Инквизиторы переглядывались, кто-то дрожал от страха, кто-то, надеясь блеснуть умом перед начальником, силился угадать попавшихся неудачников, двое просто сидели со скучающим видом, будто их это не касается, но никто из инквизиторов так и не встал.
— Другого я и не ожидал. Арестовать их!
В комнате тут же вспыхнула настоящая паника. Не дожидаясь ареста, один из инквизиторов бросила к двери, следом панике поддались еще четверо. Когда в комнату вошли двое новых инквизиторов, сопровождаемые четырьмя стражами, пони уже разбежались кто куда. Большинство встали у стен, полагая или надеясь, что произошедшее их не касается, двое бесцельно носились по комнате, опрокидывая стулья и прочую мебель, еще двое забились под стол.
Стражи медлили, не каждый день видишь паникующих инквизиторов, тех самых, жутких и страшных, отправлявших в былые времена без суда и следствия на каторгу в кристальные пещеры. Помедлив еще немного, стражи быстро навели порядок. Виновниками оказались двое у стены и один из бесстрашных предателей, забившийся под стол.
— Верховный инквизитор, — обратился к Паше пони, бросившийся бежать, — прошу простить мое поведение, я думал вы нас всех в расход пустите.
— Так и быть. Ты хотя бы быстро соображаешь, но чтобы подобное больше не повторялось! А теперь приведите ко мне этот мусор! — На троих бывших инквизиторов было жалко смотреть, они буквально дрожали от страха.
-Я даю вам последний шанс. Сохраните хотя бы свое достоинство! — Паша смотрел на арестантов даже без тени гнева.
Пони, прятавшийся под столом, открыл было рот, когда арестованный единорог попытался атаковать Верховного инквизитора, используя рог как колющее оружие. Паша легко поймал арестанта телекинезом, подбросив к потолку. Единорог с грохотом ударился о потолок кабинета и также эффектно обрушился вниз, на полу его ждала еще одна пытка. Один из стражей вколол кинжал под переднюю ногу, серьезно искалечив единорога.
— Поставьте его в ряд с остальным огребьем.
Шипящего от боли арестанта, стражи бесцеремонно швырнули к остальным.
— Вы сами решили встать на этот путь. За преступления против короны вы приговариваетесь к высшей мере.
— О, верховный, смилуйтесь, пощадите... — пытался вымолвить один из арестантов.
Паша не слушал. Алебарда, подхваченная его телекинетическим полем, полетела в сторону молящего. Мгновение спустя голова арестанта подкатилась к копытам Верховного инквизитора.
— Обезглавьте остальных. Головы посадите на пики и принесите их на королевский балкон. Я выйду с речью.
Цивилизованная не публичная казнь занимает какое-то время. Арестантов отводят в специально отведенный подвал. Там же и одевали головы на пики или проводили другие не самые приятные процедуры, но необходимые для устрашения пони, или, наоборот, для публичного отчета о казни закоренелого преступника. К примеру, распотрошенное тело убийцы красноречиво напоминало не только о проделанной инквизиторами работе, но и о последствиях нарушения законов. Таких случаев за тысячу лет вряд ли наберется больше десятка, даже Сомбра не баловал пони подобным зрелищем, но подвал содержался в образцовом порядке, всегда готовый к приему новых посетителей.
Через час принесли головы. Глашатаи уже объявили о предстоящем выступлении верховного инквизитора, поэтому на площади перед королевским балконом уже собралась толпа. Паша спиной чувствовал настроение толпы. В последние годы инквизиторы были распущены за ненадобностью, но пони слишком хорошо их помнили. Выступление Верховного инквизитора не сулит им ничего хорошего. Слишком уж часто слова его предшественника несли в семьи пони беды и страдания. Паша шумно выдохнул и вышел на балкон. Следом вышли семеро стражей с головами на пиках.
— Жители Кристальной империи! — Паша уже овладел "Кантерлостким гласом" , поэтому его слышал каждый на огромной площади. Пони неохотно поднимали головы, чтобы услышать новый кошмар. — Эти инквизиторы выбрали путь, по которому они поставили себя выше законов Кристальной империи, выше Короля, выше вас всех. Вот результат их выбора! Я надеюсь, те из вас, кого выберут на их места, проявят больше уважения к нашим законам!
С этими словами на балкон вышли двое новых инквизиторов. Толпа молчала. Паша помнил из отчетов. Все слова Верховного инквизитора оканчивались именно молчанием.
— Хорошая речь, — подошел заместитель. — Вы, Паша, как всегда на высоте.
— Богнагок, оставь свою лесть при себе. Скажи лучше, есть ли новые дела?
— Да, три новых дела, одно...
— Вот и раздай их новичкам и проконтролируй их работу. Остальным объяви, если у них немного дел, то пусть берут выходной. А меня вообще не беспокоить.
— Как долго?
— Если не будет очень важных дел, то два дня. А теперь ступай.
* * *
Войдя в свои покои, Паша застал Лиру, играющую что-то ну совершенно печальное, наводящее непереносимую тоску. Каждая струна выдавала максимум скорби, а каждая нота наполняла комнату почти осязаемым отчаянием.
— Лира, это что за кошмар?
Единорожка отложила инструмент.
— Прости, это плач сестер. Паша! Что с тобой? На тебе лица нет!
— Ага, а как ты будешь выглядеть, после пары часов пыток и казни одного из предателей?
— Ты... кого-то... — голос Лиры задрожал.
— Да, нескольких инквизиторов. Я с ними два месяца работал. И все это время они наполняли шахты невиновными. Нам теперь... Неважно. Я пойду мыться.
— Те... тебе поиграть?
— Да, но только не плач сестер.
Лира ударила по струнам. Комната наполнилась спокойной, умиротворяющей мелодией. Паша немного послушав, поплелся в свой душ. Выйдя из душа он плюхнулся на кровать с твердым намерением выспаться. Лира вошла в спальню и продолжила играть. Доиграв мелодию, единорожка отложила инструмент. Готовясь в очередной раз уснуть под убаюкивающее звучание лиры, Паша уже хотел попросить продолжения колыбельной, как почувствовал теплое дыхание и нежно скользящие по его спине копытца.
— Лира?
— Тише, — на ухо едва прошептала Лира. — Это лучше.
Лира коснулась губами его ушка и принялась его мусолить. Еще по прибытию в Эквестрию Денис попросил Твайлайт составить кратких список основных обычаев и норм поведения. Отдельно они рассматривали возможность сексуального контакта, если таковой состоится. Тогда Паша наотрез отказался принимать тот факт, что если кто-то из них задержится в это мире, то, как полагается любому половозрелому существу, он найдет себе пару. После выяснения всех нюансов, а что же будет после соития, Денис задал прямой вопрос:
"А как это у вас происходит?"
После этого Пинки и Твайлайт около двух часов, поочередно краснея, мялись, стеснялись, но рассказывали о своих сексуальных похождениях, о том, как, куда и что совать, а главное, что из этого получалось. Первым все прелести половозрелой жизни попробовал Женя, ответив на все заданные ему вопросы единственной фразой: "Необычно, но все равно классно".
Теперь ему, постоянно подшучивавшему над Денисом на тему пони, предстояло выяснить на своей шкуре, что же такое любовь пони. Почувствовав губы Лиры на своем ухе, Паша даже хотел отогнать ее, но ощущения требовали обратного. Его мужское естество, подавленное на два долгих месяца ударной работой, теперь упорно лезло наружу. Паша еще стоически терпел чмоканье его уха и нежный массаж, но когда ее губы коснулись его рога интеллектуальный барьер начал давать сбои. Разум уже кричал, умолял поддаться мягкому, нежному, лежащему рядом молодому телу прекрасной кобылки. Эта мысль на мгновение вернула позиции интеллектуального барьера.
Паша мыслил себя человеком, а не пони, и он не позволит каким-то инсти.... Но инстинкты постепенно брали свое. Нежно скользящий язычок по самому чувствительному месту единорога словно колун сокрушал любые зовы недавно несокрушимого разума. Паша ощутил дыхание Лиры на щеке. До последнего момента Паша ждал, что он почувствует нечто неестественное, но мордочки пони отлично подходили для поцелуев, в том числе и для поцелуев с языком.
Паша сдался. Лира, почувствовав его готовность, поддела переднюю ногу единорога с призывом залезть на себя. Паша решил попробовать поцеловать ее рог. Лира вздрогнула от удовольствия.
— Постой! — Лира подхватила телекинезом небольшой кристалл. Серебристого цвета осколок коснулся Паши. В тот же миг магия кристалла мгновенно окутала его набухший член.
— Что это?
— Ты не знаешь? Это для того, чтобы я не забеременела. Он многоразовый, надо лишь время от времени заряжать. И, Паша, я не неженка, придави меня уже.
Паша, порадовавшись полезному приобретению, лег на Лиру. Единорожка откинула хвостик, что было призывом к началу. Паша с нескрываемым удовольствием всадил член так глубоко, насколько смог.
Громкий стон сорвался с губ единорожки. Паша решил не торопиться. Магия, в отличие от презерватива, нисколько не снижала ощущений, а это значит, Паша получит от партнерши максимум удовольствия. Каждое его движение, каждый рывок, заставлял Лиру все больше выгибать шею. Лира стонала от удовольствия.
— Возьми мой рог, — сквозь стоны прошептала единорожка.
Паша знал, что рог это самое чувствительное место у единорога, но пробовать его обсасывать, как сосульку, не решался. Наконец, волевым усилием и твердо пообещав себе, что Лира ему сделает и не такое, Паша облизал рог единорожке, после чего представив, что это леденец, стал обсасывать рог Лиры.
С губ единорожки сорвался стон, переходящий в крик полный удовольствия. Лира пыталась двигаться в такт движениям жеребца. Паша чувствовал, кобылка близка к оргазму, и ускорил темп.
Внезапно в его сознание ворвался целый букет чувств. Он ощущал всю кобылку в своем сознании, каждое напряжение мускул, сердцебиение, дыхание, а, главное, бездну удовольствия. Стараясь не забыться в вихре ощущений, Паша тщетно пытался сосредоточиться, все силы пуская только на одну команду. Не останавливаться. Лира уже почти брыкалась под ним в предвкушении момента. Яркая вспышка ее оргазма затопила сознание жеребца. Удовольствие волнами проходило и через его тело, хотя жеребец понимал, что до его оргазма еще далековато. Ощущение продолжалось около минуты. Волны удовольствия по кругу проходили через обоих пони, топя в нирване наслаждения.
Такого Паша еще не чувствовал, одновременно ощущая ее оргазм и ее желание снизить темп, Паша одновременно ощущал и близость своего, который, словно набат, призывал к ускорению темпа. При этом в эти мгновения Паша ощущал свой член так внутри нее, как и своей же член, словно внутри себя.
— Опусти голову, дурашка...— прошептала Лира, — положи ее мне на бок.
Паша повиновался. Лира дотянулась до его рога и... Новые ощущения моментально затопили остатки сознания жеребца. Уже привычное удовольствия от близости оргазма дополнялось и усиливалось от прикосновения ее язычка к рогу. Титаническим усилием воли Паша держал свою голову на месте.
Его оргазм был сравним только со взрывом сверхновой звезды. Паша вновь чувствовал все ощущения Лиры, ее ощущения его оргазма возвращалось к нему, усиливая его собственный. Лишь через минуту все ощущения схлынули, давая единорогам короткую передышку. Лира перевернулась и, вожделенно глядя в глаза жеребцу, прошептала:
— Эта песня хороша, начинай сначала! — Они снова тонули в ощущения друг друга, их громкие стоны были слышны даже в коридоре.
Немного отдышавшись, Лира слезла с кровати и, прогнувшись, уперлась копытами в стену. В намеках Паша не нуждался, но Лира все же его передразнивала:
— Паша, это для двоих, или тебе особое приглашение нужно?
И снова, те самые усилия, те самые движения, что уносят кого к небесам, кого в стратосферу, но теперь перед ее оргазмом Паша ощутил странный привкус. Рог Лиры засиял. Магия сворачивалась хлопьями во рту жеребца и таяла на языке. Новые ощущения, словно цунами, захлестнули сознание единорога. К ним тут же добавились ощущения ее оргазма. Своего Паша просто не помнил.
— Сделай для меня тоже самое. — Лира обхватила жеребца ножками, бросила на кровать и уже сама залезла на жеребца.
Паша, пребывая в столь беспомощном положении, даже не пытался сопротивляться разошедшейся кобылке. Буквально насадив себя на член, Лира принялась сосать рог жеребца, словно тот тоже был членом. Пока кобылка доводила его до оргазма, Паша силился вспомнить хоть что-то об этой технике. За какие-то мгновения до оргазма его рог засиял. Струящаяся магия проникала в Лиру, заполняя ее сознание его ощущениями. В этот раз они кончили одновременно. В конце концов Лира упала без сил.
— Ты еще можешь? — спросила Лира, принимая классическую для пони позу.
— Чего только не сделаешь ради общего дела... — Паша вновь покрыл Лиру. Где-то в момент его оргазма, единорожка снова накачала жеребца магией, после чего оба практически мгновенно уснули.
========== Глава девятнадцатая: долгожданная информация ==========
Утром Паша проснулся с чудовищной головной болью. Мозг словно находился под орбитальным обстрелом космических крейсеров. С трудом открыв глаза, Паша убедился, что произошедшее вчера ему не померещилось. Рядом, зарывшись мордочкой в его густую гриву, тихо сопела Лира. Стараясь не разбираться в мотивах своего вчерашнего поступка, Паша попытался тихо сползти с кровати, не разбудив Лиру. Подтянув себя к краю кровати, жеребец рухнул вниз. После очередной попытки встать к головной боли добавилось головокружение.
— Ты куда? — сквозь сон спросила Лира. — Мы вчера перестарались. Иди ко мне, вместе полежим, пострадаем.
— Что со мной?
Паша подпер стену, лбом прислонившись к вазе.
— У тебя это в первый раз?
— Нет.
— А с единорогами? — Паша попытался кивнуть головой, вследствие чего уронил вазу.
— Бедняжка. Иди сейчас же ко мне! — Лира снова зарылась мордочкой в пушистую гриву жеребца и еще обняла его. — Ну что? Лучше?
— Да. Лира, что это означает? — Паша отмечал, что его состояние быстро улучшается рядом с единорожкой.
— Милый, все очень просто. Ты ощущал и мои чувства, а я еще дважды усиливала твои ощущения магией. С непривычки первый секс с единорогом может вызвать ощущение похмелья. А ты вчера был таким ненасытным...
— Лучше скажи что делать.
— Ничего, скоро все само собой пройдет. — Лира игриво укусила жеребца за ушко и начала его мусолить.
Через час Паша, решив, что нежностей с него хватит, покинул теплую постель. Солнце уже давно встало, а сидеть в покоях верховному инквизитору, до этого проработавшему без выходных два месяца, совершенно не хотелось. Мозг с непривычки, не желая останавливаться, требовал нагрузки, а недавний секс практически полностью восстановил растраченные силы. Делать было нечего. Паша повел Лиру на прогулку.
* * *
Тем временем возле пещеры близ Понивилля
Денис уже успел помириться с Эпплджек и смело поселился в замке дружбы, но тренировки с применением черной магии решил проводить возле пещеры, где еще недавно скрывался. Теперь о возможности раскрытия можно было пока не думать.
— Денис, уже можно выходить?
