День непослушания-2

Во-вторых, все могло быть гораздо хуже — повстречал бы я этническую группировку, и мне бы выпустили кишки. Или Вадика-Глада, с его АУЕ — при "любви" Вадика ко мне результат нашей встречи был бы ничуть не лучше, чем при встрече с кавказцами. А я вот тут — живой, в меру упитанный, напившийся шампанского, рядом с двумя прекрасными девушками. Мало того, что прекрасными девушками, так еще и моими женами!

О господи...я даже это слово-то не могу произносить без содрогания! "Жена"! Черт подери, мне пятнадцать лет! Мне! Пятнадцать! Лет! Какая жена?! И уж тем более — жены?!

— Горько! — истошный вопль Митьки вырвал меня из тягучих раздумий — Горько! Горько!

И с кем первой целоваться?! Что делать-то?!

Встал, беспомощно оглядел обеих, и...обняв из за плечи притянул к себе. Исхитрился, и чмокнул сразу обоих. Как? Да сам не понял! Пришлось чуть не стукнуть девчонок головами, соединив нос к носу, а потом сразу обеих! Как там говорилось? "Захочешь жить — не так раскорячишься!"? Вот и раскорячился. А потом повернулся — поцеловал в губы Настю, подержал секунду, оторвался от Насти — поцеловал Лену. Под хлопки и хохот моих соратников.

Дикая, наверное, картина...жаль никто не догадался сфотографировать — как это все было. Как-то и не подумали об этом. С исчезновением интернета и главного Зла этого мира — социальных сетей — исчезло и желание фотографировать каждый свой шаг. Поел что-то — фотку, и в сеть, иначе вроде как и не ел! Погулял на улице — зафотал прогулку! Позанимался в спортзале — фотку! Вся жизнь в фотографиях, и никакой тебе возни с проявителями и закрепителями, прогресс, однако!

Так вот — все кончилось. Весь прогресс закончился. И желание фиксировать свою жизнь в пикселях — тоже. Может потом, когда-нибудь... Кстати, а наверное — зря не фотографируем. Что оставим потомкам, какое знание? Как они узнают, что это было, и как мы выжили? Нашим детям и внукам?

Кстати, насчет детей и внуков...хочется, чтобы они были. Но вот уверенности в том, что они будут — нет ни какой. И только методом проб и ошибок...или методом тыка? В общем — не попробуешь — не узнаешь.

Сопровождаемые гнусными улыбками и фальшиво-сочувственными напутствиями мы ушли в свою спальню. Я шел так, будто мне в подошвы того и гляди воткнутся иголки. Глупо, наверное — но я, который не боялся драки, не боялся встретиться лицом к лицу с врагом...побаивался оказаться в одной постели с двумя красивыми девчонками. Это ли не смешно?

Нет, не так — я не боялся...хмм...опасался? И так тоже сказать нельзя. Тьфу! Совсем запутался! В общем — мне не хотелось их разочаровать. Весь мой сексуальный опыт ограничивался порнофильмами, и о сексе я можно сказать знал только теоретически. Ну не до секса мне было, не до секса! Учеба, тренировки, снова учеба и снова тренировки! Да и соображать в этом направлении я стал не так уж и давно...не зря девчонки норовят гулять с парнями старше их года на два-три! Что толку от глупых одногодков, ничего не понимающих в деле секса?

Волей-неволей в голову приходила мысль, что Настя и Лена уже были с мужчинами...если можно так назвать толпу похотливых насильников. Как бы там ни было, но некий опыт в сексе у них есть, в отличие от меня. И это очень даже напрягало.

Кстати сказать, на лицах обеих моих подруг (Ну не поворачивается язык назвать их женами! Не поворачивается!) никак не отражалось волнение текущего момента. "Ну и что — в спальню? Ну и что — поженились? Нормальное явление! Люди ведь женятся! А мы чем хуже?" Может это потому они так спокойны, что чисто физиологически женщины быстрее приспосабливаются к изменяющимся условиям жизни? Где-то я читал такую версию. Мол, мужчины ломаются, потому что не могут принять то, что с ними происходит, а вот женщины — те психически гораздо устойчивее. Чушь, наверное — если бы та же Катя была устойчивее, чем мужчины, она бы не покончила с собой. Хотя ведь нас и не использовали как сексуальных игрушек...откуда мне знать, как бы я поступил в таком случае?

Я ожидал, что подруги тут же погасят свет и будут раздеваться в темноте, но...ничего подобного не случилось. Они деловито разобрали постель, сняв с нее покрывало (белье сменили заранее, такого добра у нас теперь было хоть каждый день стели новое, а старое выкидывай), а потом принялись раздеваться — ничуть меня не смущаясь, обмениваясь абсолютно малозначительными, не относящимися к делу замечаниями. Ну так, как если бы сейчас находились не в супружеской спальне, а в раздевалке спортзала.

Они даже фигурой были похожи. Не худые, не толстые, скорее — стройные, с плоскими животами и круглыми попками, с маленькими грудями правильной, красивой формы, торчащими вперед так, что закрадывалась мысль об искусственном их происхождении. Такие правильной формы груди бывают только у женщин с силиконовыми протезами. Однако если присмотреться, можно заметить, что у обеих одна грудь чуть-чуть больше другой. Как и положен натуральным грудям.

Да, как сестры-близняшки. Только одна слегка меньше по размеру, да еще — Лена вся гладкая, безволосая настолько, что кажется — перед тобой пластиковый манекен. У Насти лобок подстрижен, но кустик волос спереди она оставила — типа интимная прическа.

И как они были красивы! Черт подери, мог ли я мечтать о таких девушках?! Даже во сне — никогда! Кто я такой, для эдаких красоток?! Они должны были достаться какому-нибудь олигарху, мажору, кататься с ним в машине за пятнадцать лямов и...ублажать его по мере сил и возможностей. А вот теперь...

Прежде чем что-то сообразить, я не нашел ничего лучшего, чем вывалить соображения насчет олигархов и мажоров прямо к ногам моих женщин. Настя хихикнула, и даже вечно строго-серьезная Лена улыбнулась. А после улыбки, без всякого намека на пафос, сообщила:

— Глупенький! Ты наш мажор, олигарх, царь и бог в одном лице! Да, так получилось, что мы оказались вместе с тобой. Но разве это плохо? И вообще — хватит болтовни. Иди к нам!

Я шагнул вперед, девчонки снова заулыбались, облапили меня и стали раздевать. Через минуту я голый, как младенец, лежал в постели и почему-то все время испытывал желание прикрыть ладонями низ живота. Что было абсолютно глупо и иррационально в самой что ни на есть высшей степени — а зачем прикрывать? И от кого? Да и каким образом, когда все мое хозяйство деловито обследуют и...готовят к "делу"?

Первой была Настя. Потом Лена. Потом снова Настя. И снова Лена. Всю ночь, до самого утра! И только когда солнце уже поднялось над Волгой, зазолотив крыши домов и купола церкви на бугре — мы уснули, сплетясь в тесный, похожий на кубло змей комок рук, ног и тел. Лена уснула лежа головой у меня на животе, и проснув колено мне между ног, Настя с другой стороны, оказавшись у меня на груди, и одновременно закинув ногу на грудь Лене. Вся ночь была как в тумане — я даже не помню точно, как все происходило. Стоны, всхлипы, судорожные спазмы наслаждения, губы, языки, которые касаются твоего тела, легкий шепот, тихий смешок, снова поцелуи — мои девчонки, как оказалось, не против были целоваться и между собой. Но я тоже не против — если твои жены еще любят и друг друга — почему бы и нет? Если их это возбуждает, им это нравится и никому не мешает — да пусть себе. Но возможно мне показалось, и поцелуи их были чисто дружескими.

Я заснул последним, ощущая в теле приятную усталость и легкое жжение в той части тела, которой сегодня пришлось изрядно поработать. Ну не привык я к таким бурным секс-марафонам! Выжат, как лимон!

Где-то читал о том, что молодожены в первую брачную ночь могли довести себя до полного психического и физического изнеможения — так, что аж в обморок падали. Мне тогда это показалось полнейшей глупостью. Теперь — не кажется. Даже мне, спортсмену, привыкшему к экстремальным физическим нагрузкам, и то пришлось нелегко. Но я все-таки в грязь лицом не ударил!

Мы спали часов семь, не меньше. Когда я продрал глаза и с легким стоном убрал с груди ногу Насти, каким-то образом оказавшуюся у меня над сердцем, с шеи Настину руку, обвившую меня как амазонская анаконда — на часах, стоявших возле камина, было уже начало второго пополудни. Полдня — на выброс. Хотя куда нам торопиться? И зачем? Можно себе позволить побездельничать хотя бы один денек.

Вытащил ноги из под Лены, придавившей их как куча камней (вроде и маленькая, а такая увесистая!), я сел на край кровати едва не застонав от мерзкой, отвратительной боли. Нет, не в натертых конечностях, все банальнее и проще — отлежал и ноги, и руки (девчонки передавили), так что теперь к ногам и рукам возвращалась чувствительность со всеми вытекающими...вернее — втекающими последствиями. Кровь расходилась по конечностям, вызывая тысячи кусачих мурашек. От этих "мурашек" хотелось выть и материться!

Следующий раз буду поаккуратнее с "грузами". Эдак можно и паралич конечности получить! Опять же — где-то об этом читал. Даже называется как-то станно, типа "синдром молодоженов", или что-то наподобие. Или "паралич молодоженов"? Да какая разница? Главное — суть. Девушка засыпает в объятиях молодого мужа, лежа головой у него на плече, и нормально передавливает ему нерв, отвечающий за движение конечности. И дело сделано! Рука висит плетью, а мужик злобно матерится. Или не матерится, но все равно ему неприятно. Несколько дней рукой шевельнуть не может!

Я пошел в душ, и минут десять стоял под струями горячей воду, смывая с себя засохшие за ночь следы наших безумств. Да, это была...выдающаяся ночь! Будет что вспомнить, когда стану стариком, сидящим в кресле-качалке в тени огромного тутового дерева. Почему тутового? Да хрен его знает! Под каким деревом хочу, под таким и сижу!

Смыв пот и...все остальное, я вытерся большим махровым полотенцем, и тихонько стал одеваться, глядя на лежащих в скомканной постели девчонок. Хмм...уже далеко не девчонок. Девушек, наверное? Уже не девочки, но еще не женщины — как-то так. Для женщин — уж очень девчачьи фигурки с гладкой кожей и аккуратными попками без малейших следов целлюлита.

Сбежать по-тихому не получилось. Стоило мне выйти из душа и направиться к шкафу с чистым нательным бельем, я тут же был обнаружен недреманным оком Лены, она потянулась как кошка, выгнулась к потолку, ничуть не стесняясь моего присутствия, и похлопав по упругой попе Насти, не прикрытой упавшей простыней, спокойно сказала:

— Ну вот, мы теперь настоящие женщины. Эй, женщина Настя, вставай! Пора дела делать!

На что Настя жизнерадостно промычала что-то нечленораздельное, из чего я разобрал только одно слово, зато сказанное с великолепной яростью человека, которого пытаются оторвать от дела всей его жизни: "...убью!".

Честно сказать, особых дел у нас на этот день-то и не было. Надо было осмыслить происшедшее за последнее время и подумать, что дальше делать. Вообще — что делать. Мы как-то бессистемно мотаемся по городу, и вот — уже едва за это не поплатились. Завалили бы нас обоих — и Митьку, и меня. И что тогда? Нет, что с нами обоими тогда — это понятно. А вот что было бы с девчонками? Сумел бы Мишка возглавить наш анклав, или нет? Что-то я в этом не очень уверен. Вернее — совсем не уверен. Он парнишка хороший, просто замечательный, но вожак из него пока что никакой.

И тут же снова задумался — а из меня какой вожак? Кроме того, что обеспечил нашу группу оружием — что я сделал? Да практически, и ничего такого, за что можно было бы меня так сказать, расхвалить. Сидим в этом доме взаперти, и варимся в своем соку. Вместо того, чтобы привлекать людей.

С другой стороны — а может все-таки нам не нужно много людей? Что мы, не сумеем организовать защиту дома своими силами? У нас теперь еще три девчонки прибавилось — обучим их владению оружием, приставим к службе. Какая разница, девчонки они, или парни? Поднять автомат, навести на цель и спустить курок каждая сможет! Главное, чтобы как следует умела это делать, а не просто палила в мировое пространство.

Вышел из душа, вытерся махровым полотенцем, натянул чистые трусы — их у меня теперь воз и маленькая тележка. После того, как пограбили магазины. Но все равно надо организовать стирку белья — ну не выбрасывать же ношеное?

И вообще — надо продумать всю организацию нашего быта, до самых что ни на есть мелочей. Живем мы временщики временщиками, как будто все происходящее вокруг не навсегда. Будто это только на время, и скоро кончится. Странно это как-то...

И все-таки поднялись обе. Заспанные, помятые, Настя еще и всклокоченная — у нее волосы длиннее, чем у Лены. Та почти лысая. Кстати, при дневном свете теперь отчетливо видно то, о чем говорила Настя — ни волоска на теле Лены! Ни на руках, ни на ногах, нигде! Вот это ее торкнуло...это же надо, ТАК выщипать все волосы! Но кстати, смотрится забавно, возбуждающе, и как-то...по инопланетному. Ага, как инопланетянка! Только и есть, что брови, ресницы, да короткий ежик волос на голове.

И кстати — совершенно не стесняется. Почесывается, шагает так, будто не голышом, а в самом лучшем платье для подиума. Красиво двигается...как, впрочем, и Настя. Та тоже и не подумала что-нибудь на себя накинуть — вышагивает, меряя паркет длиннющими ногами. Ох, как хороши! И за что мне такое счастье?! Сразу две красавицы!

— Пойдешь с нами в душ? — зевает Настя — Мы тебе спинку потрем! Ну и...другие места!

— Уже! В смысле — помылся! — сипло выдохнул я, натягивая штаны — Пойду вниз, посмотрю, как там наши. Вы споласкивайтесь, и приходите — обсудим нашу жизнь!

— А может еще поваляемся? Куда спешить? — резонно замечает Настя — Где горит? Куда бежать? У нас вообще-то медовый месяц, правда, Лен? Ты, Андрюшенька, еще не исполнил свой супружеский долг! Ну...до конца не исполнил! Да ладно, ладно, старался! Иди уж! Скоро придем!

Я с трудом оторвал взгляд от прелестей моих подруг и чуть не бегом отправился в сторону лестницы. Если я сейчас не уйду, то не уйду еще часа два, это точно. Да и есть захотелось, силы-то потратил!

Митька и Мишка сидели за столом, меланхолично помешивая ложечкой в здоровенных фаянсовых кружках, из которых мы обычно пьем чай. Физиономии скучные, на лицах вековая печаль. Услышав меня, спускающегося по лестнице, медленно перетащили тяжелые, как булыжники взгляды на мою бодрую фигуру, и синхронно, с присвистом вздохнули, не сказав ни слова. Я ожидал — сейчас будут подшучивать на тему: "Что вы там делали?! Все живы?! А то так вопили, будто вас там резали!", но ничего такого не случилось. Только мутно-нечленораздельно буркнули "Привет!" — снова опустили взгляды на столешницу.

— Вы чего такие пасмурные? — слегка растерянно поинтересовался я — А где девчонки? Ну эти...ожившие зомбачки? Как твоя рана, Митяй?

— Тебе по пунктам? Разложить по полочкам? — скучно осведомился Мишка.

— Ну...желательно! — еще больше обеспокоился я — чего случилось-то?!

— А ничего! — вмешался Митька — Ничего не случилось. Все как всегда. На улице жара, скука и ничего нет. Мы только жрем, пьем и спим. Одни спим!

— Ну...и вы найдете себе девушек! — фыркнул я — И что, это все? "З" — значит — зависть, что ли?

— По пунктам! — буркнул Мишка — Девчонки у себя в комнате, рыдают. Они все вспомнили. Да, как вы вчера ушли, так они и вспомнили — после третьего бокала шампанского. И начали рыдать. И сейчас рыдают — дверь заперта, и мы туда войти не можем. Не вышибать же дверь? А еще — мы с горя вчера нажрались, и сейчас нам очень даже хреново! А что делать?! Наш командир с красотками развлекается, а мы тут несчастных девушек...через дверь утешаем. Нам тошно и скучно. Вот!