Остров невиновных

— Кен, дружище, рад слышать! Ты в столице? Наконец-то! Помнишь, я говорил, что держу бутылочку черного бальзама? Она до сих пор ждет!

— В другой раз, — перебил Фаулер. — Я все еще дома.

Вернее, на переговорном пункте, куда направился сразу же после завтрака, но не в столице — однозначно.

— Уф-ф... — Из трубки вырвался полный искреннего сожаления вздох. — Жаль. А я уж подумал...

— Мне нужна помощь.

На другом конце линии повисла удивленная пауза. Можно было гордиться собой: удивить Руби не так-то просто.

— Информация, — уточнил лейтенант.

— О! Это ты по адресу.

— Я знаю.

— Иначе я тебя и не услышал бы, верно? — Упрека в голосе фронтового товарища почти не слышалось. С тем, что Фаулер вопреки расхожему мнению о дружелюбии морских псов этим самым дружелюбием не пышет, Руби давно смирился. Но общение с ним поддерживал не только в благодарность за спасенную шкуру. — Что именно интересует?

— Помнишь Ликардию?

— Считаешь, это можно забыть?

— Нет. И подозреваю, ты знаешь о том, что там случилось, больше моего.

Еще на пляже, услышав рассказ Мартины Аллен о сборе силы и позаимствованном на Архипелаге ритуале, он подумал, что если кому-то из его знакомых об этом известно, то только Уоллесу.

Вэнди, кропавшая "сенсационные" статейки для "Маяка" и мнившая себя акулой пера, на деле была всего лишь анчоусом. А то и планктоном. Уоллес Руби, если и дальше сравнивать журналистов с морскими обитателями, — спрутом. До войны он был политическим обозревателем. Попав на фронт, умудрился побывать в самых горячих точках, чем после заслужил славу одного из лучших хроникеров. Теперь снова вернулся к политике... А спрут — не только потому, что в поисках горячих новостей мог далеко протянуть цепкие щупальца, но и потому, что знал, когда нужно отползти в сторону, выпустив вместо очередной сенсации отвлекающую чернильную кляксу.

— Это не телефонный разговор, Кен, — сказал он, выслушав короткий рассказ и связанные с ним вопросы.

— Тебя прослушивают?

Руби рассмеялся:

— Уместное уточнение. Если бы кто-то и правда слушал, твоя прямолинейность его позабавила бы. Но я расщедрился на парочку магических защитных устройств... Это между нами, да?

Фаулер просто пообещал оторвать уши телефонистке. Карго-Верде — не столица, здесь и такие способы защиты работали.

— Почему тогда разговор не телефонный? — спросил он.

— В первую очередь потому, что я хотел бы видеть твою песью морду. В глаза ты врать не умеешь, а по телефону хрен признаешься, во что ввязался.

— Как только пойму, сам расскажу. Тебе первому.

— Эксклюзив? — усмехнулся Уоллес. — Ну-ну... Любопытно, но вряд ли пойдет в тираж. Как и вся правда о случившемся в Ликардии. Не знаю, откуда у тебя сведения, но... были такие разговоры. Секретности вокруг них не нагнетали, однако официально никто и ничего не подтвердил. И ниточки действительно тянутся на Архипелаг. Ходили слухи, что дарнийцев поддерживал кое-кто из лордов. Якобы не все они были довольны властью императора и некоторые хотели использовать вторжение Дарнии, чтобы ослабить эту самую власть... Но это лишь слухи. Мы же помним, что Архипелаг — оплот империи, лорды преданы народу и лично императору, да? Только после войны от трех родов истиннокровных почти никого не осталось. Совпадение, наверное. Помнишь, в газетах писали о вероломном нападении на Архипелаг, в результате которого чуть не расторгли только-только заключенный мирный договор? Дарнийцы отрицали свою причастность, а власти империи не очень-то на ней и настаивали. Главное ведь сохранить мир, да? Жизнь одиннадцати лордов крови и десятка приближенных к ним магов — небольшая цена. А в течение года еще шесть лордов скоропостижно скончались. Из тех же родов. В одном даже глава сменился.

— Хочешь сказать, император убрал предателей?

— Это ты сказал.

— Всех?

— Полагаешь, кто-то из них засел на твоем острове и собирает силы для мести и переворота? — уточнил Руби.

— Не знаю. Размах не тот, как по мне.

— Мне тоже так кажется. Но если что-то нароешь, я подскажу, к кому обратиться. Ну и эксклюзив за мной, если пропустят

— Буду иметь в виду. А пока... Ты помнишь, какие три рода истиннокровных пошли в расход? И, если не затруднит, у меня есть еще пара вопросов... Буду должен.

Он записал фамилии и попросил Руби раскопать информацию о здравствующих представителях опальных родов, а также узнать, есть ли в Идвере психиатрическая клиника или специализированное отделение и слышали ли там что-нибудь об Адаме и Вивиен Кейдн. Близнецы были ему симпатичны, но подслушанный разговор и замечание Эверета, что в Идвере нет лечебницы, не давали покоя, и Фаулер не знал другого средства избавиться от подозрений, кроме как разобраться во всем.

С переговорного пункта он направился в управление, но пробыл там недолго: позвонила Джо и попросила срочно приехать в башню.

Марти не хотела доставлять хлопот ни Джоан, ни лейтенанту Фаулеру, но на острове ей было больше не к кому обратиться. Не к Бернис же бежать с утра, утешаться пирогом и жаловаться, что всю ночь не спала, опасаясь непонятно чего?

Джо к ее рассказу отнеслась серьезно и тут же вызвонила друга-полицейского, а тот, хоть Марти и подчеркнула, что не уверена в том, что неизвестный мужчина приходил именно к ней, предложил осмотреть квартиру и расспросить соседей.

Неожиданным пострадавшим в этой истории оказался Адам. Его, как и накануне, бросили в башне наедине с неразобранными документами, потому что обожаемая начальница поехала вместе с Марти и Фаулером, не пожелав остаться в стороне.

— Точно ничего не пропало? — уточнил лейтенант прежде, чем зайти в квартиру.

Марти помотала головой.

Входить она не стала, ждала в коридоре с Джоан, наблюдая за Фаулером через открытую дверь.

Полицейский осмотрелся, прошелся до окна и обратно, приблизился к шкафу, потом к кровати. Он ни к чему не прикасался и не приглядывался, казалось, а... принюхивался?

Марти с недоумением обернулась к Джо, а та — говорила ведь, что иногда угадывает мысли, — быстро скосила глаза на Фаулера и, когда он отвернулся, поджала руки к груди, высунула язык и тихо прерывисто задышала: "Хе-хе-хе". Лейтенант резко развернулся, но Джо успела принять серьезный вид, а затем, отступив так, чтобы ее не видно было из комнаты, снова вывалила язык и приложили руки к голове. Если в первый раз свесившиеся кисти символизировали лапы, то во второй, если Марти не ошиблась, — уши. А композиция в целом — собаку. Вернее, пса. Ведь именно псом Джо назвала Фаулера тогда у Бернис, и это было не ругательство, как подумалось сразу.

Что ж, это многое объясняло. Должность специалиста по незаконному использованию магии, например. У оборотней обостренное чутье на любые проявления чар. А у Марти теперь — никакого, иначе она с первой встречи распознала бы в лейтенанте морского пса. Раньше она могла видеть тень второго облика...

— Есть что-то? — спросила Джо выглянувшего в коридор полицейского.

Тот неуверенно кивнул.

— Что-то есть. Только не знаю что.

Не посторонний запах и не магический след, как он объяснил, но ощущение, что они должны тут быть. Скажи такое кто-нибудь другой, можно было пропустить мимо ушей, однако не доверять предчувствиям оборотня минимум неосмотрительно.

Он спросил Марти, кто из соседей сказал ей о посетителе, и решительно постучал в дверь.

Подумалось, что не откроют. Как обычно, днем дом был тих и, казалось, пуст. Но разве пес не почувствовал бы, что в квартире никого нет?

После повторного стука давешняя дамочка изволила-таки выглянуть и с ходу уткнулась длинным носом в полицейский значок. Незаданный вопрос прилип к оттопырившейся нижней губе вместе с папиросой.

— Что же вы в глазок не посмотрели? — поинтересовался Фаулер. — Обычно ведь смотрите. Даже на тех, кто просто проходит мимо.

Женщина промямлила что-то, заметила Марти и злобно сощурилась, поняв, кому обязана явлением полиции. Но на расспросы лейтенанта ничего внятного ответить не смогла, повторила то же, что сказала вчера: какой-то мужчина прошел по коридору. Ни лица, ни цвета волос, ни даже во что он был одет, она не разглядела. Только пояснила, как догадалась, из какой квартиры вышел незнакомец:

— Дверь там скрипит. Противно так: "и-и-и!"...

Джо тут же подошла к комнате Марти.

И-и-и! — сказала дверь.

— Ты тут не останешься, — сказала Джо. Не двери, конечно. — Собирай вещи. Кен, Марти ведь не обязательно жить именно тут?

— Нет. Главное, сообщить новый адрес своему инспектору. То есть мне.

— Тогда сообщаю: мы везем ее к Анабелле. Сразу нужно было это сделать. Тут и без незваных гостей жутко.

Как чуть позже объяснили Марти, госпожа Анабелла держала небольшую гостиницу.

— Во-первых, условия там не в пример лучше и круглосуточная охрана, — по дороге перечисляла достоинства будущего жилища Джо. — Во-вторых, к башне ближе. В-третьих, Адам снимает там комнату, сможете вместе ходить на работу.

Марти показалось, что при упоминании Адама лейтенант мимолетно поморщился, но, наверное, действительно показалось. Джо рассказывала, что это Фаулер пристроил к ней помощника: вроде бы познакомился с парнем в баре, узнал, что он привез сестру в лечебницу и, пока та проходит терапию, ищет занятие на острове. Именно занятие — в заработке как таковом Адам не нуждался. Зато Джо нужны были люди в башне, островитяне не горели желанием там работать, опасались злобную ведьму, не иначе.

— О плате за гостиницу не беспокойся, — сказала злобная ведьма. — Город должен обеспечить тебя жильем — город обеспечит... Хотя бы частично. Разницу оформлю как нужды архива.

Марти не возражала. Успела понять: если Джо что-то решила, спорить бесполезно.

Гостиница называлась "Островок", и название это очень ей подходило. Расположенное практически в центре города небольшое двухэтажное здание, окруженное цветущим садом, и правда смотрелось островком уюта и умиротворения, а хозяйка заведения — Анабелла, или Белла, как она сама представилась, — неуловимо напоминала Бернис, хоть была значительно выше, лет на десять моложе и гораздо стройнее пирожницы, к тому же — совсем не блондинкой.

— Ох, Джоан, дорогая конечно же я найду твоей девочке комнатку, — щебетала она и безуспешно пыталась убрать за уши то и дело спадавшие ей на покрытое веснушками лицо ярко-рыжие завитушки волос. Рядом с ее прической, напоминавшей разворошенную копну, пучок Джо выглядел эталоном элегантности. — На втором этаже как раз есть свободный номер с выходом на общий балкон. Пойдем, милая... — Белла хотела покровительственно взять Марти за руку, но коснулась пальцами ее обнаженного запястья и отступила. — Какая жалость, — проговорила растерянно. — Так...

— Так было нужно, — успокаивающе улыбнулась Марти, решив, что потом расспросит Джо о хозяйке гостиницы поподробнее. И, наверное, все же купит браслеты.

После выделенной щедрым государством квартиры номер, оформленный в спокойных тонах и со вкусом обставленный, казался роскошным. Светло-зеленые обои не хранили автографы предыдущих жильцов, дверцы шкафа не нужно подпирать стулом, чтобы они не распахивались, матрас на кровати не скрипел и не пугал холмами и провалами, а главное — тут имелась ванная комната. И выход на балкон, да. Но сейчас на балконе курил какой-то мужчина, и Марти плотнее прикрыла дверь, чтобы в номер не натянуло дыма.

Она оставила чемодан и спустилась к ожидавшим ее Джоан и Фаулеру. Раз уж вопрос со сменой жилья решен, можно возвращаться в архив. Документы сами себя не разберут и не каталогизируют...

Однако не задавшийся с утра рабочий день и не собирался меняться к лучшему. Первое, что они увидели, войдя в башню, — перевернутый стол. Второе — сидевшего на полу рядом с ним Адама. Вокруг молодого человека валялись упавшие со стола бумаги и книги, но если кто и переживал за их судьбу, то разве что Джо. Марти и лейтенант кинулись сразу к парню. Тот был бледен почти до синевы, кривился от боли и держался за затылок. Марти мягко потянула его за руку и увидела кровь на ладони. Затем осмотрела его голову:

— Рана небольшая, нужно только промыть. Но ушиб серьезный, судя по отеку. Возможно сотрясение.

— Я ничего не делал... — бормотал бедолага. — Был там, на том первом... Прошел, как вы показали. Потом вдруг — сюда... Я сейчас все уберу, миз Гарнет!

Джо хмуро отмахнулась.

— Башня опять чудит, — выговорила сквозь зубы. — Как же вовремя!

Она прошла по кругу, но на скрытый этаж не переместилась.

Повторила попытку — и снова безуспешно. Выругалась негромко, потом пожала плечами и заявила почти радостно:

— Поздравляю, выходные наступят на день раньше! Кен, отвезешь Адама и Марти?

— Я могу сам... — начал пострадавший.

— Я помогу убрать, — одновременно с ним предложила Марти.

— Бунт? — Джо сурово сложила руки на груди. — Ты, — взглянула на Адама, и парень испуганно сжался. — В постель, и если почувствуешь себя хуже, не геройствуй, а сразу проси вызвать доктора. Марти, проследи, чтобы он добрался до комнаты. Вы же теперь соседи... И тебе тоже не мешает отдохнуть. Ночью, насколько я помню, это не очень получилось. А к вечеру, если не против, заеду за тобой, поужинаем где-нибудь...

В этот раз Марти точно была уверена, что недовольная гримаса Фаулера ей не померещилась.

"Миз Ривс была бы довольна", — думал лейтенант в тот момент, вспомнив их с Джо учительницу, долго пытавшуюся внушить им, что мальчики должны дружить с мальчиками, а девочки — с девочками. Кену, в принципе, внушать ничего не нужно было, дружил он с мальчиками. Крепко дружил — тогда казалось, что на всю жизнь, и не верилось, что жизнь эта разведет в разные стороны, а для кого-то и вовсе закончится слишком рано. Из давних друзей на острове в живых остался только Майк, но у того жена, трое детей и сбывшаяся мечта — недавно открытая автомастерская. Встречи их стали редки до безобразия. А Джо...

"Я — не девочка, — завила она однажды, устав от нотаций классной дамы. — Я — ведьма. У ведьм не бывает подруг".

Это было не совсем верно, если говорить о ведьмах вообще, но в случае Джоан Гарнет именно так и получалось. И не потому, что характер у нее был сложный. Сложный, но не дрянной же, как у некоторых. Однако с девочками, а после с девушками и взрослыми женщинами Джо не особо ладила.

До недавнего.

Еще неделю назад ужинала бы с ним. И обязательно спросила бы, какие планы на выходные. Может, сходили бы в кино...

Ныне же ему досталась роль таксиста. Но обиды не было, лишь мимолетное огорчение, тут же сметенное другими мыслями, по традиции последних дней — нерадостными: ко всем проблемам добавились "чудачества" башни.

Джо сделала вид, что ничего серьезного не происходит, но, оставшись одна, наверняка растратит уйму сил, пытаясь оживить пространственные переходы. Обычно те не требуют дополнительного вливания энергии, архив сам по себе — огромный аккумулятор, и если бы он вдруг оказался разряжен, проявилось бы это иначе: скрытые помещения стали бы явными и башня выросла бы до небес. Но этого не случилось, а значит, дело в другом. Хотелось бы думать, что виной всему надвигающийся магический шторм. Были такие прогнозы, хоть подтверждения пока не дали. За то время, что Джо управляла архивом, переходы там пять раз закрывались или открывались внезапно и в неожиданных местах, и четырежды это случалось в преддверии бешенства стихий... А один раз — за неделю до начала войны. Тогда тоже был мощный энергетический выброс, но спровоцированный искусственно, и башня никак не могла заранее почувствовать его, как чувствовала по изменениям в атмосфере надвигающийся шторм. Скорее предвидела беду и пыталась привлечь внимание единственным доступным ей способом. Джо верила в это, и Кен тоже, а потому убеждал себя, что сегодняшний случай связан именно со штормом.