— Мы знаем, как они делают… это? — Спартус слабо махнул в сторону экрана, где зомби (он не знал более подходящего слова для этого) нападали на своих бывших собратьев.
— Да, — Спаратус моргнул. Он не ожидал этого. Как и Тевос, судя по выражению её лица.
— Как?
— Эти существа размножаются, вживляя в тела своих жертв яйца, — ролик с нависшим над батарианцем существом повторился, остановившись на середине. Аролит указал на хитиновую нить, идущую от существа к телу жертвы. — Эта нить закрепляет яйцо, а после впрыскивает сильнодействующие токсины, под влиянием которых жертвы не чувствуют эмоций и боли. Они игнорируют получаемые травмы и начинают убивать всё, что видят, как только поднимутся.
Тевос выглядела очень взволнованно.
— Яйца? — спросила она со страхом в голосе. — Как быстро они созревают?
Аролит дёрнулся и ответил:
— Никогда, — его коллеги косо взглянули на него. Он моргнул, ошеломлённый. — Оперативники ГОР, прибыв на место, осмотрели нескольких зомби. Ни одно из яиц не содержит зародыша.
— Ты имеешь в виду… — хоть Спартус и был гордецом, он не мог не признать, что почувствовал прилив облегчения по этому поводу.
— Да. Они стерильны.
— Хвала Богине за эту каплю милосердия, — с благодарностью сказала Тевос. — Мы знаем причину нападения Коалиции?
— Это имеет значение? — возразил Спартус. — Они использовали это, — он махнул когтём в сторону экрана. — Какие для этого могут быть оправдания?
Тевос нахмурилась.
— Вы, как и я, знаете, что на одну из человеческих колоний было совершено нападение. Я не удивлюсь, если окажется, что Адек в этом как-то замешан.
— Правильно, — вмешался Аролит. — Через час после атаки должен был состояться рабовладельческий аукцион. В списках значились первые рабы-люди.
Спартус почувствовал, что его нижние мандибулы дёргаются. Почти невольно он почувствовал первые нотки одобрения этой ужасной атаки. Он мог любоваться их намерениями, пусть даже их результат вызывал в нём отвращение.
— Превосходно, — тяжело вздохнул он. — И вновь Гегемония создаёт проблемы, которые дорого ей обходятся.
— Вы знаете, что так бывает не всегда, — мягко возразила Тевос. — Тем не менее, в данном случае я боюсь, что вы правы. Они будут требовать крови.
— Крови, которой мы не можем позволить пролиться, — добавил Аролит.
Что-то в голосе саларианца дало Спартусу понять, что это не простое заявление.
— Что ты имеешь в виду?
Аролит не ответил, а лишь нажал на омнитул, и изображение на экране сменилось видом космоса. Спокойное зависшее над Адеком судно тут же приковало к себе взгляд Спаратуса. Маленькие точки, являвшиеся, скорее всего, истребителями людей, выглядели незначительными по сравнению с ним. Голос Аролита прервал его восторг.
— Это судно имеет длину девять километров и высоту с шириной по три километра. — Изображение ожило, маленькие точки окружили корабль роем. — Он несёт в себе огромное количество техники. — Аролит нахмурился. — Это практически всё, что мы знаем.
— Духи… — пробормотал Спаратус, не находя в себе сил оторвать взгляда от огромного корабля. — Девять километров… — Выстрел масс-ускорителя может мгновенно уничтожить любой корабль флота Иерархии. Он заставил себя успокоиться. — Как много их у людей?
— По текущим оценкам, от шести до двадцати. Каждый несёт неизвестное количество мелких судов и, судя по тому, что мы видим сейчас, четыре дредноута, шесть крейсеров и двенадцать фрегатов.
Духи правые… При самом плохом раскладе Коалиция по огневой мощи превосходит всю Цитадель. И они готовы скормить целый город в отместку за менее чем пять тысяч смертей.
— Мы не можем позволить этому продолжаться, — медленно сказал Спаратус. — Человечество представляет угрозу целостности пространства Цитадели. Мы должны использовать эту возможность если и не для ограничения их военного потенциала, то хотя бы для того, чтобы узнать его.
— Согласен, — сказал Аролит. — Но мы должны быть осторожны, не стоит заходить слишком далеко. Мы не можем позволить себе начать масштабную войну, особенно с врагом, который не зависит от сети ретрансляторов.
— Им не понравится то, что мы вмешиваемся в их дела, — предупредила Тевос. — Боюсь, раскрытие будет лучшим, что мы можем сделать.
— Да будет так, — сказал Спартус. — Мы должны начать подготовку до того, как они повернутся на нас.
* * *
Овал портала открылся, давая Андерсону отличный вид на собравшуюся неподалёку толпу мендуарцев, держащих в руках приветственные таблички. Спустя мгновение раздались крики, ударившие по нему почти физически. Освобождённые пленники выходили их портала, всматриваясь в толпу в поисках своих семей. Молодой парень вышел из портала, как тут же к нему с радостным криком бросилась девушка из толпы. Пара застыла в поцелуе, не обращая внимания на творившееся вокруг них.
Андерсон не мог избавиться от глупой ухмылки, затронувшей его губы при виде этого. Именно поэтому он и присоединился к X-COM. Временами его работа была откровенно дерьмовой, но иногда случаются такие дни, когда ты понимаешь, что вся твоя боль и все твои усилия стоили того. Он стоял, переполняемый чувствами, а люди продолжали выходить из портала, останавливаясь чтобы поблагодарить его и стоящих рядом с ним солдат за то, что они сделали.
Спустя несколько минут поток людей иссяк. Пришло время для другой части возвращения. Одна за другой, из портала потянулись команды по четыре человека, несущие мастерски сделанные гробы — последний дар мёртвым. Собравшаяся толпа замолчала. Спустя пару минут более трёхсот гробов были уложены в шесть рядов. Андерсон и несколько других солдат вышли из портала чтобы засвидетельствовать своё почтение к людям, которых им пришлось убить.
За солдатами вышла группа офицеров, которая быстро выстроилась перед линией гробов. Один из них вышел вперёд и обратился к затихшей толпе:
— Люди Мендуара, с глубочайшим сожалением я вынужден сообщить, что не все наши братья и сёстры, мужья и жёны, матери и отцы были спасены. Многие из них были убиты захватившими их выродками. Если вы не нашли среди вернувшихся свою семью или друзей, я боюсь, они оказались в числе убитых. Я и мои коллеги, — он махнул в сторону офицеров рядом с ним. — Прибыли сюда, чтобы помочь вам в это трудное время, — группа разделилась, встав широкой линией перед толпой. — Если вы считаете, что член вашей семьи есть среди погибших, пожалуйста, встаньте в линию перед нами, и мы поможем вам найти его.
Взволнованная группа образовалась перед каждым из офицеров, нервно называя имена, которые следует проверить. Несколько человек покинули группы со счастливым выражением лица, издавая радостные крики, но гораздо больше человек отвели к гробам. Одну из этих несчастных провели к гробу, стоящему перед Андерсоном. Женщина бросилась к гробу и, рыдая, упала на колени перед ним. У Андерсона разрывалось сердце. Эта часть всегда наиболее болезненная.
Офицер, сопровождавший женщину, положил ей руку на плечо, шепча слова ободрения. Она напряглась, почуяв его руку, икнула и сказала:
— Я хочу увидеть его.
Офицер, смущённый неудобной просьбой, сделал шаг назад.
— Мадам, это… это плохая идея. Ваш муж… он представляет не лучшее зрелище, — Андерсона пронзило чувство вины. От того, кто лежит в этом гробу, осталось мало целых частей. Он знает это. Он был среди ответственных за это.
Она развернулась к офицеру, издав рык.
— Меня это не волнует! Он… — Внезапная злоба исчезла, она зарыдала. — Он м-мой м-муж, чёрт возьми.
Офицер издал тяжёлый вздох и приготовился снова отказать ей. Чувство вины заставило Андерсона вмешаться.
— Всё в порядке, лейтенант. Я со всем разберусь, — Офицер отдал ему честь, взглянув напоследок с облегчением, и вернулся к своим. Андерсон проводил его взглядом, готовясь к тому, что скоро произойдёт. Он опустился на колени перед женщиной и взглянул в её заплаканные глаза.
— Мадам, я… я понятия не имею, что вы чувствуете, но если я могу что-нибудь сделать для вас, то дайте мне знать.
— Я хочу увидеть его, — сказала она, сдерживаясь изо всех сил. Он мысленно поморщился, но не смог найти в себе сил отказать ей.
— Вы уверены? Это будет неприятным зрелищем, — она кивнула, слёзы продолжали катиться по её щёкам. Он тяжело вздохнул. — Хорошо, — Он подошёл к гробу, а женщина отошла назад. — Вы уверены в том, что стоит это делать? — снова спросил он.
— Просто сделай это наконец! — крикнула она сквозь слёзы. Гнев на время переборол её печаль.
Он посмотрел на неё.
— Я сожалею о вашей потере, — сказал он и открыл крышку гроба. Женщина взглянула на истерзанные, но чистые туловище и руку — единственное, что лежало в гробу. После долгой паузы она бросилась к телу и обняла его, будто бы оно может ожить, если сжать достаточно сильно.
Андерсон отошёл от женщины, в его голове быстро сменялись эмоции. Его руки сжались в кулаки. Случившееся с Адеком было ничем, по сравнению с этим. И он бы с радостью сделал это столько раз, сколько необходимо, чтобы спасти невинных от инопланетных выродков.
Он бросил последний взгляд на плачущую женщину и дал сам себе клятву: больше никогда.
* * *
Громкий треск эхом раздался по хорошо обустроенной закрытой камере.
— Что, мать твою, ты устроил, Гор’вак?! — Канцлер Батарианской Гегмонии проревел из своего кресла за массивным письменным столом. С его рук посыпались небольшие кусочки пластика. — У тебя было задание, капитан, и ты его с треском провалил.
— Канцлер, у меня не было выбора, — ответил Гор’вак, слегка съёжившись в своём кресле с другой стороны стола. — Командующий Варнегак прик...
— Меня не волнует, что приказал этот идиот! — выкрикнул канцлер. — К тому времени он уже сдох, некомпетентная ты идиотина, — Его голос перешёл в шипение. — Ты позволил двумстам жалким двуглазым ублюдкам прийти и украсть более пяти тысяч рабов, не оказав им почти никакого сопротивления! Более того, ты позволил этой мерзости разгуливать по планете в течение почти суток! — Гор’вак заставил себя игнорировать толстые усики страха, скребущиеся на окраинах разума. Если он сдастся, то он не переживёт эту встречу.
— Я сделал всё, что было в моих силах для того, чтобы остановить их, — сказал он. Перед его глазами мелькали воспоминания: хитиновые ужасы, разрывающие тяжёлую броню, как бумагу; собратья, падающие на землю, как мешки только для того, чтобы снова подняться; он, вынужденный убить всю свою бывшую команду. Его голос упал до шёпота. — Этого было недостаточно. Никто не может быть готов ко встрече с такими существами, — Все его четыре глаза остекленели, когда он потерял себя в воспоминаниях.
Канцлер зарычал, ещё более разозлённый отсутствием внимания капитана.
— Твоя некомпетентность стоила нам превращения целого города в один большой могильник и потери триллиона кредитов! — Гор’вак дёрнулся и начал возвращаться разумом в настоящее. Канцлер посмотрел на него, сузив все четыре глаза. — Я не потерплю неудачу. Стра...
— Давайте не будем торопиться, канцлер, — раздался голос, и рядом со столом возникла голограмма Джет’Амона, батарианского посла на Цитадели. — Он всё ещё может быть полезен.
Канцлер взглянул на посла.
— Объясни.
— Капитан Гор’вак — один из немногих живых батарианцев, видевших человеческих солдат в действии. Его знания могут быть очень полезны.
Канцлер откинулся на спинку стула и издал задумчивый хмык.
— Ты как всегда прав, Джет, — сказал он спустя мгновение. Гор’вак наконец почувствовал облегчение.
— Именно, старый друг. К тому же, капитан может пригодиться нам и в другом деле. Он хороший капитан, а значит, он, несомненно, захочет отомстить людям за то, что они сделали, — с каждым новым словом посла расслабленность Гор’вака улетучивалась, — А если вы, допустим, прикажите ему ничего не делать, будет ожидаемо, что он сбежит, соберёт других выживших и сам пойдёт биться с людьми, не так ли?
Когда Канцлер ответил согласием, Гор’вак не смог сдержаться и вскочил:
— Вы рехнулись?! Это самоубийство!
Канцлер бросил на него грозный взгляд:
— Ты показал всей галактике, что Гегемония останется в стороне и позволит устроить бойню на одной из своих планет, не оказав малейшего сопротивления, — зашипел канцлер, вонзившись взглядом в капитана. — Ты исправишь это, или я вздёрну тебя на твоих же кишках.
Гор’вак вздрогнул под взглядом канцлера. Вспышка, и в памяти снова промелькнули ужасы Адека. В голове промелькнула мысль, преодолевшая даже страх перед канцлером. Его глаза обратились на канцлера.
— Нет.
— Что?! — взревел шокированный лидер Батарианской Гегемонии. Гор’вак криво улыбнулся. Уже много лет никто не осмеливался перечить канцлеру.
— Можешь убить меня, — сказал Гор’вак с необычным спокойствием, хотя он прекрасно знал, что сейчас произойдёт. — Потому что они сделают вещи гораздо хуже.
Канцлер взревел, вскочил и, выдернув из-под стола пистолет, выстрелил в капитана. Гор’вак отшатнулся, зажал руками рану и, лишённый сил от боли, свалился в растекающуюся лужу крови. Темнота затмевала зрение.
— Этот идиот послужит примером, — услышал он канцлера. — Люди заплатят за своё оскорбление, — Темнота мешала видеть. Посол сказал что-то невнятное. — Мы входим в состав Цитадели, и на нас было совершено нападение. Они не могут игнорировать это. Месть будет свершена, — Гор’вак тяжело вздохнул, выплёвывая кровь. По крайней мере, он не увидит результат. В комнате потемнело.
* * *
Коммодор Хакет вошёл в свой кабинет без лишнего шума. Он бросился в кресло за своим столом, и позволил себе выплеснуть всю накопившуюся злость. Когда он почувствовал, что в состоянии контролировать себя, он запросил соединения с Командующим. Голограмма коренастого человека возникла на другой стороне стола.
Командующий взглянул на Хакета и нахмурился.
— Плохие новости, коммодор?
— Нет, — ответил он. — Не совсем, — Хакет глубоко вздохнул. — Мы попытались узнать у Вааса о его сообщниках. Он оказал… нежелание сотрудничать.
— Ясно, — медленно сказал Командующий. — Это печально, но не могу сказать, что мне его жаль.
— Это того не стоит, — согласился Хакет. — И всё же, мы смогли добыть информацию, — Командующий посмотрел на Хакета, когда он замолчал. Он ничего не сказал, но во взгляде ясно читалось «Переходи к делу». — Начнём с плазменных винтовок, которые он использовал против Штурма-1. Мы узнали, что Ваас приобрёл их у своего сообщника-человека. Расследование ведётся, но большинство придерживается теории о «Лишней» поставке снаряжения для одного из пограничных миров. Мы считаем, что предатели подкупили одного из наших логистов, заставив снабжать их.
— Мне не нравится, что моя организация может быть скомпрометирована, — резко сказал Командующий. — Проверь каждого, кто имеет связь со снабжением.
— Это в процессе, как я и говорил.
