Я смотрел на технику и чувствовал ее на энергетическом уровне. Ощущал некое давление и через пару часов наблюдал дождь. Все, что не находило отражения в зрительной информации, понять было в разы сложнее. То, что вообще не влияло на реальный мир, можно было только расшифровать. Если быть честным, то на долю ассоциаций слуха, осязания и обоняния приходилась малая часть того, что было мне доступно хоть в каком-то виде, так что, если не считать иллюзий, именно они помогали не потеряться в буйстве стихий и понять, что вообще происходит. Конечно, опыт сделал свое дело, и верх с низом не путались, но вот контуры людей были в лучшем случае гуманоидными. А ведь я почти мог ощущать движение чакры противника в бою, когда не нужно было полостью опираться на сенсорику! И вот теперь меня окатили ведром воды, и только после этого я заметил, что это не лекарь, а какой-то другой человек. При том разница затиралась уже через пару метров. Да я так джинчурики, подошедшего со спины, пропущу! И не со спины тоже пропущу. Вот так отсутствие зрения настолько усилило сенсорику, что вообще нихрена не видно. Вернее, видно слишком много, и все не то. Раздражает.

Надо сказать, что медиков на весь караван было аж три штуки, один даже подхватил где-то ну очень корявую технику мистической руки и сильно этим гордился, но применять близко к глазам не рискнул. Да и в идеальном исполнении она только подстегивала регенерацию, а я мордой в песок пролежал достаточно долго, чтобы это все основательно засохло. Потом еще полдня до ночной остановки возле оазиса, потому что промывать такую рану сразу питьевой водой сильно жирно. В итоге я на себе ощутил всю прелесть воспаления и уже начинал подумывать, как устроить себе повышение температуры тела, отвлекшись от проблем с сенсорикой. К счастью, кто-то пожертвовал антибиотик и проблема решилась сама собой. Осталось надеяться, что порошок брали не у Кантаро, а то как пронесет... для местности без лопухов и воды это будет проблема средней степени тяжести.

Мелкий вообще на свою первую миссию собирался основательно. Вернее, просто играл в сборы на миссию, а в возвращение с нее поиграть не успел. Так и валялся у него, а за одно и у меня, в комнате огромный рюкзак буквально со всем, что ребенку удалось собрать самому или выцыганить у кого-нибудь. Всякого хлама там было много: просроченные лекарства, испортившиеся реактивы, засушенные жуки, погнутые сенбоны и даже ручка от дверцы в одну из лабораторий Орочимару, оторванная Джиробо в процессе привыкания ко второму уровню печати. Естественно, никто это все в караван не складывал, но кто знает, что Кантаро успел напихать в карманы, когда нас отправили переодеваться. Хорошо, что он пока не умеет работать с запечатывающими свитками.

Вспомнив, что я как бы старший в нашей команде диверсантов, попробовал почувствовать отзвук знакомой чакры. Ага, чую... чую неприятности. На ощупь подползаю к стенке палатки, где меня, умытого и забинтованного, уложили выздоравливать

— ... а потом ка-ак закричит! Ну я хотел ему помочь и пощекотал ногу. Мне так бабушка Таюя всегда делает, чтобы я не ревел... ну, то есть я никогда не плачу, но когда кричу, она так думает... а дедушка Оро не дает ей бить меня ремнем и шипит. Стра-ашный такой! — ага, болтун — находка для шпиона. Кантаро был слишком мал, чтобы держать язык за зубами, потому ему тупо ничего не говорили, а то, что он может разболтать, скорее спишут на детские фантазии и впечатлительность. Надо сказать, небезосновательно, потому что и первое и второе в его рассказах присутствовало, делая из описаний нестандартных техник что-то совсем уж запредельное и жуткое. Таюя становилась не только рогатой, но и крылатой и выдыхала пламя, луна убывала, потому что Джиробо втихаря ее грыз, а тело Орочимару целиком состояло из змей и шприцов, скрытых под одеждой... хотя перестраховаться и послушать, что несет мой подопечный, было бы не плохо.

— ...А где все наши?

— Ну, твой братик спит в палатке.

— А остальные? А дядя с тетей?

— Понимаешь, у них появились дела на небесах. Но ты должен вести себя хорошо и не расстраиваться, потому что они смотрят на тебя оттуда.

— Пра-авда?

— Да.

— Класс! Мои дядя и тетя — крутые шиноби, они умеют летать! А это сложно? А я так смогу? А вы научите меня?

М-да, логика железная. Вообще купца с семьей Кантаро до поездки не встречал, так что расстраиваться по поводу их смерти не мог никак, даже если бы поверил, что они умерли, но он не верил. Возможность видеть результаты некоторых экспериментов убедила ребенка, что труп не является доказательством чьей-то кончины без дополнительного обследования, особенно если этот труп ему никто не показал. Обычно караванщики трупы сжигали, но в Суне с древесиной было туго, потому подделки просто зарыли в песок, но случилось это до того, как нас принесли в лагерь.

Если отсутствие скорби у Кантаро окружающие могли списать на его недостаточный для понимания смерти возраст, встречались в это мире такие дети, то мне пришлось усиленно вздыхать, благо, зрители появлялись нечасто. В основном из посторонних заходил владелец одной из телег, на которую меня погрузили и лекарь, тщательно следивший, чтобы я никуда не уполз с не до конца залеченными ребрами. А вот мелкий Учиха сидел рядом постоянно и жутко бесился по этому поводу, потому что наши вещи поместили в соседнюю повозку и ему было скучно. Ко мне он с беседами не приставал, зато на привалах вынужденное молчание компенсировал, успев за оставшиеся несколько дней достать буквально всех своими допросами, результат которых мне потом пересказывал. Насмотрелся докладов вернувшихся с миссий, блин! Я только не понял, в кого он играл, в шпиона или в дознавателя? А может просто наверстывал недостаток общения? Вроде в Звуке его словестный понос почти никогда не одолевал...

В это время в черной-черной комнате человек в черной-черной одежде с красными-красными облаками))

Орочимару:

Отдав голову очередного нукенина Какудзу, я в очередной раз отбился от предложений клонировать кого-нибудь подороже из преступников и сдать получившиеся отрубленные головы в несколько пунктов приема добычи в разных местах примерно в одно время. Нет, ну сколько можно? Как на экспедицию отпустить или эксперименты спонсировать, так мы банкроты! А за свой счет и в свободное от дел организации время я собирать установку по быстрому и дешевому клонированию буду лет десять, и то, если остальные проекты заброшу. Совсем обнаглел, думает, я ему должен что-то после отлучки по своим делам! Не-ет, договор не заключали, отпуск за свой счет не оформляли, так что пусть идет со своей идеей к Лидеру. Или к Тоби! Или, вон, пусть с Хиданом договорится. Думаю, если уговорить этого бешеного жреца притвориться мертвым, то пару раз его голову можно неплохо продать... м-да, с кем поведешься. Так, нужно обратно на свою волну переключаться. Эх, какие образцы кругом, какие образцы!

— Орочимару.

Прекращаю мысленно качать головой и облизываться на картины чужих внутренностей.

— Итачи.

— Я согласен, — ксо, а у меня еще куноичи не опрошены, списки добровольных матерей не составлены. Что за день сегодня такой! Если бы требовалось просто нарожать детей, то можно было бы и простым приказом обойтись, но воспитание... пример Кантаро показал, что уход за ребенком сложен и отнимает кучу времени, и это мы еще на нем пару опытов по ускорению развития поставили. А мне ведь нужны не просто образцы, а правильно воспитанные и хорошо тренированные шиноби, преданные лично мне. Вырастить таких по приказу... разве что пойти по пути Дандзо? Ага, со смертностью его пешек я потеряю не только потенциальных подчиненных, но и женщин, что их нарожали, а какой тогда во всем смысл? Подкладывать под Учиху слабачек, которые мне не нужны? И что тогда вырастет из их выживших детей? Не-ет, к столь сложному проекту нужно подходить основательно, второго шанса не будет.

— Быс-стро ты. Ограничения по количеству женщин?

— Нет, — надо думать, если я приму все его условия.

— Ку-ку-ку, у меня столько добровольцев не найдетс-ся! Хотя, если кинуть клич по скрытым деревням... — многозначительно облизываюсь, — то ты будешь пахать до самой старости.

— Добровольцев?

— А ты думал, я твоих детишек на шаринганы буду выращивать? — хм, вариант неплохой, но лучше на это дело пустить внуков или даже правнуков Итачи. Мамы у деток будут непростые, можно подобрать наиболее удачную генолинию из получившихся. Может даже новые способности появятся... эх, мечты-мечты, — С-спасибо, но у меня есть, хоть и послабее твоих.

— Три.

— Уже лучше, но и я могу не согласиться с некоторыми твоими требованиями.

— Хорошо. Обучение Саске до джонина А-ранга.

— Приемлемо, — может, удастся раскрутить мальца до Мангекье?

— Защита.

— С момента начала обучения в деревне Звука.

— Хорошо. Саске должен стать главой клана Учиха.

— Хм, — интересно, как он себе это представляет? Нет, в деревне Звука — пожалуйста, пусть берет "жен" брата себе или своих найдет и размножается, но уже готовых... Каэдэ своих не отдаст, у нее тоже клан, а остальные? Тоже вряд ли, — нужно подумать.

— Аналогично.

— Хорошо. Пойдем к Какудзу составлять договор или слово?

— Слово.

— Слово, — вот и славно. Этот скряга уже намекал, что у него есть знакомые, желающие купить шаринганов. Свои пусть вырастит и продает! У меня тоже таких знакомых вся деревня и еще столько же левых.

— Лидер не будет против?

— Это наши личные дела, — нужно только проследить, чтобы Тоби не запудрил моей будущей элите мозги.

— Когда начинаем?

— Я сообщу. А здоровье свое поправить не желаешь?

— Нет, — жаль, но спросить стоит. Интересно, он девственник? Может, если куноичи постараются, передумает? Или даже станет шиноби Звука? Было бы неплохо, но пока рано об этом судить. Да и грех жаловаться, мне и так в последнее время времени не хватает и новые образцы складывать некуда.

Глава 22

Юкимару:

— ... исходя из выше сказанного, могу предложить стационар, но вероятность восстановления зрения минимальна, — вполне себе неплохой ирьенин Суны, являющийся на самом деле слабеньким ирьенином Звука, старательно стращал главу каравана, честно притащившего меня в больницу для шиноби и даже доплатившего из своего кармана за обследование у более квалифицированного специалиста. Хороший мужик, что тут скажешь, но блин! Он же чуть все внедрение не завалил!

У нас, конечно, была пара основных вариантов развития событий и куча дополнительных, но уже с привлечением страховки из местных законспирированных звуковиков и еще пары отрядов временно занятых в этой операции. И все эти люди чуть не поседели, да. Дело в том, что вслед за Ято на лечение скинулись и остальные купцы, как оказалось, они очень любили детей... или глава каравана не любил черствых жлобов, что более вероятно. Скинулись по чуть-чуть, конечно, но в целом максимальная сумма, доступная для расходов на поправку здоровья, резко возросла, выйдя за пределы статистической погрешности. Естественно, вероятность встречи со "своим" человеком естественным путем сильно упала, а если учесть, что его еще и не предупреждали...

Нет, как мне сказали, Икке Тако был в курсе самой операции, но понятия не имел о деталях. И вот ему привозят на каталке тяжело раненный высокопоставленный привет из родной деревни, у которого наблюдаются все признаки нехорошей раны, да еще и в таком непростом месте, что подумать страшно! Зная любовь начальства ко всяким додзюцу, а так же его доброту, бедный мужик прям там чуть с инфарктом не слег, а потом побежал заказывать операционную с фуюн, накопителями и прочей аппаратурой. В последний момент догнали, честное слово! Я лежал на каталке и не отсвечивал чакрой, а Кантаро не хватило квалификации, так что один из тех, кто должен был меня лечить, поймал коллегу чуть ли не в последний момент. И это нам еще повезло, что после недавнего выступления Гаары больных было выше крыши и все звуковики в больнице заняли ключевые дежурства просто на всякий случай, не вызывая никаких подозрений.

— Казуки, ты пока полежишь в тут недельку, а я подберу вам с Кантаро жилье, — кто-то погладил меня по голове, — Мы распродадимся и вашу часть выручки положим в банк.

Так, а вот это уже не по плану, Кантаро же у нас резкий, как понос, и любопытный, как лучшие из образцов Орочимару.

— Я брата не оставлю.

— Ему не разрешат остаться в больнице, а тебе нужно лечиться.

Упрямо мотаю головой. Ага, щас, я и так неделю исключительно лежал, постанывая в угоду легенде и подгоняя систему маскировки. Эксперименты показывали, что, чем некомфортнее состав стихий в окружающей среде, тем интенсивнее у меня работает источник, и если вначале это было почти незаметно, то на момент нападения я уже мог работать слабеньким кондиционером, и сейчас эффект только усилился.

Вообще у шиноби обмен энергией с внешней средой мог происходить только в результате исполнения некоторых сложных техник вроде режима саннина. Происходило это потому, что в СЦЧ и вырабатываемая организмом чакра помещалась не всегда, куда уж тут природную пихать. А вот аура таких ограничений не имела и прилежно втягивала Воду, Воздух и Лед, выделяя такое же количество из своего объема. Поглощенное некоторое время перерабатывалось до идеально подходящего конкретному организму состава и частично потреблялось, частично уходило наружу. Вот только если окружающая энергия была ему почти идентична, то на ее переваривание усилий тратилось очень мало, и источник за ненадобностью полностью прекращал работу. Иметь резерв сильного джонина и скорость его восполнения, равную нулю, как-то не хотелось, так что я сюда не только биджу приехал изучать. Правда посреди Огня, Песка и Ветра моя чакра Льда была настолько заметна, и не только в виде ветра на материальном уровне, что одними фуюн-бинтами и периферийным контролем избавиться от засвета не представлялось возможным.

К счастью, пока мы ехали, я успел обвыкнуться и найти некоторые закономерности. К примеру, днем ауру приходилось пытаться размазывать по как можно большей площади, а выпускать энергию вверх, чтобы до окружающих ветерок если и долетал, то был не прохладным, а освежающим. Ночью вообще можно не особо напрягаться, вокруг и без меня было довольно прохладно, хотя состав природной чакры почти не менялся. Конечно, в городе было сложнее, здесь кроме помех на энергетическом уровне присутствовали страшные куклы с датчиками, злые сенсоры и большие биджу тоже где-то на переферии маячили, да. И пока последнего не выпустили на улицы, пусть и опосредованно, нам нужно если не осмотреться, то хотя бы акклиматизироваться.

— Я хочу с бра-атиком! — пока я в очередной раз перераспределял ауру, Кантаро, заливаясь слезами восторга, делал все то, что ему запрещали совершать в деревне Звука. Он бегал по палате, кричал, пинал взрослых — безрезультатно — и даже пытался повиснуть на шторах, но не допрыгнул и решил уронить капельницу. Всегда подозревал, что правильно запирал его в ледяной куб при первых признаках истерики. Но надо отдать должное ирьенину, после пары попыток аккуратно скрутить мелкого, он метнул шприц с успокоительным и естественно попал.