Каждое слово в заговоре значимо и должно занимать в тексте определенное место. Если по каким-либо причинам это правило нарушается, то текст заговора дополняется следующими словами: "Которы слова не договорил, которы слова переговорил, встаньте слова на свои места". [40 с.63.]

Заговор, лечебный в том числе, произносится почти всегда невнятно, шепотом, скороговоркой, а иногда — "про себя". Это делается для того, чтобы его никто не смог перенять. Передача текста заговора другому человеку считается крайне нежелательной. От этого заговор, да и сам заговаривающий, по мнению жителей региона, "теряли силу". Обучение заговору разрешается на северо-востоке Европейской России только при определенных условиях: перенимающий должен быть моложе передающего, а еще лучше — он должен быть ему "по-родне". Самые оптимальные условия передачи текста заговора — перед смертью передающего. [40 с.64.]

Читались и читаются заговоры в исследованном регионе чаще при заходе или восходе солнца и "на месяц". Некоторые — только в определенное время года или даже в определенный день. Место заговаривающий выбирает, как правило, "нечистое" — на пороге дома, в курятнике под насестом, в бане. На северо-востоке Европейской России заговоры читались и читаются на воду, предметы быта, продукты питания. Последние после этого необходимо съесть, наговоренную воду выпить, ею спрыскивают снаружи, умывают больных. Наговоренные продукты питания хранятся определенным образом. Так, марийцы в XIX — начале XX века хранили заговоренную пищу или питье в закрытом сосуде — "чтобы не улетучивалась чудодейственная сила". [96 с.368-370.]

Заговор читается определенное число раз или же однократно. Иногда его пишут на бумаге и рекомендуют носить с собой или хранить дома. Заговаривают на определенный срок — на год, два или только с целью излечения данной конкретной болезни. Очень часто лечение заговорами сочетается с применением средств растительного, минерального или животного происхождения.

В Вятской губернии в XIX — начале XX века в Великий четверг рекомендовалось переговорить все заговоры — для укрепления силы заговаривающего. Это делать следовало до восхода солнца. [40 с.65.]

Для того чтобы заговор подействовал, заговариваемый также должен был выполнить определенный ритуал. Так, марийцы, проживающие на территории региона, непременно давали заклинателю (шуведыше) монету. У крестьян Слободского уезда Вятской губернии в XIX веке, а именно у русских, имелась примета — "за лечение нельзя говорить спасибо, т.е. благодарить". [146 с.68.]

Изученные в ходе работы материалы показывают, что сам знахарь так же заботится о своем здоровье "чтобы болезни людей, которых он лечит, не липли к нему". Для этого в Вербное воскресение он должен был съесть три почки вербы и сказать: "Вербой святой Павел махал, от меня чужие болезни отгонял. Как, правда, что Вербное воскресение ждут, так и, правда, что чужие болезни не пристают ко мне. Аминь". Или, например, после прочтения заговора "от испуга", следовало сказать: "Я тебя, испуг, не боюся, я от тебя молитвой отсекаюсь, крестом отгоняюсь. Спаси Господи. Аминь". [40 с.65.]

Перед началом лечения, заговором в том числе, знахарь должен был попросить прощение за грехи больного, за все свои прегрешения: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Предвечного Отца Небесного. Ты сказал пречистыми устами своими, что без тебя ничего нельзя делать. Прошу твоей помощи! Всякое дело с тобою начать. За твою славу и спасение души моей. И ныне, и присно, и во веки веков. Аминь." [40 с.66.]

Таким образом, лечение заговорами в народной медицине северо— востока Европейской России осуществляется, если причина болезни в понимании жителя региона неизвестна, неопределенна, заболевание имеет магическое происхождение, представляет собой кару Бога, злого духа, колдуна, вызвано сглазом, порчей, испугом. Все заговоры, используемые в народной медицине региона можно разделить на профилактические и лечебные, а те в свою очередь — на детские и взрослые. Эти группы, кроме того, подразделяются по видам заболеваний. Отдельную группу составляют заговоры "от всех болезней". Заговором в народной медицине северо-востока Европейской России пытаются предупредить болезнь, а при ее возникновении, ее запугивают, просят уйти, передают другому существу или предмету. Во время лечения заговорами выполняются различные ритуалы, обряды, читаются заговоры, очень часто, в определенное время, в определенном месте. Частота использования заговоров в настоящее время сокращается, но иногда к заговорам обращаются и сегодня, когда научная медицина не помогает и остается только надежда на чудо.

4.8. Личность целителя в народной медицине Северо-восточного региона Европейской России

До введения на северо-востоке Европейской России земского самоуправления "население края практически не знало медицинской помощи... в редких случаях была доступна лишь фельдшерская помощь да оспопрививание". Народный целитель являлся практически единственным врачевателем на селе. Не отказались жители региона от помощи народных целителей и в период существования в крае земско-медицинской службы, а также в более позднее время. Периодическая печать Вятской губернии на рубеже XIX — XX века отмечает, что "знахарей (в губернии — авт.) много и знахарство... в большом ходу". [32 с.352.]

Обращение жителя исследуемого региона к народному целителю в XIX — начале XX века, даже при наличии в месте проживания фельдшера или врача, довольно легко объяснимо и исходит из представления о причинах возникновения заболеваний — если болезнь возникла от сглаза, порчи, наговора, вмешательства нечистой силы, то и лечение должно быть соответствующим. Поэтому и шли проживающие в крае удмурты к туно (знахарю), туноги (лечцу), эмзя (ворожее), мари — к мужедше, гадающему на бобах или хлебных шариках "по поводу болезни", шуведыше (заговаривающему), шунчамужшо (провидцу), русские — к знахарю, еретику, лечцу, умывальшице, костоправу. Вера в народного целителя оказывала терапевтическое воздействие и нередко его пациенты выздоравливали просто от общения с ним при разного рода функциональных расстройствах. Взаимопонимания между жителем исследуемого региона и народным целителем в XIX — начале XX века было больше чем с врачом, нуждающийся в лечении мог "отвести душу" поговорив о своем заболевании, выслушать много примеров о чудесных выздоровлениях от самых тяжелых болезней, получить знакомые ему отвары и настои трав, а не "безвкусное лекарство... что ни то, ни се". Врач, хотя и вошел в период земского самоуправления "в народную среду", но не был для крестьянина как народный целитель — "свой брат". [32 с.352.]

Народные целители в XIX — начале XX века пользовались у жителей региона почетом и уважением, "будь то мужчина или женщина, хотя и не совсем хорошего поведения". С народным целителем советовались во всех трудных случаях, без его не обходилось ни одно важное событие в жизни крестьянина — роды, крестины, свадьба, похороны. Целитель приглашался на каждый праздник — "человек он нужный". К народным целителям обращались явно — для лечения, а иногда и скрытно — для ворожбы, наведения порчи. [36 с.86.]

Изученные материалы свидетельствуют, что народных целителей в регионе "побаивались", особенно "еретиков" (колдунов) и "формазонов" (чернокнижников). Один их взгляд "заставлял трепетать мнительного". [36 с.87.]

Жители региона в XIX веке среди знахарей-колдунов выделяли убежденных, невольных и случайных. Из них первые "вступили в свою роль" самостоятельно, по убеждению. Считалось, что знания свои они "приобрели от таких же колдунов... или от нечистого". Невольными колдунами считались те, "которые производятся народом в колдуны против их воли". Г.Верещагин (1903) пишет, что "таким колдуном можно сделаться легко, стоит только в сумерки или поздно вечером гулять одному по улице и вести разговоры с самим собой". Становились случайными колдунами те, кто имел какую-нибудь "бросающуюся в глаза... особенность — белки глаз большие, из волос и бороды выглядывают клоки седых волос, или же кривой какой-нибудь глаз... двоезубые, троезубые, рыжие, двоеженцы, троеженцы...". Мог стать случайным колдуном и "встречный" (тот, кто шел навстречу), и "поперечный" (тот, кто пересекал дорогу идущему) если "после них... случалось какое-нибудь несчастье". [36 с.89.]

Согласно представлениям вятчан, желающий научиться колдовству (будущий убежденный колдун) должен был явиться к известному колдуну. Последний уводил его за околицу. Здесь пришедший отрекался от своей религии (становился "еретиком" — авт.), колдун читал заклинания и перед ними появлялась огромная жаба с разинутой пастью. Колдун приказывал ученику залезть в пасть этой жабы, что тот и должен был сделать. За жабой появлялся заяц, за ним — волк, следом — медведь. Ученик должен был "пролезть сквозь этих зверей, как сквозь жабу, и тогда он будет научен наукам колдовства, но, если кто, пролезши сквозь жабу, струсит — тот сойдет с ума". [36 с.91.]

Вятчане выделяли и другой способ научиться колдовству — дать нечистому подписку. По мнению вятчан, пишется она "собственной кровью, добытой из безымянного пальца, под диктовку самого нечистого (дьявола — авт.)". Желающему стать колдуном вручается черная книга, а подписка уносится в ад, где и хранится до смерти подписавшего. Когда "пробьет последний час колдуна (чернокнижника), демоны являются к одру умирающего с подпиской и берут его душу в свои руки, уносят ее в ад". По другим сведениям, душа уже со времени подписания подписки находится в аду, а "вместо ее в теле остается пар, который и поддерживает жизнь". [36 с.91.]

Чернокнижники представлялись вятским крестьянам "почти такими же, какими представляются колдуны". Хотя колдуны и чернокнижники являлись "страшными исчадиями ада", но их же "считали и полезными — они находят целебные травы и коренья против неизлечимых болезней". [36 с.92.]

Жители региона в XIX — начале XX века подразделяли всех народных целителей (по причине занятия знахарством) на промышленников, злоумышленников и славолюбивых. Промышленное знахарство, по их мнению, "возникает из цели наживы или... снискания пропитания". Среди "промышленников" было много лжезнахарей — "собирателей рублевиков". Пользы от их лечения зачастую было мало. Но, и среди этой группы встречались большие знатоки своего дела. Злоумышленное знахарство являлось "средством для причинения зла ближнему" путем порчи, сглаза и т.п. Знахарство третьего рода происходило от желания иметь известность знахаря. [36 с.92.]

Г.Верещагин (1909) делил всех народных целителей Вятской губернии на две категории: первая — те, кто прописывает больным снадобья из трав, кореньев и других лекарственных веществ, и вторая — занимающихся нашептыванием заговоров. Но, как уже было сказано выше, народные целители северо-запада Европейской России лечили и мерянием, очерчиванием, горшком, умыванием, использовали тепло, воду. Очень редко один народный целитель сочетал все эти виды лечения. Чаще народные целители дифференцировались по специальностям и даже внутри последних. Так, в XIX веке в с. Лопья Уржумского уезда Вятской губернии сначала был один старик, который лечил от всех болезней, затем появился ряд знахарок, из которых "одна шептала, другая взбрызгивала от родимца, третья — наговаривала редьку... одна старуха снимала все бабьи болести корешками, другая насчет двенадцати сестер-лихоманок лечила". В то же время, очень редко один "шептун" лечил заговорами все болезни. Чаще кто-то "превосходно заговаривал зубы, другой — головную боль, третий — кровь и от укуса змеи". [36 с.92.]

Народные целители рассматриваемого региона очень часто использовали для лечения наговоренную воду. Ее давали внутрь, спрыскивали больного снаружи, специальные умывальницы умывали болевших. Лечебная сила воды увеличивалась, если ею предварительно обмывалась икона ("спустить воду с иконы"). Усиливались исцеляющие свойства воды и опусканием в нее угольков из печи. [166 с.373.]

Народные целители, проживающие в исследованном регионе, лечили болезни также с помощью "испуга". В Сарапульском уезде Вятской губернии в 19 веке боль в пояснице лечили "запугом" следующим образом. Больной ложился на порог избы с обнаженной поясницей. По одну сторону от него, с топором в руках становился целитель, а по другую — свидетель. Целитель замахивался топором и прикасался его острием к пояснице больного, а свидетель спрашивал: "Что ты делаешь?" Целитель отвечал: "Утин рублю". Свидетель, в свою очередь, говорил: "Руби его больше, чтобы и близко не было". Народный целитель после этого начинал махать топором над поясницей. В Вятской губернии этот метод лечения имел свою особенность — лечить утин "запугом" могли только первенцы и последыши в семье. [166 с.385.]

Еще одной группой народных целителей, практикующих в исследуемом регионе в XIX — начале XX века, являлись костоправы. Они вправляли вывихи, лечили переломы костей, накладывая примитивные повязки и шины из луба, бересты.

Особую группу народных целителей в указанный выше период на северо-востоке Европейской России составляли рудометы. Они занимались кровопусканиями. Одни из них "открывали кровь жильную", т.е. вскрывали вены. Другие — "извлекали кровь рожками". Лечение рожками заключается в следующем. Берется коровий или козий рог, широкий конец его ровно обрезается, для того чтобы он плотно прилегал к коже, на узком конце делается небольшая дырочка. На спине получающего лечение производится небольшой надрез, он накрывается широким концом "рожка", а через узкий конец исцеляющий высасывает воздух. "Рожок" после этого закрывается чем-либо и постепенно заполняется кровью. [166 с.295.]

У жителей исследуемого региона широко было распространено мнение о том, что человек "основан на пупу" и что пупок — существеннейшая часть человеческого организма. Человек вследствие физического перенапряжения ("надсады") может повредить пупок, и он "сходит с места", "развязывается", "рассыпается", "прирастает к спине" — все это влечет за собой болезнь. "Пуп правили" правильщики и правильщицы. Делали они это с помощью горшка. Лечение горшком было уже описано выше. Необходимо только добавить, что лечение горшком проводили натощак, два-три раза, после каждой процедуры получающему лечение рекомендовали выпить вина с солью или сажей. Правильщики Сарапульского уезда Вятской губернии в XIX веке "ставили пуп на место" еще и следующим образом. Получающий лечение ложился на живот и старался как можно сильнее выгнуть спину. "Под живот" больному предварительно подкладывали какой-нибудь предмет. [166 с.214.]

Обучиться народному целительству было не легко. Оно начиналось в 9 — 10 лет, а заканчивалось в 18 — 20. За это время ученик постигал умение узнавать травы и "другие целебные вещества", учился готовить лекарства, заучивал заговоры. Для обучения заговорам требовалась хорошая память, т.к. изменять текст заговора, переставлять и выпускать (а также добавлять) слова в нем не рекомендовалось. [36 с.80.]