Режь чтобы жить 1 (Бета)

— Оружейник, — Рыцарь встал. — Рад вас видеть, сэр. Мисс Ополчение, ваше присутствие всегда радует глаз.

— А ты как всегда настоящий джентльмен. — глаза Мисс Ополчения намекали на улыбку, скрытую ее шарфом. — Мы привели с собой гостей.

За Оружейником и Мисс Ополчение следовала девочка-подросток в мешковатой белой мантии. Панацея. На шнурке вокруг ее шеи висела карточка с фотографией и ярко-синей надписью: "ГОСТЬ". И еще одна девушка, которую раньше никто из "Стражей" не видел. Довольно высокая, с гривой длинных и густых каштановых волос, невыразительным лицом с широким ртом. Одетая в стиле пай-девочки, она в принципе не сильно привлекала взгляд, если не брать во внимание ее слегка потрепанный вид и то, что пропуск она не надела на шею, а намотала на правую руку.

— Панацея была настолько любезна, что добровольно предложила прибыть сюда и исцелить всех вас, ребята, — сказала Мисс Ополчение молодым героям. — Не стоит отправлять вас домой ранеными и искусанными здоровенными монстрами, не так ли? Это было бы неправильно.

Она изменила положение ракетной установки на плечах и та распалась в пятне зелено-черной энергии. Энергия вытянулась и образовала дугу вокруг нее на несколько мгновений, затем преобразовалась в пулемет. Он сохранял форму несколько секунд, затем оружие замерцало и превратилось в снайперскую винтовку, затем в гарпун, который плавно перетек в пару узи (по одному в каждой из ее рук). Казалось, она едва заметила это, автоматически убирая оружие в кобуру.

— Я хочу поблагодарить вас за то, что вы пришли ко мне на помощь, — застенчиво проговорила Панацея. — И позволили Славе последовать за вами. — Рыцарь улыбнулся, затем спросил более заинтересованным тоном:

— С вами обеими все в порядке? — Панацея покачала головой и пояснила:

— Сплетница нашла способ обойти защиту моей сестры. Слава сильно обгорела, именно поэтому я не могла прийти раньше. Думаю, психологически поражение приносит даже больше страданий, если вы в значительной степени неуязвимы и вдруг вас ранят. Но с ней уже все в порядке. Она уже исцелилась, но все еще не в духе. Я в порядке. Меня ударили по голове, но со мной все хорошо.

— Хорошо.

Оружейник встал у доски, просматривая заметки.

— Неплохо. Но этот... — он постучал по столбцу с заголовком "Сплетница", — почти пустой.

— Никто их нас с ней не сталкивался, а заложникам нечего было о ней сказать, — ответил Рыцарь.

— Может быть, Панацея сможет в этом помочь? — предложила Мисс Ополчение.

Все повернулись к девушке.

— Я... там многое случилось, — замялась Панацея.

— Будут полезны любые детали.

— Гм... Простите, — сказала она, опустив глаза. — Меня сильно ударили по голове, а я не могу использовать силу на самой себе. И я не из тех, кто ходит в костюме, чтобы участвовать в битвах, поэтому, когда сегодня моя жизнь была под угрозой... Ну я не знаю... Все это... просто я до сих пор не могу привести свои мысли в порядок.

— Чем скорее... — начал было Оружейник.

— Все в порядке, — прервала его Мисс Ополчение. — Эми, почему бы тебе не заняться "Стражами"? Если тебе придет в голову что-нибудь, если ты вспомнишь о том, что делали или говорили "Неформалы", даже если это будут какие-то, на первый взгляд, мелочи, то ты можешь нам очень помочь, рассказав об этом. Хорошо?

Панацея с благодарностью улыбнулась героине, затем повернулась к команде.

— Кому в первую очередь нужна помощь? Эгида?

— Я выживу, — сказал Эгида. — Я могу быть последним.

Рыцарь нерешительно поднял руку.

— Одна из собак Адской Гончей врезалась в меня. Возможно, у меня сломано ребро. Медики осматривали меня, но я хочу дополнительно провериться, чтобы не рисковать жизнью из-за проколотого легкого или чего-то в этом роде.

Панацея нахмурилась, затем указала на дальний конец комнаты.

— Можно я буду осматривать вас там?

— Иди, парень Славы должен получить специальное лечение, — усмехнулся Стояк, чтобы показать, что он просто шутит. Рыцарь ухмыльнулся в ответ.

Они прошли в нишу Рыцаря, где она усадила его на кровать, прежде чем положить руку ему на плечо. Она натянула свой капюшон и наморщила лоб. Из основного помещения послышался голос ее подруги, только сейчас он был каким-то блеклым, как будто она внебрачная дочь Оружейника. Она довольно весело всех поприветствовала и не очень оригинально попросила автографы.

— Твое легкое не проколото. У тебя сломано ребро, но ты почти не испытываешь из-за этого боли. Зачем...

— Я солгал. Я хотел поговорить с тобой наедине, — он взял ее за руку.

Она нахмурилась и выдернула руку так, словно он укусил ее. Она сложила руки на груди, как будто пытаясь гарантировать, что он не сможет взять ее за руку еще раз.

— Знаешь, я могу ощущать чужие эмоции, — сказал он. — Все эмоции, как облака разных цветов вокруг людей. Не могу отключить это. Так я вижу мир.

— Виктория упоминала об этом.

— Таким образом, ты для меня как открытая книга. Я знаю, что ты боишься. Нет... ты в ужасе, и именно поэтому ты молчишь. — Она вздохнула и пересела подальше от Рыцаря (насколько могла). — Хотя твоя подруга спокойна как танк.

— Я никогда не желала этих способностей. Я никогда не хотела этой силы. — Он кивнул. — Но я получила их, вместе с интересом всего международного сообщества. Целитель. Девочка, которая может одним касанием вылечить рак, сделать кого-то на десять лет моложе, вырастить потерянные конечности. Я вынуждена быть героем. Обременена этим обязательством. Я не могла бы жить с этим, если бы не использовала свою силу. Это такая важная возможность — спасать чужие жизни.

— Но?

— Но в то же время... я не могу вылечить всех. Даже если я буду каждую ночь по два-три чаcа проводить в больнице, есть тысячи других больниц, которые я не смогу посетить. Десятки миллионов людей, которые неизлечимо больны или живут в личном аду, парализованы или постоянно испытывают боль. Эти люди не заслуживают такого, но я не могу помочь всем. Даже работая по двадцать часов в день, я не смогла бы помочь и одному проценту больных.

— Тебе стоит сосредоточиться на том, что ты можешь сделать, — сказал ей Рыцарь.

— Звучит легче, чем есть на самом деле, — с легкой горечью ответила Панацея. — Ты понимаешь, что означает иметь возможность вылечить лишь некоторых из них? Каждую секунду, которую я трачу на себя, я чувствую, что я кого-то подвожу, так или иначе. В течении двух лет это... давило на меня. Просыпаясь ночью, я лежу в кровати и не могу уснуть. Потому я встаю и иду посреди ночи в больницу. Иду в педиатрию и лечу детей. Иду в отделение интенсивной терапии и спасаю несколько жизней... и все это просто смешивается. Я даже не могу вспомнить нескольких последних спасенных мною людей. — Она снова вздохнула. — Последний пациент, которого я действительно помню? Это было около недели назад, я работала над ребенком. Он был еще совсем малыш, думаю, иммигрант из Каира. Врожденное смещение сердца. Это заболевание, при котором ребенок рождается с сердцем вне грудной клетки. Я переместила сердце на место, подарив ему шанс на нормальную жизнь.

— Что сделало этот случай незабываемым?

— Я рассердилась на него. Он лежал там, и крепко спал, как ангел. И ,всего на секунду, когда я смотрела на него, ко мне вдруг пришла мысль — оставить его там как есть. Врачи, возможно, смогли бы ему помочь, но это было опасно. Он мог умереть, если бы я оставила его на столе, сделав только половину работы. Я ненавидела его. — Рыцарь ничего не сказал. Хмурясь, Панацея смотрела в пол.

— Нет, я ненавидела его за то, что у него будет нормальная жизнь, благодаря тому, что у меня ее не было. Я испугалась, что могу преднамеренно совершить ошибку. Что я могла бы позволить себе облажаться при лечении этого ребенка. Я, возможно, убила бы его или разрушила его жизнь, но это бы ослабило давление на меня. Понизило чужие ожидания, понимаешь? Возможно, это бы даже понизило мои требования к самой себе. Я так устала, так вымоталась... Фактически, я на мгновение раздумывала над возможностью оставить ребенка страдать или умирать.

— Похоже, это больше, чем просто истощение, — спокойно ответил Рыцарь.

— Возможно, что с этого все и начинается? Действительно ли это тот момент, когда я начинаю становиться такой же, как мой отец, кем бы он ни был? А недавно моя подруга Тейлор сказала мне, что я, оказывается, уже ошибаюсь. И, что самое поганое, она доказала это. Представляешь, я ее случай не вспомнила, хотя с того света вытащила. Даже когда она мне рассказала все, что знает, я не смогла вспомнить. Что самое паршивое, я действительно сделала что-то не так, и она теперь под своими безразмерными вещами больше пособие по анатомии напоминает, чем живого человека. — Рыцарь выслушал грустный монолог Панацеи, затем медленно выдохнул и ответил:

— Я мог бы сказать: нет, ты никогда не станешь такой, как твой отец. Но я бы солгал. Любой из нас, всех нас, рискует начать идти по кривой дорожке. Я вижу напряжение, которые ты испытываешь, твое стрессовое состояние. Я видел, как люди ломаются из-за меньших проблем. Поэтому — да, это возможно. А твоя подруга вроде еще жива, значит ты сможешь все исправить.

— Понятно, — шепотом сказала она. Он ждал от нее продолжения, но она молчала.

— Сделай перерыв. Скажи себе, что ты просто обязана сделать паузу, чтобы перезарядиться и, в конечном счете, помочь большему числу людей. Тем более, что у тебя есть подруга, в компании которой ты вроде чувствуешь себя комфортно. Отдохните вместе, реши ее проблему, повеселись хоть денек.

— Думаю стоит попытаться. — Из общей комнаты донесся счастливый писк. Кто там пищал, было не понятно — то ли Виста, то ли тискающая ее Тейлор .

Несколько мгновений они сидели в тишине, пока он повернулся к Эми и спросил:

— Что же именно произошло в банке? Что тебя так подкосило?

— Она все знала, та девушка — Сплетница. Она призналась, что она — телепат. И после всего того, что она тогда сказала, я ей верю. — Рыцарь кивнул. Панацея продолжила:

— Знаешь, на что похоже, когда говоришь с такими людьми как она? Или с такими, как ты. Только без обид, ладно? Ты годами создаешь себе маску, вводишь себя в заблуждение, думая, что все нормально, заставляешь себя не замечать свои худшие черты... А затем эти "Рыцари" и "Сплетницы" просто раздевают тебя догола. Поворачивают тебя лицом ко всему тому, что ты так тщательно прятал в себе.

— Извини.

— Ты же сказал, что не можешь выключить эту силу, верно? На самом деле, я не могу винить тебя в чем-то. Просто... просто трудно быть рядом. Особенно после контакта со Сплетницей.

— Что она сказала?

— Она угрожала кое-что рассказать. Полагаю, кое-что похуже, чем то, что я только что рассказала тебе. Угрожала рассказать мне о чем-то, что я просто не хочу знать. Говорила, что использует свои знания, чтобы разрушить мои отношения с Викторией и всей моей семьей. — Эми обхватила себя руками. — Моя сестра — это все, что у меня есть. Единственный человек, который ничего от меня не требует, который знает меня просто как человека. Кэрол на самом деле никогда не хотела меня, а Марк все время находится депрессии. Так что как бы хорош он ни был, он слишком сосредоточен на себе, чтобы быть "настоящим отцом". Мои тетя и дядя милые, но у них есть свои собственные проблемы. Таким образом, остаемся только мы с Викторией. Так было почти с самого начала. А то самодовольное мелкое чудовище угрожало разорвать наши узы, используя один секрет, который я не хотела раскрывать. Секрет, с существованием которого я ничего не могла сделать. Хорошо, что Тейлор вмешалась и не дала ей ляпнуть какую-нибудь гадость. — Рыцарь начал было говорить, но затем остановился. — Что?

— Это... это имеет какое-либо отношение к э-э... тем довольно сильным чувствам, которые ты испытываешь ко мне? — Панацея окаменела. — Извини, — поспешил он сказать. — Я не должен был это говорить.

— Ты не должен был, — она встала и направилась к двери.

— Если тебе когда-нибудь захочется поговорить... — предложил он.

— Я...

— Ладно. Ты, вероятно, не захочешь говорить со мной. Но моя дверь всегда открыта, и ты можешь позвать меня в любой момент. Просто знай об этом. И ты, наверно, можешь положиться на свою подругу.

— Хорошо, — ответила она. Потом она протянула руку и коснулась его плеча. — Синяки прошли, ребра в порядке.

— Спасибо, — ответил он, открывая для нее дверь.

— Позаботься о моей сестре, ладно? Сделай ее счастливой. — Пробормотала она, задержавшись в дверном проеме.

— Само собой, — они присоединились к основной группе.

Все головы повернулись к Панацее, когда она взяла маркер. Даже Виста, висящая в руках Тейлор, обернулась вместе с ней, "искривив" для этого пространство. С мрачным выражением лица Эми начала заполнять на доске раздел Сплетницы. А Тейлор, которая, оказывается, тоже была там, ей подсказывала и иногда поправляла.

Конец интерлюдии.(Честно сообщаю, что кусок текста с некоторыми изменениями, был мной вырван из оригинального произведения. Прав на него, ни моральных ни физических не имею.)

Глава 14.

Когда с выуживанием информации из нашей памяти было покончено, а все присутствующие были вылечены, мы решили еще чутка посидеть, чтобы просто поболтать, как внезапно моя персона вызвала неожиданный ажиотаж.

Сначала Виста все-таки оказалась на свободе (Эми попросила ее выпустить). Жаль, ведь мелкая героиня так прикольно смущалась и дулась. Ну и ладно, все равно я успел ее неплохо-так защекотать, му-ха-ха! Я — зло! Плохо конечно, что не удалось заскочить в сувенирный, тогда я бы упросил ее подписать мне одну из тех дурацких кукол, что для детей от трех до пяти. Вот тогда Виста бы точно покраснела, как помидорка! Ладно, оставим этот план на будущее. В общем, дальше начались ненавязчивые вопросы "по делу" со стороны Рыцаря и тупые вопросы со стороны Стояка.

   — Слушай Тейлор, — Начал Рыцарь. — А как ты вообще в банке оказалась?

   — О, всему виной энтузиазм. Докеры начали массово переводить своих подростков в кадровый резерв, ну и мой отец не отстал, — Я развел руками. — Для меня работы сегодня почти не было, так что меня погнали с бумажками бегать. Надо было пару счетов оформить, и в нагрузку дали какие-то документы занести из бухгалтерии. — Я вольготно расположился на диванчике. Удобно-то как! С одной стороны сидела Эми, на которую можно слегка опереться (и ей было сугубо пофиг на это), а с другой — Виста, которую можно втихаря "поняшить".

   — А вы с Панацеей, ну, близкие подруги? — Стояк выразительно подергал бровями. Оказалось, что верхняя часть его маски снимается. Думаю, что и нижняя снимается. Таким образом, он и пожрать, и пообщаться может в любой момент убрав мешающую часть маски.

   — Не, пока не настолько, — Я слегка опередил Эми, которая наверняка хотела какую-то двусмысленную фразу в стиле "стесняшек" отмочить. — Но учти, если начнешь к ней подбивать клинья, то меня будет не так просто подкупить.