В львиной шкуре (продолжение)

Юношу провели в каюту, в которой Олег Быстров, склонившись над картой и что-то вычислял.

— Раджа, ты звал меня?

— Тебя же звать Юсуф? — спросил офицер, оторвавшись от карты.

— Совершенно верно.

— И говорят, что ты бывал в Какинаде?

— И это тоже, правда.

— Подойди сюда, — велел Олег. — Взгляни на этот рисунок. Это карта города. Не знаешь ли ты, выше города есть место, где смогут пристать корабли, на которых плывут всадники?

— Да, там есть небольшая деревенька. Из неё можно попасть и в саму Какинаду, а так же отправится в другие города.

— Что за города?

— Например, Раджамундри.

— Ты так хорошо знаешь эти земли? — спросил Олег, внимательно глядя на Юсуфа.

— Я ходил по святым местам, чтобы преклонить колени у изваяний величественных храмов. Раджамундри тоже славен ими. Там мне встретились кочующие бродяги, которые зарабатывают на жизнь тем, что веселят простых людей музыкой и танцами. С ними я дошёл до Какинады. А уже оттуда с купцами, что везли на своих дау хлопок и рис, доплыл до Гоа.

— Я смотрю, ты путешественник, — улыбнулся Олег.

— Да, мне понравилось путешествовать. А поступив служить на этот корабль, что носится по морским волнам подобно быстрокрылой птице в небе, я могу утолить свою страсть к дальним дорогам.

— Но дальние дороги небезопасны. Ты готов к тому, что придётся взять в руки оружие и биться насмерть?

— Да, я готов. Всё, что скажет наш капитан, будет исполнено.

— Ты так предан ему? — удивился Быстров.

— Да. В самый трудный час он оказался рядом и вернул мне радость жизни.

— Что ж, это хорошо, что ты верен своему капитану. А теперь слушай сюда... Твоя задача состоит в том, чтобы всех наших всадников незаметно высадить у названной тобою деревушки и скрытно провести их вокруг Какинады, отрезав путь из неё в Раджамундри.

— Вы хотите захватить Какинаду? — удивился юноша, которому, как и другим простым солдатам и матросам, до поры до времени не открывали истинных целей экспедиции.

— Тебя что-то смущает?

— Нет, — улыбнулся Юсуф какой-то странной улыбкой, — меня уже давно ничего не смущает.

— Тогда иди, готовься, тебя позовут, — приказал Олег, примерно догадываясь об истинных мыслях этого юноши.

— Слушаюсь, раджа.

Солнце стремительно клонилось к закату, а караван из пятидесяти судов вдруг резко изменил направление. Причём одна его часть отделилась и пошла своим курсом. Перед самым рассветом со стороны Какинады, если глядеть на неё с моря, взмыли к небу две красные ракеты.

— Пора! — сказал Олег Быстров капитану.

Парусники, прокравшиеся к порту под покровом ночи, устремились к причалам, и только флагман остановился на выходе, ощетинившись пушками, готовый пустить на дно любого, кто попытается улизнуть. Олег Быстров с тремя тысячами стрелков поспешил занять единственную дорогу, которая вела из города в порт. Одни солдаты быстро выстраивались в боевые колонны, другие выгружали пушки и устанавливали их между ними. Тем временем остальные две тысячи пехотинцев захватывали стоящие на рейде дау и галеры. То тут, то там вспыхивали короткие стычки. Это пытались оказать сопротивление ночующие на судах местные моряки. Но куда там? Один, максимум два оружейных или пистолетных залпа и всё затихало. Убитых кидали за борт, пленных связывали и конвоировали в свои трюмы, оставляя на захваченных корабликах небольшую охрану.

Рассвет только, только начал разгораться, а городская гавань и близлежащие строения уже полностью оказались в руках правительственных войск. Охрана города, привлечённая необычным шумом, попыталась было сунуться в порт, но её встретили дружным ружейным огнём. В результате чего из пятидесяти человек живыми смогли уйти всего около двух десятков, спеша закрыть за собою городские ворота. Олег Быстров немедленно приказал канонирам открыть по ним огонь. Первые же выстрелы показали, что пушкари не зря едят свой хлеб. Из десяти ядер семь угодили в створ ворот, снеся их напрочь. Это послужило к началу общего штурма. Однако пройдя ворота, солдаты не встретили никакого сопротивления и начали организованными десятками растекаться по улицам. Следом катили свои орудия канониры, чтобы в случае чего угостить неприятеля картечью. Вскоре то тут, то там стала раздаваться нестройная пальба. Так солдаты реагировали на всякого вооружённого человека. Зачастую под пули попадали мирные жители, которые выбегали из своих домов в надежде узнать, что случилось? В результате никакого организованного сопротивления не последовало, и уже через полчаса отряды начали стекаться к центральной площади, на которой стоял дворец местного раджи, окружённый высокой стеной.

— Уважаемый мелик, — обратился к Олегу один из десятников. — Мы поймали одного из бунтовщиков. Он уверяет, что дворец охраняет тысяча лучников и туда так просто не пробиться.

— А вы не спрашивали его, где сам раджа?

— Он не знает. Наверное, тоже во дворце.

— Хорошо. Тогда пошлите туда кого-нибудь из пленных с предложением сдаться. В этом случае я гарантирую им жизнь.

— И радже тоже?

— Радже я ничего обещать не могу. Его будет судить шах.

— Хорошо, уважаемый мелик.

Ждать пришлось долго. Пока ждали, прискакал гонец от командира всадников. Оказывается, через них пытался пробиться ни кто иной, как сам раджа в сопровождении конной сотни. Благодаря своевременной и правильной занятой позиции ускользнуть никому не дали, но битва была жестокой. Из пятисот человек погиб каждый десятый воин.

— А что с бунтовщиками? — поинтересовался Олег.

— Их головы, нанизанные на наши копья, скоро увидит весь город, — с циничной ухмылкой ответил гонец.

— А раджа?

— А чем его голова хуже остальных? — продолжил ухмыляться всадник.

— Хорошо, пусть три сотни продолжают патрулировать окрестности города, а остальные идут сюда. Будем думать, что делать с этим дворцом. Похоже, бунтовщики специально затягивают с ответом, чтобы дать радже возможность убежать.

— Они заблуждаются! — белозубо оскалился всадник и умчался прочь.

Олег боялся, что охрана дворца не захочет сдаваться, тогда придётся идти на штурм. А это обязательно приведёт к гибели его солдат. Пока, не считая временно приданных ему всадников, потерь-то и не было, всего лишь пара десятков раненых. Однако когда защитникам дворца продемонстрировали голову их правителя, они покорно сложили оружие. Как удалось узнать позже, многие считали, что раджа тоже во дворце. Так же Олегу доставили захваченную казну. Что же, теперь начиналось самое сложное — определиться с дальнейшими действиями. Капитан не знал, какой город отдадут под его управление, но возможно, что Какинаду. Проживало тут всего тридцать тысяч человек. Раджамундри он точно не получит. Тот был как минимум больше раза в четыре. У шаха на такой лакомый кусок имелись свои лизоблюды. Поэтому, во-первых: в захваченном городе требовалось установить свою власть. Со сменой правящей верхушки не должна нарушиться повседневная жизнь населения. Во-вторых: в самое ближайшее время нужно было арестовать тех, кто активно помогал покойному радже. В-третьих: поджимало время. В Раджамундри могли узнать о падении союзника и приготовиться к отпору. И последнее: если всё пройдёт удачно, то необходимо было так преподнести информацию, что это благодаря мудрым действиям шаха, который отвлёк на себя главные силы бунтовщиков, Олегу удалось нанести им удар в спину. Правители чересчур ревниво относятся к славе.

Вскоре удалось выяснить, что основная причина бунта — убийство бывшим наместником Маликом Хасаном нескольких влиятельных раджей из княжества Орисса. Их места заняли его родственники. Но внезапная смерть самого наместника и начавшаяся склока между наследниками, привели к тому, что родня злодейски убитых князей удачно этим воспользовалась. Так же Олег узнал, что многие родственники Малика Хасана сидят заложниками в тюрьме Раджамундри. То есть мятежники могут воспользоваться ими для своих целей. Кроме этого, если получиться их освободить, то они начнут предъявлять свои права на наследство...

Первое, что сделал капитан, это отправил в Гоа на пяти судах захваченную казну и весь дворцовый гарем — пусть визирь порадуется. Второе, обратился к местным старейшинам с просьбой, спокойно исполнять свою работу дальше. Купцам намекнул, что в ближайшем будущем имеется возможность расширить торговлю. С аристократией договорился — они не рыпаются, он не устраивает репрессий. Вся вина за бунт ляжет на покойного раджу. А то, что во время штурма города погибли люди, тут уж ничего поделаешь! В противном случае жертв могло быть значительно больше. Захваченные парусники вернули владельцам. На всё ушло ровно сутки. В Какинаде для поддержания порядка осталась одна тысяча пехотинцев под руководством офицера, участвовавшим вместе с Олегом в битве под Гоа. А свой полк капитан пополнил дворцовой стражей, решив испытать их лояльность при штурме Раджамундри. Флагману и парусникам он приказ покинуть гавань Какинады и отправляться к устью реки Годавари, которое находилось на двадцать пять километром ниже города. Оттуда им предстояло доплыть до ставки шаха и переправит его войска к стенам Раджамундри, заодно пощипать город артиллерийским огнём. В принципе, это можно было сделать изначально, не захватывая Какинаду, но в Звёздном решили иначе. Порт, располагающийся на восточной побережье Индии, нужнее. Причём целый, невредимый и обязанный Олегу своим спокойствием.

Солнце садилось за горизонт, когда разведчики доложили, что Раджамундри находится всего в пяти километрах пути. Олег Быстров приказал полку остановиться и разбить лагерь, выдвинув вперёд боевое охранение. Вскоре он вызвал к себе троих самых верных офицеров.

— Ефим, Роман, Андрей, — говорил капитан своим землякам, — ворвавшись в Раджамундри, вы первым делом должны пробиться к городской тюрьме.

— А что там?

— Там узники, которые не должны выйти оттуда живыми.

— Так вроде мы освобождаем город, — удивился Андрей.

— Именно! Мы освобождаем город и в результате этого узники погибают от сабель или копий бунтовщиков. Понятно?

— Значит огнестрела быть не должно? — хмыкнул понятливый Ефим.

— Не должно. Лучше если с огнестрелом рядом будут лежать бунтовщики. И ещё, возьмите на это дело самых надёжных людей.

— Мы поняли, Олег. Когда штурм начнётся?

— Думаю с первыми лучами солнца. С того берега должны подать сигнал — две красные ракеты. Я получил известие, что шаху уже сообщили о приближении парусников. К утру он должен начать переправу солдат, а флагман пушечной стрельбой станет отвлекать мятежников.

— Большое войско придётся переправлять? — спросил Роман.

— Двести боевых слонов, десять тысяч всадников и ещё сорок тысяч пехотинцев.

— А в городе сколько?

— Думаю более-менее подготовленных воинов тысяч десять. И ополчения два раза по столько же.

— Много, — почесал кучерявую макушку Андрей.

— Согласен. Лучше, конечно, если бы часть мятежников вышла из города и атаковала нас.

— Картечью хочешь их угостить?

— Хотелось бы, но... Нам нужна неожиданность. Пусть всё внимание мятежников будет на войсках шаха.

— Главное, чтобы он сам не подкачал, — покривился Андрей. — Решит ещё, что спешить некуда и тогда вся задумка уйдёт псу под хвост. Если мы будем обнаружены, то никакой неожиданности не получится.

— Думаю, что впереди растущий лесок прикроет нас до поры до времени от постороннего взгляда, — успокоил его Олег. — Но как бы то ни было, первоначальное задание остаётся в силе при любом раскладе.

— Понятно.

"Сука — шах", как позже назвал Мухаммада III Андрей, действительно никуда не спешил. Мало того, ему даже вечером не стали сообщать, что скоро прибудут парусники — не хотели будить. Новость он узнал лишь после завтрака. До обеда совещался со своими князьями. На совещании решили, что войско начнёт переправу со следующего утра. К этому времени из стана Олега Быстрова убежали два лучника, которые раньше охраняли дворец в Какинаде. Беглецов заметили, но поймать не успели. В результате они донесли, что недалеко от города стоит всего пять тысяч пехотинцев и где-то три сотни всадников. А завтра на этот берег переправятся войска шаха. В городе решили, что неприятеля лучше бить поодиночке. Сегодня тех, что затаились поблизости, а завтра других, которые попытаются высадиться на берег. Если только ночью снова не удастся поджечь средства переправы.

Узнав о перебежчиках, Олег на всякий случай приказал готовить лагерь к обороне. К тому времени, как силы бунтовщиков вышли из города и выстроились для атаки, вокруг него была выкопана двойная линия V-образных рвов. Располагались они друг от друга на расстоянии тридцати шагов. Их ширина и глубина равнялись двух метрам. Острозаточенные колья, направленные на противника, вкопали только за второй линией рва. Пушки, обращённые стволами к фронту, установили на насыпные возвышения через каждые пятьдесят метров. Между ними в пять шеренг выстроились пехотинцы. Две тысячи стояли лицом к врагу и ещё по тысячи защищали фланги. Причём правый фланг усилили бывшей дворцовой стражей из-за наличия небольших холмов с той стороны. Очень уж удобно оттуда было нападать на лагерь. Всадники хоронились в тылу.

Так как единая военная формы отсутствовала вовсе, то пехотинцы Олега выглядели несколько пёстро. Кожаные туфли или сапоги, шаровары, плотный стёганый халат и тюрбан составляли основную одежду солдата. Некоторые так же носили кольчугу или кожаный нагрудник. Единственное, что капитан ввёл в обязательном порядке — кусок жёлтой материи, нашитый на правое плечо. Вооружены они были, кроме ружья, небольшим копьём, саблей и круглым щитом. Десятники и лейтенанты вместо ружей носили пистолеты. Бывшая дворцовая стража имела только луки и сабли. Кавалеристы визиря одевались в тяжёлые чешуйчатые доспехи, а их арсенал состоял из длинного копья, лука, сабли и круглого щита. У некоторых дополнительно были кинжалы и прочее, опасное для здоровья оружие.

— Что такое? — шах несколько удивлённо изогнул правую бровь и оторвался от ужина.

— Что случилось, о, Великий? — спросил один из придворных.

— Откуда гром? Я вижу над головой лишь чистое небо?

— Это из-за реки, Светлейший.

— Сходи, узнай. Если с той стороны идут тучи, то будет лучше перебраться в шатёр.

Не успел придворный отойти, как к шаху подбежал один из князей.

— Великий, с той стороны реки идёт бой!

— Кто приказал? Мы планировали перебраться туда только завтра и на месте решить, как поступить дальше. Неужели этот отряд, что прислал мне визирь, решил своевольничать?

— Разреши сказать, Светлейший?

— Говори.

— Предполагаю, что это мятежники решили атаковать немногочисленный лагерь. Если им удастся его захватить, то мы лишимся части пушек, которые визирь прислал для тебя. А без них будет трудно проломить городские укрепления или ворота с той стороны. Не снимать же пушки с корабля...

— Вот, шайтан! — и Мухаммад III бросил на землю надкусанный персик.

— Великий, прикажи начать переправу сейчас. Возможно, мы успеем прийти к ним на помощь или хотя бы спасём пушки...