| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Основная колонна не могла прийти на помощь попавшей в засаду своей разведке, ибо и по ней прошлась 'коса смерти'. Минуты через четыре, после первого подрыва в разведдозоре, идущий вторым в колонне Т-4, 'получив в подарок' взрыв под своей правой гусеницей, потеряв её остановился, тормознув и всю колонну. Но ещё до его остановки, под следующими тремя танками раздались взрывы. И если третий в колонне Pz.Kpfw. IV только 'разулся', то более мощные взрывы под четвертой и пятой бронированными машинами, не только перебили гусеницы, но и разрушили опорные катки. Так же пострадал от противотанковой мины и едущий следом за танками бронетранспортёр, у которого взрыв выломал переднее колесо и повредил бронекорпус.
Не осталась без внимания и середина колонны. Началось все с подрыва на минах четверки танков, пары танкеток, буксирующих 37мм пушки и одного грузовика с припасами. И если для танков все окончилось перебитыми гусеницами, и максимум разбитым опорным катком, то для танкеток все обернулось значительно трагичнее для их экипажей. Мощные взрывы, раздавшие в полуметре от корпусов, попросту сбросили легкие бронированные машины, перевернув их вверх днищем, с гати в болотную грязь, которые с 'радостью' и приняла их, сразу же погрузив в себя до половины корпуса перевернутые 'малютки'. Ни кто из двух членов экипажа с обеих танкеток не спасся, захлебнувшись хлынувшей во внутрь тягачей жидкой болотной грязью. Но особенно не повезло грузовику. Взрывом его просто разорвало на две крупные половинки и множество мелких осколков, благо что перевозил он не снаряды, а имущество вещевого отделения роты. Про судьбу водителя и пассажиров этого автомобиля, ни кто из их сослуживцев даже не задавался вопросом. Уцелеть при таком взрыве им было невозможно.
Не мало бед причинили 'гансам' и подрывы фугасов, заложенных 'на обочине' гати или даже на ней самой. Несколько идущих подряд взрывов, покрыли середину колонны 'роем' всякого металлического и каменного мусора, почти одновременно с подрывами противотанковых мин, лишь немного задержались по времени. Фугасная начинка из крупных кусков металла, а то и гранитных валунов или осколков, хлестнула по ходовой части танков, тягачей, автомобилей. И если паре танков и одному полугусеничному тягачу эти куски разбили катки и направляющие колеса, что в общем хотя и неприятно и своими силами не отремонтируешь, но в общем то не смертельно. То почти два десятка автомобилей с припасами пострадали значительно серьезно. Металло-каменный мусор из начинки фугасов, попросту размолотил в хлам колеса автомобилей, особенно со стороны взрыва.
Но особенно пострадал 'хвост' этой механизированной 'змеи'. Когда на деревьях с левой стороны дороги пронеслась 'очередь' взрывов и на едущие автомобили, сверху— вниз, вдоль дороги, по движению и против него, обрушился убийственно смертельный 'смерь'. Начинка фугасов состоящая из металлической стружки, мелких обломков железа и обрезков проволоки, ржавых болтов, гаек, гвоздей, а то и простого гранитного щебня, из колхозного карьера, разорвав в клочья тенты на кузовах грузовиков, перемолотила в кровавую кашу сидящих в них солдат третьей роты, идущими в арьергарде кампфгруппы. Полностью вымело командование роты в легковом автомобиле и едущих перед ним мотоциклистов. Досталось и транспортным грузовикам, поражающие элементы пробив крыши кабины достали их водителей и сопровождающих. Как дополнения в разгром арьергарда, прозвучал 'залп' трофейных 75мм снарядов, прилетевших в 'хвост' колонны на высоте одного-полутора метров, со стороны смешанной рощи, с правой стороны дороги. Где эти снаряды были прикручены к стволам деревьев. Точку в этом кровавом 'представлении', в результате которого третья рота практически целиком была выбита, стал второй 'залп' прикрепленных к деревьям уже на высоте в два-три метра и направленных вниз, да ещё под углом в 45 градусов к движению. Что так же не добавило здоровья едущих по дороге немцам и целостности их транспорту. В результате этого 'артиллерийского обстрела' на дороге, к царящему на ней бедламу, добавились ещё пара взрывов содержимого грузовиков и горящие автомобили. Итогом этой фугасной ловушки стали растерзанное, а иногда и горящие почти три десятка единиц техники и множество трупов вражеских солдат.
'Проклятье'-мысленно орал командир второго мотопехотного батальона 3-его моторизованной стрелкового полка 3-ей танковой дивизии 24-ого моторизованного корпуса 4-ой танковой группы, майор Герман Циммерманн, временно командовавший этой батальонной камфгруппой. 'Грязные восточные варвары. Ну погодите, дайте только дойти до вас и вы познаете всю мощь тевтонского гнева и оружия'. В это же время выходя из штабного бронетранспортера и поднимаясь по лесенки в кунг радийного автомобиля, снабженного более мощной радиостанцией, чем установленные в его штабном 'ганомаге'. В котором запросил командование, сообщив ему о боестолкновениях и понесенных потерях. Заодно и об ' полутора тысячи уничтоженных фанатиков-большевик, подрывавших себя вместе с вверенной ему техникой'. Запросил тягачи для эвакуации подбитой техники и транспорт для вывоза раненных и погибших. Все это ему было обещано, но не скоро. Так, как проклятые русские полностью разгромили полковую ремроту из 'родной' дивизии и теперь вытаскивать подбитые танки и иную технику было попросту не чем. Обещали 'взять в займы' эвакуационные взводы ремроты тридцать пятого танкового полка четвертой танковой дивизии 'своего' корпуса. Ну, а медики с похоронщиками попросту бояться ехать в одиночку в эти места, после всех потер понесенных вермахтом в этой местности. Будут ждать взводы эвакуации с сопровождением, к которым и присоединиться. После чего, Циммерманну осталось только приказать оставить поврежденную технику на месте, с минимальной охраной, убрав её с дороги, настолько, что-бы она не мешала движение остальной техники кампфгруппы. Заодно сложив в неходовые автомобили раненных, которым оказали первую медицинскую помощь, оставив с ними одного из ротных медиков, а так же сложив рядом с оставшимися машинами трупы погибших солдат рейха, ожидать похоронную команду и вывоза к месту вечного упокоения. Выполнив то, что он посчитал нужным сделать, майор вернулся в штабной БТР и дал команду на продолжение движение.
Однако, колонна встала, что бы продолжить движение только через три часа, когда саперы с помощью пехотинцев и иных солдат из колонны, убрали в сторону мешающую проезду подбитую технику, пока доставили спиленные деревья и превратив их в бревна, заделали проделанные в ней взрывами дырами, восстановили взорванный мостик. Неся при этом, в первое время, ещё дополнительные потери, от растыканных по обочине дороги и даже гати, противопехотных мин, пока саперы не обезвредили их. Вот и пролетели эти три часов. Но и потом скорость не превышая пяти-десяти километров по проверенных саперами участках. А пока саперы в пешем порядке проверяли гать и её так называемые 'обочины', периодически находя то мину, то металлическую обманку, и потеряв, при попытке снять первую найденную мину, тройку своих камарадов, всё, что осталось от кампфгруппы, стояло на месте, ощетинившись во все стороны стволами орудий, пулеметов с карабинами и ожидая разрешений от саперов на проезд.
* * *
Двигаясь таким темпом к указанному месту, камфгруппа только к концу светового дня сумела пройти гать и выйти к броду. Атака с ходу не удалась. Вновь назначенные в дозор мотоциклисты с танками, получив свою долю свинца, откатись к опушке, оставив на дороге и лугу пару подбитых танков, с тройкой мотоциклов и с тремя десятки трупов танкистов и мотоциклистов.
Подход основных сил так же ни чего кардинально не изменил в сложившейся ситуации. Пока артиллерия нашла места для огневых, пока она там развернулась и окопалась, пока пехота и остатки танковой роты вышли на линию атаки, уже стало смеркаться. Произведя короткий артналет по вражеской позиции, по выявленным разведкой в ходе боя огневым точкам и укреплениям, и ленивенько атаковав их, немцы, ожидаемо получив ответку, отступили, ограничившись десятком погибших и пятнадцатью раненными камарадами. Танки, получив в 'лоб' по несколько тридцатисемимиллиметровых болванок, отползли в кусты, в которых и затаились, рассредоточившись. Так как русские гаубицы открыли ответных огонь и даже сумели достать одну 'четверочку', сбив у неё осколками гусеницу и ведущее колесо с левой стороны. После чего германцы прекратили на этот день какие-либо наступательные действия, начав окапываться в кустарнике по опушке.
'Ни чего, пусть эти большевику пока поживут. Дождемся утра. Вот тогда и покажем вам всю мощь германского оружия. Все ваши укрепления и иные огневые точки мной и другими офицерами камфгруппы засечены. С утра солдаты покушают, попьют утренний кофе, и разнесут все тут в пыль, к чертям собачьим. Живите большевички до утра'-думал командир батальонной камфгруппой майор Герман Циммерманн.
Однако утром у майора появились совсем иные заботы.
Около 22.00 часов, когда солдаты вермахта только успели просмотреть первые сны, по кустарнику, полянкам в нем, части сосновой роще, прилегаемой к лугу и дороге, неожиданно хлынула вода. Стремительно покрывшая половину луга, кустарник, опушку с частью самой рощи и проезжею часть дороги до самой гати, петляющей между кустов до начала болота и настила через него. В последствии даже зайдя на настил гати, перетекая через него из болота с одной стороны, в болото на другой стороне. В среднем высота воды достигала колен, то есть примерно чуть более полуметра, но в лощинах, под понятие которых попали и окопы для пулеметчиков с артиллеристами, глубина достигали и полутора-двух метров. Так, что некоторым доблестным солдатам вермахта было не суждено проснуться. Хлынувшая вода затопила окопы, в которых спали солдаты и часть из них захлебнулась в ней, не сумев выбраться из раскисшей глубокой ямы стрелковой ячейки.
И так то насыщенная влагой почва, получив дополнительное обильное увлажнение, окончательно раскисла, и все попытки вывести на более менее сухое место танки, окончились провалом. Гусеницы танков только глубже зарывались в грязь, окончательно лишая их экипажи даже надежды на возможность самостоятельное покинуть так неосмотрительно выбранное место ночевки. Что уж говорить про полугусеничные тягачи с бронетранспортерами и колесные автомобили, если гусеничные танки застревали во внезапно образовавшейся обильной грязи. Вся техника встала 'на мертво'. Попытки развести костры, в ночном, залитом на полметра водой лесу и кустарнике, не увенчались успехом. Дела приняли совсем катастрофический оборот, когда после полуночи ударил первый и неожиданно ранний в этом году заморозок. К утру поверхность воды была покрыты тонким ледком, но так же льдом схватилась и мокрая форма 'гансо-вояк'. К восходу солнца более сотни солдат великого рейха не увидели его первых лучей, замерзнув в обледенелой одежде до смерти.
Майор Циммерманн доложив о случившемся в дивизию и получил приказ, бросив застрявшую технику и тяжелое вооружение, выводить людей назад в Радловичи, в которых обогреться, обсушиться, привести себя в порядок и дождавшись подкрепления, в виде пехотного полка итальянцев, повторить наступление по прежнему направлению, заодно отбить, освободить из грязевого 'плена', застрявшую технику и вооружение, вытащить их и направить на ремонт.
И начался 'ледяной поход' кампфгруппы майора Циммерманн в Радловичи. По дороге, по колено в ледяной воде, брели, ставшие все в одночасье пехотинцами, солдаты кампфгруппы. Впереди, разбивая поверхностный ледок, ехала единственная, смогшая выехать в этот путь автомашина, благодаря тому, что стояла перед наводнением на твердом, утоптанном покрытии дороги. В кунге автомобиля, где были смонтированы радиостанции, ехал с радистами и сам майор. Бредущая за автомобилем своего командира колонна офицеров, унтер-офицеров и рядовых, постепенно уменьшалась. То один, то другой выходили к обочине и прислонившись к кустам замирали, что бы через некоторое время осесть вдоль ствола ивы или иного деревца, в стоящую у корней воду, в которой и засыпали навечно.
Потеряв по дороге до половины вышедших с позиций солдат, в том числе бросив на гати все-таки застрявшую в грязюки дыры от мины, ставшей не видимой под покрывшим в этом месте дорогу десяти сантиметровым слоем воды, автомашину с радиостанцией, с охраной из отделения солдат и экипажа радийного автомобиля, но зато вобрав в себя оставленных ранее на охране поврежденной техники солдат, бросив на произвол судьбы часть тяжелораненых, а остальных и легкораненых забрали с собой. Только в сумерках, остатки подчиненных майору вояк, численностью чуть более двух пехотных рот, вошли в деревню и выставив караулы, расползались по брошенным избам, чтобы тут же уснув, успев только сбросить обледеневшую форму. Перед этим потерявшие почти всех офицеров и большинство фельдфебелей от снайперского огня русских стрелков.
Но долго спать и отогреваться 'фрицам' не пришлось, через час, после первой смены часовых, по крышам всех строений Радловичий, со всех сторон, был открыть винтовочно-пулеметный огонь. Естественно изрешетившие крыши пули разбили заложенные около стропил крынки со смесью бензина с маслом, живицы и скипидара. Не миновали пули и бутылок с изделием юного деревенского химика и его учительницы, жидкость которых при соприкосновении с воздухом тут же воспламенилась и из под крыш вырвалось уже жарким пламенем, поддержанное содержимых уничтоженных крынок. Начав совместно с ним 'жадно пожирать' высушенную древесину стропил, балок и покрытия крыш. Стремительно, огонь с крыш перекинулся на стены зданий, которые так же мгновенно занялись.
К рассвету от Радловичий осталось лишь дымящее пожарище, да почти рота немцев. Не все камарады пережили этот ночной огненный ад. Кто задохнулся в дыму, а кто и сгорел заживо, оказавшись между пылающими строениями, в том числе погибла подавляющая часть приведенных с гати раненных. Но и это был ещё не конец кошмара. В предутренней редеющей мгле, появились русские, которые пулеметным огнем мгновенно сократили 'поголовье' германских солдат и непобедимые солдаты великого рейха побежали. Бежали, не смотря на громадную усталость, на удивительно резво, на север, по дороге в Корма. Даже шквал пуль из тройки пулеметов, установленных вдоль дороги, не остановил бег, только добавил прыти. Тем более, что и офицеров к этому времени уже не осталось, а те фельдфебели и унтера, которые пытались остановить солдат и организовать отпор, тут же гибли от метких пуль вражеских воинов.
До Корма добежало порядка пары взводов полураздетых, замученных, замерзших и обессиленных, окончательно деморализованных солдат фюрера, под командой только пяти унтер-офицеров, ибо все офицеры и фельдфебели остались где-то там, в этом ледяном и огненном аду, который был у кампфгруппы майора Циммерманна последние пару суток.
* * *
-Как только что новое удивишь, срочно звони. А пока конец связи.-окончил беседу Иванов.
-Есть звонить. Есть конец связи. — подтвердил получение приказов наблюдатель.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
