Буря на горизонте

Дождавшись, пока самолёт приземлится, Андрей расстегнул ремни и встряхнулся, готовясь выходить. Доброжелательные бортпроводницы уже закончили свои речи, и теперь провожали немногочисленных пассажиров к выходу из самолёта. Снаружи ярко светило солнце — в городе начиналось утро.

Он спустился с трапа и оглянулся, следя за своими спутницами. Как и всегда, Татьяна спускалась с нарочитой аккуратностью, придерживая перила передвижного трапа и сходя со ступени на ступень. Она даже не оглядывалась по сторонам, а наоборот, смотрела себе под ноги, полностью посвящая своё внимание спуску. Мария же наоборот, едва ли не подпрыгивала на каждой ступеньке, вертя головой по сторонам, восхищённо улыбаясь и каждые пару секунд привычно тянясь к груди — обычно там висел её фотоаппарат. В автобусе с широкими окнами на весь борт, ситуация повторялась — Татьяна сидела сложив руки на коленях и глядя в окно с выражением вежливого любопытства, Мария же с восхищением наблюдала за многочисленными самолётами, за терминалами аэропорта и небоскрёбами города вдали. Нельзя было сказать, что Татьяна скучала или ей были неинтересны виды — напротив, судя по её позе, замершей в неподвижности, девушка вся обратилась в зрение, посвятив все своё внимание новым видам.

Основной терминал встретил их толпами людей и гомоном чужого языка. Энергетика толпы была настолько интенсивной, что Татьяна сбилась с шага, а Андрей привычно ухватил Марию за плечо, направляя девушку к очереди на проверку документов.

Сотрудник аэропорта — загорелый мужчина лет сорока, оглядел стоящую перед ним троицу и хмыкнул, перебирая документы. Андрей нахмурился и произнёс, осторожно подбирая слова:

— Что-то не так?

Мужчина покачал головой.

— Документы в порядке. Нечасто встретишь кого-то из России. Закрытая страна.

Мария открыла рот, собираясь что-то сказать, но Андрей предупреждающе поднял руку, и девушка замолкла, недовольно хмуря брови.

— Прибыли... В целях туризма.

— Разумеется, — кивнул сотрудник, проверяя свои документы. Он дошёл до списка вывозимой электроники — мобильных телефонов, и остановился, вглядываясь в краткие описания характеристик.

— Дорогие у вас игрушки, — произнёс он с нотой неодобрения, — осторожнее с ними, могут украсть.

— Мы... Примем меры, чтобы этого не случилось, — Татьяна выступила вперёд и вежливо кивнула. Сотрудник таможни кивнул в ответ и вернул проверяемые документы, подбородком указывая на зону ожидания:

— Ваш рейс через сорок минут. Ждите начала посадки, терминал А-четыре.

Зона ожидания — ряд удобных кресел у широких панорамных окон, рядом с автоматами, продающими разнообразные закуски, был полон народу. Сидячих мест не оставалось, и поэтому трое предпочли остановиться у окна. Мария наблюдала за далёкими небоскрёбами, в очередной раз сожалея о том, что её любимый фотоаппарат остался в багаже, и фотографировала понравившиеся виды на камеру телефона. Татьяна наблюдала за висящим на стене телевизором — там шёл выпуск новостей. Андрей же привычно осматривал толпы народа — такое количество людей пробуждало вбитые в память инстинкты бойца Группы Быстрого Реагирования. Детский плач от семьи в десяти метрах слева. Ложная тревога — пятилетний ребёнок просто капризничал, а не впадал в истерику. Стайка подростков слева, пятнадцать метров — скорее всего, дети двух семейств неподалёку. Взрослые время от времени отрывались от беседы и обменивались с подростками парой фраз. Сотрудники службы безопасности и камеры — мало для такой толпы народа. Было ли это из-за того, что город находился под покровительством Легенды — одного из сильнейших героев мира?

— Любопытно, — Татьяна отвлекла его от размышлений. Девушка повернулась к нему, одновременно указывая рукой на экран телевизора. Там были изображены кадры, на которых можно было видеть одного из героев Соединённых Штатов — судя по словам комментатора, его звали Бастион. По всей видимости, речь шла о том, что герой сорвался и оскорбил снимавшего его на камеру подростка, но такие истории Андрея не интересовали. Вместо этого он внимательно осматривал костюм героя — нечто вроде латных доспехов ярко-голубого цвета с алыми линиями по граням, закрытый шлем, всё так же напоминающий рыцарский. Сочленения прикрывало кольчужное плетение, а на груди была изображена эмблема рыцарского замка.

— Неплохо, — решил Андрей, после нескольких секунд размышлений, — по крайней мере, лучше моих ожиданий.

— Для того, кто носит рыцарский доспех, он слишком несдержан на язык, — с неодобрением заметила Татьяна, уделяющая репортажу куда больше внимания, — о чём ты, Андрей?

— Доспехи, — он указал на героя и задумчиво прищурился, — сделано неплохо, не то, чего я боялся. Да, ущерб функционалу в пользу форме всё ещё есть, но посмотри: он явно на размер больше, чем положено — готов поспорить, что там есть подкладка из чего-то современного, вроде кевлара. Вообще, современные стали вполне способны держать огонь из малокалиберного вооружения, так что доспех не так уж бесполезен. Кольчужная защита суставов? Чуть хуже, но способна остановить, к примеру, нож.

— Ага, — Мария обвиняюще указала на него пальцем, — ты что, ожидал трусы поверх штанов?

Усмехнувшись, Андрей переступил с ноги на ногу.

— Нечто вроде, да. А так, латы снизят мобильность, но из того, что я могу понять, роль у этого... Бастиона в авангарде, а там чаще нужна броня. А ты что думаешь, Маш?

Девушка пожала плечами и всмотрелась в кадры с героем. Некоторое время она пристально изучала его, хмуря брови и перетаптываясь с ноги на ногу и, в конце концов, поморщилась, потирая плечо.

— Цветовая схема — классная, красное на голубом хорошо смотрится. Но насчёт остального? Это ужас, такой наряд. Мечта любой ударной группы — сразу ясно, куда бить. Божечки, они что, все так ходят? Я просто не представляю, как с ними нормальные люди работают — это не только за своим отрядом следить, но ещё и смотреть, чтобы эту мишень на ножках в первом же столкновении не прикончили.

— Протекторат действует командами сорвавшихся, а люди работают отдельно, — рассеяно пояснила Татьяна, отвернувшись от телевизора. Мария хмыкнула, все ещё нервно потирая плечо.

— Ну тогда всё равно плохо — каждый из команды в своём доспехе — сразу ясно, против кого ты попал и кого бить первым. Даже Янгбан действует нормально — у всех одна униформа, а тут... Эх!

Она махнула рукой.

— Как фотограф, я в восторге, как... Мнэ-э, — она тревожно обернулась по сторонам и замялась, подбирая слова, — как гражданка Республики, я в ужасе, у нас такой жути нет.

— А я думал, тебе супергерои нравятся...

— Смотреть на них мне нравится, — Мария самодовольно фыркнула, — оказаться в их шкуре? Спасибо, я лучше набором смертника подорвусь, так проблем меньше.

Ожидание самолёта и последовавший за ним полёт оказались сравнительно недолгими — всего лишь пара часов. Здание аэропорта в Броктон-Бэй было куда меньше, чем аэропорт Нью-Йорка, но всё так же полон народу. Три движущиеся ленты выгружали багаж многочисленных пассажиров, несколько магазинов и ресторанов предлагали возможным клиентам продукты, сувениры и блюда по грабительским ценам, а створчатые двери, ведущие к выходу, были раскрыты настежь и заблокированы, чтобы никто не тратил времени на их открытие. В толпе, бурлящей вокруг, можно было расслышать множество языков — от легко узнаваемой германской речи — дядя Штайн не забывал своих корней, до мягкого говора то ли французского, то ли итальянского. Проскальзывала и знакомый Марии корейский — группа возбуждённых туристов переговаривались между собой, обсуждая чуть ли не всё вокруг — от видов города, до цен в магазинах аэропорта.

Пройдя ещё одну проверку, они наконец получили свой багаж и направились к одному из туристических автобусов. Татьяна слегка улыбалась — как на первой, так и на второй арке металлоискателя её протезы не подняли тревоги, а сотруднику безопасности, заинтересовавшемуся её перчатками, вполне хватило старой легенды о шрамах от ожогов, подкреплённых медицинским заключением.

Рассевшись по местам в туристическом автобусе — вполне современной машине с мягкими креслами и климат-контролем над каждым сиденьем, туристы сосредоточили своё внимание на гиде — молодой и энергичной девушке лет двадцати пяти, увлечённо рассказывающей о славной истории города. История Броктон-Бэй начиналась с тех времён, когда его основал капитан Никсон, один из исследователей американского континента на заре его колонизации. В его честь был назван Капитанский Холм на западе города — место, со временем превратившееся в место семейного отдыха для любителей выезда на природу.

Судя по словам гида, раньше город был преуспевающим портом, процветавшим за счёт мягкого климата, удачного расположения и источника пресной воды в подземном озере под городом. После появления паралюдей и последовавшего за этим удара по мировой экономике, мировая торговля пришла в упадок. Самые богатые и удачливые жители города смогли приземлиться на ноги, устремив свою деятельность в банковский сектор, или же, подобно корпорации «Медхолл», начали инвестировать в развитие технологий. Оставшиеся, те, кто зарабатывал деньги на торговле, остались у разбитого корыта — от простых докеров, до крупных инвесторов и владельцев доков на севере города. Последовавшее за этими событиями восстание докеров ещё больше усугубило ситуацию — то, что началось как мирный протест работников доков после снижения зарплат, переросло в гражданский бунт, в котором отметились и несколько различных сорвавшихся, решивших половить рыбку в мутной воде. Итогом этого столкновения стал затопленный поперёк залива сухогруз, мешающий пройти в порт чему-то, с осадкой больше рыбацкой шхуны. Теперь же город существовал исключительно на туризме, привлекая законопослушных обывателей сияющей силовым полем громадой базы Протектората, местной командой Новая Волна и, как следствие, обилием индустрии развлечений — от сувениров, до туров по базам Протектората и Службы Контроля Параугроз. Гид не обмолвилась об этом ни словом, но можно было легко догадаться о том, что менее законопослушных граждан привлекал обширный спектр сомнительных развлечений вроде наркоторговли, проституции и прочих противозаконных занятий.

С энтузиазмом вывалив на головы своих подопечных вагон и маленькую тележку знаний о городе, гид посмурнела и подробно перечислила, что делать в городе категорически нельзя. Как оказалось, её речь почти точь-в-точь повторяла речь Миры — не лезть в заброшенные районы, не подходить к членам банд или злодеям, а по возможности и вовсе уходить от такого подальше, поэтому Мария уткнулась носом в стекло и с интересом разглядывала улицы города. К её облегчению, центр города выглядел вполне нормально — почти так же, как и города в России, до которых не дотянулась программа Улучшенной Городской среды. Таких было процентов этак семьдесят, а может и восемьдесят, если добавить те, в которых программа только начинала свою работу.

Небоскрёбы бросали солнечные зайчики полированными стеклянными панелями, улицы у океана привлекали внимание обилием красочных магазинов и всевозможных лавочек, пляж, несмотря на середину весны и погоду градусов в пятнадцать, был очищен и приятен взгляду. Бывшая буровая платформа, переоборудованная теперь в штаб Протектората Восток-Север-Восток, внушала уважение переливающейся голубоватой дымкой силового поля, привлекала яркими цветами, среди которых преобладал белый, и восхищала футуристичной конструкцией пристроек. Мария пару раз щёлкнула фотоаппаратом и теперь придирчиво изучала получившиеся кадры.

Татьяна, сидящая рядом с ней, непонимающе нахмурилась, наблюдая за прикрывающим платформу силовым полем.

— Посмотрите на это. Активное векторное поле в мирное время! Очень интересно. Они что, настолько уверены в своём превосходстве? Открыто демонстрируют свой главный козырь — даже по люминесценции уже можно говорить об основных принципах работы. Зачем? Неужели оно активно ради демонстрации флага и только? Не понимаю.

Она неосознанно повысила голос, и Андрею пришлось сжать её руку, успокаивая девушку. Сбившись на полуслове и оглянувшись по сторонам, Татьяна скривилась, и продолжила уже более тихим тоном:

— То, что вы сейчас видите — безалаберность по нашим стандартам. Векторное поле не должно действовать постоянно. Это ключевая линия обороны, последний рубеж, козырная карта, которая появляется лишь за доли секунды до атаки. Выставлять работу поля вот так, на всеобщее обозрение? У них должны быть свои причины, едва ли я поверю в простую лень и позёрство.

— Может у них поле медленного цикла, — возразила Мария, — ну, понимаешь, долго включать, долго выключать.

Татьяна бросила на неё задумчивый взгляд и вновь повернулась к окну.

— Вероятность есть, но едва ли такое возможно при ресурсах Протектората. Чаще всего, создание векторных полей быстрого цикла упирается лишь в вопрос энергии и технологий. Энергия — платформа способна вместить даже мобильный ядерный реактор, не говоря уже о более... Экзотических методах. Технологии? При таком количестве инженеров, Протекторат обязан был подобрать решение. Здесь что-то иное. Возможно, специфика применения? Это не пограничные укрепления, а значит, рассчитано не на противостояние высокоорганизованному противнику. В целом? Я заинтригована.

По словам гида, именно Штаб-Квартира будет местом их первой экскурсией, назначенной на завтра. Пока же всех туристов выгрузили у здания отеля, неподалёку от центра города. Отель был не самым новым, очевидно, построенным годах в девяностых, но вполне милым на первый взгляд зданием с декоративной отделкой, свежей, радующей глаз яркими цветами покраской, красивыми клумбами и привратником в униформе. Воспользовавшись случаем, Мария сделала несколько фотографий отеля с разных ракурсов.

Тем временем Андрей, деловито перехватив чемоданы, предъявил администратору документы и бронь отеля, получив в ответ ключи от двух номеров — одноместного и двухместного. Все ещё задумчивая Татьяна следовала за ним, тихо бормоча что-то себе под нос. Мария слегка подпрыгивающей от неподдельного энтузиазма походкой поспешила за ними, не забывая оглядываться по сторонам.

Внутри отель был таким же, как и снаружи — не самым новым, но хорошо ухоженным. Цветы в кадках регулярно поливали, с пылью и грязью старательно боролись, свет ламп на потолке не был ни пронзительно белым, от которого начиналась головная боль, ни тускло оранжевым, от которого начинали болеть глаза. Нет, лампы светили как нужно — мягким, солнечным сиянием, позволяя рассмотреть всё в самом лучшем виде. Окна отеля выходили на кипящую деятельностью главную улицу города — Лорд-Стрит, а стены приглушали внешний шум до еле различимого, успокаивающего гула. В общем, отель был то, что надо.