Неправильная Аска

С трудом вырвалась из этого кошмара, вся покрытая холодным потом, схватилась за "Глок" и так с полчаса лежала, сначала борясь с фантомным удушьем, а потом — пытаясь понять: не разбудила ли кого своими криками и шумела ли я вообще. Затем, снова провалилась в забытье.

И снова на свою голову. На этот раз я снова пережила ту самую бойню в Омске: те жуткие моменты, когда прямо в квартире дюжина долбоящеров озверело палила друг по другу. Только сейчас оказалась в самой гуще. И увидела себя со стороны. Заляпанную кровью и мозгами друга, со звериным оскалом, стреляющую почти в упор из пистолета. Интересно, я, действительно, так выглядела или это плод воображения?

Ещё одно пробуждение. И снова в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем и дрожью по всему телу. Как только я стрельбу не устроила — видимо только потому, что заснула без пистолета в руке! Неожиданно сквозь хаос из обрывков мыслей и ощущений прорывается Рыжая, тоже вся на взводе, точнее — на грани истерики. Так, стоп, Тоня, успокоилась, утихомирила сердечко, две истерички в одном теле это уже перебор. Успокойся подруга и успокой соседку по тушке. А ну тихо, сестрёнка! Ша, я сказала! Рыжая, прекрати верещать, а то в трюм запихаю. Ты пилот Евы или психованная малолетка?! Пилот? Тогда, будь добра, возьми себя в руки! Успокоилась? Отлично, сестрёнка, что у тебя стряслось? Кошмары, как и у меня?

Из смущённого и сбивчивого объяснения стало ясно, что Аске приснился сон непонятного полукошмарного содержания, переросший потом в полноценное эротическое сновидение с практически стопроцентной передачей реальных ощущений. Уточнив детали, понимаю, что дитёнку "повезло" — подростковые гормоны и пробуждающаяся сексуальность вытянули у меня воспоминания о самых бурных ночах. Начиная от первого гм... раза ну и далее. Вот Лэнгли и умудрилась получить такой "бесценный" опыт да ещё в комплекте с полнотой ощущений и в обрамлении моих же кошмаров.

По мне, так это прямое доказательство нашего с Рыжей слияния душ. Рыжая же, когда я ей озвучила своё предположение, чуть было опять не ударилась в истерику. Пришлось повторно прикрикнуть на эту психопатку.

Ещё полчаса и я опять засыпаю. И опять кошмары! Бесформенные, бессмысленные, хаотичные... Блю-хер, да дайте же мне выспаться!

В полусонном, так и не проснувшемся мозгу рождается мысль: "в задницу одиночество, нужно найти к кому прижаться, кто может дать ощущение защиты". А кто может дать ощущение покоя и защищённости? Только мужчина. Один как раз в наличии. Внутри что-то бормотала Аска — мол, как это неприлично, пошло и развратно — вламываться к парню среди ночи и лезть к нему под одеяло. Да нафиг — я не секаса хочу, а чувства защиты и, вообще, Рыжая, иди лесом!

Пока сознание вяло ругалось с Аской, тело успело подняться, нашарить оба пистолета (видимо, помня кошмар номер два) и выдвинуться в нужном направлении. Как именно я добралась и как забралась к Виктору-Синдзи под одеяло — не помню. Единственное, что помню — как я проскальзываю под одеяло и, аккуратно отодвинув кого-то (не знаю почему, но в моём сомнамбулическом сознании почему-то утвердилась мысль, что этот кто-то — Аска), уютно устраиваюсь на груди у парня, положив руку с "Глоком" под подушку, а с "Вальтером" рядом с головой Сина. То, кстати, поступает чисто по-мужски — тут же прижимает меня покрепче. Сразу приходит долгожданное чувство безопасности

Следом — долгожданные объятия Морфея.

Проснулась от того, что мне элементарно жарко. Пахнет морем, лекарствами, оружейной смазкой и пороховой гарью. Ну, оружейной то понятно — мои пушки только сегодня вечером вычищены и смазаны, а вот пороховая гарь... Да и кто это так упорно норовить меня с виксиновой груди спихнуть? Причём, дыша прямо в лицо...

Чуть приоткрываю глаз и...

Блю-хер!!! Мальчики-девочки, вот это да!! Прямо перед носом спутанные белокурые пряди, сквозь которые проглядывают точёные черты лица Габриэллы. Девчонка с довольным сопением всем телом крепко прижимается к Синдзи. Так же, как и я. Только зеркально. Гм, наверное прикольно выглядят наши с ней спутавшиеся гривы — блонди и чёрное с рыжими прожилками...

Внутри же вовсю возмущённо и испуганно верещит Рыжая. Её послушать, так мы этой ночью втроём закатили та-акую групповуху!!!

О, наша грелка зашевелилась. Видимо, ему бедняге тоже жарко стало. Ой, что сейчас будет! Чуть поворачиваю голову и натыкаюсь на обалделый взгляд серо-голубых взгляд. Извини, друг, но так получилось. Грустно вздыхаю и понимающе прикрываю веки — мол, сама так же. А внутри завывает обезумевшей заводской сиреной Аска. Меня начинает пробивать на "хи-хи"... Рыжая заводится ещё сильней — мол, что тут такого смешного. А что тут такого печального? Сестрёнка замолкает, буквально фонтанируя праведным гневом.

Мда, и что теперь делать? Попытаться незаметно слинять или продолжать дрыхнуть дальше? И, кстати, который час? Ай, да пошло оно всё! Рыжая, ша, не мешай спать! И что? Сейчас уже ничего не изменишь, остаётся только ждать... и спать. Веки сами собой слипаются, веселье сменяется спокойствием, бухтение Аски становится убаюкивающим и вот уже накатывает полудрёма...

Снаружи, из прихожей доносятся звуки возни, шаги, стук чего-то железного (по-моему — любимого агрегата Габриэллы), затем снова шаги (точнее, паническая беготня), звуки открываемой двери (моей!!) и вот... Интересно, это Мисато со службы вернулась или враги пришли нас убивать-похищать? ...ть, что за мысли, Тоня? И Аска как то странно затихла.

Дверь с грохотом распахивается и на пороге возникает Мисато Великолепная. Внутри испуганно взвизгивает Рыжая. А меня уже прёт не на "хи-хи", а на полноценное "ха-ха". Поздравляю, подруга, сейчас ты зришь феерическую картину! Испуг и тревога уступают место офигеозу высшей степени — лицо у майора вытягивается, челюсть (я слышу её скрип!) устремляется к центру земли.

— Чтоб я сдохла!!!

И пошло-поехало: нас с Габри рывком сбрасывают с кровати. Я на автомате навожу на источник тревоги оба пистолета и краем глаза замечаю, что Син с Габри так же целятся в Мисато. Причём — Син из "ЗИГ-Зауэра" Ферраро, а та — из его "Глока".

А Мисато в ответ уже водит дулом своего УСП. Картина Репина "Приплыли".

Рыжая, ещё раз взвизгнув, проваливается в глубины сознания в самом натуральном обмороке.

Я ждала от Мисато чего угодно — мата, воплей возмущения, но не этого:

— Утро доброе, Синдзи, как спал?

Прям в духе гоголевских "Вечеров на хуторе близ Диканьки": "А скажи-ка мне кум, чем ты сапоги мажешь — салом али дёгтем?"

Син от командира не отстаёт — выдаёт аналогичный трэш:.

— Спасибо, хорошо. А ты уже приехала?

"Дёгтем, кум, потому как дёготь лучше всего".

— Теперь уже не знаю.

Понимаю, подруга, понимаю — наша троица организовала тебе полноценный взрыв мозга с тотальным срывом шифера.

Окончательно о... офонаревшая Кацураги отводит дуло УСП в сторону и лишь жалобно так просит:

— Синдзи, может быть, ты мне всё-таки объяснишь, какого хрена тут вообще происходит? Ну или вы — Габриэлла, Аска...

— Умгр... ...ть

Ессс!!! Герой обнаружил наличие двух персон в своей постельке.

— Это будет долгая история, Мисато. — нашёл таки в себе силы ответить. Уважаю, дружище — настоящий боец.

— А я что-то уже никуда не тороплюсь...

— А уже поздно торопиться. — подвожу итог я. — Дело сделано...

Тихий ужас в глазах остальной троицы. Внутри начинает шевелиться приходящая в себя Рыжая.

— Думаю, стоит опустить оружие. — ВикСин, поняв, что сейчас может начаться что-то страшное, попытался взять инициативу в свои руки. Только вот свой ствол так и не опустил — видимо всё таки боится своего бравого командира. А с Кацураги станется — взбеленится и устроит своим непутёвым подопечным утро стрелецкой казни.

— Пожалуй, ну и созвать экстренный семейный совет заодно.

— Поддерживаю.

Ой, мальчики-девочки, щаз самое развлечение начнётся. С поркой, пристыжением похабников и выяснением обстоятельств. Внутри начинает истерить Аска. Причём, нешуточно так. А ну-ка цыть, Рыжая! Что значит, всё пропало, сестрёнка?

Что значит "застали за непотребством"? В какой позиции, пардон? Да-а...?! С каких это пор дрых в одежде на плече парня — верх непотребства? Ну в кого ты такая скромняшка целомудренная, Аска?

Вот если бы Кацураги вломилась в комнату Сина в тот момент когда мы все втроем, голые и потные... Воображение тут же рисует романтическую сцену. А глубины сознания освежаются багровым светом от стыда Рыжей.

— Решила, называется, вырваться из этого матсуширного ада пораньше... А тут, здрасте! — Мисато мечется взад-вперёд. — Сначала я спотыкаюсь о чей-то автомат, потом чуть было не падаю в обморок от вида окровавленных бинтов в мусорке... Бросаюсь за объяснениями к Аске, а её нет в комнате! Я бросаюсь за разъяснениями к Сину и что я вижу?!! В постели скромняги-Синдзи прохлаждаются и Аска и Габриэлла, перемотанная бинтами!!! А потом меня ещё и берут на мушку! МЕНЯ! В МОЁМ доме!

Кацураги бросается к холодильнику, открывает, таращится на свою священную пивную батарею и переборов себя, захлопывает дверцу:

— Сейчас бы противошокового грамм сто принять... А пиво не поможет — быстрее нажрусь, чем в норму приду...

Понимаю подруга, понимаю — такие новости на трезвую голову адекватно не воспринимаются. Но и нализаться нельзя — долг службы, понимашь, не позволяет.

Развернулась и уселась за стол, скрестив руки на груди, поочерёдно оглядев всех присутствующих.

— Ну что, приступим к разбору инцидента? С чего начнём? С пожелания счастья влюблённым или с вопроса, почему тут оружие и кровь?

— На счёт пожелания счастья, ты Мисато угадала — наши голубки, — киваю на стремительно багровеющих Сина с Габри. — За неимением колец обменялись пистолетами.

"Новобрачные" с семафорящими щеками и ушами тут же возвращают друг другу стволы.

— Вы лучше подумайте о своём оправдании, обвиняемая Лэнгли. Что вы можете сказать по существу заданного вопроса, обвиняемая Ферраро?

Блю-хер, нам теперь ещё и аморалку с развратом шить будут! А где наш статус неприкосновенности, которым должны обладать герои, спасающие всю планету и человечество?

— Почему сразу обвиняемая? — возмутилась несправедливо обвинённая итальянка. — Мне просто ночью стало холодно, и я... ммм... в несколько бессознательном состоянии перебралась в более тёплое место.

— В жизни более глупой отмазки не слышала.

А вот тут ты, Мисато, зря! В жизни и не такое услышишь.

— Но ведь это же правда! — до скромницы и благовоспитанной девочки Габриэллы, похоже, дошло, в какой клубничке она очутилась. — Ааа, так вы подумали, что я и... Да ещё и в компании с Аской... Мисато, как вам не стыдно!

Угу, Мисато сечас готова от стыда прямо под землю провалиться. А ж семь раз подряд...

— Это МНЕ должно быть стыдно? Ну, вообще-то, дорогая, это не меня нашли в постели Синдзи! Кстати, на вашем с Аской месте должна была быть я!

— А в чём дело, Мисато? — не смогла я удержаться. — Двести грамм сакэ Синдзи для храбрости, бутылку сакэ — себе на грудь для отключения стыда и вперёд — в спальню.

— Ну ты и мерзавка, Аска. — горестно выдыхает Кацураги. По глазам Вити читаю то же самое. А внутри Сорью завывает в полном ужасе.

Рыжая, не дёргайся, на самом деле я только что получила высшую похвалу от обожаемой Мисато-тян.

— Только вот, ты с Габриэллой меня опередила.

Тут уже выдержала итальянка:

— Как вы могли такое подумать, Мисато! Чтобы я... Да никогда! Только с мужем и только после свадьбы!

Мда, вот они, выверты нормального католического воспитания — мужиков пачками валить в восемнадцать можно, а сексом до свадьбы — ни-ни...

— Да ну... А что вы скажете, обвиняемая Лэнгли?

— Не вижу за своими действиями состава преступления, Ваша честь!

— А то, что в постели у Сина оказалась, это как объяснить? Тоже холодно стало?

— Не только... Скорее грустно и одиноко, а тут ещё из-за ночного переполоха стресс навалился... В общем, я переволновалась, замучали кошмары и в качестве лучшего средства успокоения выбрала здоровый сон в крепких мужских объятиях...

Блин, как-то двусмысленно получилось...

— Только ли сон, а Аска? — эта зараза тут же воспользовалась моим промахом. — Секс, насколько мне известно, служит лучшим лекарством от стресса и бессонницы. А, кстати, Габриэлла, вырабатываемые во время занятия сексом гормоны служат идеальным природным обезболивающим...

В общем, прошлась по нам обеим. И если я ещё держусь, то скромняга Габриэлла уже вся пунцовая сидит.

— Мисато!!!

— Ваша честь, вы мои показания во внимание принимать будете? — ВикСин идёт к нам на выручку, пытаясь отвлечь на себя огонь командирского сарказма.

— Говорите, обвиняемый Икари. — а сколько доброты и ласки в голосе опекуна.

— Протестую! Прошу именовать меня не обвиняемым, а подозреваемым вплоть до установления моей невиновности.

— Протест принимается, подозреваемый. Говорите.

— Ваша честь. — как заправский адвокат начала жертва обстоятельств. — Вчера, около часа ночи я услышал сигнал дверного звонка. Неоднократный. Решив, что это кто-то со срочными вестями, я решил открыть дверь. На пороге оказалась унтер-офицер Ферраро, одетая в чёрную полувоенную форму. Вооружённая, мокрая и раненая. На шум пришла младший лейтенант Лэнгли. Нами было принято решение оказать помощь унтер-офицеру Ферраро, ввиду того, что самостоятельно она себя перевязать не могла из-за местонахождения раны и крайней слабости. После оказания первой медицинской помощи унтер-офицер Ферраро была накормлена, переодета в чистое и сухое, и уложена спать. Сам я также отправился спать, но могу поклясться на Библии, Кодексе Бусидо и Уставе НЕРВ, что не имел сегодня ночью ни с кем-либо никаких контактов очень близкого характера. У меня всё.

— Значит, полувоенная форма, оружие и ранение... — Кацураги щурится, пристально глядя на Ферраро, явно уже поняв, в какой именно переделке Габри схлопотала осколочное.

— У меня подписка о неразглашении.

Ожидаемый ответ. Только вот начальнику оперативного отдела головного филала НЕРВ о таком говорить не стоит — полномочий майора Кацураги вполне достаточно, чтобы спустить шкуру с не в меру своевольного унтер-офицера научного отдела. И Мисато тут же оправдывает мои подозрения:

— У меня в штабе в твоём личном деле лежит выписка о том, что в связи с окончанием... эээ... школьного курса обучения и перевода в институт НЕРВ ты обязана предоставить своему начальству всю необходимую информацию о себе. Твой непосредственный начальник — майор Акаги, но я старше неё в иерархии, поэтому мне ты тоже должна всё рассказать. Я вообще-то не копаюсь в прошлом своих сослуживцев... Пока они не заявляются посреди ночи ко мне домой с оружием и в крови, в то время, как ночью в порту кто-то устроил маленькую войну.

Фонтаны возмущения сестрёнки стремительно иссякают — Рыжая настороженно замирает. Похоже, Аска, мы сейчас узнаем многое. Как о самой Габри, так и о том, что этой ночью происходило в порту.