, знала, что нарушает все возможные инструкции и правила, но все равно оглянулась на Светлану Марковну. К счастью, та оказалась полностью увлечена её спутником, поэтому на действия девушки внимания не обращала. Эх, нужно будет потом не забыть повиниться...
— Нет, он не стал настаивать, и просто ушел. Зато появились вы. Неужели у нас пошла волна интереса к наследию предков?
— Я очень на это надеюсь, — Ульяна закончила свою преступную деятельность и аккуратно сложила изучаемые карты. — Спасибо большое, не представляете, как вы нам помогли. Может быть, я могу вам чем-то помочь? Отвезти вас домой? Уже поздно...
— Нет, деточка, — женщина тепло улыбнулась Уле. — У меня ещё остались незаконченные дела, так что не нужно. Рада, что смогла вам как-то помочь. Андрей, передавайте привет отцу.
— Обязательно.
Попрощавшись и выполнив все приличествующие моменту па, Уля и Андрей устремились к машине.
— Что-нибудь нашла?
— Да. Есть бумага и ручка, лучше карандаш?
— Сейчас посмотрю, — покопавшись в бардачке, он выдал блокнот и шариковую ручку. — Подойдет?
— Да, — Уля схватилась за предложенное и быстрыми движениями начала набрасывать отложившиеся в памяти схемы. — Если можно, не отвлекай пару минут.
Чтобы не возникло ненужных вопросов, Андрей отъехал на несколько сотен метров и припарковался возле церковной лавки, естественно, в такой час закрытой. Если Ульяна и заметила, что он включил в салоне свет, чтобы она не портила себе зрение, то ничего не сказала, слишком поглощенная тем, что делала.
— Вот, — спустя полчаса девушка устало откинулась на спинку сиденья. — Это часть карт монастыря.
На блокнотном листе была набросана схема переходов и тоннелей, в которой можно было угадать то место, где они сегодня были. Но в несравнимо большем объеме. Если верить тому, что нарисовала Уля, существующие пещеры были четвертой, если не пятой частью начального комплекса.
— Молодец. Остальное не запомнила?
— Нет, потому что и не надо, — она вынула из кармана джинсов мобильник. — Ноутбук с собой?
— Ты успела их сфотографировать?
— Угу.
— Ноут с собой, но вот подходящего шнура нет. Завтра купим и все посмотрим, все равно соваться сейчас в этот ваш заповедник дохлый номер. Кстати, знаешь, что ты только что нарушила закон?
— Догадываюсь. Видимо, это тлетворное влияние нашего общения, — просмотрев получившиеся снимки и убедившись, что ничего не забыла, она спрятала мобильник и глубоко вздохнула. — А теперь попробуем узнать, не видел ли Игоря ещё кто-нибудь, помимо Светланы Марковны...
Вот тут их поджидал большой облом. Никто из тех, к кому посоветовали обратиться знакомые Ули, Игоря не видел. И его машину — тоже. И вообще, они не понимали, с чего она так всполошилась. Ну, ушел в загул парень, так ведь не бросил! Вернется ещё, главное, сразу оттащить его провериться на все нехорошие болячки. А если ей так невтерпеж, так пусть осмотрится, вокруг полно приемлемых вариантов.
Это если облагородить поступающие предложения.
В конце концов, когда очередной "сочувствующий" предложил не париться и культурно отдохнуть, Ульяна уже была близка к тому, чтобы молча двинуть кулаком в лицо собеседнику. Уберегло от этого понимание, что представитель элиты люмпен-пролетариата, который за всеми неместными машинами наблюдал особо тщательно (ну, там диски снять или магнитолу взять на "послушать"), не замедлит с выдачей симметричного ответа.
И хорошо, что Андрей, со странным выражением лица осмотревший вывеску самого крутого на данной местности бара, наотрез отказался отпускать Улю одну. Вплоть до угрозы запереть в багажнике. Девушка не то, чтобы рвалась отправиться в самостоятельное путешествие, но и присутствие за спиной такого спутника, как Лебедев, вряд ли убедит общественность в её невыносимых страданиях без любимого.
Поэтому они решили зайти по одному, но из виду друг друга не выпускать. В разумности подобного шага Ульяна убедилась, когда первый же парень, который сидел почти у входа, смачно шлепнул её по попе. Окружающие никакой реакции не выдали, значит, это что-то вроде штампика невидимыми чернилами в более цивилизованных местах. Уля скандалить не стала, но заозиралась с удвоенной силой, да ещё и начала шарахаться от любого движения. Единственным, что немного утешало девушку, так это легкая гримаса боли на лице её шлепнувшего. Все-таки есть в легкой костлявости свои преимущества...
Андрей себя тоже никак не проявил, наверное, придя к такому же выводу, и устроился за барной стойкой. Правда, опираться на неё не стал — судя по виду столешницы, не мыли её с самого момента открытия заведения. Поэтому мужчина с немного утомленным, но заинтересованным видом оглядывался по сторонам, не прикасаясь к поставленному перед ним бокалу с каким-то напитком.
Ну, и правильно сделал, Уля тоже не рискнула бы тут есть или пить...
VIP-зона тут являла собой один из закутков единого для всех зала и оказалась по совместительству кальянной. И источником не очень приятного дыма и какофонии ароматов, от которых Уле захотелось зажать рот и нос, а потом ещё и зажмуриться. И вообще сбежать отсюда к чертям собачьим. Вот только от этого Игорь быстрее не найдется, так что пришлось стерпеть и едковатую вонь, исходящую от кальяна, и скабрезные шуточки, и сальные взгляды. И второй раз за вечер девушка порадовалась, что мало кто может отнести её в разряд личных эротических грез, хотя и так Улю попытались затащить к себе за столик. Но она оказалась проворнее, и успела ретироваться, пока обстановка окончательно не накалилась.
Пробиваясь через заслон из дыма, сивушных ароматов и несущегося со всех сторон мата, Уля, кажется, на кого-то наступила. Наверное, даже попыталась бы извиниться, но очень хотелось отсюда побыстрее уйти. Хотя место и считалось едва ли не лучшим в городе, до этого момента она здесь не бывала и теперь искренне надеялась, что больше и не придется.
Ещё ей было непонятно, как можно играть в бильярд, если луза на противоположном конце стола почти не видна. Но это никого не смущало, а судя по девичьему жеманному хихиканью, которое периодически сменялось густым басовитым ржанием, не за горами тот час, когда на столах начнут танцевать. Или бить друг другу морды. И один, и второй сценарий был одинаково возможен. От густого запаха алкоголя и дыма Улю даже начало шатать, а перед глазами чуть поплыло.
— Что ты оглядываешься, как монашка в борделе? — откуда вынырнул Андрей, Уля не поняла, но за вмешательство была ему благодарна. И даже не обратила внимания на фамильярный жест, когда он не просто обнял её за талию, а потащил на выход, держа почти на весу.
— У меня голова немного кружится... — слова получались какими-то растянутыми, словно она говорила нараспев.
— Ещё бы она у тебя не кружилась, — невежливо отпихнув какого-то не очень трезвого парня, Лебедев вывел её на улицу. — Дыши глубоко и медленно. Сразу не пройдет, но должно стать легче.
— Я ничего не пила, — звезды на небе были очень крупными и такими близкими, что хоть рукой хватай. Несмотря на заманчивость этой идеи, Уля не стала тянуться вверх. Да и вообще она чувствовала себя немного непонятно — голова была одновременно тяжелой и странно легкой.
— Знаю, что не пила, я с тебя глаз не сводил. Раньше "план" когда-нибудь курила? — он поставил её возле машины, заставив опереться спиной на дверцу, и теперь настойчиво заглядывал в глаза. Если бы это не было невозможно, Ульяна бы вообще предположила, что он за неё переживает. Слишком уж нажимал пальцами на скулы, заставляя поднять лицо. Да и выражение тревоги в глазах было совсем уж явным. Наверное, оттого, что ничего о брате она так и не узнала.
— Нет, я ничего такого никогда не пробовала. А почему ты спрашиваешь? — язык все ещё был немного непослушным, но в голове начало проясняться. — Они не видели Игоря...
— Или видели, но тебе не скажут. Тоже мне, блин, нашлась мата хари, — Андрей почти грубо запихнул её в салон, но не переднее, а на заднее сиденье. — Неужели не хватило ума отойти от кальяна? Или ты и по запаху травку от табака не отличишь?
— А у них разный запах?
— Так, все ясно... — Лебедев так резко нажал на газ, что машина рванула со скрипом и визгом. Кучка гопников, которым финансы не позволяли пройти в само заведение, заулюлюкали и даже отставили банки с пивом, чтобы поаплодировать. — Тебя не тошнит?
— Нет. А что это такое? — благословенная тишина почти давила на уши, которые до этого подверглись испытанию каким-то мегапопулярным у данной публики исполнителем, типа Сереги. Разве что во рту немного суховато, да голова все ещё болит.
— Ты надышалась. Не знаю, что они там курят, "спайс" или ещё какую-то дрянь, но ты к ней очень даже восприимчива. Мать дома?
— А это тут при чем? — чтобы поймать его взгляд в зеркале заднего вида, Уле пришлось приподняться. Не то, чтобы от этого резко подурнело, но вернувшееся головокружение заставило опуститься на сиденье очень медленно и осторожно.
— При том самом, — от Андрея разлившаяся по загорелому девичьему лицу бледность явно не укрылась.
— Не знаю, сейчас позвоню.
Домашний телефон долго выдавал длинные гудки, но никто так и не ответил.
— Нет там никого.
— Ладно, тогда у тебя есть выбор. Едем куда-нибудь в тихое место, ждем, когда она вернется, потом я отвожу тебя домой. Или же сразу к тебе, и пока она не придет, будешь считать меня почетным гостем.
— А можно второе, но без тебя? — самочувствие, конечно, не очень, но это казалось слишком... Просто слишком.
— Нельзя, — Андрей притормозил у обочины возле горящего разноцветными огоньками круглосуточного киоска. — Если ни разу дурь не пробовала, неизвестно, как отреагирует организм. Понятно, что доза там минимальная, через час-полтора отпустит, но до этого будешь на глазах. Посиди пару минут в машине.
Дверь захлопнулась тихо, но Ульяна все равно поморщилась от звука. Да уж, вляпалась... Вот только оказаться в таком состоянии в присутствии старшего Лебедева не хватает. Что самое обидное, она даже ни разу не напивалась до именно пьяного состояния, а тут какой-то наркоты нанюхалась...
Ведь понимала же, что не просто так все, сидящие за тем столиком, так странно разговаривают и ведут себя, вот только сопоставить почему-то не смогла. Да и вообще мысли были какие-то заторможенные, словно медленно кипящее варенье. И есть почему-то захотелось...
— Все нормально? — вернулся он, действительно, через пару минут и передал Уле двухлитровую бутылку минералки.
— Это мне? Я не хочу, — но воду взяла.
— Пока не хочешь, а потом посмотрим. И тебе нужно побольше пить, пусть эта дрянь быстрее выходит из организма, — он плавно тронулся с места, безошибочно угадывая обратную дорогу. Либо хорошая память, либо спасибо навигатору. Хотя, он его, похоже, вообще не включал.
— А откуда ты так хорошо знаешь, что нужно делать в таких случаях? — на Улю напала непривычная словоохотливость.
— Я не всегда был таким занудой, каким ты меня видишь, — Лебедев свернул во двор и припарковался возле детской площадки.
