Маги без времени

Но куда страшнее была голова девушки. На ней полностью сохранились волосы — умилительные белокурые кудряшки. Черты лица тоже остались человеческими, но гротескно искажёнными, натянутыми на голову с формой как у гончей или пони.

— Тихо... — сказал я, вытягивая вперёд руку. — Тихо, тихо... мы не враги...

Сеннера при первой встрече тоже показалась мне неразумным монстром...

Рот девушки начал открываться. Не в улыбке, как мне вначале показалось, и не для того чтобы ответить. Нижняя челюсть опускалась вниз, растягивалась, выворачивалась, а из головы выдвигалось что-то вроде ещё одной челюсти размером с кулак, медленно и завораживающе.

А потом эта челюсть будто выстрелила в меня!

Уж не знаю, могла бы она преодолеть те четыре метра, которые нас разделяли. Челюсть крепилась на конце длинного и тонкого серого языка, разматывающегося будто лягушачий. Может быть, она бы до меня и дотянулась.

Но на моей вытянутой руке уже горела руна Турс, расплющенная в щит. Невидимая стена разделила нас, челюсть гулко ударила в неё и упала на пол. Девушка-изменённая взвизгнула, отшатнулась назад. Язык сматывался обратно в голову, волоча за собой клацающую зубами челюсть.

Мерзость-то какая!

Как сотворённые натурфилософией монстры ухитрялись совмещать в одном маленьком теле все эти органы, взятые от разных существ, — ума не приложу.

— Мира, вставай! — крикнул я. — Враги!

Можно подумать, она не услышала звуки боя.

— Поднимайся! — крикнула мне Мира.

Одной рукой я взял со стола книгу и сунул за пояс — ну не зря же спускался? И начал пятиться, держа перед собой щит и не сводя с изменённой глаз. Почему она пришла так рано? Почему одна?

Дверь разлетелась щепками, и в кухню ворвался ещё один изменённый. Вот это точно был парень, никаких сомнений, поскольку одеждой он пренебрёг. Довольно рослый, уже не ребёнок, даже почти не подросток, а юноша. Весь покрытый шерстью, с волчьей головой. Был ли у него хвост, я не присматривался, но любой деревенский дурачок при взгляде на изменённого уверенно закричал бы "волколак". Он стоял на пороге, озираясь и слегка покачиваясь, будто двух ног ему было мало.

Значит, девочка — совмещённая с насекомым, и мальчик, совмещённый с волком... Мальчика-волка Сеннера не особо боялась, девочку просила убить.

Мальчик-волк встал на четыре лапы и явно почувствовал себя увереннее. Уставился на меня и проорал тонким детским голоском:

— Нямка!

Меня смутил размер, а ведь, похоже, что его человеческая часть была совсем малышом. Натурфилософ совместил маленького мальчика со взрослым волком?

Я подумал, что если встречу Ирбрана раньше, чем того отдадут Сеннере, то её месть может и не состояться.

Волк тупо кинулся вперёд, на меня, полагаясь на размеры и силу. Он ожидаемо ударился мордой в щит, завизжал и упал. Я влил в щит секунд двадцать, вскинул вверх — и ударил по волку.

Изменённого прижало, приплюснуло, захрустели какие-то кости. Волк завизжал и начал уползать к двери. Похоже, боец из него был так себе.

Добивать я его не стал, да и возможности для этого уже не было — девочка-насекомое опять выстрелила своим языком-пастью, я едва успел увернуться. Ядовитые зубы клацнули рядом с моей щекой. Девочка взвизгнула от обиды, втягивая язык. Это было её слабым местом — несколько секунд, пока пасть "перезаряжалась", она оставалась беспомощной.

И я не собирался упускать эту возможность.

Ещё один Турс — на правую руку, длинным клинком. Взмах — и я рубанул по языку, рассёк его и отрубил, оставил глубокую зарубку на полу.

Девочка зашипела и кинулась ко мне, размахивая руками. Я поставил щит — и в полной растерянности обнаружил, что на её руках тоже полыхают руны Турс! Длинной рукой она орудовала, будто мечом, короткую держала наготове для обороны. Два удара — и мой щит сгорел.

Я не стал делать новый. Изменённая вряд ли дорожила своим временем, и я рисковал втянуться в ненужное изнурительное сражение.

Вместо этого я свернул конусом руну Гебо, вложил в неё руну Исаз — и швырнул в изменённую.

Коварство Гебо в том, что её мало кто использует как оружие. Это руна Дара, с её помощью лечат, передают предметы, восстанавливают силы. Её очень трудно отразить, да никто к этому и не готовится.

Даже если девочка-насекомое поняла, что происходит, шансов у неё не было. Руна Гебо пронзила её, растворилась — и выпустила Исаз, наполненный десятью минутами моей жизни.

Что-то мелькнуло в её глазах — боль, разочарование, страх... Может быть, ещё и усталость с облегчением — от того, что всё закончилось. Очень надеюсь, что там были усталость и принятие конца.

Изморозь проступила на хитине, покрывающем грудь. Длинная рука дёрнулась, поднимаясь, покрылась коркой льда — и переломилась. Глаза из тёмных стали белёсыми, ледяными. Изменённая открыла рот — и из него попёрли клубы пара и посыпалась снежная пыль.

Она так и застыла, пытаясь дотянуться до меня — изломанное, исковерканное, мёртвое создание.

Я выдохнул. В воздухе вдруг поплыл тягучий тревожный звон — сработали мои охранные руны. Да почему же так поздно-то?

Мальчик-волк уже выполз в дверь. Девочка-насекомое стояла рядом куском промороженной плоти.

— Мира! — позвал я.

— Поднимайся, Грис, — позвали сверху. — Только без глупостей.

Это не был голос Миры.

Я слишком отвлёкся на бой!

Медленно повернувшись, я пошёл вверх по лестнице, в темноту спальни.

— Не вздумай колдовать, — сказал незнакомый голос.

— Я не собираюсь идти в темноту, — сказал я и потянул за собой из кухни руну Света. Огонёк проплыл над моей головой, влетел в спальню и повис под потолком.

— Неважно, что ты собираешься делать, — ответили мне.

Теперь я их видел.

Змееобразная тварь, в которой вообще ничего человеческого не угадывалось, обвивала Миру, беспомощно лежащую на кровати. Голова твари покачивалась в воздухе, выстреливая тонким языком то в мою сторону, то к лицу Миры.

Сеннера стояла у открытого окна, мрачно глядя на меня и сжимая-разжимая ладони. Когти поблёскивали в полумраке.

А рядом с Сеннерой стоял незнакомый мужчина средних лет. Он был коротко пострижен, но с роскошными бакенбардами и усами, одет в тёмный штатский костюм, подогнанный по фигуре, будто мундир. Мужчина был мускулист и собран, стоял так, что в любой момент мог броситься вперёд.

Всё в нём: причёска, одежда, фигура, манера держаться подсказывали мне, что это бывший вояка. Солдат или гвардеец, но вряд ли полицейский — не та выправка.

Регулятор! Тот самый, что должен был обеспечить прикрытие, а не врываться в наш дом.

— Видишь, Сеннера, — сказал регулятор. — Мы правильно сделали, что пришли раньше. У них почему-то собраны вещи.

— Хитрые, — сказала Сеннера. — Почуяли. Цирк — слишком людное место. Заподозрили.

— Может быть, — согласился регулятор.

Я чувствовал, что он её подозревает. Не всерьёз, скорее по привычке не доверять никому, но подозревает. Плохо.

Где же мальчик-дикобраз?

— Ты заложишь руки за голову, — сказал регулятор. — Ляжешь на пол. Тогда мы свяжем вас и увезём, вы останетесь живы. Иначе убьём твою подругу, а потом и тебя.

— Уверены, что получится? — спросил я.

— Не знаю, — как-то очень искренне ответил регулятор. — Но подругу точно убьём. А так есть шанс.

Скорее всего, он врал. Сеннера сказала, что нас велено убить; с какой стати они будут рисковать, вывозя нас из княжества?

Но я всё-таки обдумал этот вариант.

— У меня другое предложение, — сказал я, перебирая в памяти руны и их сочетания, выстраивая новые знаки и наполняя их своей жизнью. Я даже не считал, сколько времени уходит в каждую из них. — Вы отпускаете мою жену. Я оставляю вас в живых. Если Тёмному Властелину что-то от меня нужно — я всё выполню, всё отдам, всё расскажу. Но назад не вернусь.

— И что заставляет тебя думать, что я нарушу приказ повелителя и отпущу тебя? — спросил регулятор.

— Руна Бога на твоём лбу, — ответил я.

Регулятор напрягся. А самое главное — взгляд его при этом дёрнулся куда-то вверх, к потолку.

Нет, правда, что ли?

Мира что-то едва слышно промычала.

— Если ты не справишься сам, — продолжил я, — а я тебе обещаю, что ты не справишься, тебе придётся воззвать к повелителю. И он придёт в твоё тело. Думаешь, Тёмный Властелин будет беречь твоё время?

— Повелитель ценит своих слуг.

— У повелителя их много.

На мгновение мне показалось, что он может решиться на моё предложение. Всё-таки один изменённый был убит, второй выведен из строя. Наверняка он знал, что однажды мы с Мирой уже справились с группой захвата.

Но потом регулятор бросил взгляд на Сеннеру — и я понял, что ничего не выйдет. Он ей не доверял и боялся.

А ещё больше боялся Тёмного Властелина.

Я не стал больше ждать.

Моя жизнь уже наполнила руны. Я закрыл глаза и отпустил волшебство на волю.

Руна Света под потолком полыхнула ослепительной вспышкой, ударившей по глазам даже сквозь плотно сжатые веки — и выпустила поток огненных брызг. Самое смешное, что они не убивали и не сжигали, это был тёплый, мгновенно остывающий огонь, похожий на расплавленный свечной воск. Но регулятор запаниковал, сбивая капли с тела.

Я бросился вперёд — и на меня, как я и ожидал, обрушился с потолка дождь крошечных острых игл.

Обрушился, чтобы завязнуть в руне щита — мягкой и упругой, сплетённой из трёх рун — Беркана, Эйваз и Гебо. А через мгновение щит дёрнулся — и отбросил иглы вверх.

Мальчик-дикобраз пауком висел над дверью, держась за потолок голыми ступнями ног и ладонью. Видимо иглы, покрывающие всё его тело, умели не только выстреливать, но и зацепляться.

Обратный залп застал его врасплох. Наверное, он, как любое ядовитое существо, был устойчив к своему яду, но изменённый не поскупился и выстрелил вниз сотней игл — ответный удар вонзил в него не меньше десятка.

Это больно и без всякого яда.

Мальчик-дикобраз завизжал и спрыгнул на пол. А я тем временем, прыгнув на кровать, просунул руки под змееобразное тело, обвивавшее Миру. Голова монстра повернулась ко мне, глаза слепо щурились, третье веко дёргалось вверх-вниз. Потом изменённый начал сжимать кольца, явно решив, что поймал сразу двух врагов.

Старый верный Турс, который я наложил на обе руки, ожил, превратившись в лезвия. Питон разрезал себя на куски в доли секунды — и отвалился в стороны пятью кусками. Кровь — красная, человеческая, полилась потоком. Куски тела забились в предсмертных судорогах.

Я спрыгнул с кровати, встал, отряхнул руки. Красные брызги и ошмётки плоти полетели во все стороны.

— Ну? — спросил я.

Мальчик-дикобраз странно задёргался всем телом, будто танцуя безумный дикарский танец. Иглы принялись выстреливать из его тела, осыпая меня и Миру... и повисая в воздухе, в продолжающем работать щите. Изменённый понял, что сейчас произойдёт — и кубарем покатился вниз по лестнице.

Регулятор вскинул руки — и руна Бога на его лбу начала наливаться светом.

Опять!

И в тот же миг Сеннера запрыгнула ему на спину. Полоснула когтями по горлу, кубарем скатилась, встала за его спиной в полуприсяде, ожидая.

Регулятор, из горла которого фонтанами била кровь, не умер. Повернулся, придерживая голову одной рукой.

— Сеннера... — укоризненно сказал он. — Как ты меня огорчила, Сеннера...

Тёмный Властелин снова пришёл!

— Отвяжись от нас! — закричал я. — Что тебе нужно?

— Ты знаешь, что. — Тёмный Властелин обратил взгляд на меня. — А ты состарился, юный маг. Трудно сражаться с богом?

— Трудно! — Мира поднялась с кровати, я увидел, как её левая рука, спрятанная за спиной, принялась вычерчивать руны — и крепко схватил её, останавливая. — Отпусти нас! Мы беглецы, мы прожили три года в изгнании и ни слова не сказали о тебе, о твоей Империи, о твоей тайне!

— О моей тайне? — удивился Тёмный Властелин.

— О том, что ты входишь в тела своих слуг!

— А... — регулятор понимающе кивнул. Голова завалилась на грудь, он приподнял её. — Да, это мало кто знает. Я собирался отпустить вас. Собственно говоря, я уже отпустил. Но оказалось, что вы украли амулет, который мне очень дорог.

— Я отдал его Сеннере! — сказал я. — Она принесёт его вам, нам он не нужен, там дурацкая рунная надпись, медальон не стоит ни гроша!

Регулятор будто задумался. Кровь по-прежнему текла из его шеи, но уже медленнее. Будь в этом теле его прежний обитатель, оно бы уже умерло.

— Сеннера предала меня, — сказал Тёмный Властелин. — Она не вернётся.

— Я вернусь! — прошипела Сеннера. — Я вернусь, отпусти их!

Бывший регулятор посмотрел на неё огорчённо.

— Может быть. Я даже тебе верю, девочка. Но знаешь, в чём беда? Такое самопожертвование очень опасно. Это любовь, только она заставляет людей делать глупости. Если ты вернёшься и умрёшь, эти двое станут мне мстить. Нет, я не боюсь их мести, и они умрут тоже. Но это станет дурным примером и ненужной легендой.

— А ты её не убивай! — предложил я. — Сеннера доставит медальон до границы. Передаст пограничной страже. И уйдёт. Мы навсегда исчезнем, от нас не будет никаких хлопот.

— Я должен это обдумать, — сказал Тёмный Властелин. Кровь из шеи уже едва сочилась, он стоял в кровавой луже, разлившейся по полу и вытекающей в щели. Сеннера за его спиной переступала ногами, будто кровь обжигала ей ступни.

Если бы она была рядом! Если бы только она была рядом с нами, я схватил бы её и мы ушли бы руной переноса!

Тёмный Властелин думал.

Или делал вид, что думает.

Лицо его в свете магического огонька уже стало белым, как мел. А ещё оно покрывалось морщинами...

Да он же вливает в руны жизнь регулятора — ту жизнь, которую тому уже в любом случае не прожить!

Я скорее почувствовал, чем увидел, как регулятора окутал многослойный щит. Там были руны Огня, Воды, Воздуха и Земли, там были Турс, Йера и Райдо, там были десятки рун, вопреки всему, что я знал о волшебстве. Теперь, быть может, его не пробить и десятком лет.

И он сможет делать с нами всё, что захочет.

Так ли прост рунный узор на амулете? Правильно ли я его расшифровал? Два вычурных заклинания, которые я вычислил — в них ли дело? Стал бы Тёмный Властелин гоняться за нами из-за удара последнего шанса и слабого лечащего заклятия?

Не знаю.

Но вот удар последнего шанса... сейчас и впрямь его время...

Я не успел мысленно начертить руны — Сеннера рванулась к Тёмному Властелину. Её окутало огнём, когда когти полоснули по телу регулятора, в котором сейчас обитал самый сильный волшебник Вселенной. Но Сеннера будто и не заметила этого.

— Уходите! — закричала она. Когти на руках и ногах полосовали повелителя Тёмной Империи, а она продолжала кричать, пылая: — Не напрасно... Уходите...

Я вызвал руны и крепче сжал руку Миры.

Райдо и Наудиз.

Нужда и Путь, Путь и Нужда, испокон веков нужда гнала людей в дорогу, испокон веков дорога приводила людей к нищете...

Но иногда спасала.

Райдо и Наудиз.

Руна переноса открылась под нашими ногами.